ПАЛЕЦ. Страшилка с ностальгическим уклоном

Представьте себе благополучную семью в панельной квартире на шестом этаже.

Жена на кухне, дети на улице, а положительный папа делает им самодельную игрушку на станке в собственной лоджии. Воскресенье.

После обеденное солнце режет глаз и сверкает в отраженных стекольных бликах.

Бойкие воробьи делят серенькую подружку, с интересом наблюдающую за чирикающей свалкой.

Малышня, орущая снизу и играющая в футбол...

Резкие щелчки о стол доминошного козла пенсионеров у подъезда...

Словом — обычный воскресный день....

И только резкий визг электропилы станка на моем рабочем месте нарушает эту обычную воскресную картину.

Папа с нетерпением дитяти режет, пилит палочки, вот-вот должен родиться парусный кораблик...

Пальцы зажали планку и начали сближение с сверкающим диском циркулярной пилы. Проскочила резвая мысль:

— А ведь может чёрт сорваться! Зажал не так....

Только мелькнула... Удар...!!!

-Не понял!? Что произошло? Откуда столько крови?

Взгляд уперся в палец, лежащий на полу лоджии...

Еще не очень понимая, что произошло, перевожу взгляд на руку. О, ужас! На кисти правой нет среднего пальца и кровь хлещет. Так!

В голове заработал «паровой молот». Сразу «запульсировали» виски, рука автоматически зажала культю и главное — никакой боли. Шок! Пару секунд пролетели как вечность...

Появилось жжение и вместе с ним, как пулеметная очередь, вспышки в мозгу:

— Надо срочно к хирургу. Если быстро, можно будет пришить. Так в газетах писали. Главное не более пятнадцати минут...

Зову жену и прошу принести бинт и йод. Та приносит, спрашивает — что случилось, и, когда я показываю культю, — белеет и ей становится плохо...

Но надо спасать пальчик! «Очухиваю» её легкими шлепками по щекам, и, прошу подержать пальчик, присоединив его к культе...

Представляете?

Женщина деревянными пальцами держит мой палец, отвернувшись, и, ее желудок делает позывы к очищению...

Я лихорадочно приматываю кое-как пальчик к культе, вихрем срываюсь вниз по лестничной клетке и завожу одной левой свой «Жигуль».

«15 минут»... "15 минут"...сверлит в мозгах.

Пролетев кучу светофоров на красный, моя тачка подскакивает в местной больнице.

Забыв про всё и всех, не реагируя ни на кого, я врываюсь в операционную на втором этаже.

(Благо помнил ее расположение, когда вырезали аппендицит).

За мной вбегает через минуту куча медсестер с приемного покоя...

Картина!

За столом, видимо после трудового дня, за пол стаканом спирта, сидит уставший хирург и обалдело смотрит на меня.

— Шеф! Мне палец циркуляркой отрезало. Десять минут назад. Пришей... Помоги спасти палец!

Медсестры стали орать на меня, что я нахал и бандит, который не думает ни о ком и нарушает все их больничные правила...

Поведение хирурга, меня несколько озадачило...

Он тупо обвел всю орущую толпу взглядом, опрокинул стакан в горло...

Возникла тишина...

И среди этого кагала, прозвучал приговор:

— Понимаю... Но и ты брат пойми — я своё дежурство окончил. Следующая смена — через час...

— Какой час? Шеф? У меня палец отрезан! Понимаешь?

— Понимаю... А ты понимаешь, что у меня всё! Конец смены! Я не вправе...

— Слышишь... Друг...

У меня слезы наворачиваются на глаза. Я представляю свою руку с культей. Кошмар...

— Ну пойми ты. Я читал... Я летел... Я думал, тут люди... Ты же доктор... Еще полчаса и мой палец к свиньям... Выручай, брат!

Хирург смотрит на меня долгим, оценивающим взглядом...

Медсестры гуськом потихоньку просочились обратно в коридор.

— Хм... Сколько прошло?

— Ну от силы минут двадцать.

— Хм... Ты же видишь, браток... Я никакой... Две операции было. Имею я право расслабиться?

Мои глаза тупо уставились на стол с открытым пол-литровым пузырем медицинского спирта, на тарелку с «поросячим» хвостиком — отросточком соленого огурца. Граненый стакан, фиолетово отсвечивал в косом луче настольной лампы. Я умоляюще посмотрел на дока, размазывая слезы по щеке. На кафель операционной, с безвольно свисающей как плеть моей руки, капала крупными каплями алая кровь...

Жжение в руке накаляло мои мозги.

Видимо что-то в моем лице, его смутило и перестроило....

— Слушай... Я могу попробовать. Но ты пойми, я не в себе. Считай стакан спирта во мне...

— Док! Плевать! Вы сможете! Спаси мне палец! Я согласен на всё! Отблагодарю...

Хирург вздыхает, убирает пузырь со стола и тарелку в холодильник. Выходит в коридор и кричит:

— Мария, задержи там моих. Давай каталку и этого паренька на рентген быстро!

Через двадцать минут я подписал какую то бумажку, что на все согласен и — оказался на операционном столе, закрытый шторкой. Две медсестры и док колдовали над инструментами. У них всех веселое настроение. Похохатывая, рассказывая друг другу анекдоты, хирург анестезировал мою руку уколами.

На меня напала какая-то апатия, и я глупо, находясь в каком-то тумане, улыбался на их шутки.

Хирург назвался Николай Сергеичем и с прибаутками приступил к делу.

Самое главную мысль, которую он мне внушил во время операции пришивания моего пальчика была такова: " Если через три дня не почернеет, значит прирастет и не отвалится" !

— Молись браток. Сестра! Молоток... Спицу...

Моя рука задергалась в бойких ударах Николай Сергеича, который чего-то там вколачивал мне в кость руки. Прибаутки и комментарии, не прекращались ни на секунду.

Я услышал, что сухожилие мое порвано, трудно сшивать нервы, что вот такое «западло» всегда и бывает — только спланируешь куда-то рвануть на рыбалку, как Господь посылает очередного бедолагу. Но, видимо, коллектив бригады был настолько спаян профессионализмом, и, как мне показалось, сестринским обожанием хирурга, что операция проходила весело и легко.

Занавеска сорвалась с места...

— На, смотри на шедевр!

Он держал меня за локоть. Мой палец торчал в фигуре американского «фак-ю», только разница — весь замазан зеленкой и во все стороны торчат нитки для сшивания...

— Я уже сказал тебе — не отвалится за три дня — заживет...

— А как я узнаю док — отвалился или нет?

— Первая перевязка покажет. Валя, замотай...

Сестра принялась бинтовать «произведение» хирургического искусства.

Док снял перчатки, швырнул в раковину, достал пузырь, глотнул еще полстакана, помахал мне рукой и исчез. Медсестры положили меня на каталку и отвезли в палату.

Через три дня, в состоянии глубокого волнения, в перевязочной из под бинтов показалась розовая мордочка — кончика моего пальца! Я снова полноценный! Ура! Слава Советской хирургии! Слава Николаю Сергеевичу!

Встретились мы с ним только через четыре дня после моей выписки. Он даже смущался, видимо вспоминая, как в абсолютно пьяном состоянии пришил пациенту палец. И как это ни странно — очень профессионально. Палец и сегодня живет и здравствует, только не совсем до конца сгибается — из за короткого, порванного пилой сухожилия.

А с Николай Сергеичем мы рассчитались просто — денег он не хотел, а от четырех бутылок хорошей водки и пару шоколадок его деткам не отказался.

И как бы не говорили мне, что у них там на Западе так круто, а у нас хирургия в зародыше -меня не переубедят, особенно, как подумаю, что бы мне пришлось заплатить там за эту операции.

Всех вам благ и здоровья! Берегите себя.