Время цвета апельсина (часть двенадцатая)
Около трёх часов утра мы добрались до дороги, по которой можно было добраться до Питера. Я вышел из машины на свежий воздух. Голове сразу стало легче. Дальнобойщик поехал своей дорогой, а я зашагал в Выборг. До вокзала было недалеко. Тут связь была уже лучше. Апельсинка мне сказала, что уже выехала, и что скоро будет. Я ей посоветовал быть осторожней за рулём так как пол литра водки даром не пройдут. На вокзале я прочитал расписание электричек и увидел, что первая отправляется в Питер без пятнадцати минут в пять утра. Эту информацию я передал Апельсинке во время её очередного звонка, и пошёл пить чай на бензозаправку. Голове стало ещё легче, и я с удовольствием пошёл гулять по ночному Выборгу. Но поскольку это был июнь месяц, то ночь была белой, и потому ощущения романтизма было немного притуплено.
Апельсинка приехала в половине пятого утра. У неё был усталый вид. Я сел с ней рядом.
- Андрей, прости меня, пожалуйста, я не сообразила, что тебе это будет неприятно. Я к соседу отношусь, как к дедушке, мы с ним просто друзья. Скажи, что ты на меня не сердишься, - Апельсинка, положила свою руку на мою, и крепко её сжала.
- Не сержусь, - ответил я, - мне наоборот, очень приятно, что ты за мной приехала, чтобы извиниться.
- Не делай так больше никогда, пожалуйста, - Апельсинка смотрела на меня виноватыми глазами, - хорошо?
- Хорошо, - сказал я, - я попробую. Ну, что, поехали?
- Поехали, - Апельсинка отпустила сцепление, мы тронулись назад, в посёлок Красный Маньяк.
Всю дорогу мы ехали молча. Мне хотелось спать, а Апельсинка была уставшей. Видно было, что эта поездка далась ей нелегко. Судить себя не берусь, но мне всегда казалось, что лучше пожалеть о том, что сделал, чем о том, что мог бы сделать, но постеснялся.
Хозяйка открыла нам дверь, и молча ушла дальше спать в свою спальню. Было около семи часов утра. О ванне или душе можно было только мечтать. В спальне было душно, но открыть окно было равносильно самоубийству. Комары не оставили бы на нас ни одного неукусанного места. Мы только взяли с собой родниковой воды, потому что сушняк был сильный, и пить хотелось постоянно. Наконец-то мы разделись и заснули.
Сон был очень тяжёлым, если это времяпровождение можно назвать сном. Духота вместе с постоянным желанием пить образовали неприятный коктейль, от которого можно было избавиться, только покинув помещение. Но ни мне, ни Апельсинке видеть сейчас хозяйку не хотелось. Мы оба не сговариваясь понимали, что виноваты перед ней, и поэтому не торопились покинуть наше убежище. Как оказалось, спали мы на двух маленьких кроватях, сдвинутых вместе, на которые был положен большой матрас. Грин покорно спал на своём половичке, который Апельсинка возила с собой, как и миски для еды. Из одной он ел, из другой пил. Все эти принадлежности Апельсинка постоянно возила с собой, когда брала за компанию Грина.
Лично я просыпался почти каждые сорок минут, чтобы или сходить в туалет, или попить воды. Спал я не больше четырёх часов, после чего оставил попытки заснуть, и стал разглядывать спящую Апельсинку. Она спала на спине, в отличие от меня, потому как я сплю только на боку. Дыхание у неё было спокойное. Я приподнял одеяло, и увидел, что из одежды на Апельсинке только трусики. Я подвинулся к ней поближе, и провёл пальцем по её животу. Внешне Апельсинка никак не отреагировала. Тогда я стал забираться выше, пока мой палец не забрался на сосок её левой груди. Правая грудь была мне ближе, и до неё мне было удобнее добраться ртом, что я и сделал несколько минут спустя. У Апельсинки зашевелись губы, и она во сне улыбнулась.
- Не надо, - сказала она сквозь сон, не открывая глаз.
- Тебе не нравится? – спросил я, освободив для этого свой рот.
- Нравится, но может, не надо?
- Вот лежи и думай, надо или нет, а мне нравиться, - ответил я, и стал продолжать играть её сосками. Они уже напряглись и охотно подставляли себя моим пальцам и языку.
Апельсинка дёрнулась, высвободила руки из-под одеяла, и прижала мою голову к своему телу.
- Я бы ещё поспала, - сказала она вслух, но я услышал нечто совсем другое.
Обняв Апедьсинку левой рукой, не встречая при этом сопротивления, я правую руку положил ей на низ живота, и погладил её трусики сверху. Апельсинка тотчас же опустила свою руку на мою, и попыталась её убрать.
- Может, не надо? – повторила она, по-прежнему не открывая глаза.
-Ты, спи, спи, - проговорил я на автомате, в то время как моя рука аккуратно сняла трусики, освободив Апельсинку окончательно от одежды.
Сам я спал голым. Мне так всегда нравилось, и только правила приличия не давали мне этим заниматься, когда я ночевал в комнате не один. Однако сейчас был не тот случай.
Апельсинка уже не сопротивлялась. Её желание было ощутимо на моей ладони.
Это была наша первая брачная ночь. И не имело никакого значения, что дело происходило утром, если уже не днём. Поскольку мы оба были не до конца трезвыми, то, скорее всего, и не сделали друг другу приятное настолько, насколько могли. Но в конкретной ситуации это не имело никакого значения. Нам было важно, что у нас это получается, и что мы оба этого хотим.
Потом ещё несколько минут мы лежали, отходя от заданного темпа. Теперь наша комнатка стала напоминать нам сауну. Однако выйти, и встать под большой ушат холодной воды было несбыточной мечтой. Кто-то из нас должен был первым взять на себя смелость, и хотя бы открыть дверь в прихожую. О том, чтобы одеться и умыться, речь пока не шла. А уж завтракать никто из нас не хотел однозначно.
Позже я выяснил, что для Апельсинки подъём с утра, - самое нелюбимое занятие в жизни. Звонок она могла не расслышать, а если её поднимать словами, то на это последует ответ: - «Сейчас встану, честно-честно, только ещё пять минут поспать». Но уж если Апельсинка поднялась с кровати, то назад уже не ляжет. Косметикой она не пользовалась, у неё не было даже расчёски. Волосы она носила короткие, и после того, как помыла голову, зачёсывала их назад рукой. Главное действие для Апельсинки утром было выпить чашечку кофе с лимоном.
Но ничего этого в те минуты, когда уже наступил день, а мы ещё не встали с постели в Красном Маньяке, я не знал. Я встал, дошёл до двери, распахнул её и в комнату ворвался свежий воздух. Хозяйка давно уже суетилась по дому, и входная дверь была открыта, как и окна в комнате. Я оделся и вышел на крыльцо. Рядом с ним стояла хитроумная система из трёх бочек для сбора дождевой воды с крыши. Бочки соединялись между собой так, чтобы во время дождя могли наполниться до краёв каждая. Эту воду использовали для технических нужд.
Я не нашёл ничего лучше, как умыться этой дождевой водой. На дне бочки стояло несколько бутылок водки, подарок от вчерашнего соседа. Они охлаждались в виду отсутствия холодильника. Я ещё какое-то время постоял на крыльце и вошёл в дом.
Хозяйка на кухне готовила завтрак. Я поздоровался с ней, и она мне ответила фразой намного длиннее. Если убрать из неё нецензурные выражения, то останется только моё имя. Мне стало смешно, и я громко рассмеялся.
- Что ржёшь, как конь на привязи? - заметила хозяйка, чистя картошку.
- Обычно, когда женщина матерится, это меня возбуждает, - а тут стало смешно, - доходчиво ответил я хозяйке и сел на табуретку.
- Что ты тут вчера за цирк устроил? Приехал, только ни с кем не познакомился и на ночь глядя домой попёрся, умник! И эта королева хороша! Толком стоять на месте не могла, а за руль рвалась. Мы её еле-еле в чувство привели. Ключи от машины забрали, так она на соседском УАЗике собралась за тобой, дебилом, в Выборг! Только после трёх чашек кофе ей ключи отдали, когда у неё глаза протрезвели.
Я смотрел, как растёт гора чищенной картошки, и на моей душе становилось тепло. Я и так догадывался, что с Апельсинкой мне не будет скучно, и вот эти догадки стали обретать реальные очертания. Женщин в моей жизни было много, они все красивые, хорошие, хозяйственные, но вот с теми, с кем было не скучно, единицы. С Апельсинкой уже скучно не было, а сколько всего ещё впереди! Вот поняла, что сделала мне больно, и стала эту ситуацию исправлять, несмотря ни на что! Молодец!
Пока мне хозяйка объясняла на кухне, кто я такой на самом деле, появилась Апельсинка. Вид у неё был и помятый, и довольный одновременно. Хозяйка моментально поняла по её внешнему виду, что вчерашняя ночная прогулка того стоила, и перестала ворчать. Апельсинка не спеша умылась и присела рядом со мной. На вопрос, хочет дли она есть, отрицательно покачала головой.
- Только кофе – последовал короткий ответ.
Кофе у хозяйки был, но не такой, какой привыкла пить Апельсинка, но тут выбора не было. Лимона не было тоже, так что этот завтрак вышел для Апельсинки непривычным. Я - то есть хотел, что и сделал с большим удовольствием.
Вскоре появился сосед, узнать, как мы тут все живы. Первым делом, он сделал мне замечание, но не такое злобное, как хозяйка. После чего тоже присел за стол. Он и хозяйка выпили за то, чтобы у нас с Апельсинкой всё было хорошо. Я пить отказался, потому как никогда не похмеляюсь, а Апельсинка выпила одну стопочку в медицинских целях, чтобы снять головную боль.
После завтрака в обеденное время хозяйка поехала по каким-то делам к соседу, а Апельсинка стала мыть посуду. Давалось это занятие ей с большим трудом. Помыв пару тарелок, она садилась передохнуть.
- Когда надо будет ехать домой, я буду в норме, а пока ещё есть время, - обратилась она ко мне, видя, как я на неё смотрю.
- А давай жить вместе, - внезапно для самого себя предложил я ей.
- Где ты предлагаешь жить, у себя? – спросила Апельсинка.
- Нет, я предлагаю снимать комнату, - ответил я, понятия не имея, как это делается.
- Хорошо, ищи – просто ответила Апельсинка, продолжая мыть посуду.
Я встал, и вышел во двор. Захотелось срочно пообщаться по этому поводу со своим другом Пашей, который неоднократно занимался съёмом жилья, и уж он точно мог бы подсказать, куда и к кому лучше по этому поводу обращаться. Но связи не было. Мегафон отказывался связывать меня с большой землёй среди старых финских хуторов. Я вышел на колею от машин, по которой мы добирались до дома с дороги, и пошёл по ней. Связь так и не появлялась. Я пошёл по дороге в сторону посёлка. И только на полдороге до дома соседа связь появилась. Сначала мне пришла смска о том, что до меня пытался дозвониться Михаил, композитор, и тут же раздался телефонный звонок.
- Андрей, привет, это Михаил! – услышал я его голос, - как отдыхается? Что-то до тебя трудно дозвониться сегодня.
- Привет, Миша, - ответил я, - я сейчас у знакомых в гостях под Выборгом, тут связь телефонная не очень качественная.
- А, ну тогда понятно. Я хотел тебе передать слова Пьехи. Ей понравились твои последние слова, но она просит тебя ещё что-нибудь на эту тему сочинить.
- Сочиню, обязательно. Завтра я работаю, а потом у меня три выходных, и я ей позвоню.
- Хорошо, Андрей! Пьехе нравится, как ты относишься к её замечаниям, и она уверена, что ты всё сделаешь, как надо.
- Я тоже в этом уверен, - отвечал я, и раз Михаил позвонил в тот момент, когда я думал о съёме жилья, то спросил у него, - скажи, пожалуйста, Миша, у тебя нет случайно знакомых, которые сдают комнату или однокомнатную квартиру?
- Знакомых нет, - сказал Михаил, - но вот мы получили ордер на квартиру в новом доме, и пока там жить не будем. По крайней мере, до осени. Если жена не против, мы могли бы вам сдать комнату до сентября.
- Узнай у неё, пожалуйста, - попросил я, - мы пару месяцев готовы там пожить.
Михаил пообещал и на этом наш разговор закончился. Я вернулся в дом. Апельсинка как раз закончила мыть посуду и сидела на табуретке, положив руки на колени. Я подошёл к ней и рассказал о своём разговоре с Михаилом. По лицу Апельсинки пробежала лёгкая улыбка.
- А в каком районе у них квартира? – спросила она меня.
- Слушай, а мне в голову не пришло спросить, где – удивился я такому вопросу, - мне лично всё равно. Мне не всё равно с кем я буду её снимать.
С этими словами я посадил Апельсинку себе на колени, лицом к лицу. Она не сопротивлялась, и обняла меня руками за шею.
- Такое ощущение, что всё, что сейчас происходит, это не со мной.
- Почему? – я отодвинул её немного, чтобы видеть её лицо.
- Не знаю, как сказать. Всё необычно. Дом знакомый, обстановка, но…теперь есть ты, и ты меня зовёшь жить вместе. И я согласна, но…Знаешь, я тебе скажу честно, - я очень хочу замуж.
- Так давай поженимся, - в этот момент я был на всё согласен.
- Ты серьёзно? – Апельсинка смотрела на меня недоверчиво.
- Хорошо, давай так. У нас будут два месяца испытательного срока. Если мы понимаем, что у нас жизнь вместе получается, то идём подавать заявление. Не получится, - расстанемся довольные собой без претензий. Согласна?
- Согласна, - немного подумав, сказала Апельсинка, - только выясни, пожалуйста, точно, где всё-таки у них квартира.
- Обязательно, - с этими словами я притянул Апельсинку к себе, и стал целовать. Она не сопротивлялась…