Синий Цветок. Глава 20

 

Меня погрузили в машину, привезли в аэропорт, который не вызвал во мне никаких ощущений. А ведь совсем недавно это был для меня мой второй дом… Машина «скорой помощи» выехала на летное поле прямо к самолету Кенджи, и я не могла себя удержать – все оглядывалась, напрягая глаза до слез, но его нигде не было. Все, остался только сам самолет, и если Кенджи не будет и в нем, надеяться больше не на что. К самолету подогнали специальный трап-подъемник, на который погрузили  мою каталку и подняли к двери. Там  санитары, сопровождавшие меня до самолета, закатили каталку в салон, в котором специально убрали часть кресел, что бы каталка встала. И тут я едва не вскрикнула от удивления – к нам вышли, сияя формой, Алина и Влад.

-Муська! Господи, как ты нас напугала! Аэропорт весь «на ушах»! – закричала она, подбегая ко мне и хватая за руку. – Петрович сам прибежал бы, но он срочно уехал по каким-то делам… Господи! Да что с тобой такое?! Говорят, что сердце? Ты же всегда здоровая была! И выпивали сколько, и всякое такое, и ничего, ты никогда ни на что не жаловалась. Или, поди, терпела?.. А может, обидел тебя кто сильно? А? Не японец  ли этот часом?

-Так, стоп, барышня! – вмешался доктор. – Марии сейчас нужен полный покой!.. Достаточно было справиться о ее самочувствии.

-Извините… - сразу сникла Алька – такой строгий голос был у доктора. – Может, воды, сока или чаю? Кушать хотите?.. У этого японца просто шикарный запас!

-Вы-то как здесь оказались? – спросила я. – У него же наверняка свой экипаж.

-Это я настоял, - вмешался доктор. – Мне подумалось, что нам с нашим экипажем как-то спокойнее будет.

-Ну, кричать: «Банзай!» и сбрасывать бомбы мы точно не станем! – усмехнулся Влад. – А самолет хороший, за это я ручаюсь! Старался для себя, самурай!

Меня больно покоробили его слова, словно, ими он пытался сказать: « Я же предупреждал тебя!». Мой доктор заметил мою реакцию взял за руку.

-Не думайте ни о чем! Не сейчас! – тихо произнес он. – Самолет и вправду очень хороший, долетим быстро и сядем мягко. Ничего, все будет хорошо. А то, что здесь нет Симосавы… Мало ли, в чем причина. Поверьте, если суждено, вы будете вместе! Это точно.

-Но, что, если подобными фразами мы прикрываемся, как щитом не только и даже не столько от того, что случается или не случается, а от того, что мы ничего не можем с этим поделать? Что, если нет никакой предопределенности и только поступки людей, наши поступки влияют на ход событий? Никакой судьбы, рока и так далее.

-Вы боитесь, что не сделали чего-то такого, что навсегда привязало бы вас к нему? Что-то не сказали?

-Я не знаю! – выкрикнула я. – Иной раз мне кажется, что я даже слишком много сказала! Я сама, по сути, навязалась ему, дала понять, как много он значит для меня, буквально, с момента нашей первой встречи с ним… Вы не поверите, но мы слышали друг друга мысленно! Даже нет, не мысленно, сердцем! Это было поразительно!

-А теперь?

-Теперь я не слышу ничего. Словно, и нет его больше. Вообще нет среди людей… Что я говорю?!.. Как вас зовут, хотя бы? А то я вам все вот тут выкладываю, и даже не знаю, как к вам обращаться.

- Кирилл Владимирович. Но это очень трудно выговаривать, и для вас можно просто Кирилл… Знаете, японцы могут казаться странными, сдержанными и при этом улыбчивыми. Это может быть просто формой особенной вежливости и воспитания. А при этом у них столетиями формировался культ самурая, воина, готового пожертвовать всем  ради своего господина, своей чести и так далее. Бог его знает, что это за люди! Но… я успел посмотреть в его глаза. Огромная тревога, самый настоящий страх! О, нет, не за себя или за какие-то свои принципы, убеждения – за вас, страх потерять вас, который он просто не мог спрятать, как ни старался… Мне трудно судить и я лезу, попросту говоря, не в свое дело, но я не могу смотреть, как вы страдаете, как мучаете свое и без того больное сердце! Подождите. Дайте ему время… Ну, вот, мы кажется, и взлетаем. Я слышал, этот Ковальский – друг Петровича и хороший военный летчик. Стало быть, бояться нам нечего!

-Я тоже знаю Ковальского. Даже близко знаю.

-Вот как?!.. Я правильно понял, у вас с ним… Простите! Я просто идиот!

-Это я – идиотка! – возразила я, чувствуя, как самолет мягко разгоняется по взлетной полосе и, отрываясь от нее, набирает высоту.

Мою каталку закрепили так, что бы она не покатилась при наборе высоты и снижении на посадку. Но Кирилл все равно придерживал ее и следил, что бы капельница держалась ровно. Наконец, самолет выровнялся.

-Ну вот, мы и в небе… - констатировал Кирилл. – Вы летали когда-нибудь, Машенька?

-Признаться, нет. Хоть и работаю в аэропорту.

-И вы даже никак не отреагировали на взлет?! В первый-то раз?? Удивительно! Нет, конечно, не обязательно визжать от страха или восторга, но у вас ни один мускул не дрогнул, выражение глаз не изменилось! Это что, такая выдержка или отсутствие воображения?

Я видела, что он пытается шутить, и я постаралась улыбнуться – уж очень он обо мне заботился.

-Не успела испугаться!.. И потом, у нас хороший пилот – взлетели мягко.

-Посмотрим, какая посадка будет! Считается, что это сложнее, чем взлететь… Впрочем, сейчас все компьютеризировано, а уж тем более, этот самолет. Все-таки, он принадлежит хозяину авиакомпании!.. А почему вы назвали себя идиоткой?.. Вы жалеете об отношениях с этим Ковальским?

-По правде сказать, да… Вернее, так получилось, что я оказалась разочарована в нем, сильно разочарована. Все шло хорошо, пока не появился Кенджи. Я… оказалась просто околдована им, так, словно, на всем свете больше никого нет, никого не видела вокруг и ничего.

-Это о вас в городе рассказывали, как вы танго на конкурсе вслепую танцевали? – задумчиво спросил Кирилл.

-Да, - прошептала я оттого, что еле слезы сдерживала.

-Не плачьте, прошу вас! – взмолился доктор. – Ну, нельзя вам!.. Лучше скажите, что же Ковальский в этой истории?

-Зачем вам это? Праздное любопытство?

-Да не совсем… Вы, может быть, хотите пить или есть?

-Чаю бы. А есть не хочу.

-Это из-за лекарств… Алина? – позвал он. Она тут же подбежала и была почему-то странно бледна. – Принесите чаю для Машеньки, сахара побольше и не очень крепкий. А мне кофе, черный.

-Хорошо. Сейчас.

И умчалась.

-Так что же он? – Кирилл со странным выражением лица поглядел Альке вслед.

-Понравилась? – поинтересовалась я с улыбкой.

-А? – мой вопрос оторвал его от  каких-то мыслей. – Да, девушка очень красивая, но что-то нервничает. Первый раз летит, что ли?

-О, нет! Она – опытная стюардесса.

-Тогда чего бы ей волноваться?

-Может, боится, что Влад опять на меня внимание обратит…

-Она любит его?

-Как кошка! Они познакомились раньше, чем мы с ним. И она влюбилась с первого взгляда. Но он очень быстро переключился на меня… Знаете, нехорошо так говорить, но Алькина репутация оставляет желать много лучшего. Мужики липнут к ней, но ни у кого ничего серьезного к ней нет. Влад, видимо, понял это и закрутил с ней так, развлечься. Да и она никогда особенно не влюблялась, пока вот Влада не встретила. Он – ко мне, а с ней истерика… Дурацкая история, в которую я ни за что не полезла бы, если бы Влад мне тоже не понравился бы.

-О, да, мужик привлекательный! – заметил Кирилл, и я не поняла, серьезно он или шутит. – Да еще КВС! Таких женщины любят…

-А я и не отрицаю!.. Он мне очень нравился – эффектный, интересный, очень красиво ухаживал, заботливый и нежный. Казалось бы, чего еще?! Но появился Кенджи, и я поняла, что Влада я и не любила, что до Кенджи я и не жила. Понимаете… это здорово, когда у женщины есть повод гордиться своим мужчиной, это просто замечательно! Но Кенджи… он таков, что я не просто горжусь его известностью, талантом, внешностью, успехами. Мне это и не нужно. Боюсь, что не будь он популярным актером, богатым человеком, меня все равно потянуло бы к нему… Тогда, в аэропорту, когда мы встречали его, я, ничего не понимая, готова была броситься к нему в объятия и никогда, ни за что не отпускать его никуда. Это было поразительное чувство! Сладкая боль… Когда ты мозгом понимаешь, что с тобой что-то не так, но иначе ты просто не можешь, ты думаешь о человеке, мечтаешь о нем и получаешь наслаждение только от этого, чувствуя, что готова на все, лишь бы ощутить объятия, поцелуй, лишь бы отдаться ему всем своим телом, всем существом своим, потому что, сердце уже отдано…

-Поразительно! – пробормотал Кирилл. – Но ведь он – настоящая «звезда» и, наверное, умеет себя преподнести в шикарных костюмах, показывая манеры высшей пробы и так далее. Понятно, что для такой девушки, как вы – очень тонко чувствующей, с высокими запросами относительно мужчин – это в лучшем смысле! – такой человек действительно притягателен. И если другая еще подумает о его возрасте, о том, что Симосава – все-таки, японец, то вы достаточно умны и изысканы в чувствах, что бы понимать именно душой его истинные качества, как мужчины, как творческого, одаренного человека… Я могу оценить ваш выбор по сравнению с тем же Ковальским.

-Да разве же дело в этом?! – вскричала я. – Поверьте, дорогой мой доктор, что и вы… Знаете, если бы Кенджи никогда не было на свете и я знала бы вас раньше, вместе с Ковальским, я бы скорее выбрала вас. Ну, если, конечно, вы проявили бы ко мне интерес! – я улыбнулась. -  В вас есть что-то очень теплое, надежное и безупречное. То, чего не было в нем при всех его манерах, шикарности и профессии КВС-а, которая, безусловно, всегда ценилась женщинами… Вот вы же, мужчины, говорите, что для успеха в женщине должна быть какая-то загадка. Так не думайте, что мужчин это не касается! В мужчине тоже должно заключаться что-то непостижимое, от чего тает сердце женщины и ей становится наплевать на его положение, его деньги, профессию, хотя, это все немаловажно, потому что, свидетельствует об уважении к самому себе, без которого мужчина уже не мужчина, а так, холоп. Холоп тоже честно зарабатывает свои деньги, он может быть неплохим человеком, но… не более того. Понимаете, не обижаетесь? Хотя, вам и нечего обижаться! Вы – прекрасный врач, наверняка, неплохо зарабатываете и в состоянии обеспечить свою женщину, а кроме этого, уважаемы вашими коллегами и пациентами. А это и есть положение.

-А загадка во мне заключена? – доктор грустно улыбнулся, вовсе не издеваясь над моими словами.

-Да. Думаю, что да…

-Спасибо… Но вы не закончили вашу историю о ситуации с Ковальским и Симосавой. Можно узнать, как все сложилось?

-Ковальский не мог смириться с тем, что я оставила его. Он пытался овладеть мной вопреки  моему желанию, ударил меня, но Кенджи, слава Богу, всегда оказывался рядом и спасал меня. В итоге Ковальский сдался, и вот сегодня я вижу его впервые после этой истории…

-И он не подошел, что бы поприветствовать вас, спросить, как вы себя чувствуете, выразить сочувствие… Это не странно, но для настоящего мужчины, я считаю, недостойно. В конце концов, я так понимаю, вы ушли от него честно?

-О, да. Я отказалась от него почти сразу. Как только поняла, что больше не могу с ним спать, что не люблю его. Хотя, Кенджи на тот момент никакого интереса ко мне не проявил.

-Что ж, чем дальше, тем больше мне это не нравится. Но, будем надеяться, господину Ковальскому хватит ума…

-Господа! – голос рванулся из динамика так неожиданно, что мы с моим доктором невольно вздрогнули. – Прошу внимания! На данный момент я – единственный пилот  этого самолета, а, следовательно – единственный, кто способен его посадить. Вам придется слушаться меня беспрекословно, не задавая вопросов, не пытаясь, тем более, мне помешать. Думаю, вы понимаете, что от этого зависит ваша безопасность и жизнь. Самолет находится в состоянии захвата до тех пор, пока не будут проведены переговоры с землей, пока они не закончатся успешно для меня… Я не стану убеждаться в том, поняли вы меня или нет – понимание исключительно в ваших интересах. Переговоры с землей будут вестись по громкой связи, вы все услышите, и это избавит вас от необходимости задавать вопросы.

Голос смолк, и мы с Кириллом переглянулись не в состоянии произнести ни слова. Наконец, Кирилл взял меня за руку.

-Только не бойтесь, Машенька! Я опасался чего-то подобного, но я не думаю, что он хочет нас убить.

-Да, но захват самолета может стоить ему очень дорого! Ему нечего терять и вряд ли мы здесь в безопасности!..  Господи, Кирилл, только не пытайтесь ничего предпринимать! Бога ради!

Меня охватило странное чувство – я почти не боялась. Это было какое-то непостижимое спокойствие, почти хладнокровие. А ведь я ничего не могла бы сделать, мы даже не знали, чего он добивается… А где Алька? Ее не было видно. Она с ним?.. И тут, словно, услышав меня, она появилась из-за шторок своей кухни. На ней лица не было!

-Ты знала? – крикнула я ей. – Ты все знала и молчала?? Позволила ему??

-Машенька, пожалуйста! – Кирилл сжал мою руку.

-Нет, я не знала, - сказала Алька, подойдя. – Но я чувствовала, что что-то с ним не так. В последнее время он почти не разговаривал со мной, а когда в аэропорт приехал Симосава, и Петрович объявил о необходимости отправить рейс с тобой и непременно с нашим экипажем, вызвался лететь. Только отказался от остального экипажа, заявив, что они уже разъехались после рейса домой, а поскольку лететь всего около часа, то он справится и сам. Ну, и я конечно, с ним. Петрович сомневался, но Влад настаивал, что мы только время потеряем в поисках экипажа, и тот согласился, хоть это и против всех правил.

-А что Симосава? - спросил вдруг Кирилл.

-Он молчал сначала очень бледный, а потом отозвал Влада в сторону. Шептались о чем-то… Мусь, - Алина едва не плакала, -  не вышло ничего! Влад тебя любит, но еще больше его бесит, что ты отказалась от него ради Симосавы… Мне кажется, Симосава спрашивал его о тебе. Не знаю, что, но лицо у Влада странное было, когда они разошлись.

-Кажется, я знаю, о чем они говорили, - слезы рвались из меня, и мне уже было глубоко плевать, что самолет захвачен Владом и не понять пока, чего он добивается.

-Хотите сказать, Симосава отказывался от вас в пользу Влада?! Тогда в чем смысл захвата?? – воскликнул Кирилл.

-Да что бы я думала, что он отказался от меня, спасая меня! – боль и обида, чувство безысходной потери взяли верх над моим разумом, над любовью моей, растоптанной, уничтоженной…

И тут Алька разрыдалась. Своими догадками мы резали ей душу на ремни.

-Аля, перестань, я прошу тебя! – крикнула я ей. – В конце концов, ты с самого начала знала, что не нужна ему, что он с тобой просто из прихоти, оттого, что терпишь ты от него все, даже его извращения!

-Извращения?? – вклинился Кирилл. – То есть, как?? И вы тоже терпели, Маша?

-Я бы не потерпела! Но я и понятия не имела о них, это об нее он ноги вытирал и рвал на части, как Тузик грелку. Он просто ненормальный!.. Только один раз он позволил себе со мной в постели некоторую нахрапистость, похожую на грубость, когда я не хотела его, совсем, но терпела, еще не понимая до конца, что между нами больше ничего и нет. Помню только, как пусто было на душе у меня, как противно…

-Я убью его! – завизжала Алька, кинувшись к запертой двери в кабину пилотов.

-Алина, прекратите!

Кирилл сорвался с места и бросился за ней, схватил за руку.

-Перестаньте сейчас же! Вы хоть понимаете, что происходит?!

-Я-то понимаю! – кричала она. – Понимаю, что он с ума сошел из-за нее! И он нас всех погубит!

-Погубит, черт возьми! Если вы не прекратите творить глупости.

-Аэропорт Андреевск! – мы все разом замолкли. – Это частный борт «Симосава – айрлайнс»!

-Борт «Симосава - айрлайнс»! Андреевск слышит вас! С вами все в порядке?

-Мне нужен Кенджи Симосава. Быстро! Передайте ему, что борт захвачен и он нужен для переговоров!

Секундное замешательство и голос диспетчера.

-Борт «Симосава – айрлайнс»! Здесь Клунев. Он будет говорить с вами.

-Влад, ты спятил?! Что у вас случилось?? – хрипло кричал Петрович.

-Я повторяю, борт захвачен и для переговоров нужен Симосава.

-Кем захвачен?? На борту кроме тебя только Вишнева, ее доктор и стюардесса!.. Алька захватила, что ли??

-Андрей, это я выставляю условия! Зовите Симосаву!! У меня топлива только посадить самолет в Андреевске, если Симосава выполнит условия. Думайте!

-Влад! Ты…

-Я буду говорить только с Симосавой! – рявкнул Влад.

-Хорошо. Он где-то здесь.

Похоже, Петрович взял себя в руки, и воцарилась тишина, прерываемая только шумом двигателей.

-Что ему надо? – спросила я Кирилла.

-Только не волнуйтесь, Машенька! Все будет хорошо. Это обычный шантаж, он будет ставить какое-то условие в обмен на наши жизни…

-Это все из-за нее! – снова закричала Алька. – Я убью его! Точно убью!!

-Заткнитесь!! – гаркнул Кирилл, и Алька невольно прикрыла рот рукой.

-Борт «Симосава – айрлайнс»! Это Кенджи Симосава. Я слушаю вас!

Я застыла, услышав голос Кенджи. Он был искажен немного динамиками  и волнением, но это был его голос, и я заплакала, совсем не в силах сдержаться. Кирилл схватил меня за руку в попытке успокоить, но это было уже невозможно. В ужасе от того, что могло сейчас произойти, от того, чем могли закончиться эти переговоры, я плакала, чувствуя невыносимое отчаяние. Но надо было слушать и я с великим трудом, задыхаясь, сдержала всхлипы.

-Это вы, Симосава… Помните наш разговор в аэропорту? Вы спрашивали меня о Мусе, люблю ли я ее настолько, что бы спасти, что бы сделать счастливой. Я так и не понял, чего вы добивались на самом деле, может быть, проверяли, насколько я безопасен. Так вот, я опасен. Опасен настолько, что сейчас от  вас и вашего решения зависит жизнь троих человек. Мое условие – или вы отдаете мне Мусю и вашу авиакомпанию, или я оставляю борт и все они – Муся, ее доктор и глупенькая стюардесса падают вместе с самолетом. Я догадываюсь, что оформить авиакомпанию на мое имя так быстро – дело нелегкое, но уж постарайтесь! Когда же все будет готово, я приземлюсь в Андреевске. Я ни за что этого не сделаю, если  замечу признаки каких-либо попыток отбить самолет силой. Не забудьте, даже если вам удастся меня перехитрить, хоть я и не гражданский салажонок, здесь  трое ни в чем не повинных людей. Они непременно и непоправимо пострадают!.. Если же все будет в порядке, вы сами, в полном одиночестве и безо всякого оружия, разумеется, поднимаетесь на борт и отдаете мне документы на авиакомпанию. Взамен получаете доктора и Алину. Вы так же  с Петровичем гарантируете мне спокойный вылет из аэропорта с полными баками и абсолютной гарантией моей безопасности в этой стране и за ее пределами. Не забывайте – Муся остается со мной!.. Как вам мои условия? Вы согласны? У вас пять минут на размышления. Я закончил и время пошло!