Синий Цветок. Глава 21

 

Я закричала от боли, которая уже не зависела от моего сердца. Так душа скрючивается от горя, так слепнут глаза, не способные больше увидеть счастье, так смерть хватает за горло, ибо я понимала – Кенджи ни за что не станет рисковать жизнями доктора, Алины и моей тоже. Он выполнит условия Влада, ибо ничего другого ему просто не остается. А это значит для него  потерю авиакомпании… Но как же я? Выходит, меня продадут едва ли не в рабство! Что со мной будет??.. А ничего.

-Кирилл! – прошептала я так, словно, Влад мог меня услышать. – Скажите мне, сколько останется моему сердцу, если операция так и не будет сделана?

Он ошалело, видимо, даже не понимая до конца, о чем я говорю, посмотрел на меня.

-Что?.. О, боже! – до него дошел смысл моих слов и он закричал. – Вы что же, решили, что вас вот так, запросто, отдадут на убой этому мерзавцу??

-Но что же здесь еще можно сделать?? - все так же тихо произнесла я. – Он неприступен в этой кабине и хитер, как любой сумасшедший! Нет другого выхода, кроме того, который он предложил. И моим единственным спасением остается только болезнь моего сердца, которая убьет меня раньше, чем уготованная мне участь… Впрочем, не исключено, что оказавшись в полной безопасности где-нибудь у черта на рогах, он попросту покончит со мной. Никакой любви ко мне у него нет! Он хочет уничтожить Кенджи, лишив его авиакомпании. Вот его цель…

-Нет, Машенька, он хочет лишить его вас. А заодно и авиакомпании. А то как-то не солидно, наверное, забирать только женщину, -  в словах Кирилла сквозила жуткая ирония. – Послушайте, ну есть же наверное, у Петровича какой-нибудь отряд по борьбе с терроризмом! Придумает что-нибудь, пока Кенджи протянет  время, которое ему нужно будет на оформление договора. Он согласится, и вы не должны ничего думать, слышите? Это лишь способ протянуть время. Вот увидите! И если нет у Петровича своего отряда, их пришлют из области.

-Но это же опасно! Влад воевал в Чечне и разбирается в таких вещах. Он сразу поймет, если они затеют операцию!

-Машенька, я умоляю вас! Подумайте о своем сердце! Вы же сейчас изводите себя. Должен быть какой-то выход, я уверен…

-Борт «Симосава-айрлайнс»! Это Кенджи Симосава. Я согласен на ваши условия. Я уже связался с офисом моей компании  в Токио, а так же со своими юристами. Они составляют договор.

-Сколько это займет по времени?

-Я не могу сказать точно, но я предупредил их о крайней срочности.

-Только не пытайтесь оттянуть время и вынудить меня посадить самолет! – крикнул Влад. – Я уже сказал, что может случиться, если что-то пойдет не так. В моем распоряжении парашют и я просто покину самолет, выкинув предварительно все остальные парашюты. У доктора, Алины и прежде всего, Муси не останется ни шанса!

-Но ведь вы утверждали, что любите ее! – заметил Кенджи совершенно ровным голосом.

-Уверен, что вы тоже ей это говорили! – усмехнулся Влад. – Тем не менее, вы отправили ее одну и даже без охраны. Мне ее навязывали, по сути. Не вам меня упрекать!

-Господи, да что же они обо мне, как о собачонке?! - вырвалось у меня и немедленно я вспомнила объятия Кенджи в нашу первую ночь, нежность его непобедимая, глаза его, влажные от счастливых слез… Как же он может?! Как в силах не быть со мной сейчас?? Неужели ему не больно и не страшно?? Моя душа криком кричала, а сердце обливалось кровью от понимания, что никогда мне больше не быть с Кенджи, никогда больше не почувствовать моего такого короткого и, оказалось, нелепого счастья.

-Никто не собирается тянуть время, господин Ковальский. Мало того, вам хватит времени, что бы получить копию договора по факсу, который есть в самолете, ознакомиться с ним и убедиться, что все составлено правильно и устраивает вас.

-Ишь ты, какое завидное самообладание и предусмотрительность! – рассмеялся Влад. – Сразу видно японца!.. Только Муся-то здесь, под капельницей и останется здесь. Неужели не трогает?! А?

-Я не оставлю вас! – Кирилл заглянул мне в глаза. – Ни за что!

-Что вы можете, доктор?! Я не знаю точно, но думаю, оружие у него есть. Возьмет вас под дуло пистолета и выкинет из самолета. И вы ничего не сможете поделать… Я не в обиду вам! Уверена, что вы действительно, готовы помочь.

-Вас не должны интересовать мои эмоции, господин Ковальский! – все тем же спокойным голосом произнес Кенджи. – Вы получите то, что требуете… Она слышит меня сейчас?

-Кто? Муся? О, да, прекрасно слышит! Думаю, она просто счастлива своей участи!

-Как она чувствует себя? Что с ней?

-Понятия не имею! Я нахожусь в кабине пилотов, дверь которой заперта изнутри. С ней хороший доктор и, думаю, ей сейчас ничего не грозит.

-Вы же хотите забрать ее! Так неужели вас даже не интересует, в каком она состоянии?!.. Послушайте меня, господин Ковальский. Когда вы совершите посадку, и я сам поднимусь на борт самолета, я передам вам документы на авиакомпанию только в том случае, если все ваши заложники будут живы и здоровы. Надеюсь, вы считаете это требование достаточно справедливым в данной ситуации?

-Считаю, - буркнул Влад. – Но учтите, я согласен на это только в том случае, если вы будете абсолютно один. И естественно, без оружия… Я, разумеется, помню о том, что вы мастер восточных единоборств, но даже не пытайтесь! Я вооружен и против пули у вас приема нет.

-Я не собираюсь рисковать ничьими жизнями.

-Разумно, господин Симосава. Рассчитываю и дальше на ваше благоразумие.

-Как и я на ваше… Поэтому, я прошу вас, выйдите в салон и убедитесь, пожалуйста, что  с людьми все в порядке! Ибо я не стану платить за обман.

-Осторожно! – Кирилл схватил меня за руку. – Он может сейчас выйти к нам! Ведите себя спокойно, не говорите ничего, пока он не спросит. Поняли меня?.. Как вы вообще?

Он прощупал мой пульс, глянул на капельницу.

-Ничего… Нормально…

-Я бы не сказал, что все замечательно, но не так плохо, как могло бы быть. Держитесь!

-Мне плевать, если нам с Кенджи никогда не быть вместе…

Щелкнул замок двери  в кабину пилотов, и она распахнулась. Я глядела на Влада и не узнавала его. Даже тот Влад, который бешено ревновал, злился и пытался меня изнасиловать, не был так ужасен, как этот. Бледный, с воспаленными, лихорадочно блестевшими глазами, он оглядел нас  и, усмехнувшись, произнес в микрофон надетых на него наушников:

-Господин Симосава! Вот, все они здесь, как кролики в клетке, глядят на меня.

-Хорошо, господин Ковальский. Теперь мне надо услышать каждого из них.

-Не верите мне?! Что ж, ваше право! Но да ладно… Значит так… кролики, сейчас каждый из вас подойдет ко мне и скажет пару слов в этот микрофон… Но попрошу без лишних движений! Пока один говорит, остальные сидят на месте. Ясно?

И Влад поднял пистолет.

-Я так и знал! – шепнул Кирилл. – И, похоже, он под наркотой…

-Заткнитесь все! – рявкнул Влад. – Доктор, идите сюда!

Кирилл поднялся и подошел к Владу. Тот одной рукой ткнул Кириллу в лицо микрофон наушников, а другой нацелил пистолет на Альку, которая сидела, забившись в угол салона. Я, видимо, не представляла для него опасности, лежа на своей каталке.

-Господин Симосава! Это Кирилл, врач Марии. Со мной все в порядке.

-Хорошо, Кирилл…  Скажите мне, как доктор, как она? Как Нигаи… Мария?

Голос Кенджи почти стих, и я заплакала, слыша его. Я, как будто, видела его лицо, его потемневшие глаза, и сердце мое защемило. Лучше бы оно не выдержало этой боли! Ведь мне никогда не прижаться больше к его груди...

-Состояние Марии сейчас стабильное. Но, сами понимаете, в этой обстановке…

-Хватит, Айболит! – рявкнул Влад. – Марш на место!.. Аля! Сюда!

Та медленно выбралась из своего угла, бледная, зареванная.

-Побыстрее!

Она вздрогнула от его крика, похожая на заключенную, почему-то державшая руки за спиной. И вдруг:

 

«-Мой Синий Цветок!!! Девочка!!..»

 

Его крик пронзил мое сердце, но это была не та боль, которая его уничтожает. Наоборот, сердце мое, точно, раздутое болью, иглой проткнули, и боль, как гной, брызнула из него вон, снимая напряжение, облегчая.

 

«-Слышу тебя! Здесь я, здесь!! Спаси меня!..»

 

Но я не услышала ничего в ответ – всех оглушил грянувший выстрел. Влад рухнул, схватившись за бок, и его белая рубашка стала стремительно заливаться кровью. Лицо его исказилось болью и злостью, но как он успел поднять руку, никто не успел заметить. Одно мгновение, второй выстрел и Алька повалилась, рухнув на подлокотник кресла и на пол. Я видела только ее туфельки. Лакированные «лодочки», которые мы с ней вместе покупали еще зимой…  Я невольно приподнялась на каталке, но Кирилл опередил меня, подскочил и бросился к Альке на помощь. И тогда, как в жутком кошмаре, раздался третий выстрел. Кирилл замер на месте и внезапно, словно, ему ударили сзади под колени, упал.

-Кирилл!! – закричала я, и уже ничто не могло бы остановить меня.

Я выдернула капельницу и встала с каталки так резво, как и не ожидала. Удивительно, но голова почти не кружилась, и я лишь на мгновение задумалась об этом и о том, что Влад еще жив и может выстрелить. Я бросилась на колени перед упавшим Кириллом.

-Доктор!! Кирилл, пожалуйста!.. – шептала я, глядя в его побледневшее лицо. – Что с вами? Вы ведь не умрете??

Он слабо улыбнулся.

-Машенька, милая… Я же обещал вам, что не брошу вас! А от раны, как у меня, еще никто не умирал. Думаю, легкое не задето, а это самое главное… Где он?

Я обернулась, успела увидеть, как Влад пытается поднять руку для выстрела, и тут меня, точно, что-то в спину толкнуло – я подскочила и с тошнотой, которая от дикого волнения, понимания, что я должна успеть первой, ударила мне в желудок, схватила пистолет, выроненный Алькой, в одно мгновение вскинула голову, увидела его озверевший взгляд и… выстрелила прямо ему в лицо. И бледное до синевы, оно исчезло, упало, как мишень в тире. Я выронила пистолет и вернулась к Кириллу.

-Здесь где-то должна быть аптечка, - прохрипел Кирилл. – Постарайтесь найти. Надо перетянуть эту чертову дырку… И посмотрите, что там с Алей.

-Я боюсь, что помочь уже будет некому… Но я посмотрю. Хорошо.

-Как вы сами? Вскочили…

-Мне ничего другого не оставалось. Вроде, все нормально. Жила же я как-то раньше!

-Раньше не было вашего Кенджи…

Тут только мы услышали, как криком разрывается динамик громкой связи:

-Доктор!! Нигаи!! Что с вами??.. Ковальский, что происходит??..

Кричал Кенджи и я медленно подняла наушники, надела их, что бы микрофон был как можно ближе.

-Кенджи! – позвала я и замерла в ожидании его голоса.

-Нигаи!! – вскричал он. – О, Нигаи… Что случилось? Мы слышали выстрелы.

-Да, - я старалась говорить как можно спокойнее, оглядываясь в поисках аптечки и одновременно направляясь туда, где все так же без движения, лежала Алька. – Здесь была перестрелка… Где аптечка, господин Симосава? Доктор ранен, надо его перевязать.

-Господин Симосава?! – вырвалось у Кенджи, и я вздрогнула от звука его голоса. - … Аптечка… Она там, где кухня. На стене. Там все есть для перевязки… Нигаи… вы не ранены? Что произошло?

Голос его омертвел, а его обращение на «вы» срикошетило в меня.

-Нет, не ранена….

Я добралась до Альки и увидела ее, упавшую между кресел. Казалось, она что-то потеряла под одним из них и пытается разглядеть свою пропажу – глаза ее были открыты, взгляд застыл, а на груди зияла залитая кровью рана. Алька была безнадежно мертва.

-Алька… Она убита, - выдохнула я. – Она выстрелила в Ковальского и ранила его в грудь, когда он давал нам микрофон. Не представляю, где она могла взять пистолет...

-Это оружие кого-то из охраны, - перебил Кенджи все тем же мертвым голосом. – На кухне есть специальный ящик для него. Наверное, второпях забыли запереть, когда покидали самолет. Странно, что кто-то оставил…

- Он выстрелил в ответ и убил ее, - продолжила я, еле сдерживая слезы. - Потом вскочил доктор и тоже получил пулю. И тогда… тогда я успела поднять Алькин пистолет раньше Влада и… убила его… Мне надо помочь доктору.

-Хорошо… Нигаи, вам, видимо, придется сажать самолет. И помочь доктору надо как можно скорее – топливо в баках скоро закончится. Вы сможете? Не испугаетесь?

-Я ужасно напугана, господин Симосава, - слезы перехватывали горло. – И мне придется все это сделать.

-Нигаи! Послушайте меня! Если вы не справитесь, в самолете есть парашюты. Вы с доктором сможете выпрыгнуть и спастись. Слышите? Если что, вы сможете это?.. Вы летите на грозовой фронт и теперь ночь.

-Я знаю, что ночь… Простите, господин Симосава, но мне надо перевязать доктора.

-Вы можете не снимать наушники? Мне… нам надо слышать вас, знать, что происходит.

-Хорошо.

Я подошла к доктору и увидела, что он без сознания.

-О, господи, Кирилл!! – и я разрыдалась, падая около него на колени. – Только не это, не сейчас, пожалуйста!..

-Что? – крикнул Кенджи. – Что с доктором??

-Он… он без сознания… Как мне теперь??

-Нигаи, я прошу вас, успокойтесь! Постарайтесь и вы справитесь!.. Послушайте меня внимательно.

-Д-да…

-Найдите в аптечке нашатырь, приведите Кирилла в чувство. Вы поняли?

-Да…

Дрожащими руками я кое-как открыла аптечку и невидящими от слез глазами еле-еле разглядела пузырек, в котором мог находиться нашатырь. Господи, все по-японски, а я ни иероглифов, ни химии с ее формулами не знаю! Мне ничего не оставалось, как открыть пузырек и понюхать. Что ж, хоть в этом повезло! В нос немедленно ударил острый, слезовышибающий запах. Я схватила салфетку, намочила и помахала перед лицом доктора. Ничего. О, боже, ну, пожалуйста!! Мне же не справиться без него! Никак!! Я поднесла салфетку ближе к его носу, Кирилл вздрогнул, застонал и приоткрыл глаза.

-Господи, спасибо! – вскрикнула я невольно. – Кирилл! Кирилл, вы слышите меня?

-Да… Кажется, да. Мы еще в самолете?

-Я не смогу посадить его без вас! Так что, вот кружимся, пока вы тут валяетесь.

-Вы шутите, Машенька, это хорошо… Давайте-ка я попробую сесть…

Я помогла ему, и его бледность напугала меня.

-Кирилл, вам очень плохо?

-Не на столько, что бы бросить вас в беде.

-Да вы сами в беде!

-Мы оба… Что Аля и Влад?

-Они мертвы. Я… Знаете, я убила Влада.

-И что? – Кирилл усмехнулся. – Вы сильно напуганы этим? Я бы сделал то же самое. Правда! У вас, к сожалению, не было другого выхода, значит, и греха на вас нет, если вы об этом.

Его лицо исказилось от боли, когда он попытался сесть поудобнее.

-Кирилл!

-Ничего, Машенька, не пугайтесь. Больно, конечно, но ничего другого ожидать не приходится, когда тебя дырявят пулей... Давайте-ка, помогите мне закрыть эту дырку и остановить кровотечение! Достаньте эти салфетки… Да-да, потолще пачку. Расстегните рубашку и попробуйте ее снять…

Я сделала все, что он говорил, и, всхлипывая, перетянула его рану. Слава богу, пуля прошла навылет!