Этнокультуральный невроз

— Вы примете мою тётю? — спросил по телефону Ахмед. — У неё пропадает память. В последние годы сама не своя стала.

В назначенный день они пришли. Я настроился увидеть бабушку и запасся бланками для скрининга деменции. На кушетке в ожидальной сидела женщина средних лет, в джинсах, с платком на голове и шалью на плечах.

— Не знаю, с чего начать,— смущенно произнесла она, когда мы расположились в кабинете. — Никогда не была на приеме у психиатра.

— Правил особых нет. Расскажите, что вас беспокоит. А по ходу беседы я буду задавать уточняющие вопросы.

— Понимаете, доктор, — откашлявшись, начала Хава, — я теряю память. Забываю, что куда положила, кому что пообещала. Я устала. Сильно... Работаю продавцом, но хожу торговать через силу. У меня был бизнес... Еще в 90-х, но я его потеряла. Мой компаньон меня подставил. Я создала второй бизнес. Но через пять лет все повторилось. Я плачу, я не могу спать, у меня болит голова, я срываюсь на племянницах, сестрах, меня ничего не радует и моя память меня подводит.

— Вас еще не обманывают покупатели, Хава?

— Нет, — улыбнувшись, ответила она, разгадав мою шутку. — Иначе бы я не пришла к вам.

— У вас есть семья, дети, муж?

— Развелась дважды... никого у меня, кроме родственников.

— Спорт, хобби, алкоголь, сигареты?

—Ничего из того, что вы сказали. Равнодушна я ко всему.

— Давайте проверим вашу память, — предложил я. — Запомните три слова: яблоко, стол, монета; нарисуйте часы с циферблатом и стрелками, срисуйте эти пятиугольники и назовите с закрытыми глазами максимальное количество слов на букву «л».

Она охотно принялась считать, запоминать и рисовать, демонстрируя вовлеченность вкупе с тревогой и жеманностью.

— Действительно, память и внимание у вас несколько снижены, — старался приободрить я её, так результаты были неутешительными. Стрелки на часах показывали «ложное время», из трех слов она запомнила и воспроизвела только одно.

— Вероятно это результат вашего хронического пребывания в стрессе и поломки адаптации. Могу предположить, что вы заболели неврозом и ваши нейроны страдают из-за перенапряжения. Им приходится решать не математические задачи, а бороться с недугом. Я вам назначу препарат и напишу схему приема, а также сдайте анализы крови и мочи, чтобы исключить соматическую патологию. Что-то вы немного бледная. Через неделю приходите на контрольный осмотр и приносите результаты.

— Хорошо, доктор. Обязательно приду! — с глубоким выдохом сказала Хава.

— Скажите, откуда у вас эти гематомы? На лбу, шее? — спросил я как бы ненароком перед их уходом, так как поначалу предположил, что ее колошматит, то ли супруг, то ли сожитель. Две симметричные гематомы на лбу размером с небольшой кулачок пробивались сквозь толщу тонального крема.

— Это хиджам, доктор!

— Поясните, пожалуйста.

— В исламе есть такой способ лечения. Кровопускание.

— И что, помогает?

— Да. Головные боли стали меньше, зрение улучшилось. Но вот настроение, память и сон никак не восстановить.

— А чем кровь-то пускаете?

— Специальным китайском молоточком... — ответил ее спутник-племянник. Это принято среди последователей Аллаха.

Вежливо попрощавшись, они ушли, оставив меня в раздумьях. Племянник с длительной зависимостью от насвая и БАРом и его тётя с УКР по тестам и неврозоподобной симптоматикой. Вспомнился советский фильм «Ученик лекаря», хранилище древних манускриптом в Ереване Матенадаран и куцые академические лекции по этнокультуральной психиатрии: амок, пороблено, коро...

Я подумал, что если через тридцать-сорок лет над сегодняшними назначениями антидепрессантов психиатры будут посмеиваться, то кровопускание переживет еще не одну тысячу.

БАР — биполярное аффективное расстройство
УКР — умеренное когнитивное расстройство