Синий Цветок. Глава 10

 

Меня разбудили в одиннадцать утра – мне привезли завтрак и передали от Кенджи баночку с мазью от ушиба. Я поняла, что это какое-то японское снадобье. Умывшись, я глянула на себя в зеркало и ужаснулась – опухоль, кровоподтек. Картина просто кошмарная. Я немедленно намазалась мазью в отчаянной надежде на ее помощь, наелась яиц всмятку с ароматными оладьями, напилась замечательного кофе и даже слопала пирожное, хотя, чувствовала, что объедаюсь уже. Сервировочный столик увезли, и я устроилась перед телевизором, когда зазвонил мой сотовый.

-Машенька, доброе утро! Как вы там? – голос Петровича своей жизнерадостностью мог бы сравниться только с рекламой о скидках в супермаркете. Я напряглась, понимая, что сейчас мне придется объяснять, почему я не на работе. – Как ваш ушиб? Вы лечитесь? А то Кенджи очень надеется на ваше послушание!

Я едва с дивана не слетела. Неужели Кенджи мог разболтать о том, что случилось вчера!?

-И как вас только угораздило вот так упасть?!.. Хотя, похоже, вы просто злоупотребили водочкой. А все почему? Надо чаще радоваться жизни, чаще бывать в ресторанах с друзьями, расслабляться и непременно немного хорошего винца или той же водочки!

Петрович хохотнул.

-Ну, ладно, Машенька, поправляйтесь! И постарайтесь завтра уже быть на работе. Все-таки, праздники праздниками, а работа никуда не делась. Вы же понимаете, Кенджи без вас никуда!

-А… вы видели его сегодня, я правильно поняла?

-Да, конечно! Мы тут опохмелялись немного с Владом, он и составил нам компанию. Выпил рюмочку и смотался. Говорит, что надо его съемочную группу встречать, вопросы какие-то решать. И как только японцы так ухитряются?! Пил вчера так же и как огурчик!.. Ладно, разболтался я тут с вами. Давайте выздоравливайте!

-До свидания, Андрей Петрович…  - пробормотала я, отключая телефон.

Я плохо понимала, что за чушь смотрела по телевизору. Валялась то на одном боку, то на другом, изнывая от лени и ничегонеделания одновременно. В дверь постучали, и я отправилась открывать. Это был официант, принесший мне мороженное.

-Господин Симосава просил передать для вас! – объявил официант.

-Да-да, спасибо…

Он ушел, и я посмотрела на фужерчик с аппетитнейшим мороженным, посыпанным шоколадной крошкой, с орешками и кусочками фруктов. Тут опять зазвонил сотовый. То был Кенджи.

-Нигаи? Все хорошо? Никто не приходил?

-Кроме официантов никто. Спасибо большое за завтрак и мороженое! Очень вкусно!

-Я всегда считал, что вкусная еда и что-то сладкое, в особенности, всегда поднимают настроение!

-Оно и не было плохим.

Но я не знала, как и стоит ли говорить ему, что его объятия и поцелуй лучше для меня любых вкусностей и лекарств.

-Что-то вы как-то резко замолчали… Все еще переживаете из-за вчерашнего?

-Нет, не очень. А… вы ведь видели Влада. Как он повел себя с вами?

-Никак. Поздоровался и мрачно молчал. Может быть, думал, что я все выложу Андрею. Но я не стал. Я обещал вам, что только вы можете решить, говорить или нет…  Моя группа прилетела, скоро съемки. Вы ведь сможете завтра выйти на работу? Или боитесь, что опухоль не спадет?

-Боюсь, что так и есть. Я намазала  место ушиба вашей мазью, но думаю, что даже она не способна убрать опухоль так быстро. Но я выйду обязательно! Напялю какой-нибудь платок…  Хотя, я вот думаю, что моя работа окажется минимальной – вы теперь будете общаться с вашими людьми, а с ними переводчик не нужен.

-Ленитесь, Нигаи! Вы нужны мне. А уж что вам придется переводить, это моя забота.

-Хорошо, Кенджи. Конечно, я приду!

-Тогда до вечера.

 И он тоже не дождался моего прощания. «До вечера»! Значит, он придет ко мне? Или что?

Он не пришел. Кенджи лишь позвонил, справился о моем здоровье и сказал, что у него очень много дел и завтра утром он уедет очень рано, а за мной зайдут в десять утра и заберут на работу. Предвосхищая мой вопрос, он пояснил, что переводчик, в основном, понадобится сейчас его людям, которые совершенно не знают города, порядков здесь, что я буду выполнять не только роль переводчика, но и гида на первое время. Так что, работы достаточно. Я только соглашалась в ответ, чувствуя, как темнеет у меня в душе. Выходило, что я совсем его не буду видеть. Если же и буду, то только мельком, издали. А Кенджи пожелал мне спокойной ночи и отключился. Я медленно встала с кровати и пошла, сама не зная, куда и зачем. В итоге дошла до холодильника, достала минералки и вернулась в спальню, выпила воды, легла и погасила свет. Только зря я сделала это – все мои мысли, чувства, копившиеся целый день, пока я отвлекалась на что-то, вылезли теперь, подобно ночным чудовищам, прятавшимся от света, а теперь осмелевшим и выбравшимся наружу. И они грызли меня нещадно, напоминая об объятиях Кенджи, о его словах, о том, что слышала я своим сердцем. Он забыл свое обещание вернуться? Забыл, все, что говорил? Неужели у меня на лбу крупными буквами написано: «ДУРА»?! Даже переспать со мной не захотел… Ну, да, я совсем позабыла о той рыжей! Зачем же ему я после нее?!.. Злая дура! Вот кто я. Просто рыжая может быть обольстительной, а я нет. И она не доставляет беспокойства и неприятностей, чем я занималась вчера целый вечер…

Я повернулась на бок, уткнулась лицом в подушку и разревелась. Вот это уж точно у меня лучше всех получается! Как малый ребенок, наревевшись, я незаметно для себя уснула, а глубокой ночью проснулась оттого, что на меня дохнуло прохладным воздухом из открытого окна. Точно, входную дверь открыли и закрыли. Господи, что это?? Я ведь… И я не смогла вспомнить, запирала я дверь за официантом, забравшим столик после ужина, или нет… Но это не может быть Влад! Даже для него это было бы уже слишком, да и, скорее всего, он в рейсе. Но ведь и не Кенджи – он попрощался на ночь. Ему завтра рано вставать, а на часах уже второй час ночи. Он не стал бы… Я прислушалась и ничего не услышала. Скорее всего, мне просто приснилось. Я посидела на кровати, потом легла и закрыла глаза… Что это?? Я ясно почувствовала, как кто-то осторожно сел на мою постель. Я подскочила – Кенджи сидел рядом, и я снова не видела его лица в темноте. И тогда я протянула руку, не сводя с него глаз, и включила лампу. Мягкий свет осветил его лицо. Кенджи устало улыбался.

-Доброй ночи, Нигаи… Простите меня за столь поздний визит! Вам давно пора спать, но я… не мог отказаться от удовольствия увидеть вас. Ведь завтра и мне, и вам работать. Конечно, мы увиделись бы, но на людях, мельком и не смогли бы уделить друг другу даже немного внимания. Вы не сердитесь?

Комок подкатил к моему горлу и слезы с готовностью обожгли мне глаза.

-Вы… - я задыхалась, глотая этот чертов комок, - вы издеваетесь сейчас надо мной?!

Кенджи недоуменно поднял брови, и я схватила его за руку.

-Вы извиняетесь за то, чего, я думала, уже и не случится! Вы же знаете…  вы все прекрасно знаете!!

-Никогда не видел, что бы столько плакали!

-Да, мне ужасно стыдно за мои бесконечные слезы, которые скоро отвратят вас от меня!

-Нечего стыдиться, не говорите глупостей, Нигаи!.. Слезы – это чувства, которые уже не в силах вместить сердце. Любые чувства – боль, злость, счастье, обида. Что не умещается в вашей душе, Нигаи? Чего в ней так много, что слезы так часто катятся по вашим щекам?

-Вы…  Это вы, Кенджи, - всхлипнула я. – Это вас так много… и так мало. ТАК МАЛО!!

-А знаете… ваш синяк… Опухоли почти не осталось. А с синяком можно справится при помощи косметики, если я  не ошибаюсь…

-КЕНДЖИ!! – завопила я.

Что это за мерзкая манера заговаривать зубы, нести всякую чушь вместо того, что я так невыносимо хочу узнать???

-Простите, Нигаи… - Кенджи медленно снял очки и положил их на тумбочку. – Я сдерживаюсь. Сдерживаюсь изо всех сил! Прошлую ночь я почти не спал, задремал лишь под утро. Я держал вас в объятиях, прижимая к себе и…  Я и сейчас жалею, что пришел к вам! Ваше присутствие лишает меня воли…

-Но зачем? Кенджи, зачем сдерживаться?? Я не вижу никаких причин, которые мешали бы вам... мешали бы нам…

-Вы просто не думаете, поддаваясь чувствам. Мне же эти мысли не дают покоя! Но не вините себя, Нигаи. Это я виноват во всем, и еще не поздно покончить со всем этим. Пока…  пока вы не стали моей.

-В чем же вы виноваты? – ничего не понимая, пролепетала я.

-А вы никогда не задумывались, как нелепа эта история с переводчиком?

-Нет… Петрович решил сделать вам приятное и заставил меня выучить язык, что бы вам не пришлось говорить по-английски… Что в этом такого?!

-Неужели вы думаете, что я не смог бы привести с собой человека, который знает русский язык?!  Возможно, это и не была бы молодая, красивая женщина, но мне для работы в этом и нет необходимости…  Вы же знаете, наверное, что я уже был здесь однажды. Мы шли с Андреем по зданию аэропорта, когда я услышал ваш голос. Голос, объявляющий рейс. На них обычно не обращают внимания, следя лишь за самой информацией. Но я услышал ваш голос и что-то во мне дрогнуло. Так странно и так невыносимо защемило сердце, что я не постеснялся и спросил Андрея, кто же обладатель этого нежного и в то же время звонкого, веселого голоса. Андрей, конечно же, не знал, но немедленно поинтересовался, ему назвали ваше имя. И я взял и ляпнул – мол, мне бы такую переводчицу! Если уж слушать целый день чей-то голос, то пусть он будет столь же приятным…  Маленькой птичкой вы проникли в мое сердце, Нигаи. А когда я увидел вас, я понял, что покоя мне больше не будет.

-Но чего же вы боитесь, Кенджи? Этой истории с Владом? Я уверена, что самого Влада вам бояться нечего – кто не видел ваши фильмы! Но, может быть, вы боитесь, что я снова окажусь с ним, что он постарается вернуть меня и ему это удастся? Ужасно нелепо звучит, но я просто больше не нахожу никаких объяснений!

-Я услышал ваше сердце, Нигаи, я вижу ваши глаза, и знаю, что мне нечего бояться возвращения в вашу жизнь господина Ковальского. Не в этом дело. Совсем не в этом!

-Так в чем же?? – я едва не кричала, сжав его руку еще крепче.

Кенджи выдернул ее, схватил меня за плечи и прижал к себе. Прижал так крепко, так отчаянно, словно, я могла убежать. Потом ослабил объятия и посмотрел мне в лицо. Его губы такого удивительно красивого рисунка, мягкие, чувственные под черными усами, они были так близко…  Я ощущала его дыхание, я тонула в его взгляде и видела в нем столько чувства и столько боли, что казалось, сердце мое взорвется сейчас. Такое невозможно выдержать! И я взяла в ладони его лицо, кончиками пальцев, дрожа и задыхаясь от слез, я гладила его кожу, его небольшую бороду с явной сединой. Если бы он только знал, как выразительны, как невыносимы его глаза!

-Нигаи… Нигаи… - прошептал он, и его взгляд заблестел. – Это невозможно!..

-Тогда оттолкните меня, если сможете, Кенджи! Оттолкните и уходите. Не мучайте меня…  Я люблю вас и больше не могу об этом молчать. Простите меня за это, за то, чего вам не нужно, за то, чего вы так боитесь!

Он молчал, глядя мне в лицо мокрыми от слез глазами, и я не выдержала. Иначе бы просто умерла!  Я прижалась губами к его губам. Он дернулся было, но тут же сам захватил мои губы так крепко, неистово, словно и его сердце взрывалось. Он уронил меня навзничь и целовал так, как никто и никогда в моей никчемной до него жизни – все сердце его было в этих поцелуях, в губах его, которые истинно оказались просто созданы для поцелуя. Руки его господь сотворил для любви – столько ласки оказалось в этих крепких ладонях, привычных держать пистолеты и самурайские мечи. И я умирала в них от обожания, слезы снова потоком лились из моих глаз, но я не противилась им, ибо видела слезы и в его глазах. Дальше только смерть!..  Но я принимала его, как саму жизнь. Я расстегивала тихонько пуговицы его рубахи, снимала галстук, гладила, целовала его гладкие, обнаженные плечи. Какая же теплая, чуть солоноватая, родная кожа. Его запах… Только мой, такой знакомый! И он покрывал поцелуями мои шею, грудь, шептал что-то и снова целовал. Но вдруг он упал лицом мне в грудь и замер, ухватив мои ладони в свои.

-Нигаи… - Кенджи поднял лицо, прядь его черных с еле заметной проседью волос упала ему на лицо. – Я не могу, Нигаи! Не могу!

-Что-то не так? – тихо спросила я, подозревая уже все, что угодно.

Он понял и усмехнулся.

-О, нет! Нет!.. Я бы и близко не подошел к вам, если бы не мог быть с вами мужчиной. И вы… вы так хороши, так притягательны, Нигаи, что я уверен, любой загорелся бы рядом с вами, почувствовав неистовую силу… И я сгораю от желания, Нигаи, еще несколько секунд и я не выдержу, ни за что!.. Но я не могу, не имею права, пока вы не узнаете всего.

-Так что же вы и не говорите мне ничего!? – вскричала я. – Что же это за тайна такая жуткая, что никак не идет вам на язык??.. Скажите мне, скажите хотя бы только одно, прошу вас!

Я высвободила руки и проникла пальцами в его волосы, обхватив ладошками затылок.

-Скажите же, если это правда! Ведь вы понимаете!

-Я?.. - он уронил голову. – О, да, я понимаю!

И снова его глаза, в самое сердце!

-Я люблю вас, Нигаи. Я очень люблю вас! С первого взгляда, который был, как молния – сразу и навсегда… Поверьте моим громким словам! Я не мальчик, и способен ответить за каждое… Я обожаю вас, и это чувство захватило меня полностью до такой степени, что мне дышать тяжело, когда вас нет рядом. Думаете, просто так я просил вас выйти завтра на работу, даже зная, что вы еще сомневаетесь в своей внешности из-за опухоли?! Я бы не вынес еще одного дня без вас!.. Поэтому знайте, запомните, Нигаи – я люблю вас! И… хочу вас безмерно!

-Так берите же! БЕРИТЕ!! – выдохнула я, изнемогая под его обнаженной грудью, припадая к ней губами.

Но он лег рядом, прижимая меня к себе прильнув губами к моему виску.

-Сначала вы все узнаете…  Неужели вы так хотите меня, Нигаи? Так сильно, что ваши глаза умоляют об этом, позволяя стыдливому языку молчать. Неужели это так?!

Как могла, я перевела дыхание и обняла его, так и целуя его грудь, просто не в силах оторваться от нее.

-Да, Кенджи… Я без ума от вас! Никому и никогда не сказала бы этого, никогда не простила бы отказа, но вы… Может быть, только к отцу испытывают вот такую бесконечную, непобедимую нежность.

-Не хотел бы я быть вашим отцом! Но я понимаю, о чем вы. Чувства к отцу нерушимы…  И я был бы бесконечно счастлив сейчас, если бы не то, что не дает мне покоя.

-Но что это, Кенджи??

-Вы узнаете очень скоро.

-И когда я узнаю, ваш страх пройдет?

-Многое будет зависеть от вас, Нигаи… Я напугал вас?

-Я не знаю, что думать, чего бояться. И что будет дальше с нами… Мы будем встречаться на работе, может, где-то еще? Как мне вести себя? Как с человеком, которому нужна моя работа, как с хорошим знакомым, как с другом? Вы ведь не захотите афишировать наши отношения?

Кенджи посмотрел мне в глаза.

-Я понимаю, Нигаи, что ваши вопросы сейчас – это результат волнения, переживаний, желания определенности, которой добиваются все, кто боятся потерять… Я страшно старый и мудрый, да? – Кенджи улыбнулся и нежно коснулся губами моей груди. – Вы… просто даже не представляете, Нигаи, как бы мне хотелось этой определенности! Но ее не будет никогда, Нигаи. Никогда… Получая определенность в одном вопросе, мы понимаем, что нас начинает смущать что-то другое. Выходя замуж, невеста надеется, что теперь ее муж будет всегда с ней рядом. Рожая ему детей, она считает, что теперь он привязан к ней навсегда. И даже если это все так, если он бесконечно любит ее и заботится о ней, ее никогда не оставит страх потерять его в какой-нибудь ужасной катастрофе… Так уж получается, таковы люди, совершенно беззащитные перед превратностями судьбы.

Кенджи поцеловал меня в губы, я ухватилась за них, прижалась, обомлев от нежности и чувства.

-Нигаи… Нигаи, милая, я, конечно, слишком много времени проводил на съемочных площадках Голливуда, подолгу жил за пределами своей страны, но я японец, и у нас не принято показывать на людях свои чувства. Да и работа моя отнимет у меня очень много эмоций…  Из-за этого во многом развалился мой предыдущий брак. Я очень старался добиться больше, чем просто участие в фильмах с боевыми искусствами. Я хотел стать сначала профессиональным актером, потом захотелось снимать фильмы самому. Теперь есть мечта о собственной киностудии. Ну, а помимо этого авиакомпания, которая, надеюсь, принесет достаточно денег для осуществления моей мечты…

-Но почему именно авиакомпания? Ведь можно заработать деньги и менее хлопотным делом.

-Можно… - пробормотал Кенджи и улегся, опершись на локоть, но одной рукой так и прижимая меня к себе. – Мой отец. Он очень хотел, что бы я стал летчиком, каким сам мечтал стать. Я научился летать на самолете, на маленьком, спортивном. Но этого мало. И когда появилась возможность, родилась моя авиакомпания. Она небольшая, совсем не такая, какую, возможно, многие представляют себе. Но, мое прогремевшее, - Кенджи усмехнулся, - в кинематографе имя сыграло свою роль. Видимо, людям нравится летать на самолетах с моим именем на борту. И мы имеем некоторый успех у пассажиров. Хотя, конечно, все это очень сложно, вы правы, Нигаи… Нам, наверное, пора спать. Завтра на работу.

Он посмотрел мне в глаза и провел кончиками пальцев по моей щеке.

-Удивительная девочка! Мне даже не надо ничего спрашивать у вас… Мне придется завтра уйти раньше вас и…

-Но почему? Я ведь не рассчитываю на то, что мы пойдем в обнимку, поминутно целуясь!

-А вам бы хотелось так? Вы, русские, очень эмоциональны и редко скрываете свои чувства.

-Мне достаточно поцелуев и за дверями номера! О, Кенджи, я не настолько готова целоваться и обниматься на людях, как это может показаться!

-Милая Нигаи! – Кенджи приник губами к моей груди, к самому соску, и я вздрогнула, точно, от удара током, изогнувшего меня, заставившего тихонько застонать. – Столько сладости в вас! Это мне захотелось бы поминутно целовать вас!.. Не думайте ни о чем, не мучайте себя сомнениями и просто ложитесь спать, вот так, в моих объятиях… Только вам придется завтра встать очень рано! Сможете? Не станете ругать меня, когда я начну вас будить?

Я прижалась губами к его щеке и прошептала:

-Ни за что!

-Ладно, посмотрим! Потом я уйду к себе, что бы привести себя в порядок…  О, не смотрите на меня так! Нет, Нигаи, я вернусь к вам в номер, мы вместе позавтракаем, вместе выйдем отсюда и вместе поедем на работу. Теперь вы уснете спокойно?.. В конце концов, мне как-то страшно оставлять вас одну.

-Из-за Влада? - вылетело у меня.

-Возможно. Он не тронет вас больше, я думаю, но он еще не извинился. А попытка попросить прощения иногда приводит к примирению. Как вы думаете? Он ведь очень красивый, Нигаи, очень эффектный молодой человек! И то, как он поступил, некоторым образом можно оправдать…   И не делайте таких возмущенных глаз! Он влюблен в вас, он очарован вами, возможно, не меньше моего. Но он уже получил вашу близость, он был уверен, что вы от него никуда не денетесь, и вдруг я. Да, известный актер, да, достаточно обеспеченный человек, но при этом мужчина другой нации, даже другой расы. И кроме того, много старше него. С его темпераментом, его самоуверенностью взбеситься было недолго, уж поверьте мне! Вы же так притягательны, так обворожительны!.. Он еще не видел вас в моих объятиях! О, нет, я не о той ревности, о которой вы подумали! Я о том, как вы сияете в моих руках, как хорошеете на глазах. Он не видел вас такой красивой, ведь нет?

-Думаю, что нет… Мне нравилось быть с ним. Простите, что говорю об этом, но вы сами спросили! Мне даже казалось, что я счастлива с ним, в голову лезли мечты о свадьбе. Но теперь я поняла…  Нет, я не стану говорить, что те мои чувства ничто в сравнении с тем, что я ощущаю рядом с вами. Это банально. Я скажу о мечтах моих свадебных. В них я видела себя в прелестном платье рядом с ним, таким красивым в белом костюме. Я мечтала о танце с ним на глазах у толпы гостей, о медовом месяце где-нибудь за границей, на морском берегу…

-И что же в этом не так? – тихо спросил Кенджи, опустив взгляд.

-Не стану я скрывать, да вы и сами прекрасно понимаете, что большинству незамужних женщин едва после знакомства с потрясающим мужчиной, уже мечтается о свадьбе. И я не исключение. Я мечтала о вас, как о возможном женихе…  Какая же я дурочка! – Кенджи вскинул на меня пристальный взгляд. - Но я не могу скрыть этого, раз уж заговорила на эту тему. Только я видела совсем другое. Я видела ваше лицо, Кенджи. Я мечтала увидеть его счастливым рядом со мной, я мечтала только о вашей любви в ваших глазах, и от свадебного платья не осталось даже образа. Разве что… белый цветок на белой шелковой ленточке, завязанной на моем запястье. Сама не знаю, почему…

-Что?! – почти вскрикнул Кенджи. – Белый цветок на запястье??

-Да…   А что? Это так безвкусно? – пролепетала я, пораженная его реакцией.

-О, нет, Нигаи, нет! Простите мой крик… Просто этот белый цветок на запястье очень напомнил мне…   Впрочем, об этом потом. Да-да, я обещаю, Нигаи, я обо всем вам расскажу!.. Но теперь вы ляжете спать? Теперь, после того, что я сказал вам, сомнения не будут мучить вас?

-Может быть…

И он целовал меня, кажется, всю ночь. Я засыпала и просыпалась в темноте, я чувствовала его губы, руки его, обхватившие меня, прижавшие к его теплу…  Никогда, никого не было счастливее меня и большего блаженства не бывает!