Нечистая правда (на конкурс)

Первое знакомство

Угасающий августовский день отдавал последнюю жару закату. Пыльный Бахчисарай остался внизу. Робкие вечерние звуки тонули в мощном потоке святого источника.  Три молодых человека и две барышни поднимались медленно в гору к Успенскому монастырю. Туристы!

А пока они идут, на древнем каменном уступе битый час мыкается маленькая пушистая кошка. Убедившись, что туристы никуда не денутся, хитрюга откровенно позирует. Как можно пройти мимо игривой желтоглазой милашки с толстенным хвостищем! Ни одна девчонка не устоит! И точно! «Кис-кис-кис! Какое чудо!». Все, уже тискают. Несут прямо к своему будущему табору.

Палатки в этот вечер решили не ставить: дожди тут встречаются реже, чем любезность в трамвае, а от холода можно укрыться одеялом и спальником. Нехитрое варево из гречневой крупы и тушенки насмерть подгорает ко дну котелка, рядом кипит чай с местными травами, сажей и насекомыми. Ну, естественно, гитарайка наготове. При ней  –  бессменный менестрель Серега. Меньше всего он похож на музыканта, скорее, на розовощекого завхоза, увлекающегося бодибилдингом. Рядом с ним – человек из Московской области – Валентиныч. Он уже месяц одиноко слонялся по горному Крыму, а нынче влился в незнакомую компанию.

Две девушки раскладывают кашу по мискам: совсем ещё юная, стройная до прозрачности темноволосая Маша и крепенькая блондинистая Люба. Магический ритуал розлива спирта в темноте, по булькам, выполняет признанный маэстро Андрюха. «Благостно!» – тоном архидиакона возглашает Валентиныч, и все согласно кивают головами.

- Так, мальчики, на сегодня с бухлом завяжем. Неизвестно, что будет завтра, – мудрая Люба водворяет рюкзак со спиртом на прежнее место.

Хотя, что будет завтра, вполне известно: сначала спуск на тропу, затем подъем к пещерному городу Чуфут-Кале. 

Дорога в пещерный город, само собой, каменная, и в ней глубоко отпечатались две отчетливые колеи. В случае нападения дорогу легко перекрыть и со стены города угостить агрессоров кипящим маслом или чем-то не менее аппетитным. Главная фишка Чуфут-Кале – хорошо сохранившиеся караимские кенассы, молельные дома иудеев. Оканчивается гора резким обрывом, абсолютно неприступным для любого неприятеля.  На край обрыва, изволите ли видеть, уселась наша пятерочка, ножки свесили, любуются открывшейся перспективой. Здесь их сумела-таки догнать утомлённая жарой и подъёмом кошка.

– Смотри, Валентиныч! Зверушка-то на твой рюкзак залезла, хочет, наверное, составить тебе компанию в путешествии! - Серега показал пальцем на зверя.

Валентиныч был краток:

– Брысь!

– Ну, зачем ты так?! Давайте, возьмем ее с собой!

Маша, добрая душа, твои бы слова, да в эти упрямые уши!

Но мяукать и тереться об ноги оказалось бесполезно. Брать с собой животное компания не захотела. Серебристая фигурка направилась к мавзолею Джаныке-ханым, любимой дочери хана Тохтамыша. Кошка юркнула внутрь и исчезла.

Граждане, за вами наблюдают!

В избушке на курьих ножках было сумрачно и прохладно. Это вам, слава богу, не по раскаленным крымским камням карабкаться! Здесь можно растянуться на хозяйской тахте и слегка подремать. Кошка мурлыкнула от удовольствия.

Хозяйка, статная светловолосая женщина лет тридцати, поставила на стол казанок из печки. А в нем настоящий традиционный борщ. Отдельно к нему – пампушки и сметанка. Вкуснотища неимоверная!

– Почему ты решила вернуться? – в голосе поварихи слышалась сталь увесистого половника, которым она разливала борщ по тарелкам.

– Да ничего я не решила, тетя Яга! Они меня сами выгнали! Мяу! - кошка от обиды чуть не подавилась чесночной памушкой.

– А среди кого, позволь спросить, можно найти нужного нам человека? По некоторым сведениям, именно здесь и сейчас есть шанс заполучить принца.

– Это, случайно, не Валентиныча ли? Он больше на нового Кащея тянет.

– Не язви. Кащея нам и старого вполне достаточно. Зачем нам много банкиров? У нас не с финансистами, а героями напряженка. Да, а что, интересно, наши туристы сейчас поделывают?

– Вот уж совсем не интересно, – пробурчала кошка, но прыгнула-таки к хозяйке на колени, чтоб было удобнее смотреть.

Яга борщ из тарелки доела, пампушкой остатки промокнула, пробормотала что-то невнятное, и появилось вместо борща объемное изображение.

Острые кошачьи коготки слегка царапнули Ягу по колену:

– А звук кто будет включать?

Яга трижды плюнула, пару раз дунула, и избушка наполнилась звуками параллельного мира.

– «Себидин» спасет не раз вас от всяческих зараз, – бодренько заверил мужской голос.

– Что-то я не помню богатыря с таким причудливым именем, – растерялась Яга.

– Глупая ты баба! – кошка окончательно страх потеряла. – Это телевизионная реклама, черт бы ее взял! Куда антенну подевала?

– Хватит лаять! – Баба-Яга стукнула кулаком по столу. – Лучше помоги найти антенну.

Но скоро обе поняли, что искать антенну бессмысленно: блестящая необычная вещица явно приглянулась заходившей накануне Кикиморе. Болотная нечисть на старости лет заболела клептоманией, и воровала все, что не попадя. Решили слушать, корректируя настройку магическим полем.

Компания безбашенных туристов, ведомая Валентинычем, с боями продиралась сквозь густую растительность на склоне горы. Дороги тут никакой вообще не было, кто первый ломится, то ее и прокладывает. А крымский лес – это вам не березки-сосенки, тут полно всякой ползучей колючести. Ага, пришли! Впереди – обрыв метров пять высотой. 

– Тьфу ты, черт! – Люба культурно выразила общее отношение к суровой действительности.

– Е-мое, веревка где? – Андрей первым сообразил, что делать.

– Тетя-Яга, гляди, он вроде вешаться собрался! Вот прикольно! – кошка почти коснулась мордочкой тарелки, вмещающей изображение.

– Не болтай ерунды! – осадила ее ведьма.

Веревка нашлась в рюкзаке хозяйственного Сереги. Небольшой элемент альпинизма привел девчонок в полный экстаз.

В бодром темпе туристы спустились вниз и дотопали до невесть откуда возникшей дороги, причем даже заасфальтированной.

– Вот, видите, как грамотно я вас довел! – сам себя похвалил Валентиныч.

– Да-а уж… – устало протянула Люба, – довел ты нас.

– Кажется, вода шумит, – прислушался Андрей.

Маша облизнула сухие губы.

– Вода, ура! – подпрыгнула Люба.

Небольшой источник притаился в каменной нише и не был заметен издалека. Ничто не может быть желаннее на пыльной знойной дороге, чем такая вот встреча. Снять рюкзак, подставить под ледяную струю голову с расплавленными мозгами и пить, пить, пить! 

– Единственное, что я еще могу понять в этом дебильном туризме – вечерние посиделки у костра, – подала голос кошка.

– Так может, прямо сейчас туда и отправишься? – поймала ее на слове Баба-Яга.

– Ни за что. Отсюда посмотрим. Варят чего-то. Небось, дрянь какая-нибудь, типа вчерашней подгоревшей каши. Почему эти девчонки не умеют вкусно готовить, как ты?

Услышать комплимент от кошки – то же самое, что найти на дороге доллар: редко, мало, и наверняка фальшиво. Но все равно приятно.

– Успеют еще, научатся. Кроме того, я б тоже не смогла соорудить кулинарный шедевр на костре. Для гарантированного качества мне нужна собственная кухня.

– Чтоб готовить, – своя кухня, чтоб спать, – своя тахта, чтоб летать, – своя ступа, а меня к чужим посылаешь. Сама бы туда и отправлялась, – от обиды кошка стала вдвое пушистей.

– Да пойми ты, мое отсутствие сразу заметят. Та же Кикимора не поленится сбегать, куда надо. И начнутся всякие разбирательства. Останешься без хозяйки, кто тебе антрекот с винным соусом приготовит?

Мысль об антрекоте показалась кошке убедительной, но сдаваться она не собиралась:

– Что плохого, если наше царство посетит чужеземный герой?

– Чтоб с рыцарями договариваться, принцессы существуют, царевны всякие, ну, на худой конец, феи заморские. А нечисти в эти дела соваться нельзя.

– Да разве ты нечисть?!

– Оставим этот вопрос. Принимай как данность: мы с тобой обе – нечисть.

Кошке стало еще обиднее: надо же, она тоже нечисть, потому что ее хозяйка – Баба-Яга. Будь хозяйкой, к примеру, царевна, лежала бы сейчас кисонька на мягкой подушечке, с атласным бантиком на шее.

- Давай лучше посмотрим за туристами, - прервал кошачьи мечты голос Бабы-Яги. Есть у нее такая скверная привычка – читать чужие мысли вслух и не вовремя.

А те с устатку решили выпить. Маша, которая накануне незаметно вылила свою долю в сухую крымскую траву, сегодня призналась, что вообще не пьет. 

– Действительно, ты права, Маша, – неожиданно заявил Валентиныч. – Вдруг попадешь в плохую компанию, там тебя напоят. Поэтому учиться пить нужно в хорошей компании. У тебя есть такая возможность.

– Браво, браво! – зааплодировал Сергей, тогда как Андрей с аптекарской точностью наполнил кружки.

– За твой дебют Мария! – Валентиныч изобразил строгого наставника, и добавил, наклонившись к уху девушки: – Надеюсь, не последний с моим участием.

Розовые от загара Машины щеки приобрели пунцовый оттенок.

– Ты видишь, видишь, тетя Яга, они же форменные алкоголики! Их к приличному обществу на выстрел подпускать нельзя! Нет, вроде, спать ложатся. Гляди-ка, девочки – налево, мальчики – направо. А я-то надеялась, что Валентиныч и второй дебют Марье организует!

– Да заткнешься ты, охальное животное! – на сей раз кошке не удалось избежать подзатыльника. – На, вот, ужинай, и спать будем ложиться.

– А что на ужин? – кулинарные изыски хозяйки всегда вызывали у кошки самый живой интерес.

– Поросенок с хреном. Мне – поросенок, а тебе, соответственно... Шучу. Садись!

– Эх, под такую закуску, да сто граммов не пропустить! – кошка блаженно зажмурилась.

– А кто тут лекцию наплел о борьбе с пьянством?

– Это из параллельного мира заморочка! Я употребляю по понятиям! – возмутилась кошка.

Баба-Яга достала из подсервантника бутылку, дунула, и та моментально покрылась густой испариной.

– Смотри, как загустела! - восхитилась кошка. – Самый цимес!

В обоих параллельных мирах продолжалась вечерняя пьянка. Да и не пьянка, так стакан-другой с устатку, на сон грядущий, в ожидании трудного утра.

Выбор героя

Очухались туристы далеко не утром. Первым ясны очи продрал Андрюха, но вставать не торопился. Девчонки проснулись почти одновременно, худо-бедно поднялись и растолкали Серегу, чтоб организовал костер. Валентиныч до самого завтрака изображал храпящего младенца.

В качестве еды была предложена безбожно подгоревшая рисовая каша. Понятно, что съели ее быстро: туристы неприхотливы вообще, а туристы с бодуна всеядны абсолютно. 

– Мяу! – послышался где-то рядом жалобный голосок.

– Мерещится, что ли, после вчерашнего, – Серега потряс головой, чтоб отогнать глюк.

– Мяу! – раздалось значительно отчетливей.

– Кис-кис! – позвала Маша.

Не заставляя себя упрашивать, невесть откуда материализовалась вчерашняя серебристая знакомая.

– Ни фига себе! – Валентиныч присвистнул.

Андрей тихо сидел с отваленной челюстью. Кошка направилась прямо к нему и потерлась о колено. Машинально он протянул руку, чтоб погладить симпатичное животное. Кошка восприняла этот жест как прямое приглашение и запрыгнула на руки.

– Во дает! – Серега вновь обрел дар речи.

– А я прямо как чувствовала, как чувствовала, – повторяла Маша. - Она просто другую дорогу знает, более короткую, – возразила Маша.

– Ты хочешь сказать, что эта кошатина ходит по Крыму лучше меня? – возмутился Валентиныч.

– Это не я хочу сказать, это ты уже сказал, причем, сам, – Маша понемногу училась отбивать наезды Валентиныча по его же методу.

– Видали, девчонка на ходу подметки рвет! Моя школа! – Валентиныч прищурился.

– Ну что, – резюмировал Андрей. – Если этот зверь, похоже, намеревается продолжить путешествие с нами, пусть идет. Миска каши – не проблема.

– Да, а что потом? Утопим, как Герасим Му-Му? – не согласился Сергей.

– Ага, пойдет она. Вот увидите, часа через полтора заберется на чей-нибудь рюкзак! – Валентиныч проявил способности ясновидящего. – Но я нести ее не собираюсь! И вообще, кошек не люблю! Глупые, эгоистичные существа, бесперспективные для дрессировки, в городских квартирах бесполезны совершенно. Напоминают женщин.

Девчонки оскорбились дуэтом:

– Так это мы глупые, эгоистичные, и бесполезные?

– Нет, что вы, девушки! От вас – море пользы. Я б с удовольствием на практике объяснил, какой именно пользы. Но кошек не люблю. 

– Извините, что прерываю, – вмешался Андрей, – но пора бы надеть рюкзаки. Нам еще топать до Мангупа.

 «Вот оно, начинается, – страдальчески поморщилась кошка. – И почему моя хозяйка не царевна?». Мечта о голубой подушечке опять овладела всем существом несчастного животного.

Здешнее солнце не знает меры и начисто выжигает землю небесным огнем. До хруста сухая трава к августу напрочь забывает о своей зеленой юности и превращается в сморщенную старуху. У туристов под ногами битых два часа – эта бывшая трава, да серая асфальтовая дорога. Но вот впереди показалось довольно большое село.

В селе имелись все признаки развитой цивилизации: два магазина, скверик с памятником Ленину и автобусная остановка. А  ещё огромная бочка наподобие тех, где квас продают. На ободранном желтом боку старой емкости чернели четыре буквы: «ВИНО». Сухое красное виноградное, холодненькое – предел мечтаний умирающего от жажды туриста. 

– Да, ничто так не утоляет жажду в жару, как сухое натуральное вино. Это еще древние римляне установили, – Сергей рискнул посверкать эрудицией. – Правда, патриции его водой разбавляли, а простонародье глыкало неразбавленное. Так что мы, как не крути, самый, что не на есть сермяжный народ.

– Если судить по вину, то мы, пожалуй, патриции, – опрокинув стаканчик, заключил Валентиныч. – Местные римляне позаботились об этом при розливе.

И вновь – бесконечная дорога, то вверх, то вниз, вокруг – какие-то неровные, убранные поля, коричнево-пегая трава. Кошка тупо, как зомби, двигалась за людьми, не видя ничего, кроме ног, и подметая пыль роскошным хвостом.

– Киса уже совсем никакая, жарко ей в шубе! – Люба озвучила очевидное.

– Ну ладно, фиг с тобой, кис-кис! – Андрюха присел, поднял кошку, погладил, но нести ее на руках было очень неудобно, пришлось усадить зверушку на рюкзак.

– Ну-ну, давай, тащи эту скотинку! Сначала – на рюкзак, потом на шею сядет, – пробурчал Валентиныч.

У кошки, наконец, появилась возможность все спокойно осмыслить. Итак, нужен принц. 

Валентиныча хвостатый Штирлиц отмел сразу: скептики героями не бывают. Ко всему прочему, он позволил себе оскорбительно высказываться в адрес всех представителей кошачества. А это симптом дурного мировоззрения.

Атлетически сложенный улыбчивый Сергей казался кошке наиболее подходящей кандидатурой. Но смущал безапелляционный рационализм. Завхозы, в конечном итоге, всегда побеждают менестрелей. Опять же, не Сергей помог уставшему животному. Что ни говори, для кошки всегда на первом месте – личное отношение. На самом деле, выбор она уже сделала. 

Где пересекаются параллельные

– Вижу Мангуп! – торжественно возгласил Валениныч, указывая в сторону далекой горы.

Мангуп напоминает огромную лапу с четырьмя растопыренными пальцами. Каждый из них имеет свою характерную черту и свое название. На одном растут невесть откуда взявшиеся великанские сосны, мыс, соответственно называется Сосновый. Пещерный город, источивший при своем строительстве другой мыс, наградил его именем Дырявый. Мыс Караимов хранил память жившего здесь древнего народа. Название «Мыс Ветров» в комментариях не нуждается.

К вечеру огромная гора заслоняла горизонт, загораживала солнце, нависала над реальностью. Перед туристами был склон крутизной 75°, покрытый лесом. На вершине, как водится, древний город-государство. Метрах в ста от подножия – озеро с зеленоватой водой, рядом с озером – строящаяся татарская деревня.

Ребята нашли возле горы относительно ровное место, потихоньку обосновались. Девчонки сварганили традиционную гречку с тушенкой, а Андрей с Сергеем занимались какими-то таинственными приготовлениями: выкручивали над миской кусок марли со странным содержимым, стараясь, чтоб мимо не попало ни капли жидкого продукта. Оказывается, во время пребывания в селе они договорились с местным жителем, и он разрешил им обобрать свою черешню.

Черешня была особенная: темно-вишневого цвета, размером со сливу, а вкус – неподражаемо сладкий. Добытчики наши ничего не сказали, тайком принесли черешню, а теперь отжимали сок, дабы сделать сюрприз девчонкам. 

Зной ослабил свою железную хватку, прохладный воздух наполнял дыхание бодростью. Ребята с наслаждением тянули скороспелый ликер. Возникало ощущение закипающей радости, будто часть крымского солнца, заключенная в черешне, согревала душу.

– Ну что, завтра – на Мангуп? – потер руки Валентиныч.

– Почему завтра? Пойдемте сегодня, сейчас, сию минуту! – неожиданно предложила Маша.

– На ночь глядя?! Посмотри, какой крутой склон. Сорвешься, что мы твоей маме скажем? – Люба всегда мыслила трезво.

– А как завтра пойдем, с вещами или без вещей? – поинтересовалась Маша.

– Да, действительно, – поддержал Сергей. – С вещами – тяжеловато, а если без вещей, то кто-то должен дежурить в лагере, чтоб не сперли.

– Вот что. Я пойду на Мангуп сейчас, а днем отдежурю здесь! – серьезно заявил Андрей.

– Ты с ума сошел? – Машин энтузиазм по поводу ночного восхождения бесследно улетучился.

– Ничего со мной не случится. Я не вчера родился. Есть еще желающие? – Андрюха оглядел компанию. И тут случилось совсем уж несусветное: к нему подбежала кошка со спичечным коробком в зубах.

– Ну ладно, мы вдвоем, – Андрей достал электрический фонарик, забрал у зверя спички. Кошка, безмерно довольная, что ее сочли достойной попутчицей, с гордо поднятым хвостом прыгнула вперед.

Ночь наступила внезапно, как всегда на юге. Окружающий мир как будто нырнул в черное небо, и остались только ярчайшие на свете крымские звезды.

Кошек, как известно, темнота ничуть не затрудняет, подъем по крутизне им, опять же – простейшая процедура, на то и когти даны. Человек – другое дело. Андрей на все сто процентов осознал, как тяжело было в древние времена завоевать этот город. Да еще крепостная стена! Сейчас, конечно, в ней много разрушенных участков. Через один из них кошка и Андрей проникли на заветную территорию. 

Ночные верхолазы рассеянно гуляли по старым камням. Они видели выдолбленные в горе резервуары для воды, зернохранилища; природную башню на крутом склоне, в которую надо спускаться по каменным ступеням, видели место археологического раскопа с лежащим на подстилке скелетом и какими-то историческими черепками. Набродившись вдоволь, они облюбовали укромное местечко, нашли веток, Андрюха развел небольшой костерок. С видимым наслаждением отвинтил пробку фляги с черешневым ликером.

– Эй, юноша! Разве вас не учили, что выпивон сперва предлагают даме? – послышался возмущенный голос, по тембру напоминающий мяуканье. Фляжка чуть не выпала из рук Андрея, он оглянулся, но никого не увидел.

– И не надо вертеть головой, когда с вами разговаривают. Говорящий попугай – нормальное явление, говорящая кошка – скандал какой-то! Хотя у попугая мозги куриные, а кошки – существа высшего порядка, – разглагольствовала киса, пока Андрей ртом глотал воздух. – Да-да, если сравнивать интеллектуальные возможности кошек с прочими млекопитающими, включая человека, то результат вполне однозначен.

Андрей протянул фляжку хвостатой собутыльнице. Киса деловито поднялась на задние лапки, уцепила передними вожделенный сосуд и, урча, опустошила его.

– Ну вот, теперь можно и на «ты» перейти. Не возражаешь? – обратилась кошка ко все еще безмолвному Андрею.

В ответ он только покачал головой, что, дескать, не против.

– Да ты расслабься уже, черт возьми, – киса хлопнула Андрюху правой передней лапой по коленке. – Или бухла мало? Сейчас сгоняю. А знаешь, пойдем-ка лучше вместе. Тут рядышком хозяйка моя живет.

– Ну, как-то неудобно, в гости к незнакомой женщине посередь ночи, – засомневался Андрей.

– Ой, оказывается, нас все-таки учили какой-то вежливости! Но в данном случае сомнения безосновательны, хозяйка тебя давно ждет.

– А, я, кажется, начинаю понимать. Ты сутенерством зарабатываешь, кисуля?

– Ой, дурак, право слово, совсем дурак. Сам увидишь – хозяйка моя – железная баба, мировая.

– Железная баба? Это та, которой сваи забивают?

– Нет, просто баба, нормальная Баба-Яга.

– Вот теперь понял все абсолютно. Выпивка у нее, значит, имеется, а с закусочкой напряженка. По сему случаю, ты меня и зовешь на шашлычок, причем шашлычком буду я!

– Да какой из тебя, шашлычок! Холодец, в лучшем случае. А по поводу закуски ничего тебе не скажу, пока ее стряпню сам не попробуешь.

– Что, сверчки моченые, паучки тушеные, яйца заячьи копченые, икра черная лягушачья?

Кошка совсем обиделась:

– Так ты идешь или болтаешь?

– А далеко идти? В лагерь к утру вернемся?

– Вот это – деловой разговор! – кошка мурлыкнула. – К утру непременно воротимся. Идти никуда не надо. Я тебя перенесу.

– Это как? Типа Серый Волк Ивана-царевича? Так я ж раздавлю твои четыре килограмма кошатины ко всем чертям!

– Про Волка с Иваном не рассуждай! Высокие технологии – не твое собачье дело. Закрой глаза, повернись три раза вокруг себя. Так. Готово!

Андрей услышал какое-то шипение, не то змеиное, не то кошачье. В голове стало тошно, сердце плясало сальсу, дыхание сперли изо всех мест.

– Елкин пень! Что за гадость ты тут устроила? – ругнулся Андрюха, отверзая вежды. – Ты б, мать твою, хоть предупреждала об ощущениях.

– Да это с непривычки тебя колдобит, – неуклюже оправдывалась кошка. – Зато посмотри, как красиво!

Действительно, приземлились они в саду, прямиком угодив на альпийскую горку, которая плавно переходила в газон, а на нём буйствовали какие-то яркие и непонятные цветы. Впечатление довершала пергола из плетистых роз и клематисов. Далее начиналась дорожка, окруженная с обеих сторон ирисами и настурциями в стиле Клода Моне. Перспективу импрессионистской аллеи венчала избушка на курьих ножках. Там, на резном крылечке уже стояла стройная зеленоглазая чертовка. Длинные светлые волосы были уложены в замысловатую прическу, фигуру обтягивало вечернее платье из темного бархата, на ногах – черные туфли на высоченных «шпильках». Длинные серьги из мерцающего гематита завершали парадный костюм Бабы-Яги.

– Добрый вечер! А где же Баба-Яга? – растерялся дорогой гость.

– Позвольте представится, Хельга Аскольдовна, – женщина сделала церемонный книксен. – Для близких знакомых – просто Яга. Заходите!

Кошка очень хорошо знала внутреннее убранство хозяйкиного жилища, знала также, что Яга наверняка приготовилась к встрече долгожданного принца, но чтоб до такой степени! Паркетный пол не просто блестел, по нему можно было кататься, как на коньках, на окнах невесть откуда возникли занавески-маркизы; на стекле помимо белоснежной хрустящей скатерти красовались салфеточки золотого шитья; посуда – саксонский фарфор да богемский хрусталь; подсвечники – едва ли не Фаберже.

– Ишь, выпендривается, старая ведьма, – почему-то с неприязнью подумала кошка. – У Кащея, поди, напрокат надыбала, чтоб пыль в глаза пустить!

– Прошу, прошу! – радушная хозяйка указала Андрею и кошке на мягкие кресла у стола. – Чем богаты, как говорится, тем и рады. Бокальчик кьянти не прикажете?

– Прикажем, прикажем, – затараторила кошка, – мне, пожалуйста, фаршированный шампиньончик, бутерброд с семгой, салат из осетринки, кулебяки кусочек…

– Не лопни, раньше времени, кисонька, – позаботилась Яга. – На горячее у меня индейка с ананасами. Угощайтесь, Андрей.

– Признаться, Хельга Аскольдовна, ваш реальный образ значительно отличается от известного сказочного персонажа, – выпитое вино потихонечку делало свое дело: неразговорчивый гость обретал уверенность. – Для меня было наиприятнейшим сюрпризом увидеть прекрасную даму вместо беззубой носатой старушенции. 

Яга польщенно заулыбалась.

– Видите ли, молодой человек, сказка, безусловно, является отражением реальности. Но часто в отражении больше искажения, чем отображения. Кстати, историческая наука – тоже отражение, причем отражение позднейшее и весьма субъективное, поэтому не искаженным быть не может. Многое, ой как многое, зависит от личности исказителя, т. е. я хотела произнести «сказителя». Но что-то вы, гость дорогой совсем кушать перестали.

– Премного благодарен, любезная Хельга Аскольдовна, – Андрюха сам не знал, как у него откаблучивались выражения середины девятнадцатого века. – Ваши кулинарные достижения превыше всяческих похвал.

– Тогда переходим к десерту, – Яга хлопнула в ладоши, и на столе появились фрукты, бисквиты, мороженое и коньяк, между прочим, натуральный planat.

Андрея уже не удивляла столь сверхъестественная перемена, мало-помалу он вживался в параллельную реальность.

– Так, похоже, охмурение начинается, – поняла кошка.

Яга погрозила ей пальцем и начала рассказ:

– Когда-то довольно давно, в те времена, которые люди называют незапамятными, мир был един. Все нынешние параллели превосходно уживались вместе на родной для них Земле. Всегда были те, кто обладал сокровенными способностями, а также те, кто, не обладая таковыми, желал бы ими воспользоваться. Люди приходили к хранителям знания за помощью, взамен давали продукты, различные вещи, позднее – деньги. Хранители стремились помочь любому, обратившемуся к ним. Однако, человеческие качества понемногу проникли и в среду хранителей: кто-то захотел большего и стал использовать свой дар неподобающим образом, кто-то пустился во все тяжкие из-за земной любви. Словом, начиналась постепенная деградация хранителей и одновременное использование тайного знания в сугубо корыстных целях. Тогда-то по велению Главного Хранителя миры были разделены. Мы ушли в неведомое вам пространство, существующее чуть-чуть сбоку. Поначалу граница между мирами была весьма условной. Перейти из одной реальности в другую можно было практически где угодно при необходимом стечении обстоятельств. Именно об этом времени повествуют ваши многочисленные сказки: об Иване-царевиче, Кащее Бессмертном, Елене Прекрасной и т. д.

– Так что же, Иван-царевич тоже ваш, из хранителей? – поинтересовался Андрей.

– Нет, Иван-то как раз ваш, но женился на нашей, на Василисе Премудрой. Пришлось им впоследствии, как говорится, переехать в параллельную реальность. А я-то приблизительно в ту же пору здесь и поселилась. – Яга глубоко вздохнула. – Увлеклась ландшафтным дизайном. Все по немецким журналам делаю, хотя в Средней полосе – отнюдь не Центральная Европа, климат другой, растения вымерзают. Ну, да с помощью магии, я тут вообще пальмы разведу!

– Простите, Хельга Аскольдовна, но причем тут Средняя полоса? Мы же в Крыму!

– Это вы в Крыму! А мы – черт знает где, под Нижним Новгородом! Ну да, это ж я не договорила… Так вот, представители вашего мира по-прежнему часто вторгались в наши пределы, незаконно пользовались магией, как, например, тот же Иван-царевич. Портили личную жизнь Кащею Бессмертному, Змею Горынычу. Насаждали на своей территории ведовство, знахарство и прочее ненаучное мракобесие. Поэтому решено было все входы в наш мир напрочь перекрыть. Вот и остались только контрабандные лазейки в энергетически активных зонах. Крым – одна из них. Почти любая точка здесь напрямую связана с параллельным миром. Надо только уловить поток энергии, а дальше – дело несложной магии. Мы с кисулей обеспечиваем безопасность переходов и незаметность для окружающих из вашего мира.

– А из вашего? Меня кто-нибудь увидел?

Яга не успела ответить, на крыльце забарабанили какой-то деревяшкой, похоже, костылем.

– Не спишь, Аскольдовна? Гляжу, огонек у тебя горит, да и у меня бессонница. Вдвоем вечерок скоротаем, – скрипел за дверью старческий голос. – Фу ты - ну ты, да у тебя русским духом пахнет! На ужин кого позвала, что ли? Ну, я пойду тогда.

Но никаких удаляющихся шагов не последовало, напротив, впечатление было такое, что незваная гостья собирается сменить место дислокации для более удобного подслушивания.

– Кикимора, черт ее задери! – прошипела кошка и медленно направилась открывать. – Иду-иду! – голосом Яги закричала она

– Извини, нас прервали, – прошептала Хельга, – ну, иди же сюда, попрощаемся.

Андрей неуклюже приблизился. Женщина одной рукой взъерошила его волосы, другой обвила за плечи, губы будущего принца запечатал сочный поцелуй; Яга как можно теснее прижалась к своему гостю и бедром почувствовала нарастающую в его теле упругость.

&ndash