Неправильный детектив (на конкурс)
Список клише, обыгрываемые и высмеиваемые в повести:
- У великого сыщика есть новичок-помощник, который постепенно проникается уважением к детективу.
- У детектива есть яркая особенность, даже сверхъестественная черта.
- У детектива обязательно должен быть заклятый враг, которого он не может победить.
- Детектив влюбляется в коллегу/преступницу/спасённую девицу.
- У детектива всё плохо в семейной жизни. Либо жена обвиняет его в нехватке внимания, либо семью убил преступник, за которым детектив теперь охотится.
- Неадекватное начальство вечно вставляет детективу палки в колёса и всячески мешает расследованию.
- Убийство на самом деле самоубийство.
- Детектива легко пускают в дома или на место преступления даже незнакомые люди.
- Детектив отпрашивается в уборную, чтобы обыскать дом. Подозреваемый отпрашивается в уборную, чтобы сбежать.
- Детектива пытается соблазнить красивая женщина, которая при этом подозревается в свершении преступления.
- На раскрытие дела дают 48 часов.
- Начальник грозится забрать значок.
- У преступника есть родственник-близнец, на которого он пытается повесить вину.
- Убийца – дворецкий.
- Детективу никогда не дают ордер на обыск, даже если это в интересах следствия Приходится делать его незаконно.
- Подставная гибель детектива, нужная для отвода глаз или раскрытия преступления (счастливый преступник раскрывает сам себя).
- Отмычка, скрепка, шпилька вскрывают любые замки.
- Свидетель располагает важной информацией, но не сообщает её по телефону/в письме, а приглашает на встречу. Естественно, он до неё не доживает.
- Преступник не проверяет, мертва ли жертва, и та успевает что-то рассказать детективу перед смертью или передать важную улику.
- Детектив легко находить преступника по отпечатку губной помады, следу зуба на сигарете, запаху пота.
- Частный детектив овеян ореолом загадочности и личной трагедии, ходит с флягой коньяка в кармане и в шляпе.
- Молодого полицейского или новичка часто воротит от вида крови или при первом посещении морга. Он либо выбегает, зажав нос, либо бледнеет при виде трупа, либо падает в обморок.
Часть 1. Неправильное убийство
«Убийство в пивоварне» – так банально это дело окрестили в народе. Газеты ещё пытались подливать масла в огонь, но их названия не приживались. В самом деле, кого привлекут заголовки «Разбившийся со второго этажа» или «Опьянённый до смерти»?
Эббер обмакнул лоб платком и прошёл мимо массивных пивоварных машин. Громоздкие паровые громадины заставляли бóльшую часть помещения. Под ногами лежали мешки и инструменты. Внутри, в отличие от промозглой улицы, было тепло.
– Это Барри Клоксверт? – поглядев на вывернутые конечности, спросил Эббер.
Мистер Прекскью отвлёкся от чтения записей и кивнул. Он был одет в серое пальто, из кармана которого торчала оправа. Доктор прописал ему очки, но мистер Прекскью из гордости не желал носить их, утверждая, что зрение у него отменное.
– Мужику переломали все кости. Он умер от внутреннего кровотечения.
Вывернутые под неестественным углом руки и ноги покойника напоминали конечности сломанной игрушки. Из пробитого черепа вытекали кровь и ликвор, и рядом уже набралась приличная лужа.
– Выглядит так, словно он разбился при падении. – Эббер присел на корточки рядом с телом и приложил платок к носу.
– Да, только падать тут неоткуда. Разве что его не подбросили под потолок и не скинули вниз.
– Значит, сверхъестественное! – Эббер победно поднял палец. – Его подкинул в воздух колдун!
– Не мели пурги, а то лишу лицензии, – нахмурился мистер Прекскью. – Может, его приволокли сюда уже после убийства? Хотя в таком случае остались бы следы.
Эббер задрал голову. Потолок сразу же уходил в крышу. Перекладины были толстыми, но по ним едва ли мог идти человек, поскольку расстояние до потолка было небольшим. Дырок в сплошном покрытии не обнаружилось, значит, бедолага Барри не провалился сквозь черепицу. Но он всё равно выглядел так, словно его сбросили с высокого этажа, и, окажись труп на улице, Эббер ни капли не сомневался бы в этом.
– Значит, демон! Смотрите, у него палец обмотан марлей. Он призывал тёмные силы. Кажется, я вижу в луже крови какой-то символ.
Мистер Прекскью обменялся с дежурившим у двери констеблем грустным взглядом.
– А всё потому, что мне обязательно полагается напарник, – вздохнул старший детектив и, заставив Эббера распрямиться, похлопал его по плечу. – Это твоё первое дело, сынок? Ничего, ты привыкнешь. Научишься, а потом…
– Сэр! – позвал дежуривший констебль. – Там снаружи тот самый сыщик!
Оба – и тучный старший детектив, и его щуплый курчавый помощник – разом обернулись к выходу.
– Нет, – простонал мистер Прекскью. – Опять этот любитель, раскрывший последние десять сложных дел, которые нам были не по зубам, и отобравший у нас шанс прославиться на всю страну! Я не позволю ему раскрыть ещё и это дело раньше нас! На кону честь нашего отдела! Задержи его, Роджерс!
Констебль выскочил на улицу. Мистер Прекскью устало потёр переносицу, готовясь к худшему.
– Это тот великий частный детектив, о котором ходит столько слухов? – благоговейно пискнул Эббер. – А чем он так необычен? Ну, помимо того что он раскрывает сложные дела. Этого ведь недостаточно. Любой великий детектив обязан иметь какую-то яркую особенность, иначе о нём не напишут в газетах.
– Наш как раз такой, чтоб ему пусто было! У него есть особенность, помимо дотошности и ума.
– Он общается с духами? А вдруг он бессмертный? Или настолько тонко разбирается в психологии, что может расколоть любого спустя час беседы с ним? Или он сатана?
– Что? Опять ты… Нет, он… Тебе надо узнать заранее, иначе ты можешь плохо перенести вашу первую встречу.
Мистер Прекскью по-отечески положил массивную ладонь на спину помощника. Он видел этого парня со смешной каштановой шевелюрой всего второй раз, но уже чувствовал за него ответственность.
– Дело в том, что этот «великий детектив» первоклассно разбирается в анатомии.
– Как и патологоанатом.
– Да-да, ты дослушай. – Мистер Прекскью уже слышал копошение за дверью и начинал нервничать. – На самом деле этот человек – заколдованный труп, который может на собственном опыте проверить любое смертельное повреждение. Таким образом, он достраивает картину преступления, а там уже применяет свой ум, дедукцию, индукцию… Об этом мало кто знает, поэтому не распространяйся, чтобы не прослыть сумасшедшим.
Эббер отнёсся к новости на удивление скептически. Он отодвинулся от старшего детектива, как от прокажённого, и вновь приложил платок к носу. Возможно, он и впрямь уловил душок, идущий от входа.
К ним обоим, прихрамывая, приблизился человек. С виду вроде бы обычный, разве что бледный. Он был в плаще, перчатках и шляпе, а вокруг рта был намотан шарф. Оказавшись внутри, человек снял его, так что возле губ стали заметны дыры. При ближайшем рассмотрении также обнаружились трупные пятна на лице.
Эббер выдержал несколько секунд, прежде чем грохнуться в обморок. Мистер Прекскью извиняющимся тоном пробормотал: «Он новенький просто» и попросил констебля выволочь парня на свежий воздух.
Однако Эббер не очнулся даже там, и его бесчувственное тело пришлось закинуть в коляску и отвезти в участок. Парня не разбудили даже ухабины их любимой прогрессивной столицы, вступившей в новую эпоху индустриальной революции. Жаль, что на качество дорог это никак не влияло.
В себя Эббер пришёл уже в участке. Подскочил на стуле, как ужаленный, и тут же получил подзатыльник от проходившего мимо констебля.
– Мистер Прекскью ждёт тебя в кабинете. Быстрее, а не то он лишит тебя лицензии!
Похлопав себя по щекам для бодрости, Эббер отправился в кабинет начальника. Вошёл – и тут же оказался в завесе сигарного дыма. Да такого плотного, что мистер Прекскью был виден разве что в виде силуэта.
– О, Нарли, это ведь ты?
Эббер сжал челюсти: он ненавидел своё имя и просил называть его исключительно по фамилии. Не решаясь сесть без приглашения, парень встал с другой стороны стола.
– Мне удалось договориться с мистером Висэрэлом, что он не будет забирать всю славу, а поделится ею с нашими доблестными защитниками правопорядка. Правда, на определённом условии. Ты должен будешь ему помогать.
– Кто такой мистер Висэрэл?
– Тот, кого мы видели в пивоварне.
У Эббера в горле встал ком, и парень поставил руку на столешницу для опоры.
– Он же… он… нежить!
– Ого, какие слова ты знаешь. В своём культе их набрался? – Мистер Прекскью отложил сигару и сцепил пальцы. Его седые волосы, казалось, растворялись в белом дыму. – Слушай, я знаю, что ты пережил пять лет назад. Ты не доверяешь подобным типам, но у нас попросту нет выбора. Мистер Висэрэл опять решит дело без нас, и в прессе его потом мёдом обольют и сами же оближут. Ты должен стать ему временными помощником не ради меня, а ради всего нашего отдела. Ты сделаешь это?
– А если нет, вы лишите меня лицензии?
– Всё правильно!
Эббера словно окунули в ледяную воду. Он был уверен, что вновь потеряет сознание, и выскочил в коридор, где хотя бы можно было дышать. Мистер Прекскью не стал ждать ответа, дав его за парня.
– Я напишу тебе адрес! Поезжай в крайнем случае завтра! – Долетело из кабинета.
Выбора не было. Эббер потратил остаток дня на то, чтобы собраться с мужеством и убедить себя относиться к ситуации философски. Какой опыт он получит в ходе расследования! Своё первое дело он раскроет не в душном кабинете с другими младшими детективами, а тем самым сыщиком из газет! Неслыханная удача! Если бы ещё он не оказался ходячим трупом… Эббер верил в сверхъестественное. Не зря же он когда-то торчал в культе. Хоть чему-то полезному его там научили. При этом парень считал, что всё магическое должно быть исключительно на стороне зла. Видеть паранормального детектива было равносильно удару под дых.
На другой день Эббер отправился по адресу. Улица Бреззер находилась в другой части города, и ехать туда даже в быстроходном дормезе было долго и дорого. Ещё и погода не задалась: сезон дождей и туманов вступал в силу. Экипаж насквозь пропах сыростью, и находиться внутри было неприятно. Поэтому Эббер с радостью вышел возле двухэтажного дома, окружённого пустующими постройками.
– Ну и дыра, – пробормотал парень, вполуха слушая, как какой-то пьянчуга за углом скандирует стихи.
Эбберу открыла пожилая женщина и проводила в комнату наверху. Помещение оказалось на удивление просторным и светлым, с бархатными бежевыми обоями в бордовую полосу и высокими потолками. Паркет был застелен ковром. Повсюду стояли ароматические свечи и чаши с маслами. Висели ладанки, и их аромат затуплял запах гниения. Едва уловимый гадостный душок всё равно улавливался. Эббер не удержался и прислонил платок к носу.
Хозяин сидел в большом кресле, повёрнутом спинкой к двери. Это дало гостю время собраться с духом и почти твёрдым голосом озвучить цель визита.
– А, это ты тот самый обязательный помощник, без которого не обходится ни одно дело.
Мистер Висэрэл поманил парня. Эббер приблизился и едва не отключился второй раз, когда увидел, чем занят детектив. Сидя за столом, он изучал свою переломанную руку. Так внимательно рассматривал каждый вывих и торчащую косточку, будто то была аппетитная индейка на подносе. При этом рука всё ещё была частью тела детектива, но боли он не испытывал.
– Для таких повреждений нужно упасть минимум с третьего этажа. – Мистер Висэрэл заметил, что бледностью лица гость почти догнал его, и накрыл руку салфеткой. – Я понимаю, что новичкам нужно где-то брать опыт, но не обольщайся. Я взял тебя лишь из уважения к твоему начальнику. А так у меня уже есть свой помощник.
Детектив указал куда-то влево. Эббер, счастливый, что может наконец оторвать взгляд от гипнотических провалов на лице мистера, заметил у стены клетку с хомяком.
– Он вам тапочки приносит? Или по следу его пускаете?
– У него есть незаменимое качеств: он не болтает и не задаёт глупых вопросов. Скажи, ты когда шёл сюда, за тобой не было хвоста? Никто подозрительный не ходит вокруг дома?
– Э-э… Я как-то не обратил внимания.
– Давай, напрягись и вспомни. Это важно!
Мистер Висэрэл приподнялся и выглянул в окно, которое зашторивалось тонкой полоской фиолетовой ткани. При этом салфетка немного сползла с руки, и Эббер, ощутив рвотный позыв, проворно отвернулся для изучения стенного шкафа. Парень подумал, что великий детектив тестирует его способности, и всерьёз задумался.
– Было безлюдно. Всего один пьяница, который читает стихи.
– Что?!
Мистер Висэрэл подался в сторону Эббера, заставляя того вздрогнуть. Обеспокоенность охватила детектива.
– Ты когда-нибудь слышал, чтобы пьяницы читали наизусть стихи? Это был не пропащий человек, а умелый притворщик! Я знал, что он тоже возьмётся за это дело, чтобы в этот раз наверняка превзойти меня!
Мистер Висэрэл начал метаться по комнате, хватая какие-то предметы. Эббер был сбит с толку.
– Так кто это?
– Мой заклятый враг. Мой давний соперник, – на ходу пояснял детектив, то ли пряча, то ли собирая вещи. Сломанная рука болталась вдоль тела. – У каждого прославленного детектива есть такой, знаешь ли. Его anguis in herba[1]. Тот, кто достоин бросить вызов. Мой заклятый враг – это Томас Литерали, но он зовёт себя «Поэт-детектив». Надо признать, что стихи у него правда отменные.
– Стоп. Разве злейший враг великого детектива не должен быть гениальным преступником, которого сложно поймать?
– Обычно так и есть. Но мой заклятый враг самый гениальный и коварный из всех. – Мистер Висэрэл приблизился к парню и полушёпотом сказал: – Его на все сто процентов нельзя призвать к ответственности, потому что он не совершает преступлений. В этом и смысл!
– О, я понял!
– Да! Я не могу победить его, потому что он тоже на стороне закона. Нам приходится перетягивать канат, расследуя преступления на скорость. Будь так добр, открой окно и послушай, что он вещает в данную минуту.
– А что он делает здесь? – Эббер потянулся к ручке. – Разве он не должен собирать улики, раз вы соревнуетесь?
– Опрашивать свидетелей и собирать улики – старая школа. Этот хитрец действует иначе. Он ходит за мной по пятам и ворует мои находки, присуждая их себе. Так что там?
– Сейчас он на строчке: «Дрозд печально смотрит на равнину. Уходи обратно ты в свою могилу».
– Прямая угроза. Кстати о свидетелях: нам тоже нужно поговорить с несколькими людьми. – Детектив кое-как всунулся в пальто. – Во-первых, брат убитого. Он расскажет, каким был Барри Клоксверт. Затем его знакомый, он же бывший деловой партнёр. Они вместе вели бизнес, и в этом может крыться мотив. И в конце концов уборщик, который и обнаружил почившего в пивоварне. Начать лучше с последнего, конечно.
Мистер Висэрэл надел шляпу, пряча несимпатичную плешивость, и замотал половину лица шарфом, так что теперь его сложно было отличить от нормального человека. А серость лица можно списать на недомогание.
– Вы не возьмёте своего помощника? – Эббер ткнул в забытого хомяка.
– Сегодня ты мой помощник. Поспешим.
– И с чем я буду вам помогать? – выскакивая за детективом на лестницу, на ходу спросил парень.
– Вот, например. – Мистер Висэрэл бросил Эбберу портфель. – Моя рука ещё не срослась, так что носить поклажу будешь ты.
Эббер вздохнул на свою роль носильщика и запрыгнул в распахнутую дверь крытой перевозки. Стихоплётство из-за угла стало громче, но преследователь не мог угнаться за помчавшимися лошадьми. Мистер Висэрэл откинулся на спинку и издал звук облегчения. Едва ли это был выдох, ведь мертвецам вроде как не нужно дышать.
– Что с вами случилось? – осторожно спросил Эббер.
– Ты про моё перманентное состояние? – Детектив принялся вставлять торчавшие кости обратно в руку. – Проклятие. Его наложила одна дамочка. Сказала, что пока не найду любовь, буду вечно возвращаться в состояние подразложившегося трупа. Как бы я ни ломал себя, рано или поздно тело приобретает одну определённую форму. Очень удобно, между прочим. Я тогда подумал: «А нужна ли мне эта любовь?». И пошёл распутывать преступления.
– Странно. Я думал, все детективы рано или поздно влюбляются. Либо в коллег, либо в преступниц. Либо в спасённых девиц, как было у мистера Прекскью. Похоже, меня ждёт та же участь.
– Что за фатализм? Выше нос! Это жизнь, а в ней всё не так однозначно.
Эббер покосился на занятого рукой детектива, гадая, зачем вправлять кости, если тело само обретает определённую форму спустя время. Может, если телу помочь, оно восстанавливается быстрее? Однако спрашивать не стал. К собственной гордости Эббер осознал, что его уже не так мутило при виде особенностей мистера Висэрэла. Разве что запах щекотал ноздри.
***
За три часа они посетили два места – дома уборщика и делового партнёра покойного. Последнего не было на месте, и пришлось расспрашивать соседей, где найти его рабочий кабинет. Оба раза, к изумлению Эббера, их почти без проблем пускали за порог. Казалось бы, у хозяев не было причин доверять незнакомцам и тем более позволять им проникнуть в свою среду. Всё начиналось с предсказуемого подозрительного взгляда и хмурого лица. Однако стоило мистеру Висэрэлу объяснить, кто он и зачем пришёл, сделать пару комплиментов и добавить с нажимом: «Пожалуйста, мы всего на десять минут», как случалось чудо.
– Как это работает? – прошептал Эббер.
– Главное добавлять патоки в голос и сохранять вежливое лицо.
– Но они же не видят вашего лица, – резонно заметил парень, глядя на замотанного шарфом детектива как на фокусника.
– Они угадывают его по интонациям моего голоса.
Когда мистер Висэрэл приступал к допросу, Эббер должен был либо записывать показания, либо под предлогом поиска уборной незаметно осмотреть дом на предмет улик. Что он должен был при этом найти, детектив умалчивал. «Ты поймёшь, когда увидишь это» – вот и вся песня.
Информации было немного. Уборщик рассказал, что двери здания запираются на железный замок со стороны улицы. Когда мужчина пришёл рано утром на работу, пивоварня была закрыта, но тело Барри уже лежало внутри. Ключи есть только у хозяина и его ассистента, который и отпирает для уборщика двери. Сам ассистент при этом в пивоварню не входил и трупа не видел, а бросился наутёк сразу, как услышал крики уборщика. Лично с покойным они не были знакомы и мотивов для убийства не имели.
Бывший деловой партнёр Барри, мистер Рекклиз, поведал, что давно не работал с покойным. Их компания разорилась два года назад из-за расточительства самого Барри. Мистер Рекклиз начал новый бизнес, а его приятель спился и последние месяцы занимался тем, что распродавал ценные вещи и приданное жены. Эббер вспомнил, что видел торчавшую из штанов покойника статуэтку, когда разглядывал труп вчера утром. Должно быть, Барри шёл закладывать очередные пожитки. Может, среди барахла завалялась ценность, что и стало мотивом для убийства? Эббер поделился догадкой с мистером Висэрэлом, но уже после допроса.
– Вполне возможно. Тогда убийцей должен быть тот, кто бывал в доме Барри и видел его имущество. Или старьёвщик.
– Или жена, которой надоело, что муж выносит все вещи из дома.
– Барри больше года вдовствует.
Эббер внёс в список новые лица, но прежде следовало опросить последнего из намеченной троицы – брата убитого. Молодой помощник уже начал привыкать и к роли носильщика и писаря, и к своеобразию великого сыщика. Начал втайне мечтать, что они станут лучшими друзьями и будут отныне расследовать преступления вместе. И Эббер напишет биографию мистера Висэрэла, прославив обоих не только на всю страну, но и мир!
– А как вы так быстро разузнали все адреса? – восхищался парень.
– Думаешь, газеты просто так тратят бумагу на описание моих подвигов? Я профессионал. И у меня много связей.
Мистер Висэрэл впечатлял Эббера тем сильнее, чем больше парень узнавал о нём. Интеллектуал из высшего сословия при жизни, путешественник после смерти и воскрешения – такой детектив не мог не вдохновлять.
И вот когда Эббер уверился, что им всё по плечу, вылезла проблема. На подходе к дому брата Барри парочка столкнулась с конкурентом. Тучный господин общался с Клоксвертом старшим прямо на пороге. Мистер Висэрэл пробубнил в шарф нечто нечленораздельное и, вероятно, ругательное. Тучный господин повернулся к ним и надменно задрал подбородок.
– Я вас опередил, пока вы пили чай! И вот уже я тут. А вам – пока, прощай!
– Какая неожиданная встреча, Томас, – без энтузиазма произнёс мистер Висэрэл. – А я всё думал, почему не слышу ваши обворожительные сочинения уже без малого сорок минут.
– Давайте пройдём в дом, тут не на что смотреть. – Поэт-детектив стал бочком двигаться к хозяину, вынуждая того пятиться в распахнутую дверь. – Кругом какой-то мусор. А нам пора скорбеть.
– Ну уж нет! Ты не украдёшь моего свидетеля!
Мистер Висэрэл попытался предотвратить заталкивание Клоксверта старшего в его же дом. Однако это был неравный бой. Круглая туша Поэта-детектива загородила свидетеля, и ожившему мертвецу со слабым, частично разложившимся телом нечего было ему противопоставить. Эббер закусил ноготь, чувствуя, что они проигрывают этот раунд. Клоксверт старший был озадачен и возмущён толканием двух детективов, но уже начал уступать под натиском оплывшего бока и вот-вот готовился скрыться в проёме. Хозяин дома ухватился за наличник двери, и Эббер увидел на запястье татуировку. Такую знакомую, что по спине поползли мурашки.
– Да приснится тебе вертлявый мизинец, раздающий благодать! – выпалил Эббер.
Детективы с удивлением воззрились на парня, а Клоксверт старший даже подался вперёд. Воспользовавшись заминкой, Эббер ринулся к свидетелю, но Поэт-детектив выпятил пузо, словно щит.
– Пожалуйста, брат! Не отворачивайся от меня! – не сдавался Эббер.
– Он брат Барри, а не твой, – поправил его мистер Висэрэл. – Или… Я понял! Молчу.
Поэт-детектив увидел, что теряет очки, и стал отчаяннее давить на свидетеля тушей. Однако всё уже было решено.
– Вы меня достали! – выкрикнула Клоксверт старший. – Я не буду с вами ни о чём говорить! Ни с одним из вас! Убирайтесь из моего дома!
Он захлопнул дверь, оставив детективов в немой сцене. Лишь Эббер мысленно праздновал победу. Он ухватил растерянного мистера Висэрэла за предплечье и потащил за угол дома.
– Не переживайте. Это уловка. Давайте подождём, пока этот стихоплёт отойдёт от дома, и вернёмся. Обещаю – вы будете довольны.
Детектив не сопротивлялся. Они засели за углом, ожидая, пока настырному Томасу Литерали наскучит долбиться в дверь и выдавать одну рифму за другой. Когда он наконец ушёл, Эббер занял освободившееся место и постучал условное количество раз. Клоксверт старший открыл незамедлительно.
– Брат, – выдал он с чувством. – Не знал, что наши забрались в правоохранительные органы. Это обнадёживает. Так ты детектив? А это твой помощник?
Клоксверт старший указал на приблизившегося мистера Висэрэла, который внимательно слушал его слова. Эббер впал в ступор, не зная, что ответить.
– Это… да. Так и есть.
Хозяин впустил их за порог и тут же побежал в гостиную – то ли убирать бардак, то ли готовить сервиз. В коридоре Эббер прошептал детективу, что придётся врать, иначе Клоксверт старший попросту не станет с ними сотрудничать.
– Я не против, – легко согласился мистер Висэрэл. – Ты на удивление смышлёный парень. Рад, что взял тебя в помощники, а не как в прошлый раз.
– А были другие? – Эббера кольнула ревность.
– Да. До хомяка я брал в помощники дверь.
Пришлось юнцу примерить на себя маску ведущего детектива. Мистер Висэрэл тяжело опустился на стул, скрипя костями, и принялся записывать разговор. А вести его предстояло Эбберу. Обливаясь потом, он стал сбивчиво расспрашивать мистера Клоксверта, в каких тот состоял отношениях с братом, когда виделся с ним в последний раз, и прочее, и прочее.
Мистер Клоксверт был типичным работягой с обветренным лицом и огрубевшими ладонями. На щеке у него розовела приметная родинка размером с горошину. Усов и бороды он не носил.
– Я любил брата и очень переживаю о его кончине, – не меняя каменного лица, сказал мужчина. – Я с ним давно не виделся. Мы рассорились. Он был пьяницей и попрошайкой.
Когда Эббер обмолвился, что вещи покойного распродадут на аукционе, если никто не заявит на них права, мистер Клоксверт безразлично пожал плечами. Стоило спросить о любимом сорте пива, и мужчина заявил, что не разбирается в алкоголе. И вообще выглядел настолько незаинтересованным, словно речь шла не о его брате, а незнакомом бродяге на соседней улице.
Сдвиг произошёл, когда Эббер соврал, будто главным подозреваемым считается хозяин пивоварни. Что-то промелькнуло во взгляде мистера Клоксверта – тень беспокойства, но тут же спряталась.
– Сомневаюсь, что это он. Проверьте ещё раз. Я знал этого парня. Он хороший человек. И мухи не обидит.
Мистер Клоксверт поведал о пристрастии Барри к выпивке. О том, как он закупал слишком дорогой материал для каминных печей, продажей которых занималась его разорившаяся компания. И что Барри всегда честно выплачивал работникам их зарплаты, несмотря на наставления делового партнёра. «Это бизнес, тут не до человечности, – вздыхал мистер Клоксверт. – Все так делают. Но не мой брат. Он считал, что людям нужно вовремя выплачивать зарплаты. В итоге деньги быстро перевились, а заказов было мало».
Эббер слушал и всё больше склонялся к тому, что деловой партнёр Барри мог иметь мотив. Старые обиды или новые претензии, оформившиеся спустя годы.
Покидая дом, Эббер прошептал свои идеи детективу. Парень был убеждён, что им срочно нужно ехать к деловому партнёру и забирать его в участок для допроса с пристрастием.
– Неверно, – сказал мистер Висэрэл, отмахиваясь от мухи. Вообще, мухи часто приставали к нему, назойливо кружась вокруг.
– Я не понимаю. Разве не очевидно, что Барри Клоксверт был камешком в ботинке для своего партнёра?
Детектив положил ладонь на плечо помощника и отвёл его за угол дома. Они обошли здание и засели на заднем дворе в кустах.
– Нет, мой мальчик. Разве ты не заметил, как странно брат покойного себя вёл? Как он нервничал, отводил взгляд и ёрзал на месте? Какая у него была активная мозговая деятельность, когда нужно было ответить на простой вопрос? Мистер Клоксверт что-то скрывает. Мы подождём здесь. Если ему нужно что-то спрятать, он сейчас же отправится на место. И если он захочет незаметно покинуть дом, то выйдет через задний двор. Проследим за ним. А пока – терпение.
Эббер даже в детстве во время игры в прятки не нырял в кусты, поэтому теперь чувствовал себя не в своей тарелке. Тело чесалось из-за колючек и веток.
– Надо отдать тебе должное: ты быстро втёрся ему в доверие, – похвалил мистер Висэрэл. – Как так получилось? Вы знакомы?
– Нет. У него татуировка культа, в котором некогда состоял и я.
– О, мистер Прекскью рассказывал, что у тебя мутное прошлое. Не сочти за грубость. Если ты тоже был в культе, почему у тебя нет татуировки?
– Я… – Эбберу было стыдно продолжать. Почти всё, что связано с культом, теперь вызывало у него отторжение. Исключительно негативный опыт. – Мне не успели её сделать. Я столько раз впадал в истерику при виде иглы, что в итоге процесс отложили на неопределённый срок. А потом стало поздно. Культ перестал существовать.
– Так его нет? Почему тогда этот господин отозвался на приветствие и радовался, что один из культистов работает детективом?
– Это сложно… – Эббер поморщился.
– Мы всё равно ждём. Расскажи. Обещаю, что унесу тайну в могилу… ну, когда снова там окажусь.
Мистер Висэрэл, казалось, готов был выпрашивать до ночи. Вздохнув, Эббер начал рассказывать:
– Я попал в культ, когда мне было девятнадцать. И состоял в нём три года. Меня взяли без вопросов, когда узнали, что в детстве меня укусила коза. Укусы животных и тем более предметов считаются знаком свыше. Не спрашивайте, как вас может укусить неодушевлённый предмет. Культ поклонялся Великому Пальцу – эфемерной сущности, которая указывала, что делать. Согласно мифу, когда число последователей достигнет нужной отметки, палец превратится в кисть, которая отблагодарит самых верных за усердие. А так культ занимался всяким шаманством, оккультизмом и прочими сомнительными штуками.
– Жертвоприношения были?
– Да, но только крыс, собак и кошек.
– И что людей привлекало в этом культе? – искренне недоумевал мистер Висэрэл.
– Его последователям часто везло, будто кто-то в самом деле вознаграждал их. Мне всё это казалось совпадением. Когда мне стукнуло двадцать два, на нашу штаб-квартиру совершили облаву полицейские. Говорят, кто-то из культистов перешёл черту и убил человека. Тогда-то я и познакомился с мистером Прекскью. Он вёл дело и помог мне вылезти из той ямы. Он открыл мне глаза. С тех пор я стал учиться и тоже стал защитником правопорядка. А культ… – Эббер задумался, как лучше выразиться. – Его разогнали. Самых рьяных поборников отправили на принудительное лечение. Другие не