МУТАНТ (часть 2)

— Ему семнадцать? — Спросил я чтобы прервать затянувшуюся паузу.

— Да. И он лишь раз выезжал за пределы КПП. Когда ему было шесть лет, отец брал его в санаторий Министерства. К сожалению, дать ему высшее образование в нашем «Заколючинске» не представляется возможным.

— Ему это нужно?

— О чем вы?

— А вы уверены, что он сдаст вступительные?

— Мы говорим про коммерческий ВУЗ. Но проблема не в этом. Мальчик тут несколько одичал...

— Оля! — Одернула её сестра.

— Я хотела сказать, несколько отстал в социальном развитии и совсем не адаптирован к нынешним реалиям.

— Возможно, придётся купить ему новую одежду, — подозрительно оглядела меня с ног до головы Эмилия, — сам он совсем за собой не следит.

 

3.

Причина, по которой меня отчислили из университета, не позволяла мне рассчитывать в ближайшее время на приличную работу, поэтому выбирать не приходилось. Но чтобы провести месяц в Москве с умственно отсталым человеком, нужны были особые качества. Я засомневался, что обладаю ими и уже начал мысленно подбирать необидную формулировку для отказа, как дверь в столовую открылась и на пороге замер этот самый мальчик. Он смотрел смущенно, но одновременно и с вызовом.

— Привет. А вы уже поели? Тетя Оля, можно и мне мармеладку?

С виду он был вовсе не агрессивный, ладный, выше среднего роста. Голос его звучал без нарочитой грубости, свойственной нынешним подросткам, но достаточно уверенно, выдавая человека, знающего себе цену. Похоже, он был близорук и оттого слегка горбился. Но не это портило его, а одежда, в которой можно было бы представить замшелого обитателя хрущевки, но не без пяти минут хозяина огромной усадьбы. Он был в коротких заштопанных брючках, в когда-то добротном, скорее всего отцовском джемпере, ныне проеденном молью и вытертом, в застиранной фланелевой рубашке, на которую зачем-то прицепил галстук на резиночке. Длинные волосы были скорее следствием запущенности, чем битломании. И всё-таки на психа он не походил. По-крайней мере, на первый взгляд.

— Поздороваться надо, — как ребенку сказал ему старик. — Это Олег Петрович, твой учитель. Руку подай, вот так.

— Вообще-то, я Олег Николаевич. Но можно просто Олег.

Владислав и впрямь, как ребёнок, неуверенно подошел и, наклонившись вперед, неловко подал мне руку, своей неуклюжестью усугубляя общую напряженность. Мне стало жаль его.

— Они что, не послали за Вами машину? Последняя учительница отказалась от занятий, потому, что по вечерам боялась ходить пешком через лес.

— Потому что дура, — неожиданно вырвалось у старика, отчего-то вдруг покрасневшего. На губах Эмили всплыла едкая улыбка.

— Её они убедили, что я псих. Вас ведь предупредили?

— О чём?

— Что я чокнутый.

— Ты сам так считаешь?

Мальчик пожал плечами.

— Наверное, раз все так говорят.

— Я бы не сказал.

— Ну, может вы такой деликатный. В ожидании вас, дядя сказал: «Сомневаюсь, что это будет вполне порядочный человек, но по-крайней мере, образование у него не педагогическое. А это уже кое-что».

— Что-то ты разболтался, дружочек. На вот мармеладку, скушай, мой хороший, — сказала тетя Миля и взглянула на меня, вопрошая: «Ну, убедились?»

— Поговори с дядей, не стесняйся, — погладила Ольга Ивановна племянника по голове. Тот покраснел и вышел.

— Вот он такой, наш Владик. Стеснительный.

— Чересчур — согласилась её сестра. Еще в детском саду, лучше в штаны сходит, но в туалет не попросится.

Я вдруг решил, что буду заниматься с мальчиком.

 

4.

На следующий день мы были в Красноярске. Город ему не понравился: «Бестолковый какой-то». Глядя в окно рейсового автобуса, он все больше погружался в депрессию.

— Может сразу в аэропорт?

Но ехать в таком виде в Москву было нельзя. Обещанную сумму я получил не наличными, а кредитной карточкой, выписанной, к тому же на имя Петра Семёновича. Так, чтобы он мог следить за нашими расходами.

Мы остановились в «Уюте», ведомственной гостинице того самого завода, легендарным директором которого, в течении многих лет был его отец. Двухместный люкс был заказан на имя Влада. Я заметил дрожь в пальцах администратора, когда она подавала нам ключи. В номере, после душа, парень успокоился.

— Слушайте, а как мне Вас называть?

— Олег. Все друзья меня так зовут.

— И мне так можно?

— А как ещё? Тебя разве не Владом зовут?

— В школе меня пуделем звали. Дома Владиком. А иногда... Нет, лучше не буду. Но мои требуют, чтобы на людях я представлялся Владиславом Ивановичем.

— Пожалуйста, могу тебя звать Владиславом Ивановичем.

— Ну, нет!

— Тогда Владом.

— Правда?

Впервые я увидел его улыбку.

— Олег, а вы часто бываете в Москве?

— Приходилось пару раз.

— А в Красноярске?

— В Красноярске я обычно живу.

— А я нигде не был. Вообще из дому никуда не выезжал. Только в школу.

— Хорошая была школа?

— Гавно. Ой, тетя Оля говорит так нельзя выражаться.

— Ну, в общем-то, она права.

— Хотя сама иногда такое откалывает!

Его бесхитростность и прямота подкупали.

Влад попросил сводить его куда-нибудь поесть.

— Без проблем. Только вначале мы заедем в «Торговый квартал». Перекладывая в новый кейс его вещи, я понял, что для поездки в Москву нужно поменять ему всё, начиная от бритвы и до нижнего белья. На покупках одежды для него я не экономил. Прежде чем что-то взять, мы много мерили. Вначале Влад стеснялся, но быстро вошел во вкус. Тем более, что облик его менялся с переходом от отдела к отделу. И, странное дело, в новой одежде он чувствовал себя так, будто всю жизнь носил подобные вещи.

Поход по магазинам мы завершили посещением модного парикмахерского салона. Наши кресла были рядом, и я не мог не заметить, что его мастер уделяла своему клиенту куда больше внимания и заботы, чем мой.

Оглядев ученика и поправив на себе перед зеркалом свой новый пиджак, я согласился, что теперь мы можем пойти в приличный ресторан. Из приличных ресторанов раньше я был только в «Гардемаринах». Как ни скромничал я тогда, но денег, чтобы рассчитаться за ужин все же не хватило. Я потребовал уточнить счет и надолго запомнил совет метрдотеля воздержаться от посещения его заведения до лучших времен. Вот они и настали. Метр был тот же и, конечно, узнал меня, но почему-то больше обращался к Владу и подобострастно ему улыбался, хотя тот вообще его не замечал.

Мои друзья, Игорек и Юлька, которым я позвонил по сотовому, были в курсе и не заставили себя долго ждать. Лену мою, как назло, отправили в командировку. Выражение заботливых опекунов сразу улетучилось с лиц моих друзей, едва они приблизились к нашему столику. Юля сделалась рассеянной и задумчивой, чего я за этой болтушкой прежде не замечал. Я ошибся, полагая, что Влад будет потрясен роскошным интерьером, живой музыкой и вальяжностью посетителей. Не сказать, чтобы он не оценил всего, но эмоции его были вполне умеренными. Столовыми приборами он владел классически, не подозревая, что можно есть как-то иначе. Вначале ему было интересно. К радости официанта, он хотел перепробовать все блюда. Если что-то ему не нравилось, он просто-напросто заказывал другое. Шампанское, которое долго расхваливал официант, ему показалось неприятным.

— И действительно, бодяга, — согласилась Юлька, выливая из бокала в тарелку. Поступок её не остался незамеченным, с соседнего стола в знак согласия даже показали ей большой палец.

Игорю Влад понравился, что уж говорить про неё. Всякой манерности он был начисто лишен, но замечания его и высказывания оттого не казались наивными, скорей, напротив. Наверное, это можно было объяснить его начитанностью. Вскоре ему стало скучно и он захотел в театр.

— А какой сейчас театр? — Переглянулись мы. — Разве только кардебалет.

— Или стриптиз.

— Ну, знаете, как учитель, я несу полную ответственность за его моральное воспитание.

— Тогда, может, в «Луч» податься, или в «Нирвану»?

Владик плохо понимал, что это такое, но согласился. Он познавал окружающий мир.

То ли устройство для снятия денег с кредитки отказало, то ли в сети были сбои, но не получилось рассчитаться карточкой за ужин. Наличных нам не хватило и на четверть суммы. Тогда метрдотель, как «старому знакомому», под залог липового студенческого билета разрешил мне рассчитаться завтра. Такое великодушие нас троих несказанно удивило.

Ночное шоу Владислава вначале оглушило. Он зажмурился и вжал голову в плечи. Я пожалел его и предложил выйти, но он покачал головой. Едва он адаптировался и расслабился, как получил приглашение на танец. Заметьте, ни я, ни Игорь, завсегдатаи заведения, а Владик. Он отказался, простодушно признавшись, что не умеет. И тут пробил звёздный Юлькин час.

— Это легко, я научу.

Не прошло и часа, как он довольно непринужденно отплясывал с ней и обнимал за талию. Я где-то читал, что люди, пробывшие много лет в летаргии, проснувшись, выглядят такими же, как перед спячкой. Но потом начинается быстрое их взросление. Что-то подобное, очевидно, происходило сейчас с Владиком. В номере я спросил его перед сном, понравилась ли ему Юля и получил ответ:

— Не очень.

«Ах ты сукин сын!», — подумал я. Ведь он уже практически отбил девчонку у Игоря.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ