…сынок, мне стыдно с тебя, ты пьешь коньяк как кобыла старого биндюжника пьет воду в жаркий день. Ты мотаешь головой, что она своей гривой, и боюсь ты начнешь фыркать от удовольствия. Слушай меня, маленький поц, и передай это своим половозрелым сынам, будь они здоровы и крепки разумом, как хрустящий огурец, сорванный с грядки. Коньяк не пьют, его вдыхают.
Его не льют в бокал. И оставь эти дешевые киношные понты, греть его в руках. В руках надо греть озябшие от ветра груди любимой девушки, даже если ты не уверен в ее чувствах. Аккуратно сжать, но не мять, как снежки зимой придавая им форму своих бестолковых ладоней. Тебе уже доверили, и твоя задача это доверие не вспугнуть.
Коньяк в бокал наливают слегка, на вдох. Его не пьют. Его вдыхают, как счастливую жизнь старого еврея, а ее нельзя пить полной грудью наотмашь, потому что надо ценить все, что удалось испытать, и еще больше то, чего не удалось.
Налей коньяка чуть-чуть и отставь его в сторону. Пусть он слегка привыкнет к новой форме, как привыкла тебе твоя жена, пусть ее здоровье позволит еще много лет баловать наш двор своим голосом.
Отставь его, и пусть он немного поволнуется в своем одиночестве, как молодая гимназистка на первом танце в клубе моряков и подводников, всплытие, которых должно быть совпадать с погружениями. Пусть он немного постоит и начнет проситься.
И вот тогда ты возьмешь бокал и посмотришь в него. И опять поставишь.
А теперь сынок, с этой тайной я не хочу уходить. Я вообще не хочу уходить, но время поджимает, и никуда не деться.
Ты нарезаешь лимоны на половинку толщины ножа, и, посыпаешь их…нет ни сахаром. Сахаром пусть посыпают себе нервы наши недруги, которые завидуют нашему солнцу, и морю. Морю нашего благополучия и щедрости. Посыпаешь их сахарной пудрой.
И вот после этого ты берешь бокал уверенной рукой, как талию той любимой, они оба не должны чувствовать твое сомнение.
И вот после этого ты глубоко вдыхаешь то, что в бокале, и пока оно начинает испаряться, ты кидаешь в след ему дольку лимона осыпанного сахарной пудрой, как сердца наших родителей осыпаны воспоминаниями наших поступков.
Я не хочу уходить, но мне пора, потому что скоро закроется магазин, отвечающий требованиям закона, принятого во имя заботы о нас. Я бы послал тебя, но ты же купишь дорогой и бестолковый шмурдяк, оставляющий в душе боль бессмысленно потраченных денег, да пусть их пребудет в наших карманах столько же сколько налогов получает с нас власть, пусть упокоится с миром их нервы и переживания за страну.
Поэтому идти мне и спорить надо с друзьями, а не с родителями. А ты должен нарезать лимоны, и я буду так быстро, что сахарная пудра, которую ты будешь сыпать, еще не осядет...
