Лирический диптих

ГЛУХОМАНЬ
Река и лес. Сплошная глухомань.
Собака тявкнет на краю селенья.
И онемел заезжий графоман.
Он видит, в соснах тлеет воспаленье,

Что разожгли закатные лучи.
Пейзаж готов, что вечен и прекрасен.
Так заложило уши, что молчи!
Он глух и нем, как крепостной Герасим.

Пройдёт тропой меж зарослей, болот;
Там гриб дурной - коварная поганка.
Там леший бродит, страшный Бармаглот.
Он одинок. И жизнь его жестянка.

В глуши пустырь, где борщевик стоит,
Напоминая марсианский город.
Здесь мёртвый лес. Но даже этот вид
Ему, отпетому бродяге, дорог.

Стекло речное. Звука вовсе нет.
Бог отключил динамики земные.
День трезвости. И гаснет солнца свет.
Мерцают окнами небес пивные.

Ночь глубока. Её навряд ли вброд
Пройдёшь, сося мечты своей пастилку.
Луна вот-вот с размаху упадёт,
Ударит острым диском по затылку.

ВЕЧЕР
Кусты орешника, сирени 
Под фонарём глядят в окно.
А за окном мелькают тени.
Должно быть, о любви кино.

В бокал огромной атмосферы
Налито вечера вино.
Шартреза еле видно зелень,
А по краям небес темно.

Бокал волшебный и хрустальный,
Торжественный, как юбилей.
Ночь, полная чудесной тайной,
Ликёр с небес лей, не жалей!

Пусть даты круглой срок свой прожит,
Но сквозь открытое окно
Мне пить счастливей и дороже
Вселенной вязкое вино.