КУСОК МЯСА

Мне стали слишком малы твои тёртые джинсы.
Нас так долго учили любить твои запретные плоды…
Д. Умецкий

В гостинице «Бега» почти весь персонал «фарцовал». Торговали всем, от водки до бриллиантов. В 1989-м дело было, приехал, поднялся на свой этаж, спрашиваю Иру, дежурную:
— Есть что на меня?

Редко везло на фирменные шмотки и обувь: габариты мои были, (и есть), далеки от стандартных.
Смерила меня Ира взглядом с головы до ног, пожала плечами с сомнением:
— Есть кое-что, но не знаю, налезет ли на тебя? Иди в номер, попозже принесу — примеришь.

Скоро зашла, протянула какой-то свёрток. Развернул его и аж дыхание перехватило: это была она, несбывшаяся хрустальная мечта моей юности: белые джинсы «LEVI’S»!!!

Нынешнее поколение, кому уже обрыдли, наверно, валяющиеся на каждом прилавке джинсы любых фирм и моделей, может подумать, что в те стародавние времена джинсы были просто модными шмотками, оно никогда не поймёт, что они для нас означали, что символизировали! Помню, как плакал взрослый мужик, мой партнёр по фехтовальной сборной, когда после резкого выпада порвались его «SuperRifle»...

Редкие счастливчики могли в то время ими похвастаться: те, кто имел родню за «железным занавесом» или кому их привезли из-за кордона те, кого каким-то чудом выпустили туда, либо те, кто купил их за бешеные деньги у «фарцы». Даже сборная СССР по хоккею, приехав в 1972м году в Канаду на Суперсерию с профессионалами, первым делом попросила отвезти их в «джинсовый магазин», чем просто ошеломила канадцев.

Как я мечтал о них, будучи ещё школьником или студентом... Первые свои джинсы надел в 20 лет. Выиграл их в карты. Точнее, я выиграл сертификаты Внешторгбанка, в народе их называли — «чеки», которые выдавались работающим за рубежом специалистам. Тогда в Ереване, на Кочара, был «чековый» магазин, и в 1977-м туда завезли партию бельгийских «LEE». Я попытался уболтать продавщицу продать мне их за рубли, предлагая два рубля за «чек», но она пригрозила вызвать милицию, если немедленно не отвалю. Стал искать, у кого их купить, мне указали парня с соседнего факультета, у него они были. Но продавать он отказался, тогда я подбил его на игру, быстренько выкатал у него 50 рублей, а после выдвинул ультиматум: хочешь отыграться — ставь на кон «чеки». В магазин пошли вместе, к этим чекам надо было ещё какие-то бумаги приложить, чтоб объяснить их происхождение. Я так волновался, примеряя их, что даже ноги дрожали, с трудом в штанину попадал...

Самыми «престижными» считались «LEVI’S» и «WRANGLER», дальше шли «LEE» и «RIFLE». А уж про белые и мечтать было бессмысленно, они были за гранью, чем-то из области фантастики!

И вот я держу их в руках! Не поверите, от неожиданно навалившегося счастья даже слёзы на глаза навернулись. Не обращая внимания на присутствие Ирки мгновенно скинул с себя портки и стал буквально ввинчиваться в свою мечту, но, куда там: они были малы размера на два, может, даже на три. Осознав, что в пролёте, нехотя, с тяжёлым вздохом стянул их с себя и снова надел свои брюки.

— Я так и думала, — разочарованно проговорила Ира, сложила их и стала снова заворачивать в пакет.

Встретить давнюю мечту, подержать в руках, потрогать, а потом с ней расстаться?!!

— Оставь, — глухо проговорил я.
— Зачем? Есть кому впихнуть?
— Нет. Сам буду носить, — ответил я.
— Гонишь? Ты никогда в них не влезешь, — фыркнула Ира.
— Жизнь покажет!
— Давай примажем! Я, если тебя в них увижу — с визгом отдамся прямо на Красной площади, — глумливо предложила она.
— Когда я в них влезу, мне любая отдастся, и тогда я выберу кого-нибудь получше, — отпарировал я.
Расплатился, Ира ушла, обиженно посапывая, а я снова развернул пакет и достал джинсы. Никак не мог налюбоваться, бережно поглаживал рукой, грубая парусина казалась мне нежнее шёлка...
— Что ж... Будем худеть!- подумал я вслух.

Аскетом никогда не был, а в ту пору бизнес мой шёл в гору, и я вконец отвязался, из кабаков не вылезал. Само собой, все эти пьянки-гулянки пагубно отразились та той части моего тела, где у всех порядочных людей находится талия. И, вот, настала пора расплачиваться за удовольствия.

Когда вернулся в Армению, заехал как-то в гости к приятелю, на прощанье матушка его положила в мою машину огромный пакет яблок из своего сада, и это определило мой новый рацион: одно яблоко и не более четырех чашек кофе в сутки! Поначалу было тяжело, потом вроде пообвыкся и стало малость полегче, я блюл эту жуткую диету строго, и скоро появились первые результаты: вес начал таять, а скоро стало в день уходить по килограмму! Навалилась общая слабость, однажды на серпантине по дороге в Раздан, не доезжая до «Чайного домика», даже потемнело в глазах. Съехал вправо, подождал, пока зрение восстановится и поехал дальше. С того дня стал ездить осторожно, особо не гнать, но голодать не бросил: у меня была цель, и я неукротимо шёл к ней!

Шла второй месяц моего самоистязания. Похудел капитально, это жутко радовало, но пока не настолько, чтоб влезть в джинсы. В это время приехали к нам ребята-грузины с очень интересным предложением, обсуждать его поехали в «Ацатун». Стол накрыли роскошный, но он меня уже не особо возбудил: привык, что все вокруг жрут, а я — нет, и неторопливо похлёбывал минералку. И как раз во время моего решающего ответа грузинам официантка принесла шашлык и положила блюдо прямо передо мной. Аромат его резанул по ноздрям, я рефлекторно посмотрел на блюдо и в глаза бросился «чалахадж»: большой кусок свиной корейки на кости. Господи, как он был красив!... Хорошо прожаренный, но сочный, окаймлённый золотистой полоской сала, усыпанный, как янтарём, жёлтыми, прозрачными капельками растопившегося жира... В мозгу что-то щёлкнуло, мысли резко спутались и я начал нести какую-то ахинею: этот кусок мяса меня заворожил, он гипнотизировал, манил к себе, как удав кролика! Вдруг увидел, как рука моя сама, вопреки моей воле, потянулась к блюду и взяла этот кусок за косточку...
В черепе был какой- то туман, мозг истерично командовал — «Стой! Не трогай! Тебе нельзя! Положи на место!». Бедные грузины безуспешно пытались хоть что-то понять из той ереси, которую нёс мой отключившийся от мозга язык, а непокорная рука неумолимо подносила «чалахадж» ко рту...
Тормоза сработали в последний миг, когда я уже отчаялся. Резко сунул кусок сидящему рядом:
— На, съешь.
Он взял кусок, повертел в руках, придирчиво осмотрел и резко вонзив в него зубы начал жрать, громко причмокивая, а я вытер салфеткой испачканные жиром пальцы и закрыл лицо руками...

30 лет прошло с того дня, шашлыка за это время налопался вдосталь, вроде, забыть был должен, но осталась у меня привычка внимательно осматривать каждый кусок прежде, чем сунуть в рот, но такого же красивого и аппетитного, как тот, ни разу не больше не видел! Он даже снится мне иногда...

И вот он, наконец, наступил, день, когда сбылась мечта идиота: я, хоть и с большим трудом, но втиснулся-таки в вожделенные «LEVI’S»! Они были мне жутко тесны, резких движений не делал, но зная из прежнего опыта, что любые, даже самые жёсткие джинсы легко растягиваются и через пару дней всё будет в норме, особо не переживал. Столько терпел — ещё немного потерплю!

Скоро полетел в Москву, естественно, в них. Заехал в «Бега», и совпало так, что опять дежурила Ирка. Увидев меня, остолбенела, потом всплеснула руками, обошла кругом и выдала восхищённо:
— Ну, ты красавчик... Никогда бы не поверила!
— Твои проблемы. Главное, что пари я выиграл, и жду своего приза, — нагло заявил я.
— Хрен тебе, а не приз! Ты пари не подтвердил, — засмеялась она и показала мне язык.
— Ну, и, что? Тебе же всё равно хочется, правда? — нахально ухмыльнулся я.
Ириша шлёпнула меня по затылку, потом улыбнулась, прижалась ко мне и ласково прошептала:
— Дурак...

Много я с тех пор джинсов переносил, но эти храню до сих пор. Правда, опять в них не влезаю, но, мало ли...