ГАДАНИЕ

Полностью — нет, но полу-видящий взгляд во взгляд,
На коврике две цыганки, женщины две сидят.
Сидят на коленях, близко, так, что нóги одной
Касаются юбкой красной синей юбки другой.
У той, что слева — потоки прозрачных её седин
Идут параллельно темным складкам борозд-морщин.
У той, что справа, ресничек на каждое остриё
Нанизаны бусы сонных семнадцати лет её.
Кверху ладонью держат обе из ворожей
Подруги левую руку в правой руке своей.
Слышит с гневом и страхом, радостью и тоской,
Вторая судьбу от первой, а первая — от второй.
Девчонка древней старухе сразу и набело
Гадает о том, что было, о том, что уже ушло.
Пророчит девчонке старый черный беззубый рот
О будущем, о грядущем, о том, что произойдёт.
Шепчут они друг другу, звук различим едва,
Поочередно, тихо, знаний своих слова:
«Ты шестерых убила.» — «Ты четырех убьешь.» —
«Ты родилась в субботу.» — «В пятницу ты умрешь.» —
«Ты в темнице сидела.» — «Будешь и ты сидеть.» -
«Двух ты мужей имела.» — «Будешь ты трех иметь.»
Сидят, у обеих кожа муарова и смугла,
Полу-отображая друг друга, как зеркала.
Девочка и старуха, наедине вдвоём,
Видят себя напротив, в Будущем и в Былом.
«Господи, дай мне силу.» — «Господи, успокой.»
«Я ведь тобою стану.» — «Я ведь была тобой.»
И, сколько бы ни клали, что бы ни говоря,
Боги на плаху года голову декабря,
Сколько б ни отрубал их Время, слепой палач,
Сколько бы ни сменилось лет на осенний плач,
Сядут они — и юбка огненного сукна
Тронет другую юбку, синего полотна.
И, по руке гадая, взором ладонь свербя,
Предвосхитят друг другу снова самих себя.