голосом Безрукова

Сердце у нас большое, вот что я вам скажу. И душа широкая, что баяновы меха — коли развернется, так сразу три открытых перелома всем собравшимся. И нос всмятку чаевыми.
А все от просторов, от них, родненьких.
Выйдешь бывалыча на реченьку-речушку или во чисто поле, воздуха пьяного в грудь вдохнешь до полуобморока, на закат поматеришься, комара сытого ладошкой шмякнешь — и никаких транквилизаторов не надо, заземлился.

Тут тебе и релакс православный, и национальная идея, и единение с природой на зависть всем Гретам Т.
Поэтому наверное есть в нас сила необыкновенная — super skill по-чужеродному — способны мы любить кого ни попадя, без разбору. Хоть неведому зверюшку, если она, болезная, убежать не успела. Да даже если успела — догоним и приголубим до бесповоротного счастья и невменяемости. Где мало нервов — много дури, ибо свято место не бывает пусто.
Особенно те, которые бабы, таким свойством грешат.
Эти в местностях в целом глупехи неразумные от простодушности своей. Хотя в ней-то и есть все коварство.
По весне особливо нет от них спасения, аккурат в самый гон лукавство подгадывают.
Выйдут на большую дорогу, коленки голые, в котомках котлеты уютом и десятью лишними килограммами пахнут. Носки чистые достанут и ну ловить на живца тех, кто нутром послабее.
А как поймают — давай их отмывать, титькой дородной обогревать и до формы шара откармливать. Особо шустрые сразу дитенка рожают, а то и двух. Чтобы точно никто от судьбы своей не скрылся.

И главное в чем вероломство ситуации, мужичок, может и кривенький да косенький, что твой забор. И денег-то у него сроду нету и мамка евойная — редкая лярва, но все, захлопнулась клеточка золотая.
Он теперь любименький. Пусть и не ждал таких подстав и совершенно сознательно убогим родился, чтобы всегда свободным быть.
Только как бы не так. Души просторы некуда девать, крикнешь «эгегей» и эхо в ответь «ять-ять». Надо заполнять пустоту.

И вот идут они под ручку — Ванечка и Манечка. Он нарядный, как клумба из покрышки — снаружи на любителя, внутри ромашки и бархотками цветут. А если боженькой в творчество поцелованный — так и целый лебедь. Из той же покрышки.
Гордый, потому что поверил в себя и узрел красоту в глазах смотрящей. Ну и сытый ещё, конечно.
Рядом она семенит. Устали — присели, дальше пошли — идиллия. Жизнь без химии, на первобытной тяги колен, носков и котлет.
И все у них хорошо, ладно и правильно, потому-то мы пока ещё и не вымрем.
А так, казалось бы, взбеленись она, включи суку редкую, разборчивую, начни выбирать да перебирать, кто получше и поуспешнее — тут то нам всем крышка и настанет.
Потому что не простит ей этого реченька и полюшко. И комар такого тоже не простит.