О темной силе ложных идеалов

В затерянном мире, как по Конан-Дойлю,

Я выполз на сушу, целуя песок,

А из диких джунглей, как острые колья,

Туземные взгляды уже жгли висок.

 

И хоть и чужак, но все же им подобный,

Я был подобран и перенесен.

И, надрываясь барабанной дробью,

Шаман разрушил мой предсмертный сон.

 

Очнулся и ахнул: не уж-то в Эдеме? -

Предивные птицы порхают в ветвях,

И в землю случайно упавшее семя

Зеленым ростком проросло на глазах.

 

А коль здесь рай - быть недалече Змию.

Небось, сидит, невидимый в ветвях.

И как накаркал-телеса худые

Ползут ко мне с кокосами в руках!

 

Однако же, Боже- развел ты здесь гадов,

Один искуситель распался на трех.

Но мы не глупы - нам кокосов не надо, -

В них явно скрывается адский подвох!

 

Ну, вот и все – еще одно мгновенье -

И будет слышен их зловонный сап,

Но в змиях при дальнейшем приближеньи,

Я распознал худых туземных баб!

 

Я принял плоды, отираясь от пота, -

Ведь еле не стал раньше срока седым! -

Но все -таки есть здесь не райское что-то -

Уж больно туземные бабы худы.

 

Я вспомнил песню про несчастный остров,

Где до зари клянет свою беду,

А в перерывах лопает кокосы

Народ архипелага Какаду.

 

Шатаясь, я встал - подоспели мужчины:

Схватили под руки и - ходу к вождю!

Затеяли танцы, раскрасили мины,

А двое верзил притащили бадью.

 

И вождь, поддав, открылся во хмелю мне:

«У нас беда. Сын Моря, помоги!

Детей рожают бабы полоумных!»

Я поглядел – и в правду -дураки.

 

«О, грозный Наместник Богов в этом мире!

Я думаю, нужно винить худобу.

Вот если б у баб были бедра пошире,

Рожали б тогда семи пядей во лбу!»

 

Но вождь мне ответил, что вкус мой уродлив:

У них на широкие бедра – табу!

У них даже дым в дымоход не проходит!

У них даже умершим тесно в гробу!

 

Опальный год. Холодное прощанье,

И все прошло, как с белых яблонь дым,

Остались только недопониманье

И страх за идеалы красоты…