Пуля, летящая в сердце доброго человека

Летит пуля прямо в сердце доброго человека.

Летит потому, что её заставили туда лететь. Прицелились и выстрелили.

Стало быть, летит пуля, а сама прекрасно знает, куда она летит. Летит и плачет, так ей горько от того, что она станет причиной смерти доброго человека. А ей так не хочется быть этой причиной, более того, ей вовсе не хочется причинять вреда этому человеку. Не то, что убить его.

Последнее просто невыносимо для пули.

Хоть и создали её люди исключительно для убийства, но пуля быть убийцей категорически не желает!

И тем более – убийцей доброго человека!

Кричит в сердцах:

– Злых людей, может быть, убивать следовало бы, не всех, конечно, а некоторых!

Через секунду:

– Нет, злых тоже убивать нельзя, разве что немного ранить, но чувствительно ранить, чтоб зло души улетучилось, а душа стала бы самой собой.

Опомнившись:

– Нет, не про злых речь, тут добрый человек, и именно в его сердце направил меня мой хозяин!

Растерянно:

– Нет, не может быть, чтоб я убила человека, тем более – доброго! Я – остановлюсь! Я уйду в сторону! Можно же, господи, мне уйти в сторону?!

Вспомнила что-то:

– Везёт же другим пулям. Они, рассказывали, иногда отклонялись от цели. Вместо того, чтоб убить человека, они ранили его, или вовсе пролетали мимо. А я не могу этого сделать, потому что у меня нет такой возможности. Ведь тем пулям по пути встречались кусты, или ещё какое-нибудь препятствие, и они отклонялись от цели. А у меня препятствий нет, я свободно лечу точно в цель.

Пришла в голову мысль:

– Но почему не может появиться у меня какое-нибудь препятствие? Ведь если я сейчас ничего не сделаю, я потом буду всю свою жизнь себя проклинать! Надо, надо что-то сделать!

Пуля огляделась и увидела ветер, стала его умолять:

– Отклони меня, ветер, отклони, прошу тебя!

Ветер сжалился и нажал на пулю. Но пуля оказалась такой мелкой, что ветер никак не мог её нащупать. Отклонение, конечно, произошло, но чуть-чуть, не существенно.

Тогда пуля увидела дождь и тоже стала его умолять:

– Отклони меня, дождь, дождичек дорогой!

Дождь тоже сжалился и стал своими каплями стараться попасть в пулю. Почти не попал, ну может быть, немного промочил её. Отклонение, конечно, произошло, но тоже лишь толику.

В тот момент пуля увидела птицу, стала её звать к себе, умолять, упрашивать.

Птица оказалась простой и наивной, как все лесные жители, подлетела к пуле, а та в неё тут же вошла и ранила.

Пуля вместе с телом раненной птицы упала камнем на землю.

Очнулась пуля на земле, но внутри птицы, и стала говорить без умолку:

– Спасибо, безвестная добрая птица! Если б не ты, мне пришлось бы убить доброго человека, а этого делать я никак не хотела, и не сделала – благодаря тебе. Теперь у меня чистая совесть!

– А как же я?! – голос раненной птицы был едва слышен, и это был не голос, а боль. – я ведь истеку кровью и умру. За что меня так, что я тебе плохого сделала, пуля?!

Пуля же никак не могла переключиться с радости, что не убила доброго человека, на печаль, что пришлось при этом ранить ни в чём не повинную птицу. Наконец, переключилась, поняла что-то, но лишь то, что сама оказалась в неволе, и из тела птицы ей самой никогда не выбраться.

А раненная птица махала крыльями и металась по лесу, оставляя за собой кровавый след. Вскоре упала и испустила дух.

И пуля вскоре задохнулась внутри смердящего трупа.

Но зато она спасла от смерти доброго человека.

А ведь и жертвенная птица тоже была, вероятно, доброй.

Правда, пуля, принеся птицу в жертву ради доброго человека, не только не спросила её, хочет ли она жертвовать своей жизнью ради доброго человека, но и мысли не было даже просто об этом подумать, не то что – спросить.