МЕНТОВКА
«Ментовка». ( по мотивам Марк Твена )
Мы побывали в милиции ( ментовке ). Не стесняюсь говорить об этом, потому как каждый может попасть сюда, не совершив абсолютно никаких проступков. Впрочем как и во всем мире, повсюду – им в лапы отданы все мы - бренные телесные оболочки, будь то «Раша», Америка или люба другая страна мира.
Неделю назад мы около полуночи возвращались с дружком до дому. Полная луна светила радостно и ярко. Наши тени лихо передвигались, то увеличиваясь, то изламываясь по асфальту тротуара. В душе пел Челентано, навевая некую игривость и разжигая желания увидеть и обладать красивой девушкой. Как раз это и случилось.
Мы увидели и её – объект наших фантазий и что какой-то «Кент» пристает к девушке. Нас двое – он один, взыграла кровь – «освободим даму от хулигана !». Только ввязались, как из подворотни вывалила свора таких же хулиганистых дружков, и началась свалка. Наш объект красоты благополучно смылась, а мы «отмахиавлись» как умели, проклиная себя за идиотизм.
Как-то незаметно подскочил «воронок», и быстрые, жесткие, резиновые «демократизаторы» успокоили и нас и всю свору хулиганья. Утираясь кровью и размазывая сопли , тихо ненавидя друг-друга, вся наша группа оказалась за решеткой в местном «обезьяннике». Слава богу в раздельных камерах. Сидя на каменной скамье. Я разглядывал «сожителей» по камере.
На полу и рядом сидели: прилично одетый гражданин в шляпе с разбитыми очками на носу, который то и дело их снимал и одевал, трогая разбитые стекла, которые постепенно высыпались из оправы. Две шлюхи, веселенько переговаривались, куря дорогие сигаретки и сверкая ляжками в черных сетчатых колготках. У бомжа в углу обильно лилась кровь из разбитой головы, стекала по бороде и глаза его блуждали, совершая кругообразные движения – кажется он ничего не соображал. Старая карга – с подбитым глазом, пьяно косила, умиленно улыбаясь в нашу сторону. Рядом со мной сидел, поджав ноги, чтобы согреться и хлюпал носом, смазливый по виду студентик. Его била крупная дрожь. Рядом растянулся во весь свой богатырский рост какой-то алкаш, сотрясая камеру забористым храпом. Мой дружок – прислонился к стенке и кажется задремал. Я же, пытаясь фантазировать о будущем, философски кивал сам себе головой - как верна народная поговорка : « От сумы да от тюрьмы - не зарекайся !»
Менты гоготали в соседней комнатке и оттуда раздавался лязг стаканов. Время тянулось медленно и я решил заговорить с интеллигентом в шляпе. Тот снял шляпу ( оказался лысым как Ленин ), вынул носовой платок из кармана, сложил туда останки очков, близоруко улыбнулся мне и завязалась тихая неспешная беседа.
Он оказался добропорядочным семьянином, которого жена послала купить хлеб в хлебный ларек. Подойдя к киоску, он прочитал объявление, что тот закрывается в 20-00. До закрытия оставалось еще около часа, но окошко было закрыто, и весела табличка - «инкассация». Через стекло просматривалась жирная продавщица уплетающая огромный бутерброд и разговаривающая через дверь с такой же жирной особой из соседнего ларька, продающего сигареты. Наш гражданин вежливо возмутился , и попросил продать ему буханку хлеба и батон, потому как вблизи не просматривалось никакой инкассационной машины. Продавщица и ухом не вела. Гражданин настойчиво стучал в стекло, пока не взбесил эту особу, у которой неожиданно вывалился кусок колбасы из бутерброда. Гражданин с ужасом увидел как это особа подняла колбасу, с ненавистью стала набирать какой - то номер на мобильном. Потом открыла окошко – швырнула колбасу в гражданина и заорала на него – чтобы «он – лопух в шляпе научился читать написанное на табличке». Наш герой собрал свои интеллигентные силы в кулак и возразил, - « … до конца работы еще час и он хочет купить хлеб, а инкассацию они должны делать в нерабочее время». Святоша ! Он забыл где он живет ! Через минуту раздался визг тормозов, продавщица выскочила из ларька и истошно заорала: « Витя ! Это вот этот хрен в шляпе нападает на ларек !». Гражданин не успел и рта открыть, как заработал дубинкой по голове и хруст в суставах, от заломленных рук. Его швырнули на заднее сиденье, напялили шляпу на голову, и дыша перегаром в ухо, приказали водителю двигать в участок. Так он здесь и оказался. Печальная история…
Время тихо ползло к утру…
Половина посетителей «дремало», не взирая на дикие взрывы храпа и других звуков, сопровождаемых неприятными запахами. Два раза лязгала дверь и шлюхи одна за другой, исчезли, с хихиканьем и сальным подмигиванием мне и гражданину в шляпе. Я согласно кивал в такт тихому шепоту гражданина, который почувствовал ко мне некую толику доверия и стал рассказывать о бедах его семейной жизни, что в прочем мне было совсем не интересно - я витал под его убаюкивающий шепоток в своих мыслях и грёзах, рассуждая про себя о нелёгкой судьбине, рожденных под знаком Близнецов.
Вдруг мой взгляд наткнулся на нацарапанную надпись на стене от которой меня бросило в пот: «Неприятности начнутся в семь утра!» . Я вспомнил рассказы очевидцев и участников, что основное действо начинается в «ментовке» перед «пересменкой» в восемь утра, когда старая смена уходит, а новая еще нечего не успела.
Скула моя ныла, на голове я чувствовал шишку, а под глазом прощупывался «фингал»…Мой приятель выглядел не лучше. У нас отняли все, что было в карманах, когда заталкивали в «обезьянник», обещав выдать при освобождении. Жаль было только-что купленного мобильника. Я не ожидал такой честности от ментов – «возврата экспроприированного», но теплилась надежда – лишь бы не били !Детская наивность…
Лязгнул запор. Двое горилл, в растрепанной униформе, с мутными глазами и красными рожами медленно сканировали жизненное пространство…Один ткнул пальцем в меня: « Ты – выходи !». Гражданин в шляпе боязливо от меня отстранился. Я медленно встал, и с обреченностью еврея, идущего на расстрел, заковылял к двери. За мной клацнул замок и я получил пинок в зад, от которого врезался лбом в стену напротив. Гогот позади и удар в челюсть, от которого я влетел в нужное экзекуционное пространство.
В голове только одно: «видимо 7-02 утра!». Пред лицом возник измятый лист протокола. «Подписывай хулиган!» - пророкотало над ухом. Дрожала рука моя, и пальцы не могла уцепиться за ручку, пока удар по затылку не врезал меня носом в протокол, после чего ручка мгновенно оказалась в скрюченных пальцах и что-то черкала на листе. «Ты где написал – падла ?»
Я поднял рассеянный взгляд на «мусоров». Центральный держал протокол в волосатой руке, а двое по сторонам пытались там чего-то разглядеть.
«Ты же гнида документ испортил !»…
Перед глазами возникла яркая вспышка и почему-то сапоги перед моим носом, которые двигались то туда – то сюда: «Колян, ты переборщил…Смотри…Он пошевелился…Полчаса лежал…Силен браток…А ну давай на стул поднимем».
Мое тело, легко как пушинка взвилось и в задницу больно ударила седушка стула. Ноги как то странно стучали башмаками по полу и я их не ощущал. В дрожащем тумане, как в воздухе над костром, возникла чья-то харя, которая стала меня разглядывать, пальцы в перчатке впились в лицо, поворачивая его то так, то эдак…. « Засунь его паспорт ему в карман…Расписался ? Ну- ка дай гляну…Сойдет… Давай его в тачку.У нас мало время. Сейчас «брателы» появятся на смену…Куда ? Блин туда куда всех …Что тупой что-ли ?».
Голова больно стукнулась о пол «воронка».
Очнулся я уже под вечер, возле помойных ящиков, сидя и опираясь спиной об один из них. Мне в горло вливал какую-то резкую жидкость бомж. Я вяло отстранился…
«Ничо, ничо браток…Заживет…Это водка. Дизинфицирует. А отделали тебя добре ! Сволочи с третьего отделения. Я их знаю. Они сюда всех привозят, подальше от себя. Никаких доказательств. Некоторых даже в ящик бросают…» .
Я постепенно приходил в себя. В желудке потеплело, по телу пошла мелкая судорога, и вернулись все болевые ощущения. От Вовы, как он представился, несло чем - то вонючим, но чувство благодарности, возникающее и усиливающееся во мне с каждой минутой, убивало эту вонь. Я сделал жест – дать мне бутылку. Вова протянул и я забулькал остатки в себя. Бомж сочувственно глядел на меня , виновато кивая….
Дело кончилось полуторамесячной лежанкой в больнице и ровно никакими последствиями для третьего отделения. Потому как, дружок мой ничего не видел, никаких доказательств избиения я представить не мог, а в протоколах, как сказал адвокат – указана драка на улице в результате которой я и пострадал. Резюме таково: прав народ – надо жить по принципу «моя хата с краю – ничего не знаю» .
Здоровее будете!