Ищу тебя

приветики...

13 лет в человеческой убогой оболочке. Тринадцать вечных вёсен в одиночной камере жизни. Ищу тян или кун — не суть. Вместе орать с мемов про котов, рофлить вату, плакать над лайн-апами самых годных фестов Европы, умирать под «The national» и «Аrcade fire», палить свежую вичуху, шелестеть мертвой листвой, выпадая на улицы, фотосетить (хоть и не люблю).

В идеале, конечно, хочется познакомиться с ламповой тяночкой, чтобы няшиться с ней и созерцать терабайты аниме. Восхищаться и отторгать. Отторгаться и предвосхищать. А я хикка! Я сразу прошу прощения за некое хаотичное поведение в тексте. Просто я волнуюсь. Вот даже когда просто пишу эти буквы. Пишу в пустоту. 

тян тян тян тян тян.

Няшиться с ламповой тяночкой! Хочу ламповую няшную тян, чтобы няшиться с ней, и смотреть аниме. Насоветуйте где найти красивую очень-очень и не шлюху?! Где найти себе ламповую тян? Почему все бабы меркантильные суки? Где найти ламповую тяночку, чтобы пить с ней сочок, смотреть аниме и никуда не выходить? Все тян шлюхи, а моя чтоб не шлюха. Где? Где найти ламповую тяночку? 

ламповая ламповая ламповая. 

Я хикка! Но с невероятно богатым жизненным опытом. Я всё знаю. Всё. Знаю, что все тян — шлюхи. Например, Аленка из 8 «Б». Мне не дала. Напиздела, что девственница. А на куче хуйцов скачет. Я знаю! 

Он. Он, он — ним. Онимэ, блеать. 

Я хикка! Подскажите, как мне развести ламповую тян на ламповую еблю в пердачелло? 

Ламповую лампяшечку. Как подкатить к ебучей няше? Как к ней подкатить, я же хикка! Мне нужна ламповость, чтобы лежать с ней смотреть онимэ, потом заставить ее дрочить мне и глотать мою сперму. Потом нассать на нее. Все так нежно и лампово. Вколотить в нее огромный дилдо, и пока она будет лампово охуевать, насрать на нее. Небеса! Это же так лампово! Только хикке и ламповость и няшные лампы и хикке и няши и лампы-стесняши и няшные няши и не жирухи и не тп, а именно... 

— Блядь! 

Изумрудный парик полетел с головы в ближайший угол. 

— Не то. Не то. Не то, сука, не то. Опять срыв! Опять не выкинут на стену анкету. Опять впустую.

Щелкнув ноутом, отшвырнул его от себя. Сдирая с худых ног чулки, Владимир Николаевич запыхтел на кухню и раздраженно закурил там, уставившись в окно. За окном вечер сводил дворовые звуки к минимуму. Спокойствие и отрешенность мира за окном — душило. Бесконечные попытки пролезть с анкетой в паблик знакомств трепали нервы, как ветер треплет на веревке забытое белье в деревнях-призраках. Это юный и холодный мирок не принимал его, не хотел, не желал. 

— Раз, два, три, четыре, пять — выхожу тебя искать. В сеть. 

Владимир Николаевич налил в кастрюлю воды и поставил на плиту. Достал из холодильника кастрюлю с супом и тоже пристроил разогревать. Нужно было помыть и покормить мать. Болезнь съела ее уже до дна и она не могла покинуть комнату самостоятельно. Еще нужно хотя бы замочить гору носков, а перестирать уже завтра. И тетради с сочинениями не проверены у девятиков. А их четыре класса.

<2018>