Фор леди, которые он зе бич

Любая леди достойна самых приятных и проникновенных слов поступков.

Не важно по какую кромку берега она находится. Не важно, что на ней: романтичное бикини, или приталенный непром. Не важно, кто рядом: заботливый джентльмен, или суровый шкипер. Неважно как, и чем она покрывает палубу, и все, что вокруг — словом метким, или стопой изящной. Тянет ли она что-то из бегучего такелажа, или коктейль через соломинку. Распускает ли она генакер нежной рукой, или волосы по ветру. Сжимает ли свайку, или что-то подходящее по диаметру.

Неважно.

Важно, что она Леди. Она достойна.

Но!

Но этот пост и тост про тех Леди, которые на берегу. Про тех Леди, которые ждут, волнуются, и, все-таки любят нас, пока мы боремся с волнами, ветром, встречным течением, крепкими напитками, судейской коллегией, и чартерными компаниями. Мы всегда на гребне, всегда чуть рассеяны, всегда усталы, всегда при деле. Даже если мы просто ходим от пирса к пирсу, наши фотографии гарцуют по социальным сетям вызывая раздражение, и едкие комментарии.

А они?

Они радостно встречают нас в аэропорту, на вокзале, или там, где получится.

А мы?

А мы снисходительно дарим им истории, сдобренные непонятными терминами. Мы жалуемся на несправедливость и бренность мира. А они преданно слушают нас, кивают, и улыбаются, прирастая незаметными морщинками, закрашивая сединки, и пряча в своих глубоких глазах усталость и грусть.

Этот тост и пост за Леди, которые лучше нас знают всё о коварстве волн, и жестокости ветра. Узости шхер, непроходимой тупости и любопытстве новичков, и забитости гальюнов. Утро которых начинается с проверки прогнозов, и лишь потом с чашки кофе.

Запас тепла, которых способен растопить любое каменное сердце самого сурового джентльмена. А прикосновение нежных пальцев делают податливым самое крепкие мышцы, и наоборот.

У нас есть пьедесталы разного уровня. У вас один — Любимая. И, он высший. Сколько бы мы ни старались рваться быстрее/выше/сильнее — возвращаемся мы все равно к вам. Вы гладите наши немытые просоленные головы, целуете нас в упрямую шею, воспитываете наших детей, заботитесь о наших родителях, меняете смесители в ванной, и легко бортируете колесо любого грузовика.

Вы прощаете нам всё, даже победы, ради которых нас нет рядом, когда надо. Вы мудры, заботливы, внимательны. Вы тратите на нас свои лучшие годы, разрываясь между нашим берегом, и домашними делами, которые навешаны на Вас, как игрушки на новогодней елке. Но елка несет свой крест раз в год с декабря по март. А Вы — всегда.

Наши гонки и переходы имеют финиш, или хотя бы причальную стенку. Ваши хлопоты и заботы, как в алгебре средней школы — стремятся к бесконечности, а Сизиф — бездельник и фарисей, прикрывающийся надуманными хлопотами. Столько забот, столько забот.

Стоять на берегу ожидая, вглядываясь в линию горизонта, прячущуюся за дымкой тумана — это еще то мучение. Неизвестность изматывает ожиданием. Ждать — это труд. Любить нас, таких ранимых, и рефлексирующих — неясное удовольствие. Необъяснимое, и не логичное.

Магнитики на холодильнике, которые мы привозим в качестве сувенира, это Ваша стена плача. И, никто кроме Вас не знает каково это любить и ждать. Все красивые и романтичные песни и стихи об ожидании, написаны мужчинами. Ну, откуда им (нам) знать, что это такое на самом деле — ждать. И, еще сходу два вопроса: почему и зачем. 

Вы, стоящие на берегу, на перроне, или за стеклом аэровокзала — являете нам символ надежности, незыблемости, и вечных ценностей.

Наши достижения и подвиги — это яркие вспышки, лишь на миг. Вы — горите постоянно.

Хочется говорить о вас много и неустанно. Но, даже в этих строчках про нас больше, потому что наши любые дела не смогут заменить слов, которые мы стесняемся говорить.

Этот тост и пост про Вас. Про тех, к чьим коленям мы припадаем. Про тех, чье плечо подставлено всегда в нужный момент. Про тех, которые говорят нам: все будет хорошо.

Нам проще сделать, чем сказать. А вам, как не всегда хватает наших слов. Но рук, как и ушей — две штуки. А рот один. А молчание, как нас учили — золото.

Говорят, что море соленое от пота моряков; но, думается, что оно соленое от женских слез, которые мы не видим.