СТАТЬ ПОЭТОМ
У папы моего одноклассника в гостях оказался живой поэт. Настоящий. Нигде не работал, однако колесил по городам и весям, печатал стихи в тамошних местных журналах и газетах и в любом городе, любых весях всегда находилась девушка, способная его накормить, напоить и почему-то купить ему домашний халат. Последнее обстоятельство в моих глазах буквально удесятеряло его поэтические и человеческие возможности. Я как можно деликатнее поклонился поэту, понятливо и одобрительно улыбнулся девушке рядом с ним, ибо поэт выглядел накормленным, напоенным и, без всяких сомнений, где-то в уютном месте его ждал прекрасный китайский халат, например, такой же, что недавно вызвал мою телячью зависть в нашем универсаме. Я с ходу решил представить себя с интеллектуальной стороны. Ещё с порога спросил: а, вот, интересно — как получаются стихи и, вообще, можно ли самому понять — гениальные они или так себе? Похоже, непременное свойство настоящих поэтов — не отвечать прямо на любой вопрос. И, уверяю вас, их необходимо понять. Ведь они вынуждены отвечать в прозе. «Если хотя бы один человек на этой планете», — произнёс поэт и его многозначащая рука описала полусферу вокруг прекрасной головки спутницы, и получалось заодно, будто и по небу нашей планеты. Мой взгляд невольно последовал от лепнины в углу потолка (забыл сказать, папа моего одноклассника жил в старинном доме с лепниной) и замер в противоположном углу на ангеле с отбитым носом, — «Если хотя бы один человек на этой планете прочтёт твой стих и у него возникнет желание к нему вернуться, то можете считать миссию поэта исполненной».
Девушка в упоительном изнеможении от поэтической прозы, повернулась ко мне и, не истратив восторга, прошептала: «А у вас что же, есть свои стихи?» «Всего один», — признательно поклонился я ей. Но по делу обратился к самому поэту:
— Вот Вы изволили сказать, если человек прочтёт и снова вернется, то всё... миссия. А моя сестра возвращалась к моему единственному стиху раз десять. Это как назвать?
Возникло неловкое молчание И длилось излишне долго. Мне пришлось скромно пояснить: «Она читала стих, когда злилась на меня».
Поэт горько вздохнул, отвернулся от всех, молча уставился в стол. Наконец, решительно локтями отодвинул от себя салатницу, тарелку с хлебом, пустую рюмку, даже очаровательную спутницу, приказал через плечо — «читай».
И я вынужден продекламировать:
Как у нашей Муры
Глазки как у дуры,
А у нашего Юры
Глаза как у Муры.
В своё время ещё один поэт Вильям Шекспир тоже сочинил стих, только он назывался сонетом. А в конце этого самого сонета обратился к читателю: «Прочтёшь ли ты слова любви немой, / Услышишь ли глазами голос мой?» Здорово сказал! «Услышишь ли глазами голос мой!»
Вот я и услышал. Глазами услышал голос прекрасной девушки. Поначалу я думал — она хочет в натуре убить меня. Нет, совсем не то! В её отчаянных глазах чуть ли не слёзы. Такие не убивают! Глаза сквозь слёзы кричали мне. И я глазами слышал её голос! Разве так можно! Нет, так нельзя! Я вас прошу! Я вас умоляю! Я заклинаю! Я, наконец, требую! Он же поэт! Поэт! У него же особая душа! Что же вы лезете к нему со всякой бредятиной и пошлостью! Неужели, неужели вам не понятно... ах, ты боже ж мой!
И вот в эти секунды мне страстно захотелось стать поэтом. С единственной целью. Чтобы и у меня появилась такая же девушка. Кстати, считаю необходимым заметить, мне не обязателен китайский халат. И я неделями могу питаться одними макаронами.
