Ночь под Рождество или Похождения Куклы в зеленом. Часть 23

 

Он выпил, с явным удовольствием раскурил новую трубку и продолжил:

-Ну, а дальше… дальше Элли встретила Ника Ланкастера. Что тут еще скажешь! Надо ведь было Судьбе свести ее именно с ним! Хотя, пожалуй, теперь-то я понимаю – только он один и был достоин этой чудесной девушки. Наверное, самой чудесной из всех, кого я встречал за свою уже очень долгую жизнь!.. Вы теперь, наверняка, догадались, что мне самому очень нравилась Элли. Нравилась маленькой девочкой, которая, не кривляясь, не капризничая, не читая свысока нравоучений, ухитрялась вкладывать в мою бедовую голову то, что годами воспитания не удавалось вложить моим родителям. О многих самых прекрасных и замечательных вещах на свете я узнал именно от нее, крохи с грустными зелеными глазами. Хотя, конечно же, смеяться она умела и, надо сказать, удивительно заразительно! И она выросла, действительно, прекрасной, обаятельной, просто обворожительной девушкой!.. Но для нее я навсегда остался приятелем ее детства, другом, которого она уважала, которому доверяла, которому была рада, но и только. А вот Ник Ланкастер… Сказать по чести, я возненавидел его только тогда, когда узнал, что именно ему Элли отдала свое сердце. На самом же деле, он мне всегда нравился. Лихой, прямой и яркий, как солнечный луч, задиристый, но честный, а уж красавец, каких поискать! Высокий, статный, как принц какой-нибудь, волнистые светлые волосы и пронзительный взгляд синих глаз. И вы прекрасно понимаете, что именно из-за таких парней девушки разбивают вдребезги свои сердца!.. Нет, Ник никого не обманул и не обидел. Никогда! Скорее, он просто не замечал наших деревенских девчонок. Шутил с ними, смеялся, но всерьез они для него просто не существовали. Приедет, бывало, на танцы на своем шикарном автомобиле, покрасуется, с нами, с ребятами пообщается, чего интересного расскажет, пару танцев станцует и… только его и видели. Девчонки едва ли не в слезы, мы хохочем – вот и весь спектакль… А Ник, надо сказать, был из очень известной и самой богатой семьи в округе. Поместье принадлежало Гектору Фортескью, миллионеру. Он женился на матери Ника, когда тому было лет пять, породнившись таким вот образом с одним из самых древних, благородных, но обедневших семейств в Англии. Когда же Нику исполнилось шестнадцать, мать его Маргарет Фортескью, умерла от воспаления легких, и вот тогда началась настоящая война между Ником и его отчимом. Тут просто нашла коса на камень! Оба с сильными характерами, и ни один не хотел уступать другому. Фортескью требовал, что бы Ник поступил в университет учиться на юриста, а Ник упирался, решив стать гонщиком. Фортескью старался ввести Ника в высшее общество, а тот кривлялся, насмехался и таким образом всячески позорил отчима. Бунтарь, одним словом, которого могла удержать в руках только мать, которую он боготворил. Но ее не стало, и Ник окончательно вышел из повиновения. Фортескью перестал давать Нику деньги, и Ник стал зарабатывать сам простым автомехаником. Так продолжалось до одного майского вечера когда Элли впервые приехала в деревню на танцы. Ей уже исполнилось семнадцать, и миссис Хэмилтон вполне готова была отпустить ее со мной, уверенная, что я не дам Элли в обиду, и сама она никаких глупостей не наделает. Но до того вечера Элли как-то не интересовалась танцами, деревенскими сборищами. Я не раз приглашал ее, но она отказывалась, предпочитая провести вечер дома, поболтать о чем-нибудь, погулять в саду. Я страшно удивился тогда ее согласию! А она подумала немного и заявила, что приедет на велосипеде. Ехать же, сами знаете, мистер Мэйсон, не одну милю, да по ухабам! Это вы теперь разровняли дорогу от шоссе, привели в порядок… А Элли была такая, очень самостоятельная! И она приехала. В легком, пышном платье из белого шелка с зелеными цветами. Ее каштановые волосы были уложены в модную тогда прическу, которая, впрочем, ей удивительно шла. Я откровенно загляделся на нее – до того она была хороша! А уж как был горд тем, что она пришла на танцы именно со мной!.. Музыка играла, танцевали пары и вечер, помню, был просто восхитительный! Тихий, теплый и со всей округи стекался аромат цветущих садов. Надо сказать, местные девушки Элли недолюбливали. Считали ее заносчивой гордячкой, а при этом – глупой гусыней, которая торчит у себя в глуши и с которой разговаривать-то не о чем. И вот это было истинной правдой! Элли их сплетни и пустая болтовня о парнях, нарядах совершенно не интересовала, а о том, что могла бы рассказать Элли, эти местные курицы и понятия не имели. Словом, они просто чувствовали, что выше она их на голову, вот и все. А еще завидовали ее красоте, я уверен. В тот же вечер, скажу я вам, они Элли и вовсе возненавидели, и вы, конечно же, догадываетесь, почему!

Мистер Рипли усмехнулся, глядя куда-то сквозь стены гостиной, в которой мы сидели.

-Когда совсем стемнело, сияя фарами и оглашая округу оглушительным сигналом, к танцплощадке на своем великолепном «Бентли» подкатил Ник Ланкастер, произведя при этом эффект разорвавшейся бомбы. Девушки шушукались, строили глазки и улыбались на все лады, стараясь каждая привлечь его внимание к себе. Выглядело это довольно глупо, и я оглянулся на Элли. Но она лишь раз взглянула в сторону Ника и снова задумалась о чем-то своем. Когда же заиграла музыка, начался и вовсе настоящий цирк! Девушки наотрез отказывались танцевать со своими кавалерами, надеясь, что Ник пригласит одну из них. Ребята фыркали и отходили, насмехаясь над ними, а Ник оглядел весь этот курятник и, наверное, как это всегда и было, пригласил бы кого-нибудь потанцевать, но тут его взгляд упал на Элли. А она в тот момент и вовсе отвлеклась, заметив в траве отчаянно пищащего котенка, наклонилась к нему и принялась гладить звереныша и что-то ему шептать. Ник подошел к ней, определив, что раньше эту девушку никогда не видел, и когда Элли выпрямилась с котенком на руках, они оказались, что называется, нос к носу. Хотя, Ник был, конечно же, выше, много выше ее. Высокий, сильный, красивый, Ник глядел на нее, и она не отводила взгляд, не жеманничала. Она просто сказала:

-Добрый вечер!

-Привет! – ответил Ник.

И тут я увидел, КАК он улыбнулся ей. Нет, не усмехнулся, не подмигнул, как делал это перед другими девушками. Он просто и очень открыто, светло ей улыбнулся, сияя глазами так искренне, что, наверное, именно в тот момент я и понял, что потерял всякую надежду завоевать сердце Элли. Против такой улыбки, против такого света из чистых, синих глаз устоять невозможно! Но и тогда Элли не растаяла, что стало бы с любой из остальных девчонок. Она тоже улыбнулась Нику. Запросто так, как могла улыбаться только она одна – словно, Ник был ее старым другом, которого она очень давно не видела, и которому рада.

-Вам нравится этот зверь? – спросила она Ника, показав котенка.

-Ну, что я могу сказать… Довольно милый, пушистый комочек, горластый, надо отметить и, скорее всего, голодный… Если честно, я предпочел бы хорошего, преданного пса.

-Жаль… - вздохнула Элли.

-Почему это?

-Значит, вам я вряд ли сумею отдать его под опеку.

-Так вы сочли, что мне можно доверить судьбу этого крохотного, беззащитного существа?!

-Неужели это так невероятно?! – улыбнулась Элли. – Мне кажется, вам очень подходит роль защитника.

-Приятно слышать, но тут беда в другом – я редко живу дома и не уверен, что в мое отсутствие кто-то из домашних захочет заботиться о котенке… Давайте договоримся так, - Ник погладил кота, уютно устроившегося на руках у Элли, - пусть он пока поживет у вас, а как только смогу, я заберу его. Но время от времени я стану навещать его, привозить чего-нибудь вкусного. Так пойдет?

Кто бы мог устоять перед таким обаянием! И ведь как ухитрился вывернуть на возможность запросто вот так приезжать к Элли в гости! Не напрашиваясь, не выведывая адрес. Элли наклонила голову на бок, забавно прищурилась и рассмеялась.

-Ну, что же… Хорошо!

-Тогда, может быть, нам стоит познакомиться? Меня зовут Ник Ланкастер. А вас, милая леди?

-Элеонора Клейторн… Можно просто Элли.»

На этих словах, словно, от толчка, Элли подняла глаза от повествования Ферри и натолкнулась на взгляд Рэймонда, наполненный лазурной водой. Пока она читала, он встал со своего места и отошел к камину с сигаретой. Теперь он стоял прямо напротив нее, освещенный огоньками множества свечей, и от взгляда его невозможно было оторваться… Он тоже вспомнил! Не мог не вспомнить!.. И что бы не заплакать, что бы не броситься к нему, Элли продолжила читать:

« -Хорошо! Элли…

Я оглянулся в тот момент и заметил, что все девчонки не отрывают взгляд от этой пары, явно увлеченной друг другом. Похоже, Элли нажила себе в те минуты целую армию врагов! И не успел я подумать об этом, как Ник пригласил Элли потанцевать.

-Но как же я буду танцевать с котенком на руках?.. Наверное, мне уже пора. Лучше я поеду.

-На чем это?

-На велосипеде.

-Подождите, а где же вы живете? Мне ведь все равно придется исполнить свое обещание навещать нашего героя.

-Дом Патриции Хэмилтон. «Луга». Знаете, наверное, он стоит особняком в нескольких милях отсюда.

-Знаю, конечно. Но ведь это далеко, и туда дороги-то приличной нет! От шоссе две жуткие колеи. И вы собираетесь ехать домой несколько миль на велосипеде в полной темноте?? А как же наш кот? Куда вы его денете?

Элли растерянно глядела на него, сообразив, что совершенно об этом не подумала.

-Знаете что, Элли, давайте мы сейчас погрузим ваш велосипед на мой автомобиль, и я отвезу вас с этим зверем домой. Согласны?

Уверен, что любая из присутствовавших на танцплощадке девушек все отдала бы за такое предложение Ника! Но он даже не смотрел на них. Он взял Элли за руку и глядел ей прямо в глаза.

-Вы не доверяете мне, Элли? – тихо спросил он. – Конечно, на вашем месте я бы тоже сомневался, прежде, чем сесть в машину к совершенно незнакомому мужчине. Но…

-Почему же?.. Я вам вполне доверяю.

-Это за что же?!

-Не знаю пока. Просто доверяю и все… Мне кажется, словно, мы с вами знакомы уже очень давно. Но я приехала сюда не одна.

-Вот как? С кем же?

-Со своим другом. И мне, наверное, следует попрощаться с ним, дать знать, что я уезжаю домой.

-Безусловно! Обязательно! И кто же ваш друг?

-Том Рипли… Том! – позвала она меня. – Иди сюда!

Я подошел и… подал Нику руку. Элли разделила нас, и он разделил нас с Элли, но… что-то было в этой девочке такое, что даже соперников заставляло улыбаться друг другу. Хотя бы просто ради нее, ради ее улыбки…

С того вечера, встречаясь с Элли, я видел, что Ник занял все ее мысли, все чувства. Она разговаривала со мной, улыбалась мне, но сама была где-то очень далеко. Она ждала его. И всегда неразлучная со своей куклой. Что Элли шептала ей в зарослях акации в самой глубине сада?.. Не раз я заставал Элли в слезах, сидящей в обнимку с куклой там, среди густых кустов, в высокой траве, пахнущей цветами, самой серединой лета. Нет, не от обиды, нанесенной Ником, плакала она! Клянусь, я оторвал бы ему голову, будь это так! Она просто скучала по нему. Но когда он приезжал… Знаете, счастливее людей я не встречал никогда! Они уходили гулять в луга, что распахивались за задней калиткой сада, и возвращались уже в темноте, но и я, и  даже миссис Хэмилтон, знали – ни словом, ни поступком Ник никогда не обидел бы Элли, никогда не позволил бы себе ничего лишнего! Он любил ее, любил больше всего на свете – это читалось в его глазах. Непобедимый бунтарь, независимый гуляка превращался рядом с Элли если не в кроткого ягненка, то в истинного джентльмена, рыцаря, каких нынче и не сыскать… Впрочем, сейчас, мистер Мэйсон, я понимаю, что таким он и был на самом деле, возможно, из-за своего отчима скрывая свою натуру под маской непокорного, позорящего аристократию, анти светского типа… Но вы, очевидно, догадываетесь, что вся эта идиллия не могла продлиться долго. Так не бывает, когда живешь среди людей в зависимости от них, от обстоятельств. Конечно же, Ник недолго раздумывал, прежде чем решил жениться на Элли! Естественно! И вот тогда, ради Элли он решил изменить свои отношения с отчимом. В конце концов, он ведь собирался ввести девушку в семью, дать ей все, на что она могла иметь право, став миссис Ланкастер… В тот день я приехал к Элли к вечеру. Я надеялся, что она уже вернулась из своей поездки в поместье Гектора Фортескью, куда она была приглашена на обед. Миссис Хэмилтон сказала мне, что Элли в саду, и это не удивило меня. И даже ее слезы не показались для меня чем-то странным. Поначалу. Но когда я увидел, КАК она плачет… Она рыдала навзрыд! Так, что сердце разрывалось, глядя на нее.

-Господи, Элли, что случилось?? – я рухнул на колени рядом с ней в траву.

Но она лишь отмахнулась, закрыв лицо куклой.

-Он обидел тебя? Элли!

-Нет же, нет, Том! Как ты только подумать мог?!.. Это его… - она всхлипнула, - его отчим. Фортескью.

-Что он сделал?!

-Я надела свое лучшее платье… - невпопад начала Элли. – Я так старалась, Том! Мне хотелось, что бы Ник гордился мной… И поначалу все, вроде бы, хорошо было. Нас пригласили обедать, мы разговаривали на самые разные темы, даже шутили, и я понадеялась, что пришлась Фортескью по душе. Но когда подали кофе, Фортескью вдруг спросил:

-Ник сказал мне, что ваша мать, мисс Клейторн, была актрисой. Это так?

-Да, это так, сэр. Она была ведущей актрисой одного из Лондонских театров. Имела большой успех. Ее даже в Америку, на Бродвей…

-А ваш отец? – перебил меня Фортескью. – Кем был он?

-Он был ее импресарио, сэр. И это все, что я знаю о родителях. К сожалению…

-В таком случае, мисс, я рад, что смогу вам помочь и прояснить для вас кое-что о вашей семье.

Я увидела, как Ник напрягся, как ледяным огнем полыхнули его глаза, но сама я ничего не понимала, а Фортескью продолжил:

-Как вы сами понимаете, мисс, когда мой… сын сообщает мне о своем намерении жениться, мне становится весьма любопытно, кого же он решил привести в нашу семью. Особенно, после того, как с его слов я узнаю, что мать невесты была актрисой…

-Но разве в этом есть что-то дурное?? Разве профессия актрисы предосудительна?? – невольно перебила я. – Прошли те времена, когда лицедеев за людей не считали, мистер Фортескью!

-Вы не очень воспитаны, деточка, раз позволяете себе перебивать хозяина дома. Но это и понятно!.. Что ж, я отвечу на ваш вопрос. Нет, мисс Клейторн, профессия актрисы вовсе не предосудительна. Мы все получаем удовольствие, посещая театры, мы дарим актерам цветы и овации в знак благодарности за их искусство. Но! Все взрослые люди хорошо понимают, что такое есть богемная жизнь, которую ведут актеры, актрисы и прочие представители искусства. Все эти пьяные гулянки после спектаклей, никаких моральных устоев… И вовсе не секрет, что большинство красавиц актрис становятся любовницами богатых, влиятельных людей… Я взял на себя труд и навел справки о вашей матушке, о Габриэле Клейторн. Это оказалось вовсе не трудно, если учесть, что она и в самом деле в свое время имела большой успех. Фанни Комбс – таково ее настоящее имя. Став же актрисой, она взяла псевдоним – Габриэла Арден, под которым была известна до того, как вышла замуж на Чарли Клейторна, ее импресарио, который и считался вашим отцом.
-Считался?? – я едва могла дышать, пораженная. – То есть как??

-А так, мисс, что он вовсе не ваш настоящий отец, мисс Клейторн.

-Но… кто же тогда? Кто мой отец?

-Этого я, к сожалению, не могу вам сказать. Все, что мне удалось выяснить – ваша мать имела связь с каким-то то ли художником, то ли скульптором. Никто даже имени его не помнит. Вот от этой связи вы и родились. И уж потом, когда ваша мать вышла замуж за своего импресарио, вам и всем остальным внушали, что он и есть ваш отец. Тем не менее… Как вы думаете, мисс Клейторн, могу ли я со спокойной душой допустить брак моего сына с практически внебрачной дочерью актрисы, отец которой даже неизвестен? Я, человек состоятельный, занимающий не последнее место в обществе! Мне вовсе ни к чему сплетни о том, что какая-то девчонка без роду и племени окрутила моего сына с целью залезть в карман нашей семьи! Вовсе ни к чему!! Слышите, мисс??.. Да, да, Николас, я прекрасно вижу, кто передо мной! Чистенько одетая, тихая, как беленькая мышка… дочь шлюхи! И не более того.

Ник вскочил, но я успела схватить его за рукав и встала из-за стола.

-Благодарю вас, мистер Фортескью, за прекрасный обед! - произнесла я. – Прошу тебя, Ник, проводи меня. Мне пора домой… Прощайте, мистер Фортескью.

Ник попытался хотя бы что-то сказать в ответ на все эти выпады своего отчима, но я поглядела ему в глаза и прошептала:

-Пожалуйста, Ник! Я прошу тебя!

Я выбежала на улицу, и Ник усадил меня в машину, наказав шоферу отвезти меня домой. Он должен был выяснить отношения с отчимом немедленно…

И Элли снова заплакала.

-Но что же ты плачешь, Элли? – едва сдерживая возмущение, спросил я. - То есть, я понимаю, как тебе обидно, как страшно, что теперь свадьба под угрозой… Да какая разница, что болтает этот Фортескью?! Ник – человек самостоятельный, и я уверен, что он и без благословения этого урода, своего отчима, женится на тебе, раз он этого хочет.

-Том, но ведь в таком случае, я встану между ними. И что, если тогда отчим лишит Ника наследства? Из-за меня! Я не могу этого позволить, Том…

Элли всхлипнула, но слезы продолжали катиться из ее глаз.

-… Но и потерять его, больше никогда не увидеть Ника я тоже… Господи! Только не это!

Она так плакала, так отчаянно и безысходно рыдала, что не заметила, как на дорожке появился сам Ник. Увидев ее, увидев, как она убивается, он бросился к ней, даже никак не отреагировав на мое присутствие.

-Элли!!.. Элли, девочка моя! Что с тобой??

Он обнял ее, и она прижалась к нему так неистово, точно, весь мир рушился вокруг нее.

-Ник… Ник… - шептала она просто не в силах успокоиться. А он закрыл глаза, и я понял по его лицу, что все, похоже, гораздо хуже, чем то, о чем успела рассказать Элли. Только вот как сказать ей об этом сейчас, когда она в таком состоянии?!

-Элли, милая, успокойся, прошу тебя! – уговаривал он Элли. – Я же здесь, с тобой! Я очень люблю тебя, и дороже для меня нет никого в целом свете. Элли!.. Смотри, что я принес для тебя! Смотри…

Она оторвалась от его груди, всхлипнула и попыталась улыбнуться.

-Что?.. Для меня?..

А он достал из кармана куртки кожаный мешочек, затянутый тесемками. Развязал их, взял ладонь Элли и вытряхнул на нее огромный изумруд на светлой, блестящей цепочке. Я невольно присвистнул, а Элли ахнула:

-Что это, Ник??

Камень сверкал и переливался на солнце всеми оттенками зеленого, вокруг него сияли бриллианты, и мы все трое сидели, не шевелясь и любуясь этим зрелищем, совершенно позабыв обо всем. Только жаворонки пели где-то высоко-высоко в летнем небе…

-Это тебе, Элли, - тихо произнес Ник, поцеловав Элли в висок.

-Но Ник…

-И даже не думай возражать! Потому что, это не какой-нибудь подарок, чья стоимость может смутить и что-то значить. Этот изумруд передавался в нашей семье от одной женщины к другой. До тебя он принадлежал моей матери, ей подарил его мой отец, а ему передала моя бабушка, которой преподнес, как своей невесте, мой дед. И я имею полное право подарить его тебе. Ведь ты – моя невеста, Элли, и другой мне не надо. Слышишь? Никакой другой!!

-Так значит… значит, то, что сказал твой отчим, ничего не меняет? Нет?

-Ни за что!

Элли посмотрела на камень в ее ладони.

-Но… а если твой отчим откажется от тебя, лишит наследства и…

-Да какая разница мне, Элли?? Я всегда смогу заработать деньги, которых хватит и тебе, и нашим детям! Ты ни в чем не будешь нуждаться!.. Да, возможно, шиковать мы и не будем, но… Знаешь, мы с мамой до ее замужества за Фортескью, жили очень скромно. Я был тогда еще мал, но мама рассказывала мне о тех временах. Так что… ничего они для меня не значат, эти миллионы Фортескью!

-И твоя мать даже не подумала продать изумруд, когда приходилось туго?! – не утерпел я. – Ведь он же неслыханных денег стоит! Вы могли бы жить безбедно всю жизнь, и ей не пришлось бы выходить за Фортескью, заботясь о твоем будущем… Хотя, извини, возможно, она любила его, и с ней он не вел себя таким скотом.

-Ничего, Том. Ты прав – похоже, мама и впрямь вышла за него ради меня. Она никогда не жаловалась, не плакала, не ругалась с ним. Но я хорошо помню, как, оставаясь одна со мной в моей спальне, она доставала из шкафчика с моим постельным бельем портрет отца, долго смотрела в его лицо, тихо и грустно улыбаясь, а потом, только тогда плакала. «Слава господу, Ники, ты так похож на своего отца, мой хороший!» - шептала она, прижимая меня к себе… А незадолго до смерти она показала мне изумруд и сказала: «Когда-нибудь ты подаришь его той, что полюбишь больше всего на свете. Слышишь, Ники? Только ей! Не продавай его никогда… Камни такой огромной ценности имеют жуткую особенность – они всегда облиты кровью. Но этот камень много поколений был осенен любовью тех, кто его дарил, и тех, кому его дарили. Пусть это никогда не кончится!»… Береги его, Элли. Береги, что бы ни случилось! И если… если окажусь я вдруг слишком далеко от тебя, так далеко, что не докричаться, посмотри на него, и ты услышишь мой голос, снова услышишь, как я люблю тебя, Элли!..

Она сжала ладонь.

-Я сберегу, Ник, я обещаю!