ТОЧКА ЗРЕНИЯ
Все мне дано, как Пандоре, сполна,
В этой стране я такая одна:
Я сплетена для земных королей
Из паутин шелковичных червей,
И золотое сеченье мое
Ножниц кроило стальных острие,
Сшита я крепко, от альф до омег,
Хлопковой черной струною навек,
Были обмётаны парой портних
Восемь петель золотистых тугих,
Вставлен для пуговиц в обод стальной
Заподлицо перламутр голубой,
Дышит, трепещет, и бьется листок,
Сердце моё, из батиста кусок,
Вшит он подмышкою, вот, посмотри -
Сложенный вчетверо, слева, внутри.
Всё о моих благородных правах
Сказано там на пяти языках:
«Гладить сквозь марлю, на мягком пару,
Мыть лишь вручную, сушить на ветру.
Ткани точнейший состав. Модельер.
Производитель. Артикул. Размер».
Я совершенна сияньем моим,
За исключением только одним.
Этим обязана я пустяку:
Дырочке, проткнутой в белом шелку,
А от неё по диаметру вширь —
Красная клякса как мерзкий волдырь.
Кровь и прореха... Из разных потерь
Эту поправить возможно, поверь:
Грязь отстирать и на белую нить
Все залатать, аккуратно зашить.
И не иначе. Воды волшебство
Смоет позора пятно моего.
И не иначе. Вернется уют.
Высушат, выгладят, шелком зашьют.
Лишь не забудьте вы в этой возне
Вынуть лежащее тело во мне.
Пусть удобрением, жирным сырьем
В мягкий зароют его чернозем,
Станет живым, то, что было мертвó:
Вырастет дерево пусть из него,
Пусть шелкопряд на двенадцатый год
В дереве этом свой кокон совьет,
Пусть этот кокон растянется в ткань,
Пусть рассечет её острая грань,
И возвратится все, шпулькой снуя,
Снова на петли и круги своя.