Шахматная партия на магическом поле (на конкурс)
Проехали еще немного вперед, по основной дороге, и свернули на одну из боковых улиц. Затем машина проскочила через овраг (по прекрасному мосту) и еще раз свернула в сторону. Теперь мимо окно мелькают уже не большие каменные и кирпичные дома, как в начале, и не красивые парки, а обычный пейзаж – домики в два - три этажа. Деревянные или оштукатуренные. И вместо парков – просто деревья рядами вдоль дороги. Потом и вовсе какой-то забор, а затем, наконец, дядя Петер сбросил скорость и, обернувшись, объявил:
- Почти приехали! Вот уже ограда начинается!
Барт еще пристальнее всмотрелся в окошко, но опоздал: автомобиль остановился, и пришлось выходить. Красивый кованый забор и высокие ворота. Похоже на ограду церкви. Рядом с воротами, оказывается, есть калитка. Барт уже протянул руку, чтобы отворить ее, но дядя Петер окликнул его:
- Барт! Я, что ли, твое барахло буду таскать?
Пришлось вернуться к машине и забрать сумку и чемодан. Все тяжелое и неудобное! И зачем было с собой столько набирать? Из-за вещей Барт даже не смог как следует осмотреть двор и здание школы – просто тащился за отчимом, волоча свои манатки. Заметил только, что здесь аккуратно подметено и несколько больших клумб, вот и все.
Взошли на крыльцо и, наконец, очутились внутри. Удивительно тихо и спокойно и, после улицы, кажется темно.
Они оказались в небольшом зальчике, где за столиком сидит дед. Просто старый дед.
- Вы к кому?
- Я привез вам ученика, - объявил дядя Петер.
- А как фамилия? Я посмотрю в списке, - старик ловко нацепил на нос очки и раскрыл общую тетрадь, лежавшую перед ним.
- Стоун.
- Да-да, вижу! Я вас сейчас проведу…
И пришлось опять идти, только теперь по коридору, который уставшему Барту казался бесконечным. И, что интересно, никого не видно! Вообще никого! В самом конце этого коридора оказалась дверь. Дед постучал и вошел, а спустя секунду вышел и потянул за собой дядю Петера.
Барт остался один и с наслаждением швырнул сумку и поставил чемодан. Сколько же еще таскаться с вещами? Совершенно пустой и ярко освещенный коридор производит странное впечатление… Будто одна из множества дверей в стенах сейчас отворится и кто-нибудь выскочит.
Почему-то Барту стало не по себе, он потер затекшие ладони о штаны, и прислушался, шагнув поближе к двери. Но ничего не слышно. Тогда он прошел немного вперед. Зачем-то колупнул ногтем стену (просто покрашена краской, ничего особенного) и вздрогнул от неожиданности: сзади отворилась дверь и вышли дед и дядя Петер.
- Ну, я поехал! Пиши матери, не забывай, - дядя Петер похлопал Барта по плечу и ушел. Сейчас сядет в машину и уедет…
- Пошли за мной, покажу тебе комнату, - объявил старик, и заковылял вперед. Барт, вновь подхватив свои вещи, поплелся следом. Опять этот бесконечный коридор…
И вдруг вместо стены с дверями появился проем, а за ним – галерея. Остекленная и очень светлая. Здесь идти гораздо веселее, даже интересно! За стеклами видны деревья, лужайки, и даже спортивная площадка. Окончилась галерея так же внезапно, как и началась, и опять появился коридор. И двери, но теперь на дверях были номера: 1,2,3 и так далее.
У двери с цифрой «8» дед остановился и распахнул ее на весь мах.
- Заходи. Твоя кровать у стенки, дальняя.
Барт вошел, бросив свой груз, и огляделся. Ничего особенного, так себе комната. Небольшая, на три койки. Еще тут есть стол (один) и три тумбочки. Всего одно, зато большое окно. И жилец. Озираясь, Барт не сразу заметил здешнего обитателя. Это мальчик. Какой-то уж очень маленький, невзрачный и с круглыми очками на носу. Он точно так же выжидательно смотрел на Барта, как и Барт на него.
- Привет! Ты – новенький?
- Наверное... да, - сообразил Барт.
- Я пойду, знакомьтесь тут, - и дед вышел, захлопнув за собой дверь.
Очкарик тотчас с шумом захлопнул толстую книгу, которую держал в руках и вскочил на ноги. Да не такой уж он и маленький… нормальный! На полголовы ниже Барта, не более.
- Я смотрю, ты вещей много привез! Здорово! – очкарик с интересом посмотрел на багаж Барта. - Я – Ларри. Лоэнгрин, в смысле. А ты кто будешь?
- Барт… Бартоломью Стоун.
- Ага, понятно!
Ларри очень уныло одет: в темно-серую одежду. Но костюм не полный - брюки, жилетка, а пиджака не хватает. И даже рубашка такого же цвета.
- Что смотришь?
- Я… так. Ты весь в сером?
- А, это форма такая! Тебе тоже завтра выдадут. Давай, осваивайся! – и Ларри, обойдя Барта, снова плюхнулся на кровать.
Барт зачем-то выглянул в окно – увидел только аккуратную дорожку и клумбу, и урну в виде металлической вазы – и подошел к «своей» кровати. Чемодан можно пока туда, под койку и сунуть.
- А что у тебя в чемодане? – живо поинтересовался Ларри.
- Так… вещи.
- Покажи, а?
- Ну ладно... смотри.
Барт расстегнул ремни, потом замок и распахнул чемодан.
- У… ничего интересного… - разочарованно протянул Ларри.
И в самом деле – на что смотреть? Ну, куртка, ну свитер, носки там всякие.
- А в сумке? В сумке что?
- А тебе что надо-то?
- Ты книжки какие-нибудь привез?
- Да. Две штуки.
- Дай! Я посмотрю и отдам.
- Хорошо…
Барт раскрыл сумку и вытащил свои любимые книги. Одна – «Великие шахматные партии», а вторая – «200 шахматных задач с решениями». Он читал каждую уже не раз, и вид у книг был потрепанный, однако Ларри, увидев обложки, скис.
- Фу… Я-то подумал… Ты что, в эти… фигурки... играть умеешь?
- Да. И люблю. Это очень интересная игра.
- А ты читал «Магическое заклинание»?
- Нет… А что...
- А «Кубок света»? – перебил его Ларри.
- Нет. Не читал.
- Отсталый! - И Ларри, вновь устроившись на своей кровати, уткнулся в свою книгу.
Барт, несколько сбитый с толку таким приемом, убрал книги обратно в сумку.
Между тем, в дверь деликатно постучали.
- Да! - крикнул Ларри, и дверь распахнулась.
- Эйхзен, опять сидишь?
- Да, а что? Нельзя, что ли? – противно заныл Ларри.
- Сегодня еще можно, а завтра ты у меня узнаешь! А ты – Стоун, новенький.
- Да, это я, - сознался Барт, и невольно поднялся.
Очевидно, это воспитатель? Или – учитель? В любом случае – взрослый человек, примерно лет дяди Петера. Но в почти таком же сером костюме как у Ларри, только поприличнее.
- Почему не здороваешься?
- Здравствуйте… Я просто…
- Быстро выходи из комнаты!
Барт, совершенно растерявшись, послушно вышел. В коридоре все так же пусто, как когда он только появился здесь.
Учитель (или воспитатель), пихнув Барта в спину, подтолкнул к противоположной стене. Здесь, недалеко от того места, где начинается галерея, висит стенд. В одной половине стенда «Распорядок дня», в другой – «Правила внутреннего распорядка».
- Прочти и заучи! И чтоб не нарушать… Да, пожалеешь, если нарушишь!
И, оставив Барта, ушел куда-то.
Конечно, надо бы это все прочитать. Только не хочется. Гораздо интереснее другой рисунок, помещенный под стекло, тоже на стене. Судя по всему, это – план помещения, где он сейчас находится. Все аккуратно подписано. «Комнаты», «крытый переход» (это про галерею), «туалет», «душевые». Видимо, по концам этого коридора. «Пост». Какой еще пост? Сверившись со схемой, Барт догадался: пост – это тот стол, что стоит у входа в галерею с другой стороны.
Желая убедиться, что все понял правильно, Барт предпринял небольшую экскурсию из конца в конец коридора. Да! С одной стороны – душевая, то есть большое помещение с кабинками и душевыми установками, а с другой – туалет и комната, где множество раковин. И нигде нет дверей! Ни при входе, например, в душевую, ни на кабинках! Как-то это не очень… Можно было бы и сделать двери.
Пока Барт ходил туда-сюда, произошли какие-то перемены. Тот самый «учитель» сидит теперь за столом «Поста» с журналом в руках, а дверь комнаты с номером «3» распахнута настежь. Отсюда видно двоих почти взрослых парней, которые что-то делают с вещами – вокруг тоже всякие чемоданы и сумки. Наверное, еще кто-то приехал.
Барт вдруг понял, что голоден, и что пора бы и поесть. Вернулся к «Распорядку дня» и всмотрелся. Так-так… Завтрак, обед, полдник… Вот! Ужин – 20.00, восемь вечера. А сейчас-то сколько? Он повернулся несколько раз вокруг своей оси и увидел часы. Висят над «Постом». Без пятнадцати. Да, так где-то и должно быть.
А дядя Петер сейчас, наверное, уже выехал на открытую дорогу и... Ужасно! Ведь придется теперь тут жить, - осознал Барт. Именно вот в этом доме, в комнате номер «8», с Ларри каким-то. И не уйдешь, как дома, просто побродить! Наверное, это нельзя… Так, вот «Правила внутреннего распорядка»…
Да, под номером 3: «Учащимся запрещается покидать территорию школы без сопровождения, либо специального на то разрешения, выданного директором школы». Значит, надо будет гулять по территории. Невесело это все…
Громкий и резкий звонок возвестил что-то, и из комнат стали выскакивать их обитатели. В том числе и Ларри. Пока Барт познакомился только с ним, а потому к нему и подошел.
- Это зачем звонили?
- На ужин. Вставай в колонну!
Барт кивнул и пристроился в один ряд с Ларри. В дальнем конце коридора, где душевая, отворили дверь и колонна, довольно нестройным шагом, вышла на улицу. Пока не так много народу, жидковата колонна…
Барт хотел было посчитать своих будущих соучеников, но не успел, стало не до того. Строй двинулся по посыпанной песком дорожке. Затем вышли на аллею, уложенную плиточками. Вокруг, в общем, довольно красиво. Аккуратно так, чисто. Много клумб, есть лавочки. Среди деревьев видны спортивные и игровые площадки. Показалась и столовая – большой корпус с высокими, но очень узкими окнами.
Барт увидел и другие колонны. Хотя лучше сказать – «шеренги». И их много. Вон идут совсем маленькие ребята, а те - постарше. Лет десять, наверное.
А внутри столовой ничего необычного нет. Столы, стулья, лавки. Ясно, что каждый стол – для какой-то из шеренг. Еда уже стоит - тарелка с ужином и чай. Довольно скромно.
Барт хотел есть и уже собирался было сесть, как Ларри дернул его за рукав и скорчил жуткую рожу. Да, верно… Никто пока не садиться…
Барт еще никого не знал, и не мог понять, кто главный. К тому же отсюда плохо видно, и ничего не разглядишь. Зачем-то нужна эта задержка, для чего? Но вот все садятся, наконец-то!
Барт поспешно принялся за еду. Да, вполне. С голодухи все вкусно! А к чаю еще прилагается булочка с повидлом внутри.
После еды все опять также встали и опять строем отправились из столовой.
- А кто убирать будет? – удивился Барт. – Посуду так бросили!
- Дежурные конечно! – отмахнулся Ларри. Он уже кого-то высматривает и машет руками.
Войдя в корпус, Барт тотчас направился к «Правилам» и уточнил для себя – отбой в 22.00. И тоже самое: запрещено появляться после отбоя на территории школы, кроме как в сопровождении, или со специальным разрешением. Ну ничего нельзя! Хотя… Надо ли по ночам-то бродить?
Размышляя об этом, Барт вошел в свою теперь комнату номер «8» и увидел на третьей, до того пустовавшей кровати, незнакомого парнишку. Плотного и крепкого (в отличие от тощего, вертлявого Ларри), довольно симпатичного на лицо, и производящего впечатление какого-то увальня. Он сидит на постели и разбирает свою сумку.
- Добрый вечер, - растерянно поздоровался Барт.
- Добрый, - кивнул увалень. – Ты новенький? Стоун?
- Да.
- Я так и подумал. Тебя вместо Орлеанского взяли.
- Меня зовут Барт.
- Я – Карл. Карл Мозель. А с Ларри ты уже, наверное, познакомился?
- Да… Уже.
Карл снова занялся своим делом, и Барт, поняв, что беседы не получится, решил сделать то же самое. На то ведь и тумбочка, чтоб в нее положить свои вещи. Пока он, не спеша, раскладывался, в комнате стояла тишина.
Но вот дверь распахнулась, и внутрь влетел Ларри.
- Ага, приехал!
- Да, приехал, - кивнул Карл.
- А ты опоздал к ужину, опоздал!
- Уймись, трещотка! Я дома поужинал.
- У меня вот что есть! – Ларри вытащил из кармана небольшую шоколадку в красивой обертке и не спеша, явно рассчитывая на зависть окружающих, развернул. – Ага! Видели?
- Опять у Ганса отобрал? – равнодушно спросил Карл.
- Ну и ладно, потом еще позавидуешь! – и Ларри спрятал шоколад в тумбочку.
- Зря стараешься! Все равно завтра все выбросят.
- Я до завтра уже съем!
- Приятного аппетита… Да, пойду-ка я умываться. А то потом набегут, – и Карл поднялся с кровати.
Повесил на шею полотенце, вытащил из тумбочки зубную щетку и коробочку порошка. Барт подумал, что еще рано, и посмотрел на Карла с недоумением.
– Зачем так рано умываться, отбой в десять!
– В десять уже нельзя умываться. Можно только спать.
И Карл вышел из комнаты.
Ларри захихикал и повалился на свою кровать.
- Зануда приехал! А ты чего свое полотенце так бросил?
- Какое? – уточнил Барт, не поняв о чем он.
- Ну вон! Тебе дали вместе с постельным бельем!
Да, висит. Вернее, висело. Свалилось на кровать. Да, такое же как у Карла. Вот надпись «Школа «Сад роз».
Да… Наверное, Карл прав и надо идти умыться. Потому что будет толкотня, и множество чужих людей рядом… Барт терпеть этого не мог. Надо идти.
Ровно в десять, опять звонком, отметили отбой. Сразу стало темно – вероятно, свет выключается где-то из коридора. Барт лег в постель, так же, как и его соседи по комнате, но спать не мог.
Очень непривычно все! И кровать какая-то жесткая и неудобная, и тишина эта – подозрительная, обманчивая – и, самое главное, что он в комнате не один. Это неприятно!
Барт никогда не любил компании. Его всегда вполне устраивало общение с одним, зато близким, другом. А тут даже в своей, вроде бы, комнате, один не побудешь. Рядом постоянно чужие люди. Придется как-то привыкать к этому, потому что раньше Рождества домой не попасть.
Из окошка падает свет – где-то под крышей, похоже, фонарь, а потому видно все неплохо. Вот Ларри привстал, извлек из тумбочки свою шоколадку и захрустел ею. Совершенно спокойно, будто он один и сейчас не ночь! Хотя, откровенно говоря, и правда еще не совсем ночь. Сейчас в десять еще видно кое-что, будто просто сумерки совсем…
- Стоун! Завидуешь, а? – прошептал Ларри, и смачно откусил еще кусок.
- Нет… Я не хочу сейчас сладкого… А в коридоре что, свет горит? – Барт обратил внимание на полоску света под дверью.
- Да, конечно. Всю ночь! И надзиратель всю ночь сидит, имей в виду!
- Какой надзиратель? – не понял Барт.
- Вудс, старший воспитатель, - ответил уже Карл. - Здесь так принято, дежурных воспитателей звать надзирателями… Ладно, я буду спать. Кончай жрать! – потребовал Карл.
- Вот доем и кончу! – Ларри, тихо подхихикивая, дожевал свою шоколадку и сделал из одеяла дом.
Ловко достал из тумбочки книгу и большой фонарь, и устроился. При этом Ларри сидит так, чтобы отблеск света падал только на постель Барта. Видимо, Карл относится к подобным затеям отрицательно.
Барт не знал: надо ли возражать? Он тут человек новый, ничего не знает, не хочется портить отношения с ближайшими соседями в первый же день! То есть ночь…
Ларри же спокойно читает, держа фонарь то в одной, то другой рукой, а то и пристраивая его возле подушки. В остальном все спокойно.
Барт улегся поудобнее (насколько это возможно здесь!) и отвернулся к стене. Даже закрыл глаза, пытаясь заснуть. Но все равно не спал, а просто вспоминал сегодняшний день: как ехали на машине… Когда еще такое повторится! Остановились в дороге у какого-то мелкого городка: дядя Петер заправлял машину бензином, а Барту купил два пирожка с мясом. Барт сидел, и ел их, на лавочке…
Зря вспомнил! Опять хочется есть! А ведь до утра - не дадут. Точно! Это дома можно встать, потихоньку пойти на кухню… И Барт словно почувствовал, как спускается по лестнице, ведущей вниз, в кухню. Заходит… Тихо, все убрано. В буфете вон плюшки. Он уже протянул руку, чтобы взять одну, и проснулся. Какой-то стук, грохот? Барт подскочил и сел на постели.
- Что такое?!
- Трепло проклятое! – буркнул, явно тоже разбуженный, Карл. - Опять книгу свою уронил!
А Ларри даже не проснулся, спит. Да, вон книга на полу лежит… А фонарь – на подушке. Карл опять лег, а Барт встал, выключил фонарь, положив его на тумбочку, и опять выглянул в окно. Никого, тихо…
Нет, там – человек! Крадется по дорожке, вот – мимо окна скользнул. И пропал. Кто же это? По виду – как будто не взрослый. И одет в школьную куртку с эмблемой. Но ведь по ночам ходить нельзя! А, ладно! Какая разница?
Барт вдруг понял, что устал и хочет спать. А потому лег. Это лучшее, что сейчас можно сделать.
В свой первый полный день в школе Барт сделал множество неприятных открытий. И что будят всех – звонком и светом – очень рано, и что заставляют всех делать зарядку – на улице, возле корпуса! Так холодно же! И вообще, он не любит физкультуру. И что на завтрак – каша (которую он тоже терпеть не может). Да, ему еще выдали форму – кучу всего! Можно было и не привозить куртку.
Потом они с Карлом ходили получать учебники – в этом же здании, только там, через галерею пройти надо, и на втором этаже. Дают по комплекту на комнату, чтобы учить уроки. Целую гору!
И самое, пожалуй, неприятное: дежурный «надзиратель» - уже другой, вчерашний сменился, с каким-то почти взрослым воспитанником школы, обошли все комнаты и осмотрели все тумбочки, и все вещи.
Есть, оказывается, перечень, что можно и чего нельзя держать комнате. Еду, любую, нельзя! У Ларри отобрали два яблока и несколько конфет, чем он был очень недоволен. Чемодан Барту велели сдать на склад, в специальную камеру хранения. Пришлось снова тащиться с тяжелой ношей через всю территорию школы!
После обеда дали час отдыха. А потом всех куда-то распределили. Карл, Барт и Ларри попали в теплицу. Это оказалось совсем далеко, в глубине территории: огромное, остекленное строение. И, действительно, внутри всякие растения: просто куча! Им велели считать и расставлять керамические горшочки для растений, а потом – мешать землю с песком и перегноем. Довольно нудное занятие!
Своими любимыми шахматами Барт смог заняться лишь после ужина. Он привез с собой маленькую доску и крошечные фигурки - подарок мамы на день рождения, и, вооружившись книгой «200 шахматных задач с решениями» устроился на своей кровати.
Только это и было приятно. Все остальное – любо совсем не по нраву, либо слишком новое и непривычное, чтоб испытывать какие-то чувства.
Кроме того, много людей! Чужих, незнакомых. Барт не мог быстро запомнить их всех, а потому нервничал. Да и они к нему не особо расположены… Пожалуй, он вернулся бы домой, если бы смог. Но теперь-то отступать некуда и придется терпеть до Рождества!
На третий день пребывания Барта в школе начался учебный год. Сначала, как и положено, состоялось торжественное собрание, где присутствовали все ученики. И много же их! Ужас! Потом, конечно, уроки, занятия… Барт всегда хорошо учился, но сейчас как-то растерялся: слишком много нового сразу! А потому пока просто отсиживался на уроках.
И лишь в пятницу, после зарядки и завтрака, почувствовал, что потихоньку осваивается здесь. Как обычно, он прошел за всеми по галерее, и, оказавшись в главной части здания, возле классов, осознал – многих он уже запомнил и в лицо, и имена.
Вошли в комнату, расселись. Барта усадили с незнакомым парнишкой, и поначалу они даже не разговаривали. Но сегодня – поздоровались. Его зовут Альберт. Ничего особенного, невзрачный такой. И тихий как мышь.
Самый яркий и, конечно, самый главный в их ступени – Хуберт. Он высокий, крепкий, и, хотя красавцем его не назовешь, у него настолько уверенное и даже наглое поведение, что он невольно кажется симпатичным. Только его друг, вечно крутящийся возле, зовет его «Берт», остальные – только полным именем. Похоже, Хуберта все боятся!
Размышляя об этом, Барт ждал, пока дежурный выдаст ему тетрадку – их собирали вчера, а сегодня уже есть оценка. За самостоятельную работу. Ага, вот. И что? «Хорошо». Ну, нормально! В своей прежней школе, правда, Барт всегда получал только «отлично» по математике. Но тут, для начала, и «хорошо» неплохо.
Учитель, между тем, перечислил тех, кто «совершенно опустился». Таковых оказалось четверо. И назначил им дополнительные задания. Наконец, Ганс – дежурный, раздал всем тетради и тоже сел на свое место.
И урок начался. Барт любил математику, но главное, из-за чего он особенно усердно «растворялся» на уроке было то, что потом-то – после получасового перерыва – будет физкультура, а он ее терпеть не мог! И для чего этот идиотский предмет ставить каждый день?
По счастью, сегодня физкультурник предложил на выбор – кто хочет, играет в футбол, кто не хочет – бегает вокруг стадиона. Барт, конечно, вызвался бегать. Вяло стартовал, и, лениво пробежав с полкруга, перешел на шаг.
А потом и вовсе, оглянувшись по сторонам, решил присесть на деревянную лавку трибуны. Потому что тренер – физкультурника еще так называют – увлекся игрой в футбол и активно помогал советами. Можно и посидеть, пока никто не видит. Уф!
Барт вытянул ноги и грустно посмотрел на свои тренировочные штаны и кеды. Все заляпано грязью! Ночью шел дождь, земля сырая, песок мокрый. Вот – это пока бежал, так устряпался.
- Сидишь?
- Ну... да… Отдыхаю.
Барт вздрогнул было, но понял, что это Ларри. Его-то что бояться? Ларри, блеснув очками, сел рядом с Бартом и ловко извлек из-под своей дурацкой рубашки толстый том.
- Читал? Это «Волшебник Ураза»! Достал с трудом!
- Нет. Не читал.
- Ну ты вообще отсталый!
В спортивной одежде Ларри кажется еще более тощим и прилизанным, чем всегда.
- Какое тут заклинание есть!
Барт, совершенно нерасположенный слушать всякую дребедень, посмотрел на поле. Бегают, по грязи прямо. И охота же! Вон Карл, стоит на воротах. А вон бежит лопоухий Ганс, «ведет» мяч. Хуберт «подсек» его, пинком послал мяч в сторону, да еще и толкнул: Ганс свалился, и прямо в лицом в грязь!
- Вот гад! – невольно пробормотал Барт, - Ну разве так можно?
- Что такое? – оторвался от книги Ларри.
- Что?! Твоего друга в грязь столкнули!
Ганс, точно, идет с поля, весь перепачканный. Тренер что-то сказал ему, тихо; не слышно, а потом громко крикнул:
- Грубо играешь, Миллер!
- Так это случайность! Я же не хотел! – нагло, нисколько не смущаясь, ответил Хуберт.
Его друг поспешил подтвердить.
- Да, Берт не виноват! Просто скользко, мокро же!
- Ну ладно, продолжайте играть, - разрешил тренер.
Ганс дошел до них и уставился на Ларри. Лицо в грязи, одежда тоже. Даже волосы, и те заляпанные.
- Я почти нашел это заклинание! Оно тут точно есть! – возвестил Ларри.
Но Ганс, отвернувшись, заспешил к корпусу. Видимо, тренер его отпустил с урока.
- Да! Я скоро им покажу! – и Ларри яростно залистал книгу.
- Какое заклинание? – не понял Барт.
- Как какое! Волшебное! Ты совсем овощ, ничего не понимаешь в магии!
- Да… наверное…
Игра продолжалась, и Барт поймал себя на том, что следит за футболом с интересом. Кто бы мог подумать? Вот Карл отбил мяч, и гол не засчитали. Тренер свистит в свисток, все опять побежали… Не совсем понятна логика этой беготни. Надо будет достать книгу о правилах футбола и ознакомиться. Должен же быть во всем этом смысл?
Тренер вновь громко засвистел в свисток и объявил, что урок окончен.
- Мозель! Занесешь мяч в бытовку!
Карл тут же подобрал грязный мяч и отправился с ним куда-то. Тренер тоже зашагал вдоль стадиона, а вся толпа, составляющая четвертую ступень, во главе с Хубертом, двинулась с поля. Барт тоже встал, но несколько насторожился. Чего это они сюда двинули?
- Что, интересно? – Хуберт просто выхватил у Ларри книгу и взглянул на обложку, - Ха, Юр, видал что-нибудь подобное? «Волшебник»?
Друг Хуберта тоже оскалился.
- Не, не видел! Давай, пусть он нам поколдует?
И они оба заржали.
Ларри вскочил на ноги и, воинственно сверкая очками, заявил:
- Это чужая книга! Верните!
- Конечно!
И Хуберт швырнул книгу в сторону поля, желая попасть в грязь. В общем-то попал…
- Гад, - пробормотал опять про себя, Барт.
А Ларри, видимо от возмущения, даже шагнул вперед, но Хуберт толкнул его в грудь. Ларри свалился.
- Сиди, ***!
Хуберт добавил грязное ругательство и, красиво сплюнув сквозь зубы, удалился. И за ним – все остальные.
Барт, весь инцидент стоявший столбом, бросился поднимать Ларри.
- Отстань! Моя книга!
И Ларри заплакал. К тому же у него из руки идет кровь. Он поранился о край скамейки, когда упал.
Барт побежал на поле, поднял книжку. Она, в общем, не сильно пострадала. Грязь можно обтереть, а листки – высушить.
- Он у меня получит! – плакал Ларри, - Я его превращу… в жабу!… В дохлую кошку!
- Пойдем, у тебя кровь…
Ларри вдруг, словно услышав что-то обнадеживающее, почти успокоился.
- Где?! Кровь где?
- Вот! С руки капает…
Ларри живо поднес к лицу руку. У него разодрано ребро ладони.
- О, здорово! А я-то думал – где кровь взять? Бежим!
И кинулся бегом вперед. Барт с книгой в руках – следом. Что за чушь Ларри говорил?
Они влетели в корпус, а затем и в свою комнату. Ларри распахнул тумбочку, добыл из ее недр крошечный стеклянный флакончик и принялся «доить» в него капли крови.
- Так… еще чуть-чуть… Немножечко…
- Ларри! Ты что! Перестань!
- Не мешай! Это сырье! Хватит? Да, теперь хватит!
Ларри убрал флакончик в тумбочку и уставился на Барта.
- У тебя селитры нет случайно?
- Нет… конечно, нет!
- Жаль! Ну, я поищу… И надо еще кое-что. Дай-ка книгу!
И Ларри вырвал у Барта свою книжку.
В этот момент дверь распахнулась. И вошел дежурный «надзиратель» Вудс.
- Что у вас случилось?
Ларри театрально поднял руку и показал рану, все еще сочащуюся кровью.
- Я упал… Ударился…
- Пошли в медпункт! А ты, Стоун, как свинья выглядишь! Вымой кеды!
И Вудс увел Ларри с собой.
Выждав немного, Барт взял полотенце и пошел по коридору. Хорошо бы, конечно, ополоснуться в душе, но – сто к одному - там все еще торчит Хуберт. Он обожает себя демонстрировать. Ну, так и есть! Вон, стоит голый у входа в душ и скалится.
Барт немедленно развернулся и отправился в обратном направлении – к туалету. Там прекрасно можно и в раковине умыться. И что за радость красоваться пред всеми? Сам Барт считал, что тело – это что-то достаточно интимное. Но Хуберт, очевидно, думает иначе. Хотя даже его верный друг – Юрген – и тот куда скромнее и подобного себе не позволяет!
Кстати, скоро обед. А то есть уже хочется…
Пока Барт, открыв кран, умывался, здесь никого не было. Но когда он уже вытирал руки и лицо полотенцем, в умывалку вошел Карл.
- Что там с Ларри? Я видел, его в медпункт повели?
- Этот… Хуберт толкнул его, и… Ну, он упал. Гад!
- Да, сволочь он, - согласился Карл.
- А все молчали, между прочим!
- А что? Никто не хочет по морде схлопотать.
- А ты? Тоже боишься его, да?
Карл на минуту задумался, а потом, глядя Барту прямо в глаза, ответил, очень твердо.
- Нет. Не боюсь. Но связываться мне с ним тоже… Неохота. Он меня не трогает, и я его не трогаю. Пока миром расходимся… Дай-ка я хоть руки вымою. Извазюкался весь от мяча. Включи мне воду, ладно?
- Хорошо.
Барт отвернул кран и отправился в комнату. Надо переодеться к обеду в форму школы. Потому что в таком виде его все равно в столовую не пустят! И кеды, точно, придется мыть.
После обеда пришлось учиться - по расписанию («Распорядку дня») уроки до 18.00. Завтра – суббота. В «Распорядке» сказано, что в субботу уроки только до обеда. А потом «банный день». В воскресенье же отдых и «культурные мероприятия».
Барт спросил у Карла: какие именно это мероприятия? Но Карл только ответил, что его не будет. Он после субботних уроков уедет домой.
Так и вышло! Когда, на следующий день, Барт, Карл и Ларри вернулись после обеда в корпус, дежурный «надзиратель» окликнул Карла.
- Мозель! За тобой пришли.
- Спасибо, я иду.
Карл вошел в комнату, взял кое-что из тумбочки и накинул куртку поверх формы.
- Ну, до завтра! Я вечером приеду.
- А ты куда пойдешь сейчас? – спросил его Барт.
- На главный вход. За мной сестра приехала.
- Я с тобой дойду, ладно?
- Ну пошли. Тебя все равно за территорию не выпустят!
- Я знаю.
Они прошли по галерее и, неожиданно для Барта, вышли в тот самый зальчик у входных дверей, где сидит за столом дед!
Теперь тут все немного по-другому: кроме дедовых стола и стула, добавились три кресла и кадка с цветком. В одном из кресел сидит взрослая девушка. Она похожа на Карла, тоже круглолицая и крупная. При виде Карла и Ба