Синий Цветок. Глава 11

 

А утро потекло в солнечных лучах. Кенджи разбудил меня, чмокнул в щеку и исчез за дверями номера, улыбнувшись и шепнув: «Ждите, я скоро!». Я вприпрыжку кинулась в душ, убедилась, что опухоль почти исчезла и только небольшой синяк напоминал об этой истории…  О, нет, не о гадости, сотворенной Владом, а о том, что это заключило меня в объятия Кенджи! Его объятия… Я замерла на несколько секунд, вспоминая их, но надо было быстрее собраться, и я уложила волосы, накрасилась, замазав синяк, и вышла из ванной.

-Чудно выглядишь!

У меня ноги подкосились от неожиданности, и я схватилась за притолоку – в гостиной сидел Влад и улыбался. Я заметила – совсем уже не так самоуверенно, как прежде.

-Доброе утро!

-Привет, коли не шутишь…

Я вошла в гостиную и остановилась напротив него.

-Зачем ты явился? Я не звала тебя, не ждала и видеть совсем не хочу. Думаю, лучше тебе уйти. Мне надо собраться на работу.

-Ну, да, я понимаю!

 И он кивнул на сервировочный столик с завтраком на двоих. Видимо, его доставили, пока я мылась.

-Мне безразлично, понимаешь ты или нет, Влад. Это не касается абсолютно никого в целом свете. Я ничем и никому не обязана, а тем более, тебе.

-Никак не можешь простить меня? – его голос был тих и обреченно печален.

Влад поднялся из кресла и подошел ко мне.

-Мусь, я понимаю, что ты чувствуешь ко мне…  Более свинский поступок трудно себе представить, и я никогда не прощу себе этого!  Но Мусенька, ты…   Думаешь, я сотворил весь этот ужас просто потому, что мне так захотелось?! Я не оправдываю себя. Ни в коем случае! Но ты должна знать, что я просто свихнулся, когда до меня дошло, что этот…  что господин Симосава стал для тебя важнее, чем просто человек, на которого ты работаешь. Я увидел, КАК ты смотришь на него, и мне стало натурально плохо при мысли, что я неминуемо тебя теряю.

-И поэтому надо попытаться меня изнасиловать, ударить надо?! – вскричала я. – Тебя же никто не бьет за твои чувства!

-Ну, вообще-то, Симосава здорово мне врезал!..

-Не за чувства, дорогой мой, не за чувства! И ты это прекрасно знаешь.

-О, да, ты права, и я поступил бы абсолютно так же на его месте!

-Тебе уже никогда не быть на его месте! – заметила я. – И все, что я могу тебе предложить – это просто забыть о случившемся и остаться чужими людьми, которые работают на одну авиакомпанию. И только!

Влад вздохнул.

-И ни единого шанса?

-Нет, Влад, твое время прошло. Я конечно, зря, очень зря так поступила с тобой! Мне не следовало «уступать» тебя Алине, ты не вещь. Мне надо было поговорить с тобой по-человечески, прояснить все. Я смалодушничала, прости!.. Теперь я извинилась…

-И думаешь, это все?! – вскричал он. – Ты хоть понимаешь, что надо мной теперь весь аэропорт потешаться будет – Ковальского подружка подарила местной шлюшке! Меня, военного летчика, который не раз смерти в глаза смотрел, отшвырнули, как ненужную вещь!

-Чего же ты хотел? Я повторяю, что прошу у тебя прощения за мою идиотскую выходку!

-Нет, дорогая, так не пойдет!.. Я шел сюда с надеждой на то, что позабавилась ты с этим японцем – ну, или он с тобой – и все, мозги твои встанут на место. Я могу допустить, что он – интересный человек для тебя, экзотика, так сказать, что тебе захотелось его, знаменитого актера, но и только, Муся! Я могу даже простить это и забыть! Ты же уперлась в него и все, знать ничего не желаешь. Только подумай о том, что он – действительно, японец, человек другой нации, другой расы, других обычаев и понятий. Он из очень далекой страны, куда лететь – не долететь, и билет стоит целое состояние для тебя! Но дело даже не в этом, ты заработаешь, ты сэкономишь на всем, лишь бы полететь, уж я уверен! Но надо ли будет это ему, вот вопрос? Погостил, с Петровичем договорился, о чем хотел, кино свое снял и все, домой, к своей привычной жизни, к любовницам своим, наконец. Или ты всерьез думаешь, что такой здоровый мужик даже в пятьдесят с лишним обходится без секса?! Надо быть дурой, что бы верить в это! Мой тебе совет – покончи с этим как можно скорее, что бы потом шибко больно не было. Я понимаю, что сейчас тебе не до трезвых рассуждений, но ты же взрослая женщина и должна понимать, что нельзя строить никаких иллюзий по поводу Симосавы. Это безумие, Мусенька! Я же приму тебя со всей нежностью, на какую только способен.

-Примешь меня?? Это звучит так, словно, я провинилась, а ты, весь такой любящий и великодушный прощаешь меня!

Влад схватил меня за плечи.

-Мусенька, дорогая, не надо, только не злись! Я лишь хотел сказать, что, как бы все ни обернулось, я люблю тебя, я просто не могу без тебя жить и мне нестерпимо больно думать, что между нами все кончено! Я готов на все, лишь бы вернуть тебя. И даже гордость свою заткну, забуду, что ты спала с ним!

-Если ты о сексе, то его не было, - сказала я. – Хотя, мне нет нужды оправдываться перед тобой.

-Ты думаешь, я поверю, когда собственными глазами видел, как Симосава рано утречком выходил отсюда! Да тележка эта с завтраком на двоих…

Влад посмотрел мне в глаза и прищурился.

-Так ты серьезно?! Он не спал с тобой??

-Спал. Но секса не было.

-То есть… Ты хочешь сказать…  Так значит, получается, ты не изменяла мне?!

Я расхохоталась.

-Ты так же смешон, как и большинство мужиков! Вы не понимаете элементарной вещи – можно переспать с человеком, но душой остаться с тем, кого истинно любишь, но можно и не заниматься сексом, просто спать в объятиях, и это будет самой настоящей изменой, потому что, дороже этого человека в целом мире никого нет. Впрочем, первый вариант вам как раз, очень доступен. Мужчины очень легко могут спать со всеми подряд и уверять, что любят только тебя!.. Я люблю Кенджи. Бог свидетель, люблю больше всего на свете, потому что, рядом с ним я стала другой, я поняла, что есть истинная нежность, что значит себя не помнить переполненной чувствами, что значит быть безумно счастливой даже без секса, ощущая лишь объятия его. Хотя, хочу я его так, что меня просто на части разносит!

-Так в чем же дело?? Он что же, не хочет тебя? Или он по части мужиков? Тогда тем более, тебе с ним делать нечего!

-Влад, я не собираюсь вдаваться в подробности наших отношений с Кенджи. Тебе достаточно знать, что я с ним и к тебе не вернусь уже никогда.

Влад сжал свои ладони так, что на моих руках наверняка должны были остаться синяки.

-Я не позволю! Тебе не быть с ним!! Слышишь? Или я не долбил этих чертовых чеченцев! А сейчас…

Он рванул мой халат за рукава и тот полетел на пол.

-Влад!! – закричала я, стараясь оттолкнуть его.

Он замахнулся, что бы в очередной раз ударить меня, но рука его замерла в воздухе, остановленная рукой Кенджи. Влад попытался вывернуться и нанести удар, но Кенджи заломил ему руку за спину, и Влад, согнувшись, заорал:

-Все! Отпусти!

Я даже переводить не стала. Кенджи сам сказал ему что-то по-английски, отпустил и Влад, бросив на меня последний взгляд, вышел из номера, потирая плечо.

Я стояла, так и не подобрав халата, скрестив руки и ухватив ими себя за плечи.

-Вы от меня закрываетесь?

Кенджи подошел ко мне, мягко опустил мои руки, и я осталась стоять перед ним обнаженная. И тогда он опустился передо мной на колени и прижался лицом к моему животу.

-Какая душистая кожа! – прошептал он. – Милая, нежная девочка!.. Не соблазняйте же меня сейчас!

Вся дрожь моя, весь мой ужас исчезли, как будто, не было!

-А когда можно? – улыбнулась я, гладя его волосы, зарываясь в них пальцами.

-Всегда! Можно и нужно! Я был бы не я, если бы не жаждал вас всегда и прямо сейчас тем более!.. Но, Нигаи, нас ждут люди, и нам надо успеть быстро позавтракать и заняться делами. Понимаете?

-Да. Я понимаю… мой дорогой…

Кенджи встал и прижал меня к себе.

 

«-Мой Синий Цветок… Мне стало так больно, когда я увидел украшение с твоего плеча на столе! Большей боли я не испытывал никогда, ибо ты, оставляя его, отказывалась от меня, от нашей тайны…

- Я не отказалась бы! Ни за что! Родной мой. Это я испугалась, что ты с другой…

-Ты обиделась, девочка моя, Синие мои Лепестки… Не стоило, совсем. Разве я забуду о тебе?!..

-Не забудь. Только не забудь!..

-Никогда!..»

 

Кенджи оторвался от меня и нежно, ласково положил ладонь на мою грудь. Зажмурился и вздохнул.

-Оденьтесь, прошу вас!

Я взяла его ладонь в свою и поцеловала.

-Да, сейчас!

 

Я всегда думала, что съемки кино – это очень интересно, я обожала смотреть  в интернете рабочие моменты съемок известных фильмов, но теперь я поняла, что это в основном, рутина, тяжелая, выматывающая. Столько людей, занятых своей работой…  И как только они не мешают друг другу?! Актеры, тут же, в толпе репетирующие диалоги, отдельные сцены, какие-то движения. Костюмеры и гримеры, осветители и операторы, и еще куча всяческого народа, работы которого я не могла понять. Я совала свой нос везде, стараясь не выпускать из виду Кенджи, окруженного ассистентами и актерами, теряла и снова находила, а потом устраивалась где-нибудь в уголочке и наблюдала. Здесь мой японский мог пригодиться только мне, и я пользовалась удачей, всматриваясь и вслушиваясь. А когда Кенджи давал своим людям выходной, наступала моя очередь удивлять этих странных для нас черноволосых, очень вежливых, сдержанных и улыбчивых людей. Они приняли меня в свой круг так легко, точно, я могла похвастаться просто небесным обаянием. И совсем не потому, что узнали об отношении Кенджи ко мне. Он не скрывал этого, общаясь со мной, даже не смотря на занятость, очень нежно и ласково. Нет, он не ходил со мной в обнимку и не целовал у всех на глазах, но при виде меня его лицо заметно менялось, он улыбался мне так светло и тепло, что это заменяло мне долгожданный поцелуй. И его люди не могли этого не заметить. Но их отношение ко мне не строилось на этом. Еще не зная ничего, они запросто знакомились со мной, шутили, задавали вопросы. Интересовались тем, где и что можно купить, где отдохнуть и повеселиться, что занимательного посмотреть в городе. Я с радостью отвечала, в выходные водила по городу, рассказывая все, что знала о нем. И скоро они встречали меня радостными улыбками, посвящали в таинства кинематографа, рассказывали о Японии. Я просто влюбилась в этих людей!.. Но больше всего я старалась подобраться поближе к Кенджи, смотреть, как он работает. Я не подходила близко, понимая, что могу помешать, отвлечь, я молча наблюдала в сторонке, но неожиданно слышала его.

 

«-Синий Цветок, ты здесь? Подойди…»

 

И я подходила к нему, мне незаметно ставили стульчик, и я садилась на него. Иногда Кенджи что-то рассказывал и показывал мне, спрашивая мое мнение, предлагал чаю и мы пили его, просто отдыхая. Но порой Кенджи брал меня за руку и молчал, опустив голову, думая о чем-то своем. Возможно, что-то смущало его или не давало покоя, и так он находил поддержку. Я держала его руку, и мне казалось, мне очень хотелось верить, что моя рука передает ему мое тепло, мою поддержку, мою веру в него и мою любовь… Кенджи поднимал глаза и глядел мне в лицо. Я не всегда могла понять выражение его глаз, но я смотрела и смотрела ему в лицо, готовая снова залиться слезами выкипающего из моего сердца чувства к нему….

Кенджи не приходил ко мне ночью. Я понимала, почему, но моя пустая постель заставляла возненавидеть саму ночь, и мне так не хотелось возвращаться вечером в свой номер! Утром он приходил ко мне, нам привозили завтрак, и это было лучшее время дня!  Кенджи прижимал меня к себе и долго-долго держал в объятиях, целуя мои волосы, лоб, и мне казалось, что так он пытается компенсировать свое отсутствие ночью. Он ухаживал за мной за столом, расспрашивал о моей работе с его людьми, нравится ли мне. Морщился, когда раздавался телефонный звонок и мешал нашему разговору. Кенджи брал трубку, но смотрел все время на меня, дотрагиваясь кончиками пальцем до моего лица, волос или держа мою руку в своей. Я же смотрела на его оголенные короткими рукавами рубахи руки, на расстегнутый ворот и доводила себя до умопомрачения…  Наверное, он видел мой взгляд и понимал мои чувства! После завтрака Кенджи прощался со мной, ловя последний момент один на один перед долгим днем работы и ночью порознь. Он  снова долго обнимал меня, целуя так, словно мы прощались по меньшей мере, на месяц, и я удерживала его мягкие, чувственные губы, целуя до одури, переполняясь его нежностью…

-Я не смогу так больше! – срывающимся голосом произнес Кенджи после очередного моего поцелуя на прощание. – Я не вынесу!

Я немедленно похолодела от ужаса, и он увидел его в моих глазах.

-Нигаи! Даже не смейте!! Вы могли подумать, что я уйду от вас?!

И он прижал мою голову к своей груди.

-Я достаточно пропустил выходных, когда мог бы сделать то, что обещал! Но пока моя группа отдыхала под вашим руководством, я занимался другими делами – натура для эпизодов, дела авиакомпании…  Но завтра я найду время и мы съездим кое-куда. Вы не против?

-Вы хотите рассказать мне то, что обещали? – осторожно спросила я.

-Не стесняйтесь своего интереса, Нигаи!.. Я устал спать без вас, я не могу больше смотреть, как все мои люди заглядываются на вас и не чувствовать, что вы по-настоящему принадлежите мне. Только мне, Нигаи!

-Выходит, ревность не чужда даже вам?! – улыбнулась я, погладив его по щеке.

-Как вас понимать?! Вы считаете, что я настолько самоуверен, что даже мысли не допускаю о том, что кто-то может оказаться для вас дороже, интереснее, что я не боюсь вас потерять?

-Вы – настоящий самурай, Кенджи! А мне казалось, для них чужды излишние страсти.

Я продолжала улыбаться, давая понять, что я все еще шучу.

-Самурай не тот, кто ничего не чувствует, а тот, кто умеет это скрывать, кто помнит, прежде всего, о своем долге, о чести своей, которая и есть гарант выполнения долга даже ценою жизни, ценою любви к ближним… Я не считаю себя настоящим самураем, хотя и изображал их, надеюсь, достаточно достоверно. Я даже не говорю о том, что стать самураем – это большая честь, это определенные правила и так далее. Просто все гораздо глубже, если говорить о внутреннем ощущении себя самураем…  Но я понимаю, почему вы так сказали, Нигаи. Неужели я произвожу впечатление сурового воина, лишенного теплых чувств??

-О, нет, Кенджи! Совсем нет. Вы – самый нежный, самый трепетный человек из всех, кого я знала. Вы не похожи ни на кого, к кому я привыкла. И я… бесконечно люблю вас!

Слезы рванулись из моих глаз, и Кенджи, взяв в ладони мое лицо, целовал его так ласково, что только усиливал их поток.

-Мой… мой родной!.. – шептала я. – Мой милый самурай!..

Я увидела, как он растрогался, как наполнились слезами его глаза.

-Никогда, никто меня так не называл… - прошептал он, откашлялся и произнес. – Завтра же едем!

 

Выехать удалось только к вечеру. Днем мы оба оказались заняты -Кенджи уехал на выбор очередной натуры для завтрашних съемок, а я повела несколько человек из его группы на выставку местных художников. Мне и самой было очень любопытно – как это в таком небольшом городке оказалось столько художников, что стало возможно открыть настоящую выставку. Оказалось очень интересно, работы просто прекрасные и я замечательно провела время. Мои японцы были очень довольны, более, чем охотно делились впечатлениями, и мне нравилось обсуждать с ними увиденное.

Кенджи нашел нас в кафе, где мы все дружно обедали после выставки. Он выглядел уставшим, и я уже не очень надеялась на нашу поездку, но сев за мой столик, Кенджи улыбнулся и сжал мою руку.

-Я так рад видеть вас, Нигаи! Как вы? Готовы поехать со мной?

-Я ждала вас! – ответила я. – Но мне показалось, что вы устали. Может, вам лучше отдохнуть сегодня? Завтра ведь опять работа.

-Моя работа – моя жизнь. Я сам выбрал ее и не боюсь понедельников, не жду выходных. Я получаю удовольствие от моей работы, от съемок, от всей этой чехарды на площадке. Мне нравятся мои люди, я люблю общаться с ними…  Мне очень повезло зарабатывать любимым делом, Нигаи! Но может быть, вы устали?

-Нет, Кенджи. Даже если бы это было так, я все равно, поехала бы с вами. Для меня это очень важно!

-Я поставил между вами и близостью со мной этот порог, и теперь…  Теперь я сомневаюсь.

-В чем? – немедленно испугалась я.

Кенджи дотронулся пальцами до моей щеки.

-Вы так быстро пугаетесь, Нигаи!.. О, нет, вы не отделаетесь от меня так легко! Я не хочу сомневаться, не хочу больше раздумывать. Я хочу знать правду. Поехали!

Я молча шла за Кенджи, садилась в машину, и мы ехали по залитым вечерним солнцем улицам. Было так красиво вокруг! Зелень приобрела теплый оттенок, дома тонули в ней, такие уютные, окруженные клумбами, пестревшими цветами. Гулять бы сейчас беззаботно по этим улочкам, зайти в какое-нибудь маленькое кафе с открытой террасой, выпить чаю…  Как же я боялась этой тайны Кенджи! Он сказал, что все будет зависеть от меня, и я была уверена – ничто не сможет отвратить меня от него! Что бы ни открылось вдруг в прошлом или настоящем! Но что может открыться в этом городе, в котором я родилась и выросла, о котором  знаю практически все?!..

Машина остановилась на пустынной улочке той самой заброшенной части нашего городка, которая когда-то называлась Рабочим поселком. Я глядела на старинный каменный дом с обвалившейся штукатуркой, на зияющие проемы окон, лишившихся стекол и рам, на бестолковые ростки деревьев, торчавших на местами обвалившейся крыше. Мрачные останки бывшего здания детской музыкальной школы, куда приводил меня маленькую мой отец…  Уходившее солнце провалилось в скопившиеся на горизонте тучи, подул ветер, и что-то сжалось у меня в груди. Я медленно нажала ручку дверцы и вышла из машины. Ветер тут же ударил мне в лицо, и я почувствовала песчинки во рту. Я смотрела на дом, на полуразвалившиеся ступени крыльца, на каменный вазон посреди круглой, заросшей сорняками клумбы. Ворот между каменными столбами ограды уже не было. Только сама ограда, чугунная, покрытая пылью с проросшими наружу ветками одичавших кустов.