Картина. Часть 1
КАРТИНА
Часть 1
Он судорожно поднес граненый стакан дрожащей рукой ко рту.
Зубы дробью заклацали по стеклу.
Сморщился. В голове возникла картинка матери, держащей стакан парного молока перед его детским ртом:
- Мишенька. Это коровье молочко, принесла нам молочница из Простоквашино, от кота Матроскина…
Резко отбросил стакан с остатками водки. Брызги стекла отлетели от грязной кафельной стены.
" Как я мог так опуститься? Неужели мое увлечение историей и пара непоставок колбасы оптовикам, может такое сотворить с человеком? " Он устало поднялся, прошел в ванную и взглянул на обросшее лицо в зеркало.
Бизнес Михаила стремительно катился под гору. От его услуг один за другим отказались почти одновременно все его оптовые покупатели продуктов. Машина с поломавшимся не вовремя мотором, так и осталась стоять с открытым капотом в гараже. Жена, привыкшая не работать и к вольной сытой жизни, как взбесившаяся мегера, устраивала ему ежедневные истерики. От этой нервотрепки, первой «сдала» его мама.
Инсульт. Мамы не стало.
Он продал остатки своей клиентской базы приятелю и партнеру. То, что он через неделю узнал – особенно его не шокировало. Именно с этим партнером, изменяла ему жена.
Физиономия в зеркале брезгливо передернулась. Куда-то мгновенно испарились так называемые друзья, когда исчезли коллективные пирушки и походы за его счет в сауну.
Стресс.
Впервые он тяжко напился. Тяжелое похмелье, как обухом ударило по психике. Мозг напряженно пытался найти выход из создавшейся ситуации. Перед глазами постоянно мелькали картинку из кинофильма «Друг», с Шакуровым… Нечто подобное неотвратимо приближалось и к нему. Развод с женой – только усугубил дело . Он лишился огромной квартиры в районе ВДНХ и остался жить в маминой маленькой квартире старой "хрущевки". Единственный плюс – недалеко от центра Киева.
На улице зима брала свое. Как «На хуторе близ Деканьки»….
Острые колючки снега резали лицо и руки. Казалось, что уши, сейчас отвалятся от мороза. Кожаная кепочка, то и дело, норовила спрыгнуть с головы, под рывками снежной метели. Автоматически оглядываясь, переходил очередную дорогу, придерживая кепку немеющей от мороза рукой. Мысли были, но совсем не на киевской улице и даже не о погоде. Странные, тягучие картины смерти матери, перемежевывались с резкими вспышками воспоминаний о семейных скандалах. Он спонтанно, пытаясь скрыться от очередного метельного броска ледяных, шагнул в первый подвернувшийся подъезд.
Взгляд, встретился с возбужденными и веселыми глазами «Блаженного» с картины Перова. Михаил замер перед картиной. Под ботинками образовалась лужица перед знаменитой картиной в зале Русского Музея. Глаза нарисованного человека прожигали его насквозь. Он и не заметил, как простоял перед «Блаженным» более двух часов.
Словно в тумане, возвращался домой. Упал на диван и сразу уснул. Во сне пришла мама и поманила его в зимний лес, к какому-то прекрасному зимнему домику:
- Нарисуй это,- сказала мама и, образ ее уплыл в белесую даль.
Михаил очнулся в поту. Он вспомнил, как однажды, далеко в юношестве, нарисовал полуфантастическую картину маслом. Как настоящий художник. Это и был первый его опыт в живописи.
Весь следующий день он бегал по магазинам, покупал акриловые краски, холсты, кисти. Ради экономии средств, смастерил самодельный мольберт. Переворошил кучу бумажного хлама из материнских чемоданов. В журнале «Природа», он увидел фотографию водяной лилии – «кувшинки». Красота цветка, поразила воображение Михаила, и рука сама стала копировать цветок на холсте.
Как в забытьи, потерял счет времени.
Когда отошел от собственной картины, и взглянул в окно – уже была глубокая ночь. Лилия получилась словно живая. Михаил отложил кисти. Что-то щелкнуло в голове и он протянул руку к картине, чтобы дотронуться до цветка …Рука утонула в картине. Мозг окутала розовая пелена. Он слабо соображал. Цепочка логических заключений, слабая, колеблющаяся в этом тумане, готовая прерваться каждую секунду, тянулась, как усик винограда к следующей зыбкой опоре…
"Что это? Как в телевизоре…Цветок живой? Где это я?"
Рука снова потянулась к лилии, потрогала лепестки, окунулась в воду. Михаил почувствовал прохладу воды и отдернул руку, ничего не понимая. Картина, в которой он только что видел свою руку, стояла и манила его, своей глубокой натуральностью. Снова осторожно потянулся к картине и опять увидел свою руку там, внутри картины. Дотронулся до воды. Куги по воде от прикосновения, разбежались в стороны.
Михаил отдернул кисть руки и замер на несколько минут, тупо рассуждая - что бы это значило? Картина, как ни в чем не бывало, стояла перед ним на мольберте. Он осторожно поднял ее перед глазами, заглянул на обратную сторону. Там – материя, натянутая на каркас. Потрогал каркас. Ничего, кроме шершавого основания.
"... Временной коллапс ? Петля времени? Или у меня, что-то с головой ?" Мысли путались и мелькали, как в диком калейдоскопе! Михаил метался по комнате, в бессилии, пытаясь разобраться в этой фантастической мешанине. В голове кипело. Мозг отказывался что-либо понять. Он рухнул в кресло, сверля картину глазами. Снова встал, уже смело потянулся и…вынул лилию.
Перед ним стояла картина, без лилии, оказавшейся в руке. С неё на пол, капали искрящиеся в свете капли. Черное пятно темной воды в картине, медленно колебалось перед глазами. Мозг лихорадочно работал, пытаясь выдать логическое объяснение произошедшему. Окружающее его пространство, приняло какой - то нереальный блеск и нарисованность… Михаил осторожно погрузил лилию обратно в картину. Реальность бытия вернулась, так же как и картинка с лилий на ней. В голове опять что-то щелкнуло и его сознание отключилось.
Весь следующий день и ночь, он работал над новым пейзажем. Выписывал каждую камышинку на озере, отражения берез в воде на противоположном берегу, кувшинки среди камышей. Уснул в кресле под утро. Снова во сне, приходила мама и манила его в зимний лес… Поутру, Михаил упаковал «лилию» и побежал в «Союз художников».
Снег, уже утрамбованный сотнями ног, приятно хрустел под ногами. Он не слышал ни гула метро, ни разговоров прохожих. Пару раз машинально извинился, на кого-то наткнувшись… В голове шумело, пульсировало в висках.
" Что бы это значило? Откуда эти художественные способности ? Я же не художник и никогда не писал профессионально. Детские каракули не в счет!" Мысли беспорядочно путались.
Он вошел в мастерскую и попросил, первого, попавшегося мастера, оценить его «мазню»….
Художники скопились перед картинкой «лилии». Видимо «авторитет», взял картинку и осторожно, долго «крутил» её перед светом и собственными глазами. Положил на стол. Долгая пауза…Задумчиво проговорил:
- А вы батенька «технарь! Видимо душу в картину вложили?
- ???
- Да вы радуйтесь ! Шишкин тоже был «технарем»! Продолжайте. У вас получается!
Художник улыбнулся и одобрительно потрепал Михаила по плечу…
Домой летел как на крыльях. Его заклеймили «технарем» !
Боже! Ведь Шишкин, – его кумир! Сходу потратил уйму денег и день на грунтовку новых холстов, все время
что-то, бубня себе под нос. Как бы наяву - разговаривал с матерью.
Очнулся на следующий день после обеда.
Мороз разрисовал окна узорами. Солнце ослепительными искрами, играло на снежинках и елочных лапах оконного стекла.
Перед Михаилом стояло красивой раме, его произведение: большой пейзаж – «Озеро Лазурное».
" О Господи! Раму-то когда же я успел купить? Это же - уйма денег!"
Он осторожно снял картину с мольберта, поставил на пол.
Неожиданная дрожь пробежала по спине. Протянул руку к картине…Розовая пелена окутала комнату.
Коснулся камышинки в пейзаже... Михаил наклонился и вошел в картину. Ноги с хлюпаньем, по щиколотку, погрузились в воду озера. Камыш колыхался и щекотал своим прикосновением его запачканные краской руки.
Обернулся. Перед ним ничего не было. Вообще ничего – белое пространство в картинной раме и вокруг нее...
Он вытянул руку, и та исчезла в этом белом «молоке».Никаких ощущений. Судорожно отдернул руку. Зашел в воду по колено…Легкий ветерок трепал уже довольно длинные волосы. Михаил давно не стригся и не брился. Почти месяц пошел со дня смерти матери. Провел по щекам ладонью:
-Щетина… Надо привести себя в порядок, - забубнил себе под нос.
"...Это видимо действительно какой-то временной парадокс и я приобрел возможность проникать в свои картины…Кто такое со мной сотворил ? Бог? Мама? Кто ? …Или это потому, что я пишу свои картины не головой, а сердцем ?" Михаил бродил по берегу озера, размышляя о произошедшем…
Края березовой рощи на противоположном берегу, также погружалась вместе с берегом в молочное пространство. Непонятное волнение, даже некий страх, останавливали его от проникновения в это белое, туманное «ничто».
" Значит я, нарисовав то, что хочу, могу приникнуть в это? Познать суть своего произведения? Но, хм… это же путешествие во времени! Мне надо захотеть что- либо, и я в это проникну? Ужас!…Но заманчиво! Почему это произошло именно со мной?"
Сплошные вопросы терзали душу и молоточками стучали в висках. Михаил вернулся к стоящей на берегу озера картинной раме и шагнул в ее “молоко”.
Оказался в своей квартирке. Пейзаж стоял на полу, на своем месте. Он прошел в ванную комнату и стал бриться.
Раздался дверной звонок. Судебный исполнитель, принес документы, уведомляющие, что бывшая супруга отсудила у него дачу… Машинально подписывая какие-то бумаги, он задавал себе вопрос:
" Ну что этой особе надо еще? Отдал ей половину средств от проданного. Дачу ей надо! Воистину – исчадье ада! И как же я мог с ней жить? Нет, видимо, нужна беда в доме, и, тогда все дерьмо вылезает наружу…Наверное, так устроены человеческие взаимоотношения. Ну не все же они такие ! Моя мама…Нет! Значит это зависит от воспитания…Факт! Ладно. Бог ей судья!"
Судебный исполнитель, с сочувствием смотрел на мужчину, читающего документы. Он покачал головой и печально произнес:
- Молодой человек. Я вас понимаю. Крепитесь! Но и боритесь тоже! Не отдавайте этой особе, все то, что вы построили и сотворили своим трудом! Я старше вас. И опытнее! Боритесь и вы победите! Наймите грамотного адвоката…
Михаил с изумлением взглянул на него, открыв рот. Судебный исполнитель продолжал:
-Вот возьмите телефон. Когда-то этот юрист помог и мне, - мужчина черкнул номер телефона адвоката на кусочке бумаге и распрощался.
Михаил хмыкнул и тут же забыл и этот разговор, швырнув документы на диван. Машинально сунул бумажку в карман халата. Его уже обуревала новая идея. Он судорожно терзал клавиатуру компьютера листая файлы интернета. Наконец, нашел то, что искал – информацию о Гитлере. Он выписывал его сидящим в кресле полутемного огромного кабинета, перед глобусом. Фюрер находился как бы - в глубоком размышлении… Кисть вывела в углу картины: «Антарктида. База №211, 1947 год»…. Тяжелые портьеры кабинета Гитлера, загораживали окна, которых не могло быть в этом подземелье. Настольная лампа, на массивном дубовом столе, освещала задумчивое лицо Адольфа. Левая рука, изредка подрагивая, тяжело лежала на колене. Правой - подпирал голову, облокачиваясь на подлокотник кресла. Кисть Михаила упорно добивалась лихорадочного блеска в глазах этого человека. Взгляд Гитлера, вперился в глобус.
Михаил, отступил от картины, критически осматривая её.
" Хм…Ничего! Натурально вышло…"
Он отложил палитру, и смело вступил в картину. Гитлер обернулся на шум. Глаза его округлились:
- Вы кто ?
- Я художник, который вас нарисовал…И не кричите! Никто не услышит. А вы - будете слышать только меня…
- Сумасшедший! Охрана! - Адольф кинулся к двери, темнеющей в сумраке.
Долго царапал рукой по нарисованной поверхности, пытаясь найти нарисованную ручку. Никто в дверь не вошел…
Михаил стоял возле стола, терпеливо ожидая, когда диктатор успокоится.
Наконец, тот приблизился, выпучив глаза. Его левая рука, уже заметно тряслась от давнишнего нервного тика.
Михаил, жестом пригласил фюрера сесть в кресло и улыбнулся:
- Пожалуйста успокойтесь. Это галлюцинация в вашей голове. Постарайтесь это понять…А лучше расскажите- как все было там, в сорок пятом? Окунитесь в воспоминания. Это излечит вашу душу. А я, с удовольствием послушаю…
Гитлер осторожно опустился в кресло. Дыхание диктатора стало спокойнее. Беспокойный, бегающий взгляд, через минуту, неподвижно уставился в угол потолка. Он откинул голову на подголовник кресла и веки глаз тяжело опустились. Раздался медленный, размеренный скрипящий голос. Адольф, как под действием гипноза, рассказывал Михаилу, что же в действительности произошло в рейхсканцелярии, в апреле 1945 года, когда в Берлине грохотали советские пушки.
Уже Михаил, широко раскрыв глаза, с замиранием сердца слушал диктатора, который в своей экзальтированной манере, вскакивая из кресла и снова в него падая, полностью захватывая внимание слушателя, эмоционально и восторженно, рассказывал о перипетиях прошлого. Михаил, с замиранием в сердце отметил : «Да, И диктаторы умеют любить…», когда Адольф рассказывал о своей фаворитке Еве Браун.
Резкий звонок нарушил этот искрометный монолог. Михаил, вздрогнул , и, холодно кивнув диктатору, шагнул в «молоко».
Дверной звонок в квартиру не унимался… На пороге стояла разгневанная «бывшая», которая, тут же оттолкнув Михаила, ворвалась в квартиру. Мечась по ней как разъяренная фурия, стала обливать его словесной грязью и угрозами - забрать «последнее, в том числе и эту квартиру». Михаил безразлично наблюдал, абсолютно не слыша ее воплей, за метанием по квартирке, этой разъяренной женщины. Та приблизилась к картине, протянув растопыренные пальцы к его «произведению»…
Михаил очнулся и нечто сильное и нереальное, швырнуло его тело навстречу протянутой руке. Он закрыл грудью свою картину, как амбразуру пулеметного дота. Двухсантиметровые наращенные и наманикюренные ногти, впились в его шею. Он никогда не рукоприкладствовал, особенно с женщинами. Но тут, на него что-то обрушилось. Мозг вскипел от ненависти и бывшая жена в порванном плаще, оказалась на лестничной площадке. Перед ее, перекошенной от злобы физиономией, с грохотом захлопнулась дверь, осыпав кучей пыльной штукатурки с потолка подъезда.
«Бывшая» еще долго стучала кулаками в дверь, в бессилии размазывая по лицу, тушь и слезы. Михаил этого не слышал, он осмысливал сказанное Гитлером, который, как оракул, напрогнозировал скорую кончину мира от ядерного кошмара…
- Слава Богу, что, все то, что наобещал этот маньяк не сбылось и не крылся мир в ядерном тумане! – Михаил облегченно вздохнул.
(продолжение следует)