Оксана Васякина — которая любила да не смогла жениться на своей жене

Это писательница. Овеянная наградами всех российских литературных премий. Ее отметил даже «Лицей» (премия «Литературной газеты» — продолжателя пушкинской традиции по задумке славного главного редактора Замшева, друга Прилепина).

А еще — литературной премии «Дебют» в 2013-м. Далее — шорт-лист Премии Андрея Белого и Премии Аркадия Драгомощенко за «Женскую прозу». В 2021 году роман «Рана» вошел в короткий список главной в стране литературной премии «Большая книга».

У Оксаны Васякиной — самая скромная гражданская позиция. Она не желает ходить в гей-парадах и стоять с пикетом где-либо. Потому что она не активистка. Она просто пишет. Но много. Пишет — азбуку для начинающих либерасток. А то сама мучилась — не знала как вообще. Приходилось консультироваться с приятельницами из Исландии (по 6 часов говорили!).

А еще у нее есть желание — скромное такое.

«Меня больше волнует законодательство. Мне бы хотелось жениться на своей жене, чтобы в случае, если я умру или попаду в реанимацию, или что-то случится с моей женой, мы могли получить доступ друг к другу. И чтобы я могла наследовать своей жене или наоборот. Или, если у нас будут дети, чтобы они не жили в страхе».

Вот ведь трогательность ситуации, не находите? Все остальные, которые традиционные — в крик кричат, зачем нам штамп в паспорте? И так хорошо. А эти — очень заботятся. О детях будущих, которые непременно родятся в бурных горячих ласках партнерш по сексу. Шприц ветеринарный, например, поможет. Как для коров, которые тоскуют по ласке, но их успокоят именно им.

Впрочем, о литературе. О большой литературе. В которую несомненно, уже внесли славное имя Васякиной.

Роман «Рана» — это еще тот роман. Сгусток мук — как назвали его трепетные рецензенты. Крик израненной души. И еще что-то...

О стилистике говорить не стоит — там все как обычно у молодых гениев. Скопище имен, пространная песнь акына и круговерть деталей. «Я пошла, я нашла, посмотрела, увидела....» Обычно без метафор. Потому что это лишнее в черно-белом кино жизни, мучающихся особей.

Там две муки — одна мука это умершая от рака мать. Для этой части сограждан это страшное дело, которым они запуганы до предела (очень боятся смерти.. Сковородка, что ли так пугает?). Например, лесбийская икона Маша Гессен ( не пугайтесь) отрезала себе бюст. До основания и заблаговременно. Абы что не приключилось.

«Мы с ней жили в квартире, которую снимал мой отец для себя и жены. Квартира была однокомнатная, и мы спали на кухне, на маленьком детском одеяльце, покрытом застиранной простынкой, Лиза была первой женщиной, с которой я занялась сексом. Этот секс был болезненный, он вызывал у меня томительное наслаждение и чудовищное чувство вины. Мне было двадцать лет. Я хотела забыть о том, как лысая светлая головка орудует языком у меня между ног. От оргазмов у меня сводило все тело.

Я отправилась в общежитие Литературного института, а Лиза уехала в мастерскую своего друга и любовника на Ботаническом саду. Мы встретились с ней через несколько месяцев. Лиза пахла помойкой, и я узнала, что в мастерской нет душа и стиральной машины, тогда я забрала ее к себе в общежитие. Там она нелегально прожила несколько месяцев.»

Но, впрочем, довольно. Там много еще пахнущих помойками объектов любви.

В каждом романе должен быть нерв. Что-то особо притягательное для автора. Своего рода фетиш. Вот как для Яхиной — канделябры.

Для Васякиной это — трусы. Женские. Она это не скрывает.

«Например, мне задают вопросы, почему у вас в книге так много тела, про прокладки и трусы. А это — стигматизация определенных тем. Пересмотр канона через феминистскую оптику»

Видите, как научно? Вот ни за что бы не додумался. Трусы — как стигматы, то есть, христовы раны... Во как закручено...

«Я начала выбирать трусы. Женщина с гордостью сказала, что трусы московского производства. Я выбрала несколько черных с высокой посадкой, на некоторых даже были кружевные вставки. Это были мои первые в жизни трусы с кружевом.»

Ну что еще можно сказать о романе? Что издан он в редакции Шубиной. А кто бы сомневался. И что тираж у него 3 тысячи. Но зато в Интернете можно прочитать свободно.

И что мадам (или мусью?) Васякина очень печалится, что у нее везде препоны.

«Мне кажется, что большая проблема — в экранах, которые на меня накладывает пропаганда. И я ничего с этим не могу сделать.»

А она очень хочет жениться на своей жене. Чтобы гордо вести своих законных детей в детский сад, держа за руку. И чтобы ими все любовались.

А еще, чтобы они наследовали подстилку в кухне в однокомнатной квартире, которую им снимал ее отец. Который, кстати, умер от СПИДА. Дальнобойщиком был.

А что? Мечты бывают разные... Это только литература у них одна — на всех. Унылая как волынка...