Ихтиандр

Шашлык шипел, водка стыла. Лёд сходил с бутылок не спеша, кричали чайки. Все ребята были водопроводчиками. Юре — 52 лет, Саше — 40, Колян — самый молодой — 30 лет, а Серый поехал за бабами, и что-то долго его не было. Наверное, потерялся, или забил. Они так и говорили:

— Что, Серый положил?

— Положил.

— По ходу да.

— Да.

— Ложить надо с умом.

— Слышь, не ложить, а класть. Ложить и говно можно.

— Так и говно можно класть.

— Ну да. Присел, поклал.

— Еще говорят — личинку отложить.

— Да сам ты блядь личинка.

— Да не обижайся.

— Так и ты мозг-то не еби.

— Да ты это.... Ты это.... Ты слы спокойнее. Спокуха сидим, незачем напряг?

Было это в Крыму. Было лето. Было тепло. Наверху по трассе ездили автомобили. Тяжелые грузовики проходили с зудящим звуком. Автобусы шуршали шурша. В высоте медленно подергиваясь плавал аэронавт на каком-то дельтаплане. По скалам лазили скалолазы. Лазили как пауки. Колян сказал:

— Накатить надо, пацаны. А то грустняк, — ответил Саша.

— Пива маловато взяли.

— Да надо в ларь на трассе идти. Пока сука ноги идут.

В тот момент что-то вынырнуло из воды, с всплеском, и тут был голос, объявление:

— Привет, козлы!

Мужики встрепенулись, а оно водою — шлёп, и был виден хвост рыбий, большой, и что-то ушло в глубину.

— Э! — воскликнул Юра.

И спустя несколько секунд оно вынырнуло — далеко в море, удивительно, как так быстро мог он доплыть, если б, например, это был аквалангист:

— Эй, козлы, держите хуй бодрей! — был посыл.

И уплыл он. Голос-то мужской был, но какой-то не такой, словно бы малость резиновый. Ребята, они, конечно, малость протрезвели. Ходили немного в кипеше. Что тут еще можно было сказать? Так вот. Нет, потом приехал Серый. Сразу же рассказали ему историю про таинственный голос из глубин.

— Да это хуйня, — проговорил Серый, — я с бабцом поругался. Слышь, скалкой хотела зарядить и промахнулась. Я ей упорол. А Новьё не поехала. А Человек-Маска мозг имела, да не согласилась. Звонил еще Сороке. А этой — на! Хотел с ноги, но возраст не тот. Ты, да чо, мало баб? Ты, да я тебе кричу, чо, нормально. Эта... Алё... Да на, в лом, да, и всё.

— Не сильно?

— Да так. Средне. Но с копыт кувыркнулась.

— Ты смотри. Щас чуть что — ментовка, — предупредили его пацаны.

Вечерело. Из синевы моря пришла большая лодка, и на ней сидел Семеныч. А вся суть операции в том и была, что должен был приплыть Семеныч и забрать всю толпу на большую рыбалку. Бухали ж для тренировки. Это только начало было. Лодка у Семеныча была что надо, даже с кабинкой. Сам Семёныч чувак был прохаванный, и жизнь знал, и до сих пор находил места, где чего можно упереть.

— Привет, алкоголики! — закричал Семеныч. — Вы уже?

— Здорова, батя! — крикнул Серый.

Так вот они и погрузились — Юра, Саша, Колян и Серый. Семеныч был знаток большой. Было ему 60 лет.

— А чо с девками-то? — осведомился он, как отходили от берега.

— Серый промухал, — сказал Колян.

— Жаль. А я ж уж замечтался. А, я потом вам покажу класс, как искать. Один звонок в Судак, и бабы будут. Покажу, как у старого человека учиться.

— Семеныч, глотни, — предложил Колян.

— Пока нет. Рулить надо. Сетку ставить.

Шли они не быстро. Да и далеко и не надо было плыть. Отошел от берега да сетку поставил. А там — хочешь, бухай, хочешь — спи. Тем более, что Юра так и сделал. Забрался он в кабинку, хотя и нагретая была кабинка, да там и заснул.

Решил Саша налить. Колян взял стаканы. Тут выныривает из моря чувак и кричит:

— Эй, на лодке! Хуй вам в рот!

И тут же рыбьим плавником махнул, и всплеск был.

У мужиков тут все желание бухать пропало. Но у Семеныча были тут пояснения:

— Это, пацаны, не ссыте, это ихтиандр, — сказал он, — матерый, сука, тип. Это еще что. Это ничего. Он таких пожеланий может пожелать, что уши никогда назад не вернутся. Будет — откати-закати. Понял? В армии понял, откати-закати. А? Я имею в виду, военкомат. Помните или нет? Так и тут.

Юра проснулся и спросил:

— А чо делать? Он нам лодку не прокусит?

— Надо ему водки кинуть, — сказал Семеныч, — а то он не отстанет.

— А как кидать? Пузырь?

— Да пузыря мало. Кидай два.

— Вот сука, — сказал Серый, — а если багром его?

— Да он же так близко и не подплывает, — сказал Семеныч.

Ну делать нечего. Юра взял два пузыря и забросил далеко в море.

— Его раз словили на водку мужики, — стал рассказывать Семеныч, — он же ничему не учится. Это ладно, идет большой пароход, он выплывает и кричит, а люди не понимают. Думают, что долбоеб какой-то выебывается. Зато одни бабцы прознали. Активистки. И поплыли с ним сношаться. Думают, а вдруг удастся родить потомство.

— Ну и чо, того? — спросил Колян.

— А то. А вода-то соленая. В соленой среде фиг понесешь. Но это с их слов. А том может и брехня. Так что с этим делом у него все что надо. Так я про что. Ловили его, ловили, на водку поймали. Не знаю, как. Может, на крючок. И одно дело держали его в аквариуме и хотели за большие бабки продать москвичам. Там бы ему и конец ихтиандру. Но не зря активисток он ебал. Пробрались эти активистки, выкрали его и в море назад выпустили. Так он и продолжает плавать и нахуй всех посылать.

— А откуда ж он взялся? — спросил Серый.

— Да хуй его знает. Наверное, в Евпатории на базе опыты проводили, еще при СССР, может, еще при Брежневе, может и позже. Да я кое-что слышал. В одной подводной лодке выращивали зародыши. Ну и вырастили. По ходу, развал же был. Зародышей попродавали потом. Ну и один либо съебался, либо его где-то держали.

— Нихуя себе, — сказал Юра.

Спустя десять минут в том месте, куда кинули бутылки, был всплеск и был виден большой рыбий хвост. Наконец, таинственный тип вынырнул из воды и крикнул:

— Пацаны, ништяк!

— Держи хуй бодрей! — прокричал ему Серый.

Больше ихтиандра в тот день не видели. Рыбы наловили так себе. Бухали много, но не брало. Видимо, от пережитого и познанного бухло не брало. Когда причалили, стали разводить Семеныча на класс — чтобы тот показал, как правильно баб заказывать. Но Семеныч стал отмазываться. Да он и всегда такой был. Обещал много, а делал как придется.

(продолжение следует)