И бонусные спасибо...

Полный игнор. Даже банальное «спасибо» сказать переломится. А как что надо — все уши прожужжит, телефоны оборвет, вынь да полож.
Короче, решил я на неё показательно обидеться, чтобы отстала со своими просьбами. Только способ выбора обиды никак не мог подобрать. Так чтобы крепко, по-мужски, наверняка. Чтобы это не звучало как «да пошла ты на х@й», а вежливо, но весомо.

Сестра всё-таки, хоть и родная. Родственников мне всегда меньше жалко, ноют много. И поэтому я перестал их принимать близко к сердцу. В душу не пускаю, пусть на пороге топчутся, в сенях, так сказать, души. А то тоже повадились — отвези, привези, разгрузи, загрузи-пососи, то есть пососиТЕ!

Да, у меня у одного из всей немногочисленной родни есть машина. Но это не повод пользоваться мной как личным шофером. Привыкли, белая кость, тоже мне. Пизд@йте на автобус, электричку, в конце концов, гужевой транспорт никто не отменял. Алга.

Так как же мне судьбу наеб@ть с сестрой то?! Чтобы отшить, отвадить и еще бонусные «СПАСИБО» за годы эксплуатации в одни ворота получить. «To be or not to be» — как говорится.

Стал я еще больше репу чесать. Мозг напряг, аж до ветру пришлось бежать, так сильно напряжение моё подействовало. Сижу, какаю, размышляю. Это вам не «Эту... как её, переписку Энгельса с этим... Как его дьявола?.. с Каутским!» требушить. Дело то серьезное. Почти что честь семьи. Только наоборот. Короче я уже и сам запутался.

Вечером, разводя тары-бары-растабары перед телевизором, я вдруг понял, эврика, бл@! Я понял! Всё, судьба-судьбинушка, дело в шляпе. Звоню сестре и без всяких прелюдий какделакакпогодакакдети, еби иха мать, заявляю: «дорогая моя единокровная сестра, решил я твердо, окончательно и бесповоротно уйти в монастырь послушником. Но, так как мест в монастырях мало, то жить я остаюсь как и прежде дома, работу свою не оставляя. А вот пользоваться благами на ради кого бы то ни было, будь то хоть родня, хоть друзья — такого больше мне мой духовный наставник отец Виссарион не велит. Всё только для церкви. А других позабудь.» Сестра сею вечернюю скороговорку схавала как то, что лежит в черном ящике у Якубовича. И зевнув сказала лишь: «Мог бы просто меня нах@й послать, а то напьешься и несешь всякую чушь». И трубку положила.

Хотя с тех пор, родственники и впрямь от меня поотстали. Звонят реже, просят с умилением, а то и деньги на бензин суют. А что меня уж совсем удивило до глубины души — «СПАСИБО» говорить стали, все как один. Вот такое поле чудес.