Письма курсанта (на конкурс)

10.10.1991 г.

Привет, папа!

Спасибо за письмо и денежный перевод. Извини за молчание. Весь сентябрь я провел в Красном Селе на учебных сборах. Это был мой последний спокойный месяц. Мы собирали урожаи на колхозных полях и нас за это вкусно кормили. В другие дни ездили на экскурсии в воинские части, где знакомились с бытом и жизнью солдат и офицеров. В конце сентября состоялся полевой выход. Весь день мы воевали в учебном бою: тренировали наступление и оборону в составе роты. Я выступал в качестве командира взвода. Для ведения боя получил два магазина с патронами для АКМ, десять взрыв-пакетов, две дымовые шашки, три сигнальные ракеты. Вот уж настрелялся!

После окопной жизни немного затемпературил и вылечился уже в Санкт-Петербурге, куда мы вернулись двадцать восьмого сентября. Вначале даже не верилось, что попали в человеческие условия. Горячая вода, душ, теплые комнаты, туалеты. Окружение удивляло нас, так как за время жизни в полевом лагере немного одичали. 
С первого октября начался учебный процесс. Каждый день шесть часов лекций с практическими занятиями и пять-шесть часов обязательной самоподготовки, иногда под руководством преподавателя. Я и не предполагал, что здесь будет такая насыщенная программа обучения, но мне нравится. Самое главное в академии – это учеба, а потом уже строевая выправка. От военщины только ношение формы, редкие наряды и передвижение строем. Это поддерживает дисциплину и остается больше времени на учебу. 

Меня назначили командиром отделения, в котором учится восемнадцать человек. Я руковожу подопечными, веду дневник нарядов, работ, журнал успеваемости, пропусков занятий, провожу телесные осмотры и зарядки, и как непосредственный начальник отвечаю за их чаяния и проступки. В качестве бонуса  поселили в отдельной командирской комнате на четырех человек, и я могу заниматься по ночам, тогда как остальные живут в кубриках, где после отбоя горит только дежурное освещение и ребята штудируют конспекты лишь в туалете и умывальнике.

Кормят нас неплохо. Столовая чистая и просторная, за столом – четыре человека. Но порции маленькие, как мне кажется. Ежедневно бегаю по набережным Невы, готовлюсь к выступлению на первенстве округа. Также немного увлекся гиревым спортом, так как на физподготовке мы будем сдавать зачет по гирям.

01.12.1991 г.

Привет, папа! Спасибо за письмо. Рад, что на Украине проходят масштабные перемены. У нас всё несколько иначе. В Петербург приезжала царская семья, которой в Зимнем Дворце устроили торжественный прием с шампанским и черной икрой. Но дело не в ней, а в том, что мэр предложил наследнику царя, якобы князю сесть на престол России, а его супруга сказала в видеокамеру: «Что в России сейчас разные красномордные лезут везде и мешают им жить?». И это показали по местному телевидению. Как после этого можно верить таким горе правителям и чего от них ожидать? Ещё недавно Собчак буквально уничтожал всех носителей негативной информации о нём. А ведь год-два назад он вещал о достижениях социализма и вёл народ к светлой победе коммунизма во всём мире…. Всё это политика, далёкая от реальной жизни. Как кто-то сказал: «Люди живут не тем, кто находится у власти, а так, как могут существовать!». В чем-то я согласен с этой цитатой. Сейчас в Санкт-Петербурге пустые полки в магазинах, астрономические цены на рынках, между которыми снуёт полуголодное население. Всё, что можно купить в продуктовых магазинах, отстояв часовые очереди,  – это хлеб и молоко. У меня ощущение, что всё население страны заболело гастритами и перешло на молочно-хлебную диету. Но уже и молоко с хлебом попадают в разряд дефицита. 

Радует, что все эти реформы по переходу из развитого социализма в дикий капитализм  никак не отражаются на моей жизни. Как жили, - так и живем. Не хуже и не лучше. Наша армейская система отличается стабильностью, устойчивостью ко всему новому и определенным бюрократизмом. И её невозможно чем-то разрушить, так как порядок и дисциплина необходима для защиты любого конституционного строя.

В личной жизни – на первом месте у меня наука, на втором – еда, на третьем – сон. Вот и это письмо я пишу вторую неделю из-за дефицита времени. Объем информации гигантский и не все ответы на вопросы можно найти в учебниках и лекционных конспектах. Приходится часто гостить в библиотеке или бегать по книжным магазинам. Как нам напоминают наставники: «Высшее образование мы получаем не для государства, а для самих себя и поэтому процесс обучения должен складываться в большей мере из самостоятельных занятий, чем из уроков с преподавателями». Не так-то просто к этому привыкнуть.

Но обучение довольно интересное. На физике и химии постоянно ставим опыты и практические эксперименты, на биологии препарируем лягушек и голубей, червей и насекомых, на гистологии – рисуем в альбомах, красим и микроскопируем материал, на анатомии – работа с настоящими человеческими костями и трупами. У меня преимущественно отличные оценки, за исключением химии и физики, но время для изменений ещё есть. Хочу сказать, что только здесь в академии я понял, что такое настоящая учёба, так как всё, что было до неё, мне теперь представляется пустяком. 

22.12.1991 г.

Привет, папа! Спасибо тебе большое за денежный перевод, на который купил новый дипломат и калькулятор. Без него мне было тяжело считать логарифмы, синусы, интегралы и остальные параметры. Интересно, зачем будущим врачам высшая математика? Наверное, для общего развития. Микрокалькулятор экономит время, которого здесь катастрофически не хватает. Еще осенью я мог раз в неделю сходить в музей, кино или на концерт, то сейчас об этом могу лишь мечтать. На учебный процесс ежедневно уходит пятнадцать-семнадцать часов чистого времени в сутки. Оставшиеся семь-девять часов: еда, сон, организационные вопросы. Очень тяжело! Но перефразирую поговорку: Тяжело в учении – легко в жизни! И мне нравится здесь. Каждый день узнаю много нового, и эта информация связана с работой человеческого организма. И хоть выбор был мой случайным, то сейчас я твёрдо знаю, что эта случайность определила мой жизненный путь на долгие годы.

Ты спрашиваешь у  меня про учебу. В первом семестре я изучаю химию, физику, высшую математику, биологию, латынь, анатомию, гистологию и политическую историю. Через месяц начнется сессия из двух экзаменов по химии и физике, оценки по которым пойдут в диплом. Если все будет хорошо, то первого февраля я приеду домой на каникулы.

Кормят по сравнению с войсками намного лучше. Но пища в основном углеводистая и жировая. Белки и витамины в дефиците и это не смотря на различные армейские реформы. На этом заканчиваю свое письмо. 

28.02.1992 г.

Наконец начался второй семестр. Что он не принесет, еще не знаю. Мне кажется, что будет намного тяжелее первого. Закончится он в июле зачетами по биохимии, биофизике, латинскому языку, истории России и физкультуре. Но перед этим предстоит четыре месяца нелегких испытаний. Во втором семестре добавилась экономика, вычислительная техника и английский язык. На иностранном языке провели тестирование для определения базового уровня, по результатам которого всех курсантов распредели на четыре группы в зависимости от подготовленности. Я попал в сильнейшую. 

Чем дальше, - тем интереснее. Например, на анатомии мы препарируем труп, который поставили на кафедру из ближайшей тюрьмы. На одно учебное отделение на семестр распределяется один труп и я, как командир отделения, ежедневно назначаю дежурного, в обязанности которого входит укутывание частей тела проформалиненными простынями, так как на каждом занятии преподаватель задает домашнюю работу. Например, у меня была препаровка поверхностных и глубоких мышц спины, на которые я потратил не один час. На биологии мы вскрываем мышей, лягушек, рыб, кур. На биофизике этих же животных «пытаем» током, на биохимии – кислотами и щелочами. На английском у каждого есть стеклянная кабинка, наушники и микрофон. Поэтому главное – это учиться, учиться и учиться». 

На днях я и ещё тридцать моих однокурсников получили благодарность от начальника академии за сдачу зимней сессии на «отлично». Поэтому буду получать повышенную стипендию – двести тридцать рублей. Кроме этого ежедневная дотация на питание составляет тридцать рублей в день. Правда и цены поднялись на продукты питания. Батон – пять рублей, хлеб – шесть, литр молока десять, колбаса шестьдесят, карамельки – сто рублей килограмм. Не знаю, как люди выживают в условиях, когда ценники меняются еженедельно. Радует, что ассортимент продуктов питания с каждым днем становится все шире и шире. Возможно, скоро и цены упадут вниз?! Пока приходится только догадываться, по какому пути пойдет российская государственность. Кстати, тут никто и не собирается присягать Ельцину. Но говорят, что тот, кто откажется подписывать контракт, - поедет в войска на окраины России.

В прошедшие две недели побаловал себя походами в театр на драму и комедию ужасов, музыкальную комедию и на балет в Мариинский театр. Билеты нам выделяет профсоюз. Культурная программа в городе поставлена на очень высоком уровне. Было бы только свободное время. Я считаю, что раз судьба забросила меня в такой город, то будет большим грехом – обойти его культурную жизнь. Ведь, кто знает, как все сложится в моей жизни. И когда и где я смогу посмотреть на игру лучших актеров на лучших мировых сценах. Жизнь одна и нужно прожить ее так, чтобы ни минуты, ни секунды не были потрачены просто так! 

26.03.1992 г.

Привет, папа! «Раскачка» у нас давно закончилась и сейчас учебе приходится отдаваться и днем, и вечером и ночью. Не за горами весенний кросс в Петродворце, к которому необходимо хорошо подготовиться. А как можно полноценно тренироваться, если побегаешь, а потом ищешь голодными глазами, чтобы съесть. Приходится хлебом и сладким чаем восполнять запасы гликогена. Порции в нашей столовой смешные, я бы сказал детские. Я уже думал получать пайковые, снять комнату с другом и питаться самостоятельно, но пока не нашел ничего подходящего. Да и цены растут. Сахар стоит 96 рублей, масло 148 рублей, хлеб шесть рублей батон. 

Учусь я пока на отличные оценки. На анатомии я препарировал мышцы спины и меня похвалили. На английском языке по тестовому отбору из тридцати возможных набрал двадцать шесть баллов. Но сейчас в учебном процессе наступил перерыв. На неделю меня положили в клинику инфекционных болезней с подозрением на пневмонию. Хотя накануне мне делали прививку от пневмококка и прочих напастей. Ничего хорошего в пребывании на больничной койке нет. В академии существует негласное правило. Каждое пропущенное занятие необходимо отработать в свободное время и получить за него оценку, иначе не допустят к сессии.

Процесс лечения поставлен на высоком уровне. Клиники академии стоят на первом месте в городе. Но опять же диета рассчитана, вероятно, на лежачих и мне катастрофически не хватает еды. Заедаю голод хлебом, а то можно было бы протянуть ноги.

Сейчас в городе идет радиоактивный снег. Взорвался реактор на АЭС в Сосновом Бору под Питером. Хочу сказать, что побывал на балете «Спящая красавица» и посмотрел комедию Мольера «Скупой».
 
28.05.1992 г.

Привет, папа! Чистой учебы остался месяц. Затем наступят экзамены и каникулы! Как быстро бежит время! Сейчас у нас небольшой перерыв в учебном процессе. Первые, пятые курсы, а также офицеров с первого и пятого факультетов вывезли на полевые сборы «Очаг» в летний лагерь академии, расположенный в Красном Селе. На протяжении пяти дней мы будем имитировать боевые действия в наступлении и обороне. Кроме артиллерии, танков, самолетов, мотопехоты в этом учебном бою принимают участие и медицинские силы, которым придают здесь большое внимание. 
У меня задание довольно простое. Я занимаю должность командира мотострелкового отделения. Получив патроны, автоматы, взрыв-пакеты, мы спускаемся в окопы. Потом следует арт-подготовка, воздушная атака и затем зажигают напалм, которым обрызгали местность вокруг линии обороны. Скажу честно, что когда груды земли вместе с частицами горящего напалма падают на шлем, на душе становится муторно. Затем по сигнальной ракете мы вылезаем из окопов и выстреливаем свои боеприпасы в воображаемого противника. Бой длится пятнадцать минут, но впечатление остается надолго.

На втором этапе мы должны атаковать противника, спрыгивая на ходу с БТР и выстреливать тот же арсенал вооружения. Атака мне нравится больше чем оборона. Вот так, папа, я воюю. Но большую часть времени я загораю. Благо, что погода отличная и солнце почти двадцать часов в сутки. Иногда хожу купаться на озеро и в магазин, так как кормят здесь неважно. Опять поднялись цены на продукты. Хлеб стоит девять рублей, яйца – двадцать пять, проезд в метро – один рубль. Это стало таким обыденным явлением, что уже никто не ворчит на президента и власть, как было раньше.

 Мой первый марафон – Белые ночи 1992

 

На майском окружном кроссе в Петродворце преподаватель кафедры физической подготовки спросил у меня, слышал ли я о марафоне «Белые ночи». Нет, я не слышал ничего о нём. Но, как стайер, мечтал когда-нибудь пробежать марафонскую дистанцию.

Полковник дал телефон городской федерации лёгкой атлетики и пожелал удачи. Там сообщили, что марафон состоится в третью июньскую ночь, с субботы на воскресенье, старт будет дан в одиннадцать вечера на Дворцовой площади.

Времени оставалось меньше месяца. Решил, что приму участие в нём. Но из-за напряженной учёбы подготовиться полноценно не удавалось. Да и как готовиться к марафону, я не знал. Пару лет назад прочитал книгу «Бег с Лидьярдом», «Цель 42». Вот, пожалуй, и всё.

В отличие от настоящих марафонцев я мог позволить себе лишь трёх-четырёхразовые пробежки в неделю, да и те по десять-двенадцать километров. Накануне соревнований в гости приехали киевские друзья, начальник курса объявил дополнительный суточный наряд, и прибавились итоговые зачёты перед выходом на летнюю сессию. Но желание бежать оказалось сильнее жизненных обстоятельств.

Вечер пятницы мы посвятили прогулке по городу и закончили пробой украинского самогона. В полночь я ушёл в учебный класс, чтобы готовиться к предстоящим в субботу зачётам по биофизике и анатомии. На сон оставил лишь два часа. «Ерунда! Старт почти ночью, – подумал тогда, – после занятий высплюсь».

Зачёты сданы, послеобеденное построение завершилось. В пятнадцать часов устроился на тихий час. На курсе началась генеральная уборка, а с прогулки вернулись друзья, возбуждённые красотами города. Мои пожелания тишины остались без внимания. Да и какая может быть тишина в казарме у курсантов первого курса? Ведь впереди предстоящее увольнение! Промучившись два-три часа в забытье, я решил, что самое лучшее – отправиться на Дворцовую площадь.

Приехали с друзьями в секретариат соревнований задолго до старта. Но там меня постигло разочарование.

– Регистрация закрыта для местных жителей! – комментировала очкастая дама-секретарь, – вы откуда приехали, молодой человек?

– Я местный, курсант Военно-медицинской академии. 

– Вчера надо было заявляться! – интеллигентно хамила она, – кто следующий?

– Извините меня, я не знал. По телефону сказали, что можно и перед стартом заявиться.

– Надо было знать! Уходите, не мешайте другим!

– Но я не вчера не смог. У меня был суточный наряд.

– Ваши проблемы… Поздно, товарищ курсант… Приходите на следующий год.

Обиду усугубляло то, что всем участникам марафона бесплатно раздавали импортные бэушные кроссовки, которые можно было после марафона оставить себе. Это был подарок от немецких бегунов. Я посмотрел на свои кроссовки «Киев-Спорт», купленные ещё два года назад, и считавшиеся практически идеальными для бега. Они уступали бэушному адидасу или рибоку, но зато хорошо разношены и уже давно не натирали.

Что делать, когда нет стартового номера? Этого я не знал. А тут ещё друзья – болельщики, которым я уже не раз сообщал о предстоящем марафоне. Да и возле «Авроры» тоже однокурсники будут встречать.

– Ну, что, Сява, бежишь? – спросил Эдик.

– Да! Как накануне решил!

– А как же без нагрудного номера?

– Побегу без номера. Ведь не снимут? Мало ли, пропустят! Может, я просто тренировку совершаю по такому же маршруту.

За час до старта, оставив свои вещи друзьям, отправился на предстартовую разминку. Погода была подозрительно жаркой. Не иначе, как дождь соберется к вечеру?!

В 22:45 я оказался в компании единомышленников, собирающихся пробежать марафон. Вокруг оживление и пахнет апизартроном (согревающей мазью). Кто-то делился своими планами на марафон, кто-то наклеивал лейкопластырь на ноги и соски, а кто-то хвастался «новыми» кроссовками. В душе я завидовал счастливчикам. Подумал, что в следующем году, обязательно заявлюсь заранее, чтобы получить кроссовки.

В 23:00 прозвучал стартовый выстрел, и толпа бегунов устремилась по брусчатке Дворцовой площади навстречу вечернему Ленинграду. Ярко светило солнце, о том, что сейчас вечер, могли бы напомнить наручные часы. Но они у меня отсутствовали. Вместе с багажом я отдал их на хранение друзьям. Ерунда, подумал про себя. Главное в марафоне – добежать его до конца!

Дворцовая – Исаакиевский собор – Мост лейтенанта Шмидта – Университетская набережная – Тучков мост – Петропавловская крепость. И вот позади первая пятёрка, а за ней и десятка.

У крейсера «Аврора» встретили однокурсники, которые убежали в самоволку из казармы, чтобы поболеть за меня.

– Давай, Слава, давай. Молодец! Покажи, на что способны курсанты Военно-медицинской академии! – кричали они хором.

Эмоции переполняли, азарт захлёстывал, и мне невольно захотелось ускориться. Но главное – распределить силы. Ведь до этого момента моей максимальной дистанцией было тридцать километров в пробеге памяти чекистов, да двухчасовой лесной кросс «Каторга». Но там я бежал почти в одиночку и соревновался с секундомером. А здесь я бегу на публику, и за меня болеют. Толпы горожан, среди которых выпускники военных училищ, поддерживали нас. Кто-то машет с верхних этажей домов, кто-то, прогуливаясь по ночному городу, останавливается, чтобы поприветствовать бегущих. Такого радушия я ещё на пробегах не встречал.

Туристы предлагают лимонад, молодожёны – шампанское, а молодые офицеры – просто пиво. Весело пробегаю мимо таких шутников. На промежуточных пятёрках судьи сообщали текущее время, текущее место и спрашивали мой номер.

– Сто пятьдесят шестым бежишь! Десять километров, сорок минут десять секунд! Какой номер? – спросил мужчина-волонтёр в красной жилетке.

– Я без номера сегодня! Не успел зарегистрироваться.

– Ладно, пробегай!

– Попить, поесть можно чего-нибудь?

– Тебе чего дать, парень?

Здорово, что здесь ещё и вкусно перекусить можно. После курсантской перловки яблоки и заморские бананы-апельсины кажутся деликатесами. Отчего же не бежать? Скорость крейсерская, как говорит мой тренер – четыре минуты на километр.

Где-то на второй половине дистанции на небе появились тучи, закрыв собою неугомонное солнце, и стал накрапывать дождик. Это освежило организм после полуторачасовой работы, и вселило ещё большую уверенность в собственные силы.

Кто-то меня обгоняет, но чаще кого-то я. Заметил, что среди бегунов много прилично одетых иностранцев. Неужели они отказались от матрёшек и меховых шапок и приехали сюда, чтобы пробежать марафон?! Что за люди-то такие, европейские марафонцы? На ходу с некоторыми знакомлюсь, подбадриваем друг друга. Италия, Германия, Франция, ЮАР. Пару-тройку слов понятно и без переводчика.

В книгах пишут, что марафон начинается после тридцать пятого километра. Может быть и так. Я не почувствовал. Подкрепился на тридцать пятом километре чёрным хлебом с солью, узнал, что вхожу в пятый десяток и побежал исследовать улицы Новой Голландии.

На тридцать шестом километре небо почернело, и зарядил тропический ливень. Видимость – ноль. Никого ни спереди, ни сзади, ни на тротуарах. В какой-то момент показалось, что я сбился с трассы. Но продолжал бежать, зная, что где-то рядом должна быть Дворцовая площадь.

Внезапно показалась отметка сорокового километра с одиноким волонтером в плащ-палатке и зонтом.

– Сорок четвёртым бежишь! Вода, чай, соль? – дрожащим от холода голосом спросил он.

– Спасибо, не надо… Воды, сколько хочешь.

Вот и арка Генерального штаба, за которой возвышается Александрийский столп, а за ним маячит вывеска «финиш».

На электронном табло 2:53.20! «Ура, я – марафонец!» – закричал я сам себе.

– Парень в белой футболке, какой у тебя нагрудный номер? – спросил судья секундометрист.

– Я без номера.

– Потерял?

– Нет, не успел заявиться.

– Весь марафон пробежал?

– Конечно!

– Давай запишем твою фамилию, имя, год рождения. Опубликуем тебя в протоколах.

Вскоре и мои разгорячённые друзья-болельщики подбежали.

– Сява, а мы тебя пропустили. Ждали, ждали и пропустили, – жестикулировал руками друг Эдик, – Ты, как мимо нас пробежал?

– Не знаю. Я немного заблудился в дожде.

– Молодец марафонец, поздравляем! Твой марафон надо как следует отметить!

Переодевшись, мы пошли в академию, по пути подбадривая бегущих. Мосты в эту ночь так и не разводили, и бегуны испытывали силу воли до самого утра.

С подъёмом о себе напомнили мозоли, слезшие ногти, да мышечные боли. Но всё это мелочи, пустяки по сравнению с тем следом, который оставил в памяти первый марафон.

12.10.1992 г.

Привет, папа! Учеба набирает обороты. Завтра у меня первый зачет. Буду сдавать центральную нервную систему по анатомии. Сейчас идет лекция по управлению техникой. Многие спят, хотя предмет вероятно очень нужный. Все же отечественная техника оставляет желать лучшего. Также мы изучаем экономику, микробиологию, физиологию, биохимию и английский язык. Предметов немного, но обучение весьма интенсивное из-за большого объема материала для запоминания. Чтобы вкладывать эти знания в голову, я придумываю разные хитрости в конспектах и блокнотах: подчеркивание, обведение, использование цветных фломастеров, схематизация.  К учебе прибавились колхозы. Дважды в неделю нас посылают на сбор картошки, свеклы, моркови, капусты. После таких работ мысли только о сне. 

Мне повезло, так как я выиграл чемпионат академии и гарнизона по кроссу на три километра в военной форме и меня обязали защищать честь ВВУЗа на первенстве округа, где дистанция более длинная – десять километров. В качестве «благодарности» освободили от поездок на поля и приставили к тренеру Потехину О.Н. (он подготовил чемпиона СССР на 10000 м – М. Дасько) из ВИФКа (военный институт физкультуры), к которому я дважды в неделю езжу на тренировки. Не помню, говорил ли я тебе, что в августе на первенстве Львова я выиграл марафон, за что получил две тысячи купонов, Библию и термос. 

Возле моей арендуемой комнаты есть два парка, где я ежедневно тренируюсь. Приятно пробежаться на свежем воздухе, по желтой листве и оценить красоты петербуржской осени. Жаль, что она так коротка. Вчера шел первый снег, и весь день я наблюдал метель. Сегодня минус семь. Вместе с переменой в погоде произошли перемены и в жизни. 

Во-первых: повысились цены. Молоко стоит двадцать рублей литр, хлеб – двадцать пять, яйца пятьдесят, вареная колбаса двести, только водка осталась на прежнем уровне – сто пятьдесят рублей бутылка. Безусловно, нам подняли стипендию. В конце октября я получил три тысячи рублей.  

Во-вторых: стали выдавать ваучеры. Сегодня это самое популярное слово, так как утром открылась биржа ваучеров. Возле каждой станции метро стоят ребят с табличками: куплю, доллары, немецкие/финские марки, ваучеры. Минимальная цена этой бумажки четыре тысячи рублей, максимальная – шесть тысяч, и пока она поднимается вверх. Я еще не решил, что с ним делать. Очень хочется  зимнюю куртку – пуховик, так как в здешней зиме курсантская шинель не спасает. С другой стороны, обещают, что скоро указом Президента на ваучер можно будет приобрести двадцать соток земли, и тогда его номинал вырастет в десять раз. Буду ждать.

В-третьих: быстрый рост доллара. За неделю он поднялся с двухсот семидесяти до трехсот двадцати рублей. Не знаю, чем это можно объяснить. Наверное, тем, чтобы ваучеры уходили за пределы страны. 

Я снимаю комнату вместе с другом – земляком из Умани. За два месяца в счет оплаты отдал хозяйке десять килограмм сахара, которые привез из Киева. Но, честно говоря, мне здесь надоело. Хозяйка пользуется нашими гигиеническими принадлежностями, а в последнее время откровенно берет продукты питания из холодильника, хотя у самой зарплата пять тысяч рублей. И ничего ей не скажешь, так как за такую цену в городе чистую спокойную комнату не найдешь. 
Спасибо тебе за перевод. Жаль, что больше двух переводов в месяц по здешним законам получать нельзя. Так что я свой лимит исчерпал. Если ты захочешь еще прислать, я тебе напишу ФИО проверенного одногруппника из Питера, которому никто деньги не присылает. На этом заканчиваю письмо, так как лекция тоже близится к завершению.

12.02.1993 г., Санкт-Петербург, лекция по Уставам Российской Армии.

Привет, папа! Извини, что уехал не попрощавшись. Все каникулы занимался покупками и продажами. Вместе со школьным другом организовали закупку двухсот бутылок Фанты и ста килограмм конфет для продажи в Питере, которые мы привезли в пятнадцати баулах. Временами чувствовал себя, то вьючным животным, то спекулянтом, наживающимся на бедных петербуржцах. Прибыль  небольшая и я дал зарок – не связываться больше с торговлей. Да и стыдно, честно говоря, прятать лицо под прилавок при виде знакомых преподавателей (мы продавали на рынке у метро «Академическая»). Не завидую я новоявленным бизнесменам, которые стоят на каждой остановке общественного транспорта. На днях Ельцин принял закон о запрете военнослужащим заниматься подобной деятельностью. Наверное, поэтому стипендия у нас почти десять тысяч рублей, тогда как в гражданских ВУЗах – полторы-три тысячи. На пятом курсе курсанты получают двадцать тысяч, на шестом – тридцать, а полковник – все сто. Кроме этого мы освобождены от уплаты налогов. 

Конечно, на сегодняшний день это небольшие деньги, если посмотреть на ценники в магазинах. Молоко стоит пятьдесят рублей, хлеб – тридцать, вареная колбаса четыреста-семьсот, мясо – пятьсот, масло – семьсот, что почти не отличается от киевских цен.

Моя учеба идет привычным чередом. Семестр долгий, последний экзамен – 31 июля. Четырнадцать предметов, из которых девять новых. По интенсивности это сродни первому курсу. Снова ночи напролет с учебниками и конспектами. Но учиться очень интересно и любопытно. В конце недели я устраиваю себе небольшой праздник: вкусный ужин, поход в ночной клуб, на концерт или в театр. 

31.01.1993 года Ленинград отмечал пятидесятилетие снятие блокады. В этот день я принимал участие в соревнованиях «Дорога жизни». Бежал марафон от Ладожского озера с финишем у памятника «Цветок жизни». Было тяжело из-за встречного ветра и слабой подготовки. Из шестисот человек я был восьмидесятым, а в возрастной группе первым. В качестве приза получил две художественные книги. Но основное, не в подарке, а в самопреодолении. Так хотелось плюнуть и сесть в теплый салон автобуса, но не смог. Вспоминал рассказы о войне, кинохронику, ругал себя за слабость и, в конце концов, пробежал дистанцию за три часа двадцать минут, что почти на сорок с небольшим минут хуже моего летнего результата. 

13.02.1993 г.

Здравствуй новый день. Обычно он приносит много хорошего и приятного. Но эту субботу можно по праву назвать чёрной. Хотя началась она как обычно.

Поднялся в пять. Скромный завтрак: кофе с засохшим хлебом, – и на занятия. Сегодня я ответственный за подъём взвода. Добрался до метро бегом, так как троллейбус в этот час ждать бесполезно. Из метро опять бегом. Словом всё, как обычно. Второе отделение на зарядку, первое на уборку. И утренний осмотр прошёл без замечаний и придирок.

После зарядки, которую проводили больше формально, так как весь курс прятался в подъездах близлежащих домов, после общего построения и ста метров совместного бега, прихватив с собой тёплые вещи, можно было, прижавшись к отопительной батарее, минут тридцать тихо дремать в домике Орбели. Проверив чистоту территории, улёгся на тридцать минут поспать. Поспал до половины девятого, так как боялся встретить начальника курса. Зачем излишние разговоры по поводу неуставных ботинок, причёски и прочих недостатков. Они на меня действуют просто болезненно. Не знаю почему. Может потому, что ответить я им ничего не могу, просто физически (этим мне и не нравятся ВС. Тем, что иные начальники готовы растоптать перед строем, а подчинённые обязаны им повиноваться вопреки здравому смыслу). Хотя всё это терпимо, всё можно пережить. Ведь человек приспосабливается к окружающим условиям, иногда меняя их, иногда изменяя что-то в себе, или это ему кажется… К какому варианту я отношу себя – не знаю, но думаю, что на шестьдесят процентов ко второму, но и это только внешняя сторона. Вот и сейчас не знаю, зачем я сел писать. Ведь завтра зачёт по нормальной физиологии, а я и третьей части не прочитал. Может для того, чтобы в будущем не повторять таких глупых ошибок, которые так болезненно переносятся…

Первая пара – лекция по психологии. Мне импонирует наш лектор – коренастый