«Били канделябром, били сапогом...» О Яхиной и очередной премии

Нет с Яхиной все нормально. Закрепилась в Москве и благодаря верткому уму никаких заявлений не делает, особо не высовывается, за границу сплавиться не намерена. Там жить не на что... Тема Сталина уже неинтересна. А остальные темы Яхиной и тем более — кто б в Бельгии татарина от русского отличит, если все на русском говорят?

Но истинный талант в лице Яхиной даром время не теряет — буковку к буковке лепит. Потому что знает, ее опять на премию выдвинут. А это неплохой бонус — полтора миллиона. Надо стараться.

И все прошло как по маслу — опять она попала в короткий лист Большой книги. В декабре будем поздравлять. Ныне с книгой «Эшелон на Самарканд».

И я бы не стал о ней, Яхиной, писать, если бы не восторженный пост некоей дамы-библиофила. Которая обливается слезами и рыдая, объясняет своим читателям, что вот, вот — это настоящее.

Ну что ж, видно это — настоящее чтиво — у всех разное. Как известно, самый популярный у нас автор — Донцова. Но ей почему-то премии за «большую литературу» ни разу не дали. И надо сказать, что ранняя Донцова (книги, которые писала она сама) были поизящнее Яхиной. Хоть каноны соблюдены.

Впрочем, всем известно, что в настоящей литературе должно быть триединство — основная мысль, заложенная в книгу, как фундамент, достоверность изложения — то есть правда жизни и грамотное пользование русским языком.

Члены жюри об этом, наверно, не догадываются. Или забывают.

Про мысль — не скажу. Так и не понял. Большевики вывозят 500 детей из Казани в хлебный город Самарканд. Поездом. Это — реальный факт.

Затем идут фантазии в стиле — «Гузель творит». Ну как Агафья Тихоновна в «Женитьбе» — «если бы губы Никанора Ивановича да приставить к носу Ивана Кузьмича».

Любит Гузелька и красок подбавить. Для красоты картины.

«Вблизи, однако, приемник походил не на дворец, а на осажденную крепость. Подвальные окна его были заколочены досками — наглухо, местами в два слоя. Здание глядело сурово и неприступно, словно вокруг еще бушевала Гражданская война. От кого же оборонялись засевшие внутри? Неужели от осаждающих учреждение детей?

А они валялись повсюду — на гранитной входной лестнице, на расстеленных вдоль стен газетах — дюжина или полторы маленьких грязных тел, укутанных в тряпье по самые брови и лениво-неподвижных под дождем. Деев наблюдал подобную картину не раз, но никогда не задумывался: отчего же дети лежат снаружи приемника, а не внутри?»

Это ж какое надо воображение иметь? Хотя, после «желтых клыков Сталина» и груды персидских ковров у него на кровати карельской березы — сказать что-то сложно. Ну хотя бы Пантелеева почитать, или Макаренко. Как отлавливали беспризорников, ибо сами они в детприемники ну никак не желали идти..

Потом фантазии идут еще круче. На 500 (!) детей Яхина выделила несколько человек.

«Начальник поезда Деев, комиссар Белая, фельдшер, поварёнок и несколько женщин-сестёр — вот и вся команда, на чьи плечи легла задача спасти 500 детей.»

Пардон, мадам Яхина, а у вас личные дети есть? Хотя бы один?

Но, впрочем, это не для Яхиной — там простор фантазии. Произведение-то «художественное». Какие реалии? Врать надо.

Меня особенно впечатлило ее «хождение в архивы». Дескать, все подтверждено... Ну хоть бы в Интернет заглянула.

Вот, например.. возмущается директор детприемника:

«Рубль в неделю на ребенка — где это видано? Чем я накормлю его на рубль? Мельничной пылью?»

Откуда взяла эти цифры Яхина? Из своего больного мозга? К тому же, рубль стал ходить только в конце 23 года (речь же идет об октябре). Во-вторых, Дзержинский декретом выделял на беспризорных детей детские карточки на получение обеда из двух блюд, кроме того — 30 хлебных и 30 продуктовых талонов в месяц.

А еще в Казани и Самаре работали офисы АРА. Международные. Которые пересылали продукты и одежду из Америки.

К концу 1921 года помощь АРА получали 565 тысяч детей — в Самарской, Казанской, Саратовской и других губерниях. На постоянной основе.

Впрочем, читать на эту тему надо книги Макаренко. Там — правда.

Здесь густопсовое вранье. Фирменное — яхинское.

Но меня, честно говоря, даже не особо волнуют ее больные фантазии, сколько НЕВЛАДЕНИЕ русским языком. Абсолютно. Бред смешанный с невежеством.

«Деев наблюдал стремительный ход ее квадратных башмаков и думал о том, что ПОД НИМИ непременно должны скрываться маленькие и узкие ступни.»

Это про комиссаршу Белую. Занятное такое описание. Идет барышня, ступает узкими ступнями, а башмаки у нее к ним веревочками привязаны. Или гвоздиками прибиты... Ну что ж — Гражданская война.. И в голове писательницы — тоже... Хроническая...

Вот, например, вы знаете, что такое гоголь-моголь? Я вот раньше думал, что знаю... Ан нет...

«Дети накормлены густым киселем из отрубей с яблоками. Лежачим был дан гоголь-моголь — пара глотков молока, взбитого с яйцом и щепоткой муки каждому.»

А впрочем, не все ли равно, что для киселя нужен крахмал, а для гоголя-моголя — сахар? Писательнице так захотелось.

Теперь возьму на вооружение. Буду писать, как Иван Грозный вкушал УХУ из рябчиков и молодой крапивы, а медовуху из кваса.

Надо сказать, что Яхина не там себя ищет — не в большой литературе. Ей бы в фантасты пойти (простите меня, фантасты).

Вот хороша сцена, как дополнительное питание чекисты прислали.

«Дерево, срубленное под самый корень, вез автомобиль: ствол придерживали сидящие в кузове солдаты, а крона волоклась по земле.

— Собрать не успели, так привезли, — извинился Баранья Башка, выпрыгивая из авто. —

Не находя слов от изумления, Деев указал рукой на полевую кухню — и солдаты лихо взметнули яблоню на крышу, чем-то привязали: кухонька почти исчезла под сенью могучего растения.»

Вот вам придет в голову такое? Мне — нет... Хотя я, конечно, развил бы тему. Типа, дополнительно привезли кусок болотины с черникой — вот вам дети — и ягоды. И тоже так лихо бы — на крышу вагона поместили...

Впрочем, у писательницы есть и излюбленное — творчески взлелеянное. Любовь к красивому и непонятному. К канделябрам.

«Смотрелась ванна в окружении пустых книжных полок и почерневших канделябров нелепо. Поморщился Деев, но вагон взял. Гобелены велел содрать к чертовой матери, канделябры — сбить.»

Ну а что? Ну не знает она, что канделябрами били карточных мошенников, не отрывая их (канделябры) от стен, а попросту рядом хватая — стояли подлецы канделябры и освещали весь этот разврат.. И я понимаю, почему не знала — непорочная девушка потому что.. Нет висячих канделябров. Да и не было...

Тема канделябров и убранство вагонов волнует писательницу всерьез — до печенок. А впрочем — почему нет? Дети — это так.. для отвода глаз. Ну есть и есть.. А не будут — и что делать..

А канделябры — это вечное.. Вот опять любуется:

«Не купе, а будуар в доме терпимости! На стенах — цветы. На обивке диванной — опять цветы. На потолке и то целая лужайка распустилась. Канделябры из стен узорчатые. Столик для письма лаковый. Занавески бархатные, в густой бахроме»

Можно написать еще три тома яхинских ляпов. А зачем?

Какое жюри — такая ныне и литература... Мне вот больше всего их интерес к канделябрам нравится. Вероятно, на подкорке. Как у шулеров карточных.

Пора что ли — за канделябры браться??? Чтобы объяснить им, кто они есть?

#гузель_яхина #эшелон_на_самарканд #большая_книга