МУТАНТ (часть 3)

Поначалу со своей обескураживающей простотой он вмешивался в наш банальный треп, однако, быстро научился отличать всё фальшивое и напускное и не обращать на это внимания. Он легко подхватывал словечки из нашего лексикона и жонглировал ими в нужном контексте не хуже нас. И всему этому он научился всего за неполных три дня, что мы жили в Красноярске.

В театр мы отправились на второй вечер. Давали «Дядю Ваню». Внимания на строку в афише, что это оригинальная постановка успешного молодого Московского режиссёра, я не обратил.

Вначале Влад горел от возбуждения: и театр и публика, — все вызывало в нем восторг. Он настоял, чтобы мы пришли туда за полчаса до представления. Но и ушли мы не дождавшись окончания первого отделения. Представление он нашел вульгарным, скучным и безобразным. Нудного «раз-уплачено-значит-надо-досидеть-до-конца» для него не существовало. Спасая от разочарования, я говорил ему про «Ленком», «Большой» и столичный андеграунд.

— Представляю, — сказал он.

Накануне перед вылетом мы сидели в номере в трусах перед телевизором. Сегодня мы побывали на выставке красноярского художника Баталина. Влад как увидел картину «Падший ангел», так и простоял всё время перед ней все время.

— Кто ему позировал?

— Не знаю.

— Я бы хотел прожить всю жизнь с такой женщиной.

«Ни фига себе!», — Подумал я.

Он пребывал в задумчивости и курил.

— Мне нравятся твои друзья. А почему они все так хорошо ко мне относятся?

— Просто ты им тоже нравишься.

— А не потому, что я сын Банникова?

— Вряд ли они это знают.

Такой ответ, похоже, удовлетворил его. Он повернул голову и посмотрелся в зеркало.

— И не замечают, что я псих?

— Да кто тебе это сказал?

— Тогда получается, что это они сумасшедшие!

— Кто это «Они»?

— Ну, старик, тётушки.

— Это просто возрастное, будь снисходительней.

— Да нет, сумасшедшие. Я сейчас это понял. Иногда они такое творят! Тетя Миля не ходит на унитаз, а пользуется горшками. Заметил, какая у неё вонь? Она убеждена, что в системе канализации завелся гигантский червь. А старик, едва стает снег, ведет раскопки. Купил металлоискатель, весь сад перекопал и окрестности в поисках сокровищ, которые якобы спрятал где-то мой отец. Представляешь? Какое счастье, что я на целый месяц вырвался из этого дурдома! Мне не верится, что завтра мы полетим на самолете. Неужели это так страшно, как говорила тетя Оля, когда убеждала поехать поездом?

— Ничего подобного, — ответил я, уже прикидывая, не поменять ли нам «эконом» на «бизнес-класс»? — Там разносят еду, выпивку. Можно смотреть фильмы, слушать музыку.

— Здорово! А в Москве много иностранцев? Тетя Оля говорит, что я смогу там попрактиковаться в английском.

Я пожал плечами:

— Не очень представляю, как у тебя это получится.

— Ну, посмотрим. А еще мне надо заехать в один дом на Грязницкой. Вот адрес, — раскрыл он записную книжку: Метро «Парк Горького»...

— Теперь «Парк культуры», — поправил я.

— ... Грязницкая 26 строение 2.

— Что там?

— Институт метрологии и стандартизации. А раньше там жил мой дед по маминой линии. Тетя Оля ведет переписку с Комитетом гос. имущества, чтобы вернуть наследственное право на этот дом. И, кажется, ей там что-то пообещали.

— А отец твой тоже из дворян?

-Нет, пролетарий. Иначе бы не стал директором такого предприятия. Через рабфак в Московский машиностроительный поступил. Его я помню. А вот маму нет. Но мне кажется, она совсем не такая была, как её сестры. Олег, расскажи мне ещё про Москву!

— Хорошо, только ты не кури так много.

— Это то немногое, чему я научился в школе.

— Отвыкай юродствовать.

— Не буду. А мы сможем там послушать Пашу Кашина?

— Это кто?

— Не знаю. Один раз слышал по радио. Потом спрашивал в магазине, но никто не знает.

— Разве у тебя нет интернета?

— Мои старики опасаются за мою нравственность. А мы поедем в МГУ? Как ты думаешь, я смогу там учиться?

— Круто, конечно. Но, думаю, на коммерческое поступишь.

 

4.

Порой судьба, наобещав всего, вдруг спохватится и замкнет свой круг куда короче, словно ленивый писатель сведет сюжет задуманного романа к рассказу.

Утром у подъезда нас ожидала белая «Волга» № 025. Вася передал мне письмо.

— Езжайте, я на ходу прочитаю. Скоро регистрация на рейс начнется.

— Всё-таки прочтите, мало ли что.

Я почувствовал, как вздрогнул при этих словах Влад.

— Я так и знал, — тихо сказал он. — Всё было уж слишком хорошо. А чудес не бывает.

Я прочел, что по семейным обстоятельствам наша поездка в Москву отменяется, и Владислава Ивановича просят сразу же вернуться домой.

— Давай уедем, — сверкнул глазами этот домашний мальчик, — на карте достаточно денег!

— Это не мои деньги.

— Через год я им всё верну. Ну, пожалуйста, поехали!

Шофер повернул голову в нашу сторону:

— Петр Степанович просил передать, что с начала работы банка, то есть через полтора часа, он полностью снимет остаток средств со счета. Мне показалось, он был весьма удивлён вашими расходами за эти дни.

— Хитрый гад. Но мы хитрее. Олег, ведь банкомат в гостинице уже работает! Давай всё снимем!

— Послушай меня, Влад. Мне не меньше твоего жаль, что так вышло, но удрать с чужими деньгами я не могу.

— Это не их деньги! — Воскликнул он, но, посмотрев мне в глаза, понял, что всё бесполезно, обмяк и чуть не заплакал.

— Ну, — пожал я его руку выше локтя. Но он меня уже не замечал. Когда я отошел шагов на двадцать, он догнал меня и кинулся на шею.

— У нас были отличные дни! Целых три. Теперь я знаю, чего хочу от жизни. А эти вещи, что мы с тобой купили, возьми, пожалуйста, себе. У нас почти один размер. Мне там они совсем ни к чему.

Мы с ним не знали, что в это время в аэропорту нас дожидалась Юля, чтобы проводить в дорогу. 

2005 г.