АВТОРИТЕТ. СТУДЕНЧЕСКАЯ БЫТОВУХА С КРИМИНАЛЬНЫМ ОТТЕНКОМ. (продолжение )
Часть 2.
На второй паре уже весь мой институтский поток знал про драку и гудел как растревоженный рой пчел. Девчонки, которые раньше и глазом не вели в мою сторону, шушукались, и, теперь с уваженим и интересом поглядывали на меня. В группе было ядро студентов, три человека, из бандитского района Волгограда «Заканалье». Они то и стали меня поучать, как вести себя дальше. Кликуха у меня в институте была «Сэм». Так меня все звали…
- Так …Сэм…Тебе будут вперивать мордобой и что ты начал !
- Понимаю…
-Слушай и не перебивай, Мусора будеть тебя колоть понтами. Не вздумай колоться ! Ничего не подписывай…Иди в отрицалово! Сэм ? Ты слышишь что я тебе говорю ?
Глаза Толика( главного в нашей группе ), с надеждой заглядывали в мои….
- Слышу, Толян…Слышу…
Однако мысли мои были совсем далеко. Сознание автоматически фиксировало передачу ценной информации. Но я уже видел себя побитой собакой на коленях перед родителями, которые «меня-засранца» пытались обучить, одеть, обуть, посылая ежемесячно больше половины своей нищенской зарплаты, для родного сынули. Лишь бы он выучился и стал человеком. Как из–за гор доносилось:
- Сэм ! Тебя будут гэбешники сношать…Так само…Не колись и нечего не подписывай ! Это правило !
На третьей паре, в аудиторию, остановив лекцию, зашла из деканата секретарша …Возникла мертвая тишина, в которой приговором прозвучало:
- Самарский ! Группа Т-104…Немедленно в деканат !
Мои ноги деревянно застучали по ступенькам аудитории. Сзади ропот и последнее напутствие Толика...
- Сэм ! Не робей ! Прорвешься !
В кабинете четверо. Декан представил мне их – двое из КГБ, и декан иностранного факультета.
Нет смысла передавать весь диалог, который именно проходил так, как предсказали мне «Заканальские» пацаны. Все сводилось к тому: кто первый начал драку, что послужило поводом, чей был нож, почему драка продолжилась утром, что я делал в коридоре с арабом, почему я был одет а он раздет и так далее. Мои ответы и версия сводились в к следующему: начал драку араб и первым ударил он – подтверждает мой фингал, вечером я его не бил, он был пьян, а утром я ему решил провести профилактическую беседу не тему «о вреде пьянства», в коридоре, чтобы не мешать соседям спать, никто его не бил, нож был у араба в руке, что хотел с ним делать не знаю. Объяснял его ошибки ему у туалета, потому как это самая дальняя точка в коридоре - никто не слышит.
Как эти гэбешники пытались меня колоть ! И так, и сяк! Постоянно появлялись разные варианты бумажек, к которых везде было написано, что я в пьяном состоянии начал драку. Я тупо отворачивался и замолкал, когда мне эту «липу» совали для подписи. В кабинете постоянно присутствовал наш декан. Иностранный постоянно - то исчезал, то появлялся.
Так продолжалось в течение двух недель. Институтская «братва» четко отслеживала ход дела, постоянно корректируя мое поведение на допросах. Саид из комнаты исчез, его барахло тоже. Сергей если и появлялся, то резко старался исчезнуть тоже. Приходил только ночевать. Наконец, меня вызвали с лекции в очередной раз. В кабинете уже только два декана. Гэбешников нет…
- Проходи Сэм…Присаживайся…
Я настороженно присел на краешек стула.
Оба вперились в меня испытующим взглядом…Пауза….Мой наконец пробурчал:
- Так Сэм…Отмазали мы тебя. Ты будешь первый, кого не выгоним.
Я глубоко вздохнул. Комок из горла, провалился куда-то в глубь…
- Удивляемся оба. И как это ты выдержал ? На …подпиши вот это и будем забывать постепенно…
Я взял в руки лист машинописного текста. Глаза радостно побежали по пляшущим строкам…
«…Пьяный арабский студент…Первым ударил араб…Доказательство – синяк под глазом у русского…Никаких побоев со стороны русского студента относительно араба…Следов побоев на теле араба не обнаружено…Отпечатки на ноже – арабского студента…Характеристика на Самарского по учебе и поведению – положительная…» Я поднял глаза, на которые уже наворачивались слезы, на деканов…
- Пиши…Пиши Игорь…Все в порядке !
Дрожащими пальцами я поставил свою закорючку…Бумага исчезла в пасти сейфа, из которого в обратную строну выплыла бутылка коньяка, три стопки и нарезанный ломтиками лимон, на блюдечке…
Декан одобряюще похлопал меня по плечу и желудки трех мужчин, согрела томная армянская жидкость…
Меня это конечно несколько шокировало, оба декана пьют с каким-то там студентиком… Я все больше молчал, прикусывая лимон, слушая как разогретые ученые мужи вспоминали их допросы в КГБ…
Бутылочка быстро опустела. Оба меня провожали по-братски, и даже иностранный декан посетовал мне на прощанье:
- Игорь…Ты пойми…Думаешь мне легко ? Да я их сам эту «черноту» ненавижу всей душой. Потому как знаю, что это за шваль. Но должность…Должность заставляет работать и улыбаться. Заставляет делать то, что не хочу…Жизнь наша такая…» Я согласно кивнул и поплелся на лекцию…
В перерывах ко мне подбегала, как к знаменитости, вся студенческая братия, трясли мою руку и восхищались. Толик и «заканальские» вели себя снисходительно и практично. Мне пришлось «накрывать стол», в моей общаговской комнате на 20 человек, а пришло больше. Но от этой пирушки, никто из арабов и нигеров, старались в коридоре не показываться. Араб исчез куда-то. Мне было и неинтересно куда…
В комнате вместо араба поселился калмык Валера. Веселый и простой парень. И никого более там не было до переселения в более блатную общагу номер четыре, совсем в другом районе Волгограда, уже на четвертом курсе.
Однако повествованию совсем не конец.
Учась далее, я стал несколько умней. Благоразумнее и практичнее. Знания, полученные от друзей и от деканов, сделали свое дело. Почему-то возрос мой авторитет в студенческой среде. Даже на сессиях, преподаватели, когда возникала дилемма ставить 3 или 4, приглядывались ко мне, что-то вспоминали, улыбались и всегда ставили четверку. После этого инцидента, какой то Сомалиец, зарезал насмерть такого же черного из Конго. Администрация института, КГБ, милиция в этих случаях поступала очень быстро – всех к черту из СССР ! Когда проходила драка, между усобица среди иностранцев, на это смотрели сквозь пальцы. Убирали всех по-быстрому и все ! Лишь бы наши не были замешаны.
На третьем курсе зачастую происходило следующее. Сидим в комнате, мирно гоняем «пулю». Табачный дым стеллся под потолком волнами, и только по переменке слышаться тихие голоса: « я пас»… «вистую»… «мизер»….Робкий стук в дверь…Я встал , открывал дверь. На пороге щуплый первокурсник…
- Здравствуйте…Мне бы Сэма…
- Я Сэм.Чего надо ?
- У меня проблема…
- Заходи…
Усадили студента на кровать. Мои друзья с интересом смотели на первокурсника.
- Что случилось ? Колись…
- Да понимаете…У меня в комнате два синегальца. Я кушал суп в комнате. А им это не понравилось почему-то…Они вылили мне мой суп на голову Видите я мокрый весь. Мне сказали, что тут могут помочь…
Мы переглянулись…Я сразу вспомнил своих марокканцев…
- Тебя как зовут мальчик ?
- Володя…
- Слушай Володя. Мы утрясем твою проблему. Но это будет стоить тебе…
-Сколько ?
- Чепуха…Четыре бутылки водки. Согласен ? И сейчас…
- Конечно…Я пулей !
Юнец вихрем выскочил из комнаты. Мы не успели закончить игру, как он явился обратно с четырьмя бутылками «Столичной».
- Значит так Вова. Сейчас идешь в свою комнату. Быстренько одеваешься и валишь в кино. Действуй !
Мальчик исчез.
-Ну ты Сэм даешь !
- Тихо ! Циц ! Пожарьте лучше картохи и сгоняйте за закусоном…Я щас буду….
Подхватив две бутылки, я пошел на третий этаж и ввалился в комнату к кубинцам.
- Хуан ! Вива Фидель…Хуан !
Трое кубинцев, черные как смоль, но с революционным воспитанием, радостно повскакивали со своих кроватей. Второкурсники уже.
- О…Сэм! Заходи…Ого, столичная! Вива Фидель, мы братья!
Водка резво забулькала по стаканам. Приятные, кубинские ребята, горящие революционным огнем сердца, хоть и черные, но такие же как и мы – любители выпить. И девки наши к ним не липнут – просто взять с них нечего кроме соломенного дырявого сомбреро…
- Хуан…Прикинь. А как вы своих кубинок защищаете ?
- О ..Сэм. Никто до них не лезет. Знают, что с нами будут иметь дело…
- Так вы что ? Даже в «Мед» их бегаете защищать…
-И в «Мед» … и в «Пед». Везде Сэм…Да они сами кому хочешь морду набьют. Мы же Куба !
- Завидую вам Хуан !
На столе быстро исчезала импровизированная закуска, две бутылки быстро опустели. Разговор принимал несколько разгоряченный вариант, что естественно было мне на руку…
- Почему завидуешь Сэм…?
-Хуан…Ты же знаешь мою историю…
-Что ? Опять ? Тебя ? Кто ?
- Да не меня Хуан…Не меня…Моего дружка обидели в 202-й комнате…Там сенегальцы вылили ему на голову суп.
…Меня уже некто не слушал ! Вся орава кубинцев вывалила из комнаты и кинулась вниз по лестнице….Я посчитал, что дело сделано. Допил полстакана и быстренько смылся в свою комнату. Там еще не успели пожарить картошку, но на столе уже лежала порезанная селедочка, раскрытая банка кабачковой икры, ломтики черного хлеба и луковицы, банка кабачковой икры и пакет сметаны – словом стандартный набор студенческой закуски.
Хм…Решил спуститься, поглазеть на плоды своего труда… Только успел спуститься до третьего этажа, как раздался грохот разбитого стекла, крики, вой и рев…На цыпочках приспускаюсь на второй этаж и вижу: в коридорной «месиловке» срубились человек пятнадцать, черных и арабов…
Русский мат перемешивался с испанским и еще каким-то, в ход пошли стулья, кастрюли из кухни…Двери слетали с петель, кто-то уже ползал по полу размазывая лужу крови и тянущуюся за ним кровавую полосу…Треск, крики, вопли, кровь летела фонтанами, растекаясь по стенам коридора, вот уже трое корчились на полу…
По коридору бегала обезумевшая комендантша, которой в этой свалке тоже попало по голове…На улице завыла милицейская сирена. Я от греха подальше поднялся в комнату. Там уже был полностью накрыт импровизированный праздничный стол…
- Сэм ? Что-то не так ?
- Все так ребятки. Кушаем и пьем. Ничего не знаем …
- Понятно !
Соседи у меня сейчас понятливые. Тепло. Хмель ударил в голову с утроенной силой. Еще бы…У Хуана вмазал добряче. И тут. Поделился с хлопцами о том, что происходило на втором этаже. Да те и сами смекнули, потому как у подъезда общаги уже скопилось три скорых помощи и два ментовских воронка. Сидели и обсуждали. Через час ввалились все зачинщики - Хуан, с разбитой и перевязанной головой. Мигель и Рауль. Возбуждены, до потери пульса. Руки трясутся, глаза блуждали…
- Сэм !Ты видел как мы отделали ту арабскую сволочь ?
-Хуан…Я слышал…Вы чего ? Дрались там ?
-Сэм ! Да мы там на втором метелили всех нигретосов с Сенегала и Мозамбика…Всех сук …Они еще над Фиделем издевались…Из той 202-й комнаты увезли всех на скорой. Мы с Мигелем и Раулем отказались…
И это про нигеров, говорил сам фиолетово-черный нигер…Чудеса ! Вот что делает революционное воспитание трудящихся.
- Хуан…Брат ты мой !
Я его обнял…На столе стояла следующие две бутылки водки.
- Давай к нам всех своих кубинских друзей Через пару минут, русско-кубинское братство распевало песню : «Куба- любовь моя», закусывая кабачковой икрой и черным, бородинским хлебом с лучком….
В заключении скажу. Кубинцев, как и меня не выкинули из института. Авторитет мой к пятому курсу возрос неимоверно, именно для разруливания критических ситуаций с иностранщиной. Все черную работу делали кубинцы во главе с Хуаном, и не только в «Политехе». Естественно и цена за услуги «разруливания», уже была не четыре бутылки водки, а насколько дороже, и не всегда рублями…По окончании института я передал «дело» своим кубинским друзьям и они подняли его на более высокий уровень. По слухам они «наводили порядок» с иностранщиной уже по всем ВУЗам Волгограда. Молодцы хлопцы – вот тут то интернационализм заработал в полную силу !
Только через 25 лет, на встрече с однокурсниками, в студенческой столовой «Политеха», я узнал, что группа моя - за меня «горой встала», писали коллективные письма в мою защиту и к «ментам» и в КГБ…Только я об этом дуралей ничего не знал….Так вот коллективно, вместе с деканами меня и вытащили. Есть что вспомнить ! Такие вот дела….
Всех вам благ и здоровья !
…….