Огонь ее волос, изумруды ее глаз

Район порта всегда был самым криминальным в городе. Однако в последние 30 лет он превратился в настоящий центр всех мыслимых и немыслимых пороков и преступлений, куда даже полиция избегала наведываться иначе как по самой крайней надобности. Эту часть города можно назвать истинным детищем 21 века. Массовое использование объемных принтеров и химических синтезаторов, а также создание новых систем получения экологически чистой энергии и развитие робототехники привели к полному упадку мировой торговли и многих прочих отраслей экономики. Нет никакого смысла возить через полмира одежду или продукты, если их можно изготовить на месте с помощью специального агрегата, причем эти франкенштейны из искусственных тканей практически не отличаются по своим качествам от натуральных продуктов. Точно так же отпала необходимость в поставках нефти, угля и прочего.

В результате все транснациональные транспортные компании умерли быстрой и болезненной смертью. Вместе с ними умер и порт, столько лет являвшийся одним из источников процветания города, превратившись в заброшенную, словно после ядерной войны, обитель разваливающихся старых складов и ржавых причальных кранов. Но пустым это место оставалось недолго. После новых законов о социальном обеспечении сюда начали стекаться «лишенцы» — люди, у кого отняли даже те немногие социальные гарантии, которые предоставлял безработным и бездомным закон, шутливо прозванный «феодальным». Их смогли приютить лишь заброшенные доки.

Эту систему придумали несколько лет назад. Когда правительство поняло, что в условиях падения рождаемости не в состоянии до бесконечности содержать стремительно растущую из-за роботизации армию безработных и обеспечивать хоть сколько-нибудь приличный уровень жизни столь быстро увеличивавшемуся поголовью пенсионеров, оно приняло закон «О персональной поддержке лиц с особыми финансовыми потребностями». В основу его положили принципы волонтерского движения.

Правда, новые требования были обязательны к исполнению и распространялись на всех. В результате граждан с высоким уровнем доходов обязали помогать деньгами, продуктами и вещами, а также оказывать прочую поддержку закрепленным за ними безработным, инвалидам и пенсионерам. А для должного исполнения этого закона были придуманы и наказания. Спонсорам за «плохое поведение» могли увеличить количество «вассалов», а получателям этой помощи — сократить или даже полностью лишить ее, что после ликвидации старой системы социальных пособий означало для «лишенцев» практически гарантированную смерть от голода и холода на улице. Это и привело их вместе с прочими отбросами общества в заброшенный порт.

Здесь могли убить ради пары сигареты. В этом месте никто ничего не боится, потому что страх способен испытывать лишь тот, кому есть что терять, а у «докеров» ничего не осталось, кроме жизни, которую едва ли можно было назвать таковой. Однако бар «Фальшивый дублон» был относительно безопасной территорией. Он располагался в здании бывшего портового управления — длинном одноэтажном строении из потрескавшегося красного кирпича под плоской металлической крышей неподалеку от ворот, через которые когда-то с ревом выезжали огромные фуры, нагруженные товарами со всего света. Название было намалевано белой краской на одной из длинных стен. Чуть пониже буквами поменьше было приписано: «самые высокие в округе шансы НЕ стать жертвой ограбления или убийства», а на одном из торцов: «при полицейском налете эта сторона улицы наиболее опасна». При рейдах в порт законники действительно предпочитали высаживаться здесь и стрелять без предупреждения.

Именно в «Фальшивый дублон» чаще всего приходили «туристы». Люди из приличных районов города, жаждущие запретных удовольствий и незаконных приключений, были главным источников доходов для большинства обосновавшихся в порту «лишенцев». По этому поводу ходило немало слухов. Например, о том, что и полицейское управление, и городская администрация в курсе происходящего, однако получают свою долю от местных увеселительных заведений и потому никак не препятствуют здешним преступным авторитетам и их заработку на «туристах». И не только не препятствуют, но и всячески потворствуют. То, что я добрался на общественном транспорте до заброшенного порта, куда просто незачем ездить, кроме как ради криминальных наслаждений, уже говорило о многом. Но сейчас мне некогда было думать о таких вещах.

Войдя в бар, я подошел к столу, за которым сидели четверо мужчин и сказал:

— Привет, ребята.

— Привет, малыш, — произнес в ответ один из них. — Выкладывай, с чем пришел.

Я вкратце изложил свою легенду. Рассказал о якобы существующей подружке, которая знала, где находится и как охраняется приобретенный Центробанком маленький перерабатывающий завод. Там имелась и металлоплавильная печь. Ее использовали для переплавки «монет», изъятых при полицейских облавах и обысках и переданных регулятору для дальнейшего применения, которое как раз и заключалось в их превращении в слитки, попадавшие позже в золотовалютные резервы ЦБ. А иногда и на биржу.

«Монеты» появились вскоре после отмены наличного обращения. Первоначально это были всего лишь маленькие слитки драгоценных металлов, запакованные в пластиковую оболочку для защиты от износа, которые со временем превратились в настоящие деньги, изготовленные на подпольных монетных дворах. Они были самой ходовой валютой в порту. Да и в других районах города за эти кругляшки из золота и серебра легко было получить все незаконное и неприличное, что только можно найти на улицах, не опасаясь, что полиция и налоговая служба отследят платежи. Старый, надежный, неконтролируемый и оттого крайне востребованный способ расчетов.

Моя история им явно понравилась. А поскольку я пришел не с улицы, а по рекомендации надежных людей, ради которой мне пришлось больше года изображать из себя крутого налетчика, то уже через 10 минут я оказался в кабинете их шефа. Именно он и был моей главной целью. Вильгельм Экхарт, которого любая собака в порту, а также все дворняжки в остальных районах города знали под прозвищем Кайзер, был крупнейшим боссом организованной преступности. Именно он когда-то открыл бар «Фальшивый дублон». Этот бандитский главарь оказался достаточно умным для того, чтобы использовать козыри, которые приносила ему каждая раздача в питейном заведении, столь популярном среди «туристов», в числе которых порой попадались довольно влиятельные и уважаемые граждане. Угроза обнародовать правду об их поведении в порту действовала безотказно.

Шантаж вообще очень эффективен. Говорят, что бывают люди настолько мужественные, что способны проигнорировать обещание принародно сорвать с них маску и продемонстрировать при всем честном народе во всех подробностях все их пороки. Но Кайзеру такие не попадались. Благодаря информации, полученной в обмен на молчание он стал не только самой влиятельной в преступном мире персоной и при необходимости мог определять политику мэрии и даже правительства. Портовый босс стал еще и королем грабителей. Но ограбления были не единственной причиной проведения операции против него — куда больше мое начальство интересовало, кого именно из посещающих порт «уважаемых граждан» и чем шантажирует Кайзер. А в идеале — еще и заполучить его запасы компромата.

Экхарт был невысок и седовлас. Он расположился в огромном кожаном кресле в углу кабинета, обставленного с такой роскошью, что ему могли бы позавидовать директора многих крупных компаний и банков. А еще там была девушка. У нее были огненно-рыжие волосы, нежная молочная кожа, зеленые глаза, очень красивое лицо, великолепная грудь, прорисовывавшаяся сквозь шелк кремовой блузки, тонкая талия и длинные стройные ноги, открывавшиеся под короткой черной юбкой. Я с трудом перевел дыхание. Девушка в кабинете бандитского главаря была настолько привлекательна, что скажи она мне сейчас, будто я смогу ею обладать, если откажусь от выполнения своего задания и расскажу об этой операции Кайзеру, то я не колебался бы ни минуты. Точнее, ни секунды. Ее волосы, глаза, кожа, тело могли свести с ума любого мужчину, сколько бы мозгов ни было в его черепной коробке и каким бы самообладанием ни наградил его Создатель. Просто потому что она была Истинной Женщиной.

— А это кто? — еще раз тяжело вздохнув в попытке восстановить самообладанием и вернуться к роли, спросил я.

— Моя подруга Сандра, — представил красавицу Кайзер.

— Рад познакомиться, — сказал я. — Раньше было такое вино — «Огненная Сандра». Вы напомнили мне его.

— Спасибо, — с легкой улыбкой ответила она. У нее был очень приятный мелодичный голос, вполне соответствовавший ее внешности. Я снова вздохнул. Еще пять минут назад я бы рассмеялся, если бы кто-нибудь попытался убедить меня в том, что любовь с первого взгляда действительно существует, поскольку никогда не верил в глупые сказки, но это было очень давно. До того, как я увидел Сандру.

Я сел так, чтобы она постоянно была в поле моего зрения. В очередной раз вдохнув, я в деталях рассказал об охране завода, о том, когда обычно изъятые монеты привозят на переплавку, в какое время лучше всего будет совершить нападение и насколько велик может быть куш, который достанется тем, кто сможет провернуть такое дельце. Кайзер выслушал меня, не моргнув глазом.

— Говоришь, груз большой? — после длинной паузы спросил он.

— Да, — ответил я и покосился на Сандру. — Все, что копы хапнули за последний месяц. Самое меньшее, 20 тысяч гиней.

— Куш хорош, — после паузы сказал Кайзер.

Я кивнул, не отрывая глаз от огненных волос Сандры. В моей голове крутилась мысль, что при необходимости вопрос с Кайзером я смогу решить самостоятельно, причем независимо от того, зачем он потребовался моему руководству. И я готов был сделать это. В тот момент я даже не думал о том, что вполне откровенно замышляю самое что ни на есть умышленное убийство, наплевав на свое звание лейтенанта полиции и прочие регалии, равно как и не беспокоился о том, что со мной будет, если я попадусь. Убийство или даже покушение на жизнь самого авторитетного мафиози города мне не простят. Впрочем, рисковать жизнью мне не привыкать — коп под прикрытием вынужден делать это постоянно, поскольку угроза безвременной кончины является обязательной частью нашей работы независимо от того, с кем ты имеешь дело. Именно за это мне платят весьма умеренную зарплату. А ради такой красотки, как Сандра, можно пожертвовать и положением блюстителя законов, и свободой, и даже самой жизнью, ведь увидев ее лишь один раз, понимаешь, что теперь жизнь без нее превращается в нечто серое и безвкусное. В абсолютно бессмысленное существование.

— Мы сами все проверим, — прервал мои размышления Кайзер. — Но уверен, что дело выгодное. Так что работаем.

— Заметано, — ответил я.

Экхарт кивнул. Мне потребовалась вся моя сила воли, чтобы заставить себя встать со стула и выйти из кабинета, оставив в комнате Сандру с ее изумрудными глазами и огненными волосами. Ее алые губы...

Стоило мне выйти в коридор, и наваждение мгновенно ослабло. Мысленно я обругал себя всеми самыми выразительными словами, какие только мне доводилось слышать за всю мою жизнь, вспоминая свою глупую и непонятную реакцию на подружку Кайзера. А особенно за те мысли, которые она у меня вызвала. Да, девушка, разумеется, очень привлекательна во всех отношениях, однако надо быть полным идиотом, чтобы ради какой-то крали рисковать своей карьерой в полиции и тем более жизнью. В отличие от девушек жизнь одна и новую не купишь. Поэтому к черту эту рыжую девку, пусть даже она спит с королем городской оргпреступности и у нее зеленые глаза и шикарная грудь. Ни одна баба не стоит такого риска. В конце концов, я пришел сюда для того, чтобы заманить в ловушку возомнившего о себе портового бандита, а не уложить в свою постель его подружку, какой бы красоткой она ни была. Главное для меня — моя работа на закон.

В этот момент кто-то набросил сзади мешок мне на голову. В ту же секунду двое вцепились в мои руки, а еще один рухнул на колени и обхватил меня за ноги. Я хотел вырваться, но было поздно. Холод металла, прикоснувшегося к моему затылку, мгновенно отбил у меня всякое желание сопротивляться, потому что справиться сразу с четырьмя противниками быстрее, чем один из них успеет нажать на курок, мне не удастся даже несмотря на мою спецподготовку и особые возможности. Я замер.

— Не дергайся, — отдал запоздалую команду человек с пистолетом, стоявший у меня за спиной.

Секундой позже мои руки сковали за спиной наручниками. Еще мгновение — и на ногах оказались кандалы, соединенные сделанной из армированного пластика толстенной цепью, которая была прочнее легированной стали и к тому же не имела обыкновения звенеть при ходьбе. Ствол пистолет все еще оставался прижат к моему затылку. Спустя пару секунд в мою правую почку уперся еще один.

— Бык в загоне, чистая работа, — с наигранным одобрением сказал я сквозь плотную ткань мешка. — А теперь — какого черта происходит? Мы же договорились!

— Заглохни! Шагай.

В кандалах и под дулами двух пистолетов шансов у меня не было. Поэтому я беспрекословно прошел в дверь в боковой стене коридора и спустился по лестнице в подвал, размышляя, удастся ли группе поддержки прорваться сквозь бар и добраться до меня раньше, чем я превращусь в очередного клиента ближайшего морга. Результат получался явно не в мою пользу.

— Какого черта? — повторил я свой вопрос, когда с моей головы сдернули мешок. Я стоял под слабой желтой лампочкой, свисавшей с потолка в середине просторного, почти пустого подвала.

— Такого, — ответил Кайзер, спустившийся вслед за четверкой своих подручных. — Ты провалился, мусорок, и теперь тебя ждет очень короткое путешествие с билетом в один конец.

— Че ты гонишь? — попытался возмутиться я, но криминальный король прервал меня.

— Оставь эту комедию. Твой номер не прошел.

— Думаете, вам сойдет с рук убийство полицейского? — мгновенно приняв решение, спросил я.

Все пятеро преступников ухмыльнулись.

— Парень, — сказал Экхарт. — Ты далеко не первый и, надо полагать, не последний, кого твой департамент пытается с разными байками засылать ко мне. Они думают, что смогут убрать меня и заполучить мои досье. А там про них много. Очень много.

Я промолчал.

— Да и спались мы, мокруху на нас не повесят, — ухмыльнулся один из его подручных.

— Это еще почему? — спросил я, и в этот момент в подвал спустилась Сандра. Я почувствовал, как у меня перехватывает дыхание, как меня вновь захлестывает волна бешенного желания — такая сильная, что даже руки задрожали, а ноги стали словно ватные. Сейчас я был готов ради нее на все. Бросив на девушку равнодушный взгляд, Кайзер повернулся ко мне и заговорил тоном старого школьного учителя, в тысячный раз рассказывающего очередному классу тему урока. Причем очень скучную тему.

— Общеизвестно, что использование роботов в военных и иных целях, ставящих под угрозу жизнь людей, стожайше запрещено...

— Какое отношение это имеет ко мне? — спросил я, на секунду отведя глаза от Сандры.

— Самое прямое, — ответил Экхарт. — Из этого закона есть только одно исключение, о котором мало кто помнит, а именно — глава об использовании роботов в боевых и иных аналогичных целях в ситуациях, когда отказ от их использования может подвергнуть жизнь человека еще большей опасности. Например, когда необходимо внедрить в жестокую банду копа под прикрытием. — Он повернулся к остальным. — Люблю этот момент. Когда они понимают.

Я открыл рот, но так и не смог ничего сказать. Слухи о том, что человекообразных роботов с системой искусственного интеллекта используют в полицейских операциях, чтобы не подвергать риску жизни людей, ходили давно, однако никаких подтверждений этому, разумеется, не было. И все же это могло быть правдой...

— Хватит нести бред! — не выдержав, рявкнул я. Все присутствующие, даже Сандра, улыбались. Но если бандиты наслаждались моим испугом и непониманием, то ее лицо было почти равнодушным — так женщины изгибают губы, когда не хотят показаться невежливыми и невнимательными, но вынуждены слушать совершенно им неинтересные мужские разговоры. Казалось, ее мысли витают за тысячу километров от этого проклятого подвала. И все же она была так прекрасна, как ни одна другая женщина, какую я когда-либо видел или мог увидеть. Ее зеленые глаза...

— Это не бред, парень, — сказал Кайзер. — И мы точно знаем, кто ты на самом деле. В отличие от тебя самого. Рассказать, на чем ты прокололся?

— Валяй, — буркнул я, не открывая глаз от Сандры.

— Один из программистов с завода, на котором производят роботов для особых нужд, регулярный гость моего самого дорогого борделя, — сообщил Экхарт. — Не будут углубляться в подробности его сексуальной жизни. Скажу лишь, что он сделает абсолютно все, лишь бы об этом не узнали его жена, друзья и полиция. Поэтому было несложно уговорить его немного посодействовать нам. Тем более, что от него требовалось всего ничего — добавить в программное обеспечение поставляемых полицейскому департаменту роботов один маленький дополнительный блок.

— Какой? — хрипло спросил я, все еще любуясь Сандрой. Ее огненные волосы... Ее грудь...

— Программку, которая вызывает безграничную любовь к определенному типу женщин, — ухмыляясь еще шире, сказал Кайзер. — Точнее, к определенной женщине. — Он кивнул в сторону Сандры. — К ней. Так что как только ты ее увидел, ты погорел. Как и все те, кого присылали до тебя. Хотя твоя сказка была и в самом деле хороша. Куда лучше, чем у остальных. Да и ты неплох. Если бы не Сандра, я бы, пожалуй, тебе поверил. А теперь ты покойник, если, конечно, так можно сказать о том, кто на самом деле никогда и не был живым. И за убийство нас и в самом деле не осудят ни при каких обстоятельствах — максимум за уничтожение полицейского имущества. Ведь мы знаем, кто ты на самом деле.

— Я что, единственный, кто на нее слюни пускал? — возмутился я, одновременно продолжая заниматься тем же самым. Ее ноги...

— Нет, но только ты делал это так откровенно, — усмехнулся Кайзер. — К тому же в программу вставлена определенная реакция — упомянуть про вино «Огненная Сандра», когда я познакомлю тебя с ней. Это ты и сделал. Такого вина нет и никогда не было! А теперь — прощай, металлолом.

Он повернулся и зашагал к лестнице. Уже на самом верху босс портовой мафии внезапно остановился и зло сказал через плечо:

— А самое смешное во всем этом то, что Сандра — с того же завода. Тамошние инженеры организовали подпольное производство подобных штучек для собственных нужд — ты сам понимаешь, каких. Видимо, живые девки им не дают, а в мои бордели ездить боятся. Из-за падения рождаемости правительство запретило секс-роботов, так что делать таких — незаконно, но где бы мы все были, если бы никто не нарушал закон. В общем, тот программист, о котором я тебе уже говорил, подарил мне эту железяку, чтобы задобрить меня. И я решил использовать ее. Но немного не так, как он предполагал.

Криминальный король вышел, захлопнув за собой дверь. Четыре пистолетных ствола уставились на меня своими бездонными провалами в вечность, но я не обращал на них ни малейшего внимания. Я смотрел на Сандру. И за секунду до того, как загрохотали выстрелы, она внезапно улыбнулась мне — не дежурной улыбкой вежливой девушки, скучающей на концерте мужских разговоров, но теплой и нежной улыбкой верного друга, пытающего поддержать попавшего в безвыходное положение товарища. Нет, не друга — возлюбленного.

Изумруды ее глаз блестели в свете лампы. И хотя теперь я знал и даже поверил в то, что это зелёное сияние всего лишь обычное стекло, такое же, как и в моих собственных глазницах, я не мог отвести взгляда. Пусть она робот. Пусть под ее молочной, наверняка произведенной из специального силикона кожей кроется изготовленный хитроумной машиной армированный пластик, который заменяет ей кости. Пусть и я такой. Но в этот последний миг я понял, что такое настоящая любовь, встретив ту, что покорила меня с первого взгляда и сама была готова покориться мне. Мы — те, кто поистине создан друг для друга. Теперь я верил, что любовь с первого взгляда действительно бывает не только в сказках, и шалунишка Амур пронзил одним удачным выстрелом наши сердца. Пусть даже они стальные.

А потом огонь ее волос залил подвал.

И все погасло.