ДНЕВНИК КОТА ПЛИНТУСА. Часть 2
Дневник кота плинтуса. Часть 2
День пятьдесят шестой.
Не люблю выходные. Эта чешет голову – говорит – голова болит. На меня ноль внимания.Этот... этому не до меня. Жрать кинул пару раз - ай, спасибо, хорошо. Погода - говно, настроение - говно, ссать - не хочется. Пощусь единой силою мысли. Не люблю выходные.
Пойду поссу.
День пятьдесят седьмой.
Сегодня пришёл Длинный Тощий. Принёс Это самоэ. Сразу две бутылки, ага. Этот, Тот, который не Этот и Длинный Тощий соображали на троих и рубились в карты. Я сидел за спиной у Этого и подсказывал, с чего ходить - сам бы он хрен додумался, а Эта таскала всем жрачку. Пришлось, правда, поорать немного, пока мне не навалили жратвы сразу в три миски и не налили Это самоэ в четвёртую. Нализался страшно. Помню, что шипел и, кажется, лаял, как последняя свинья. Больше не помню.
Голова болит, лапы не ходят, от запаха жрачки тошнит. Прямо им в кровать. Думаю, что делать, когда опять притащится Длинный Тощий: Зацарапать его
нахрен сразу или выклянчить ещё дозу Это самоэ?.
После Этосамоэ в голове вбит ржавый гвоздь, а в животе поселилась мурена. Нахрен. Больше ни-ни. Завязал на.
Йоптыть. Даже под кресло нассать нечем. Так, покопал для приличия. Тьфу.
День пятьдесят восьмой
Испытывал баллистическую ракету стратегического назначения класса "лоток-лоток". Результат неожиданный: весь наполнитель равномерным слоем покрыл коврик в туалете. Один борт унитаза серый от брызг. Одна стена - в тон тому самому боку унитаза. Взрывной волны не было, зато случилась звуковая атака: Эта вошла в туалет и завопила так, что кафель к мышам собачьим поотклеивался. Мне бы хотелось думать, что она кричит о нарушении моратория, установленного на прошлой неделе. Но хрен там: Эта, тупица безмозглая, просто орала дурниной.
Опечален.
День пятьдесят девятый
Играл в Эту на льду.
Разлил на полу в кухне масло и катался туда-сюда. Почти достиг скорости света. Пару раз чуть не ушёл в гипер-пространство. Гордо восседаю на кровати. Придут Эти - попытаюсь донести моё грандиозное физическое открытие. Хотя они такие тупые, не знаю, какие мяу подобрать.
Нассал под кресло. Хо-ро-шо!
День шестидесятый
Эта с утра села читать мне мораль. Посадила меня на колени и давай втирать: "Все хорошие котики ласковые и милые, а не кусачие и писючие, все хорошие котики трутся об ноги, когда просят кушать, а не орут и не цепляют когтями, все хорошие котики..." Тут я не выдержал и кааак дал ей лапой по пасти! Ишь, разумничалась, дура! А она подскочила и кааак завопит: "Ой, котик понял, что я с ним разговариваю!" Дебилка, чесслово.
Впал в раздражение, ушёл гадить.
Нассал под кресло, ага.
День шестдесят первый.
На редкость продуктивное утро.
Проснулся пораньше, решил порадовать Этого своим тёплым лохматым обществом. Долго прицеливался ему в самую середину пуза. Прыгнул. Точечное попадание. Этот как-то странно резко выдохнул и согнулся в точке моего приземления. С тех пор молчит. И глаза на выкате, как у селёдки какой. Встал кое-как и ходит под углом строго 57 градусов. Ходит и меня презирает, сцука. Из-под ванной чую, что презирает.
Потом эта потянулась завтракать. Сел на стул напротив и стал объяснять всеми доступными средствами, что идиоткам колбаса противопоказана. Она рот-то раззявила, зенки вылупила и сидит, слюну роняет. Ну точно бандерлог. Пока она в трансе была, лапой стянул с её бутеров колбасу и сыр и сожрал их со скоростью метеора. Эта в себя пришла, глазами похлопала непонимающе, допила свои помои и промылась куда-то. Хорошее начало большого дня, да.
День шестдесят второй.
На днях сидел в домике, а Эти рассказывали друг другу анекдоты, причем все какие-то несмешные. Высказался по этом поводу - заорал так, что у Этой пальцы на ноге свело, Этот чуть не ударился головой о стену, а Тот, который не Этот вскочил с кресла, как будто его боксер с седьмого этажа жопной резинкой напугал. Этот, после того, как равновесие обрел, недобро так на меня посмотрел и рассказал анекдот про кота Баюна, который все видел.
Эти смеялись минут пятнадцать. Показывали на меня и сквозь слезы говорили, что в анекдотах много правды.
Обиделся. Хотел нассать под кровать недельную дозу кресла. Но Этот смекнул, что перебрал и пошел быстро навалил жрачки в две миски.
Простил дебила в последний раз. В следующий раз проснутся от того, что тонут.
День шестьдесят третий.
Эти уже неделю трындят, что завтра придёт Такой, как Эти, но Правильный. Готовлюсь. Весь коридор усыпал шерстью, чтоб красиво и мягко. Ссу только фигурно. Репетирую приветственное мяу.
А тут Эта, идиотка хренова, заболела. Назло, сцука, всё назло, лишь бы мне день испортить! Пришлось упаковать Эту, рожу кретинскую, под одеяло, прижать горло пузом и включить мурчальник. Пусть только не выздоровеет, чтобы Правильного встретить! Повыцарапываю всё нахер...
День шестдесят четвертый.
Вчера Эти забаррикадировались в комнате, дверь не открывали, кидались тапками и пугали мячом. Думали, что отбили кресло, ага. Проник и нассал утром.
Эта поймала, макала под кресло и больно била куда придётся. Сижу под батареей, грущу. И мало того, что бока болят и обидно, так тут ещё и Этот подходит и ехидно так спрашивает: "Ну что, Скотина? Нассал под кресло? Хорошо?"
Падонак.
Зато Эта сегодня минут сорок разминировала сортир.
День шестьдесят пятый.
Такой как Эти, но Правильный с бабой приходил. Оказалась той же породы, что и Эта, шерсть на голове того же цвета. И сюсюкает так же: "Ой, котик, ой, какой пушистенький, какой хорошенький!". Тьфу.
Нассал под кресло. Хорошо !
День шестьдесят шестой.
Полдня меня за утреннее гнобили, жрать не давали, ругали и гладить отказывались. Задумал было месть. Но тут как раз Правильный пришёл и ещё Какие-то там, Этим стыдно стало, жрачки навалили сразу в две миски. Пожрал.
Вот теперь думаю - нассать или не нассать?
Нассал. Под кресло нассал. Хорошо!
День шестьдесят седьмой
Вчера меня дёргали за уши, таскали за лапы, трепали за усы. От одного Типа до сих пор в себя прийти не могу - такая зверюга здоровенная, что я у него в одной лапе помещался целиком, все шесть кило. Он когда вторую лапу сверху положить собрался, думал всё, пришли ко мне китайские звери Пицзецы. Еле вырвался, спрятался в домик, а эти изверги мне ещё и выход мячиком подпёрли.
Сижу, выходить страшно, лапа здоровенная мерещится и ссать со страху хочется. Высунусь - тут как раз лапа сверху и опустится. Пицзецы как воплощение ритуального скорняжьего ножа.
Голову жалко стало - умная она - повернулся и полез задом. Ползу, жопой мяч выталкиваю. Ничего, пронесло.
Эти долго смеялись, сволочи.
Настрадался. Уснул на модеме головой в холодильник. Думаю о мести.
День шестьдесят восьмой
С утра спросонья утянул из миски гроздь винограду. Нафига - сам не понял. Проглотил пару ягод, пожевал веточку.
Пойду ещё посплю.
Нассал под кресло. Хорошо!
В обед отказывалась давать мне третью миску еды. Орал, изображал сироту в ящике из-под картошки и даже валялся кверху пузом на голом полу. Хрена. Непробиваемая. Пришлось выкопать из заначки под ванной старый задрипанный фантик, а хорошие игрушки заховать туда подальше. Сел возле домика, усы повесил, уши прижал, лапкой так боязливо грязный фантик гоняю. В глазах - вся грусть кошачьего рода с начала времён. Эта увидела - сложила верхние лапы от умиления, слезу пустила и понеслась срочно давать жрачки обездоленному сКоту.
Так и запишем: разводится на жалость.
День шестьдесят девятый
Этот пришёл довольный - лыбится во всю челюсть. "Глянь-ка, скотинка, что я тебе принёс!" - говорит. Ну я бегу навстречу, "Мяуса?" - ору, - "Кальмарчиков?" А он из сумки мышку достаёт. Ага, такую хрень из кролика - типа мышка для идиотов. Я даже остолбенел от такого хамства. Он за кого меня считает, сволочь? Оторвал мышке хвост, распотрошил начинку, ушёл под диван обдумывать план сКотства на ночь.
Нассал под кресло. Хорошо!
День семидесятый
Всю ночь вкалывал.
Строго по расписанию: сначала орать над ухом у Этого самым мерзким голосом "Несе Галя воду", через 15 минут скрестить у него под кроватью, будто закапываю улики, потом 20 минут отсиживаться под ванной, затем тихонько подкрасться и прыгнуть на грудь(спину, бок - что ближе), 30 минут отсиживаться под ванной, опять орать под ухом. Всю ночь, всю ночь!
Утром быстро шмыгнул к Этой под одеяло, прикинулся хорошим, делал заспанную невинную морду. Этот порывался убить меня нахрен, Эта не давала "своего миленького котика" в обиду. Делал ставки на Эту. Не прогадал.
Эти орали страшно, пара ваз от напряжения потрескались, вылетели к мышам собачьим 4 лампочки. Очень горд собой: впервые за столько лет Эти орали не на меня, а друг на друга. Думал, таки порвут друг другу морды когтями, но как-то слишком уж быстро угомонились.
Пойду запишу свой подвиг в книгу Величайших Кошачьих Достижений Истории.
День семьдесят первый
День отсыпался после ночных трудов. Эти ходили на цыпочках и боялись разбудить. Даже жрачки в миску навалили заблаговременно. Но я жрать не стал. Закопал, потому что заветрилось. И из вредности тоже, да.
Пойду поору в окно.
Нассал под кресло. Хорошо!
День семьдесят второй.
Вчера распробовал массандровскую мадеру. Как следует распробовал.
Видел много цветных птичек.
Выпил всю воду из-под крана.
Этой притащили веник из лилий. Она их в последнюю оставшуюся вазу хлоп, ага. Воняет эта дрянь хуже, чем носки Этого. Башка раскалывается просто. Ушёл рвать и метать. А потом под диван, да.
После обеда спал. Приснился страшный сон - как будто бежит на меня стадо боксеров с седьмого этажа. Проснулся в ужасе, лапы нервно дрожат, усы дергаются. Для снятия напряжения раскопал лоток, потом открыл шкаф в коридоре, выгреб из него все шарфики и платочки Этой. Раскидал по полу и насыпал сверху шерсти. Успокоился.
Пойду пожру. А то неизвестно, когда из-под ванной придется вылезти.
День семьдесят третий.
Вылез из-под ванной.
Нассал под кресло. Хорошо!
Решил попробовать, что жрут Эти. Открыл лапой буфет, достал всякие пакетики, распотрошил.
Результаты дегустации:
манка - говно
гречка - говно
макароны - полное говно
мёд - говно
лаврушка - говно
рисовая лапша - говно
мука - пылит, чихал
сода - блюю
рис - говно
Испортил себе весь аппетит.
Может, они такие тупые, потому что дрянь жрут? Надо подумать.
Как же они орут.
Нассал под кресло. Хорошо!
День семьдесят четвертый.
С утра от души куснул Того, который не Этот, за ногу. Получил по жопе.
В обиде нассал под кресло. Получил по жопе.
Пошёл точить когти о джинсы Этого. Получил по жопе.
Сижу под ванной. Болит жопа. Что бля за день такой?
День семьдесят пятый.
Долго думал, почему у Этих нет хвостов. Лысые - понятно, порода такая, сфинкс какой-нибудь московский. Облезлый-урбанистический, ага. Но хвост? Может, им в детстве купировали? Но раз купировали, значит, они породистые у меня, что ли? А если породистые, то почему такие тупые?
Озадачен.
Нассал под кресло, ага.
День семьдесят шестой.
Эта с утра пораньше явно решила куда-то смыться. Села рисовать себе рожу на морде. Всякие там косметики достала. Я так, полюбопытствать влез - понюхал там, лапой там покатал разное. Одна помада вкусно пахла. Сожрал половину. Эта увидела - и давай вопить: "Ой, котик, что ты наделал, это же ланком!" Сам знаю, что не китекэт. Что орать-то?
День семьдесят седьмой.
Эта, дура, пришла радостная какая-то. Ко мне подходит: "Ой, котик, давай поиграем", протягивает мне какую-то резинку на веревочке и давай ей по носу долбить. Я, недолго думая, вцепился. Только не в резинку, а в лапу Этой, которая ее держала. Кровища сразу, ага. Эта орет "Ой, больно!", Этот - "Бинт, бинт давай!", я - "А нехера приставать было!".
Эти пришли извиняться за свою беспросветную тупость. Китикетом. Простил. Временно.
Под кресло всё равно нассал. Хорошо!
День семьдесят восьмой.
Сегодня играл в выборы.
С утра не по правилам во весь голос агитировал Этих за себя около мисок. Эти не агитировались, что странно. Кандидатур-то кроме меня нету. В Раде же думать надо, а кроме меня некому.
После второго завтрака проголосовал за себя в лотке. Эта, Этот и Тот, который не Этот не явились, но я 25%-ный барьер обеспечил. Эти засекли мой бюллетень и начали орать что-то про разрушение и будущие жертвы среди руководящего состава, то есть меня.
Демократия называется. Представляю, что будет на президентских.
Этим кто-то слил инфу, что в дикой природе коты по-хорошему жрут раз в два дня. Теперь они как-то странно подозрительно вокруг моих мисок ходят.
Найду, кто слил - задавлю крысу!
День семьдесят девятый.
Неделю орал на Этих, чтобы сделали мне новых снимков. Сегодня часов шесть втирал: "Фотоаппарат возьмите! Кнопочку жмите!" Уже почти голос сорвал, но тут до Этой дошло.
Демонстративно сел почитать «Урядовый курьер». Эта давай верещать: "Ой, смотрите, что котик делает! Давайте сфотографируем!" В общем, добился своего. Как всегда, получился роскошно.
Нассал под кресло. Хорошо!
День восьмидесятый.
Этот с утра завтрак себе набодяжил и собрался сесть и жрать. А я как раз на стуле лежу. Он так посмотрел и говорит: "И как ты, скотина, умудряешься всегда лежать на том стуле, на который я собираюсь сесть?" И согнать меня попытался. Я даже обалдел от такой наглости. Как заорал на него: "Слышь, придурок, это ты всегда норовишь свой лысый зад на моём стуле пристроить!" И за лапу его хвать зубами. А он как раз в этой лапе миску со жрачкой держал. Миска вдребезги, жрачка его во все стороны. Я под ванной. Этот повизжал, как молочный поросёнок, и промылся. День начался хорошо.
Эта тоже взялась хамить.
Лежу себе на диване. Она подходит, меня перекладывает на другую сторону дивана и садится на моё место. И невзначай так: "Котик, ну ты же тут нагрел, я посижу, где тепло!" Сдержался. Бешеным трудом, конечно, сдержался.
Но потом вывела таки, сцука. Достала откуда-то ленточку и давай мне на шее бантик вязать. И приговаривает так: "Ой, котик, ты теперь такой красивый!" Я как заору: "Дура сиропная, ты мне ещё собачий ошейник предложи!" А она: "Или тебе ошейничек красивый купить с колокольчиком, чтобы как у кота Леопольда?" Вот тут я не выдержал. Располосовал ей верхние лапы в лапшу по два килобайта. Орёт так, что отделение милиции через дорогу тревогу объявило. Но меня больше не трогает. Пойду в домик передохну.
Нассал под кресло. Хо-ро-шо!
День восемьдесят первый.
Жрал себе. Слышу - Эти орут. Пошёл наводить порядок. Вижу - Этот вопит, аж надрывается, а Эта стоит, глазёнки потупилана, нижней лапой паркет мой ковыряет.
Этот орёт: "Каракатица кривоногая!"
Эта: "Мее..."
Этот: "Приютил идиотку себе на голову! Да таких дур надо в музее выставлять, в Парижской палате мер и весов, как эталон тупости!"
Эта: "Бее.."
Этот: "Последняя клетка мозга у тебя в башке издохла от одиночества!"
Порой Этого слушать очень приятно…И навалил мне китикета две миски.
Что это с ним ? Жалко нет мочи!
День восемьдесят второй.
Решил сделать Тому, который не Этот, внушение. По-мужски строго поговорить. Он как раз на моём диване валялся. Сел ему на грудь, плечи лапами прижал и прямо в морду ему: "Значит, так. Теперь жрачку мне давать не 6 раз в день, а 10. Ясно?" Тот, который не Этот, оскалился так и говорит: "Конечно, Плин!" "Теперь, - говорю, - меню запиши. Креветки, только без соли и всякого там лимона, кальмары - непременно хорошо сваренные, кукуруза, маслинки без косточек, испанские, мяусо - парное и никакой баранины, лучше свининка, говядинка и крольчатинка, сметану - только 25 оборотов и деревенскую. Запомнил?" Тот, значит, кивает согласно: "В натуре, кот, так и будет!" Продолжаю лекцию: "А ещё когти мне стричь прекращайте. И о втором домике подумать пора. Кухонная резиденция чтобы." Тот, который не Этот, отвечает: "Типа клёвска ты придумал!" Тут как раз Эта заходит, и Тот, который не Этот, ей орёт: "Тут чиста кот со мной разговаривал, прикинь? Я ему типа отвечал, а он мне мяу - типа понимает, что я ему типа сказал – ну ты псина кошачья – хрен ты китекета получишь !" Сцуки. Столько усилий впустую.
Впал во фрустрацию. Ушёл под ванну депрессовать и медитировать.
День восемьдесят третий.
Сделал важное наблюдение. Если Эта с Этим собираются, к Тем, Этот влазит в костюм с белой рубашкой, Эта напяливает на свои нижние лапы тапки с каблуками, меня оба гладят, говорят, чтобы я не скучал, а потом сваливают - значит свалили надолго и все, что лежит в мисках, сразу есть не надо.
Зато можно ссать хоть на потолок и быть уверенным, что никто сзади не подкрадется, чтобы пинка дать.
День восемьдесят четвертый.
Этот внезапно поумнел. Принёс мне ещё один ноутбук. Теперь если Эта промывается с моим первым компом, то есть куда записать мемуары.
И нассать на клаву, если обидят.
Пришел Длинный Тощий. Этосамоэ не принёс. Порву.
А принес бы - все равно бы порвал. Память у меня хорошая.
День восемьдесят пятый.
Эта, дура, завела себе домашние тапки в виде боксера с седьмого этажа, только синие. Натурально вставляет в них нижние лапы туда, где у него должна быть жопная резинка.
Вчера развлекался тем, что пугал тапки и Эту своим устрашающим видом, а также нападением из-за угла. Вцеплялся когтями в тапки и делал так: "Бу-у-ум!"
Эта кричала что-то по поводу того, что мои когти сквозь тапки делают ей больно. Идиотка, это не больно, это весело, ага.
День восемьдесят шестой.
С утра не пускал Этих к своему холодильнику. Ишь взяли моду в мои запасы лазить. А потом жрачка пропадает.
Вечером Эти картами шлёпали, типа в преферанс играли. Я Тому, который не Этот, ору: "В пичку ходи, дубина, тогда третий король играет!" Он под стол заглядывает и говорит: "Плин, ну хоть ты не пидзи, без тебя тошно", и заходит в черву, идиот. Ну и остался без одной.
Ничего без меня не могут, кретины дегенератские.
День восемьдесят седьмой.
Эта приставала: "Ой, котик у нас какой-то грязный! Ой, котика, наверное, пора мыть! Плинечка, будем купаться?" Демонстративно поумывался лапой. Отстала.
Нассал ей в комоде на итальянские колготки. Хорошо !
День восемьдесят восьмой.
Искал себя за зеркалом. Туфта. Двойник – виртуальный. Этот усмехался, рассказывал Этой, что я в интернете - анекдот. Удивился.
Этот с утра промылся куда-то, взяв с собой мою переносную Бастилию. "Куда, бля?" - ору, "Куда мою Бастилию тащишь?" А он мне: "Слышь, скотина, будешь вопить - тебя в переноску на полдня посажу. Радоваться должен, что я твою домашнюю тюрягу утаскиваю!"
Тюряга - не тюряга, а имущество. Ушёл рвать его верблюжье одеяло и точить когти о свитер из Стокгольмской овцы.
День прошёл не зря.
День восемьдесят девятый.
Эта притащилась - и давай меня тискать: "Ой, мой котик похудел, ой, пропали у котика щёчки, ой, пузико стало меньше!" И мяуса мне здоровый шмат дала. А потом ещё один. И сметаны всю банку отдала.
Вечерком ещё поизображаю сироту в ящике из-под картошки. Я видел, мяуса там ещё прилично осталось.
(продолжение следует)