«666»
Сейчас я уже и не вспомню, когда Саша впервые появился в нашем цеху. Первое время он был незаметен, но работал усердно, не филонил и постепенно влился в общий коллектив. Он быстро завоевал уважение мужиков благодаря добросовестному характеру и врождённому трудолюбию.
Саша был одним из тех людей, чья внешность говорит не только о физическом здоровье, но и о скрытой духовной силе. Это был невысокий и поджарый мужик неопределённого возраста. Его широкие плечи, огромные кулаки и грузная походка невольно напоминали о буром медведе. Такие внешние качества я часто замечал у деревенских людей, чьи тела даже в старости источают естественное здоровье. Поэтому я сразу сделал вывод, что Саша из деревни. И позднее мои догадки подтвердились.
Саша родился в небольшом посёлке у берега Енисея. С ранних лет его жизнь была сопряжена с тяжёлым физическим трудом. До совершеннолетия он уже успел побывать охотником, промысловиком, рыбаком и кормильцем. Вместе с отцом он содержал огромное хозяйство, а затем его призвали в армию.
На втором году службы Саша узнал о смерти отца и решил не возвращаться в родную деревню. Демобилизовавшись, он перебрался в наш городок и пустил в нём корни. Вскоре он женился, завёл пару ребятишек и стал жить простой жизнью мужика-работяги.
Но обо всём этом я узнал позже. А поначалу Саша казался мне ходячей загадкой. Несмотря на грозную внешность, он был большим добряком. Не тем глупеньким и наивным детиной, типаж которого часто высмеивают в художественных произведениях, но справедливым и добросердечным богатырём. Он никогда не болтал попусту, кушал на редкость умеренно и никому о себе не рассказывал. Из-за этого его фигура в первое время была настоящей достопримечательностью. Мужики ломали голову над его биографией, но кроме слухов и неправдоподобных баек, навроде того, что Саша был бывшим офицером, уволенным из армии за раскрытие крупного хищения, никто о нём толком ничего не знал.
***
Помню, как в цеху впервые прошёл слух, будто Саше больше пятидесяти лет. Меня этот слух заинтриговал, и я решил при случае завести с ним разговор, познакомиться поближе, а заодно как бы невзначай справиться о возрасте. Однако я слишком презирал открытое любопытство, поэтому вопрос долго откладывался.
Случай представился зимой. Стоял январь, завод только запустился после новогодних праздников, и мужики бродили по цехам с больными головами и недовольными лицами. Работа текла вяло.
Когда наступило время обеда, я достал контейнеры с едой и направился в столовую, где уже собралась вся дневная смена. В воздухе плавал аромат жареных котлет и домашней похлёбки. За столами сидели мужики, громко споря друг с другом, потягивая цигарки и рассказывая о своих новогодних приключениях.
Сквозь шум и клубы табачного дыма я направился в дальний угол и сел напротив Саши. Он неспешно поедал жареную картошку. Пожелав всем приятного аппетита, я принялся за обед, украдкой бросая взгляд на молчаливого здоровяка. Я попытался разглядеть в его внешности признаки преклонного возраста, но, сколько бы я не всматривался, всё говорило об обратном: гладкий лоб, тёмные волосы совсем без седины, крепкие зубы.
Тем временем обед подходил к концу. Саша расправился с картошкой и, откинувшись на спинку стула, неторопливо потягивал чай. Мужики закурили по второму кругу, и столовую окончательно заволокло густыми облаками сизого дыма.
— Ты братец не куришь? — неожиданно спросил у меня Саша.
— Нет, — ответил я.
— Я вот тоже. Чайку хочешь?
Я согласился, и Саша наполнил мою кружку ароматным чаем.
— Только я без сахара пью, — учтиво предупредил он.
Я ответил, что так даже лучше и угостил Сашу пряниками.
Поначалу я молчал, чувствуя скованность и неловкость. Так порой бывает, когда знакомишься с человеком и воспринимаешь его как ровесника, а потом вдруг узнаёшь что он гораздо старше тебя. Но Саша выглядел очень доброжелательным. Его большие глаза смотрели с лаской, а оканчивая какую-либо фразу, он всегда улыбался.
— Саш, — наконец решился я, — Сколько тебе лет? Не сочти за любопытство. Просто про тебя уже легенды ходят, вплоть до того, что ты бессмертное и нестареющее существо с другой планеты.
— Хах! — улыбнулся он, — Бессмертный инопланетянин. Забавно... Мне сорок восемь. Кстати через месяц уже сорок девять будет.
— Ну ты ну! — раздалось с соседних столов. Мужики внимательно следили за нашим разговором.
— Быть не может, — сказал я.
— Почему же не может? Ещё как может, — ответил Саша, доставая из кармана паспорт и протягивая мне.
Меня сразу окружили товарищи, которые удивлённо смотрели на паспорт и приговаривали: «Ну и дела! Правда, ведь почти под полтинник!», «Ядрён батон! Почти в отцы мне годится!» и проч.
— Как же так? — спросил я, возвращая паспорт.
— А что такого? — Саша оглядывался по сторонам и не понимал причины всеобщего удивления.
— Ну, на вид тебе не больше тридцати. А в паспорте почти пятьдесят. Это необычно. В чём твой секрет?
— Не знаю, — ответил Саша, — Может комбинации удачные попались. Мы ведь все уникальные. Кто-то бороду несовершеннолетним носит, а у меня вот, она например и сейчас в некоторых местах не растёт. Хотя мне кажется, всё потому, что я всегда занимался спортом, и организм свой ничем не травил.
— Совсем ничем?
— Ну, сигареты и наркотики я никогда не пробовал, а вот с пивом была у меня одна история.
— Расскажи! — сразу же попросили мужики.
— Да там собственно и рассказывать-то нечего. Был я молод и встречался с одной девушкой, в которую был сильно влюблён. Однажды, мы с ней поругались и наговорили друг другу гадостей. Я отправился домой, но по дороге меня так трясло от злобы, что я в каком-то беспамятстве забрёл в магазин и назло подруге купил банку безалкогольного пива. Ну, дома я эту бутылку и выпил.
— А дальше что? — спросил я.
— Это всё, больше я никогда пива не пил.
Мужики залились хохотом. Одни раскраснелись, других смех довёл до приступа кашля, а у меня закружилась голова. Вдоволь и от души насмеявшись, мы успокоились.
— Ну а на вкус-то пиво как тебе? — спросил я.
— Ну, пока я пил определённое удовольствие было. Но вот послевкусие это, я даже не знаю...
Через секунду прозвучал звонок, оповещающий об окончании обеда, и наполненные хорошим настроением мы неспешно разбрелись по своим рабочим местам. У многих мужиков в тот день я заметил странную улыбку.
***
Но удивительный случай произошёл в то время, когда мы с Сашей были уже хорошими приятелями и многое друг о друге знали. Иногда на заводе случались такие периоды, когда на пару-тройку дней работы у нас совсем не оставалось. Или мы справлялись с заказом слишком быстро, или наступал перерыв между двумя крупными заказами. В такие моменты у всех появлялось свободное время, и каждый мог заниматься тем, чем хочет. Кто-то читал книгу, листал журнал или просматривал газету. Другие решали кроссворды. А я в то время очень любил поиграть с мужиками в «двадцать одно». Много раз я пытался склонить Сашу к игре, но он всегда отказывался, ссылаясь то на страстную пятницу, то на строгий пост, то на какой-нибудь другой неизвестный мне праздник. Тогда мне и открылась другая сторона Сашиной личности. Он оказался человеком чрезвычайно набожным и суеверным. Каждый год он соблюдал все посты, купался в проруби, ходил к знакомому священнику исповедоваться и раз в несколько месяцев причащался. Поэтому азартные игры были для него чем-то греховным и недозволенным.
Но в тот день, по какой-то неведомой мне причине (возможно из-за скуки), он вдруг неожиданно согласился со мной сыграть. Чтобы был хоть какой-то интерес, мы условились, что проигравший должен будет посадить на плечи победителя и три раза вместе с ним присесть. Для Саши такое задание не составило бы никакого труда. Но для меня — тощего шланга — в случае проигрыша открывалась совсем другая перспектива.
Но тем интереснее было играть. Я рассчитывал на Сашину неопытность и был уверен в своих навыках.
Мы договорились играть по стандартной схеме: кто первый наберёт двадцать одну победу, тот и побеждает. Я раздал и игра началась.
Первые три игры я уверенно выиграл. Саша по неопытности рассчитывал на удачу и настойчиво пытался собрать двадцать одно. А я, сразу раскусив его тактику, довольствовался малым и, собрав шестнадцать-восемнадцать очков, останавливался.
Вскоре я начал действовать увереннее и на седьмой игре уже сам попался в ловушку. Проигрыш остудил мой пыл, и я снова начал играть расчётливо. Саша тем временем тоже поменял тактику. Теперь он пытался собрать крепкую цифру и не переступить при этом черту. Но ему всё время не везло: или к одиннадцати приходил туз, или он собирал пятнадцать очков и пасовал. В общем, я с лёгкостью перебивал его карты и с каждой игрой становился всё более уверенным в своей победе.
На двенадцатой игре я собрал двадцать четыре очка, и счёт составил 10:2 в мою пользу. И хотя Саша проигрывал с большим отрывом, он всё ещё верил в свою победу. Уверенным движением он брал в руки карту, затем ещё одну, третью, вскрывался, проигрывал, и лицо его оставалось невозмутимым. Я же, напротив, не имея на то причины — нервничал. Я слишком жаждал выиграть и боялся проиграть. Из-за этого руки меня не слушались и совершали лишние движения, выдавая нервозность. Но победы добавлялись в мою копилку, и я вёл с большим отрывом. К двадцать второй игре Саша имел лишь три победы, против восемнадцати.
Игра, как казалось, была уже предрешена. Но тут произошло нечто удивительное. Собрав семнадцать очков, я решил не лезть на рожон и остановился. Саша тем временем, взял одну карту, затем вторую и взгляд его ненадолго выказал задумчивость. Посмотрев на колоду, он взял третью карту и уверенно выложил на стол три шестёрки. Восемнадцать очков принесли ему четвёртую победу.
С того момента игра переменилась с ног на голову. Казалось, удача обо мне забыла. Ведь что бы я ни делал, всё вело меня к проигрышу. Саша с лёгкостью перебивал все мои комбинации. Даже когда я собирал двадцать очков и останавливался, уверенный в победе, у него оказывалось двадцать одно.
Вскоре счёт сравнялся, а затем я и вовсе перевалил в Сашину пользу. Я не забрал ни одной игры после злополучных шестёрок.
Я уронил карты и несколько минут не мог поверить в произошедшее. Саша был удивлён не меньше моего. Его взгляд выражал растерянность и непонимание. Он словно бы проснулся ото сна, в котором занимался не богоугодными делами.
«Лукавый! — шептал он самому себе, — Это всё бес!»
Я неуверенно встал, снял рабочую куртку и начал разминать шею.
— Нет! — сразу же запротестовал Саша, глядя на меня испуганным взглядом, — Ничего не нужно.
— Мы же договаривались...
— Плевать! Я отказываюсь! — прокричал он и быстрым шагом направился в сторону раздевалки.
С тех пор, я много раз вспоминал тот случай, удивляясь жизненной математике. Что же это, в конце концов, было? Знак? Чудо? Или же самый обыденный случай, из череды которых и состоит вся наша жизнь? Уж не знаю...
Я никогда не верил в чудеса, да и сейчас, пожалуй, по-прежнему не верю. Однако тот случай на долю секунды заставил меня усомниться. А Сашу с тех пор, я больше никогда не видел с картами в руках.
