Из Киргизии в Казахстан и обратно (окончание)

Пристань Пржевальск

Это небольшой поселок городского типа, куда отправились на второй день пребывания в Караколе. Он расположен на берегу озера в двенадцати километрах от города. Закупив ягод и фруктов на рынке, сели в маршрутку. Всё же в Киргизии довольно бойкая и развитая сеть микроавтобусов. И хоть расписание и остановку разузнать, порой, крайне проблематично, также как и место отправления, но всегда находятся добрые люди, которые и покажут и направят. Точнее, если и есть расписание, то не факт, что оно действует. Чаще всего маршрутка отправляется с заполненными местами для сидения и по ходу движения подбирает всех, кто её тормозит. Также здесь кануло в лето и понятие билет. Я, как собиратель билетиков, до сих пор ничем не пополнил свою коллекцию. Но не беда. Мы сюда приехали не за этим.

О Пристани Пржевальск я знал только то, что здесь находится могила великого русского путешественника и одноименный музей. Детям, конечно, было скучновато слушать рассказ о пяти азиатских походах Пржевальского, о том, как между путешествиями он возвращался в столицу, чтобы писать книги, получать награды и бывать на балах. Они норовили, то покрутить полутораметровый глобус, то потрогать чучела животных. Сын даже снял с предохранителя огнетушитель, и нам приходилось часто отвлекаться от плавного повествования музеолога. Зато им понравилась ухоженная территория музея, где были и детский уголок, и гигантские ели, защищающие от летнего зноя. И хоть температура воздуха в Приссыкулье в районе двадцати градусов, но на солнце нам приходится раздеваться до футболок и вспоминать о защитном креме.

На территории музея Пржевальского разместился музей и памятник киргизскому филологу и переводчику Карасаеву, о существовании которого мы до сего дня не знали. Экскурсия здесь была более короткой и большую часть времени мы отвечали на вопросы экскурсовода, «как там в Москве?». За это она показала нам лаз в музейном заборе, чтобы мы сократили путь к городскому пляжу. Вода конечно в озере ещё не прогрелась до летнего оптимума и была чуть теплее, чем в январе на Азорах, но после хождения по жаре это не остановило.

Озеро Аккёль

Как провести последний день в Караколе? – задавал я себе вопрос. Железная дверь турист информ уже поржавела. В интернете мало проверенной информации. Решил обраться на ресепшен нашего отеля и через час, сидя в лобби, беседовал с гидом.

Он несколько раз отговаривал меня от похода к озеру. То показывал заснеженные вершины, то указывал на то, что завтра вероятность дождя семьдесят процентов, то сетовал на отсутствие у нас горных ботинок, и что нам будет тяжело нести детей на себе. В итоге договорились, что утром в семь утра выезд. Я сходил в ближайший супермаркет за едой и водой. Но чем больше я читал о завтрашнем трейле, тем больше понимал, что детям там не место. Особенно самым маленьким. Переход протяженностью восемь километров только в одну сторону, подъем с высоты 2600 метров на 4200 метров, плюс ожидаемая непогода. В итоге решено взять только восьмилетнего Ореста, а двух мелких оставить под присмотр старшей.

Вместо обещанного джипа оказался обычный минивен. Анвар и Нурсултан, правда, не обманули и привезли нам теплых свитеров, а также галоши и шапки и термос с горячей водой. Вдобавок Анвар дал мне пластинку эналаприла, – «чтобы снижать артериальное давление». Я взял почти всё, кроме играющей колонки, которую Анвар также предложил взять с собой, «чтобы было веселее». Также отказался от рюкзака-переноски, так как для восьмилетнего он уже маловат.

Через пять-шесть километров мы подъехали к КПП одноименного национального парка. За проезд автомашины необходимо заплатить 50 сом, а если в салоне граждане СНГ – 150 сом, но Анвар что-то сказал охраннику на киргизском языке и нас пропустили, как своих. Дальше асфальт закончился и в хуторе мы остановились, чтобы пересесть на старый добротный УАЗик, уже с новым водителем и нашим проводником. Обычно по горам мы ходим самостоятельно, но обычно и высоты другие. Полтора часа тряски по камням и руслу немного обмельчавшей реки с остановкой на фотографирование пасущегося табуна в окружении величественных елей, скал и бурлящей воды.

– Дальше пешком. Все ненужное можете оставить в машине, – скомандовал водитель, – мы вас будем неподалеку ждать.
У меня возникла небольшая паника, так как не знал, что может пригодиться, а что оставить. Но с подсказками Тахира – гида и проводника, мы быстро пересортировали рюкзаки.
– Родители, смотрите за мальчиком! – крикнул нам курящий водитель второго УАЗика, который привез французскую делегацию, и она сейчас собирала палатки.
– С ним ничего не случится. Просто малыш фотографирует скалы и реку, – ответил я ему, но все же предложил сыну вернуться с деревянного подвесного моста, у которого вместо поручней были лишь два троса по бокам.
– Решать, конечно, вам. Но был тут один фотограф…. Потом его месяц искали…

В девять тридцать мы вчетвером перешли по качающемуся мосту бурлящую речку, и начали восхождение по довольно крутой тропинке, проходящей в живописном лесу с гигантскими валунами, поросшими мхом.
– А медведи здесь, водятся? А волки бегают? – спрашивал я у проводника, так как местность казалось весьма дикой.
– Всё есть. И даже рыси, кабаны забегают. Но в основном зимой. Летом почти вся дичь уходит наверх. Да и место здесь натоптанное. Редко когда животные рады встрече с человеком.
– А змеи?
– Ядовитых в Киргизии не зарегистрировано. Есть несколько десятков видов безобидных рептилий.

Проводник шел впереди, я с Орестом посередине и замыкала нашу процессию Надя. Скорость была невысокой, так как для малыша это был первый серьёзный трейл, и необходимо было грамотно распределить силы.

– Я устал! – сказал он через тридцать минут движения, – сколько осталось?
– Осталось ещё много. Мы прошли всего-то полтора километра. Чтобы справиться с кажущейся усталостью, надо отвлекаться. На природу, на разговор, на размышления.
– А скоро будет привал? Я хочу кушать!
– Привал будет на половине пути в лагере Сирота, – ответил за меня Тахир.
– А почему его так назвали?
– Там оставляют лишние продукты, возвращающиеся с перевала.

Через час сорок показалась бревенчатая избушка без окон и дверей с табличкой Сирота и белесым черепом горного козла, на гвозде перед входом. Здесь же мы нагнали и первых попутчиков. Это была киргизская семья: папа, мама и их двенадцатилетний сын. Они шли без проводника, но их темп был чуть ниже нашего. Дама попросила взять их с собой. Я согласился, если они поддержат нашу скорость, но её надолго не хватило, хотя она и помогала себе треккинговыми палками.

Лес закончился, и тропинка стала петлять вдоль берега довольно бурного горного потока, который местами подмывал береговую линию. Здесь мы с Тахиром стали чередовать сопровождение сына, а когда выходили на снежные участки, то брали поочередно его на спину. Погода менялась. Прогноз погоды по Караколу к обеду обещал дождь. И буквально на наших глазах небо заволокли серые облака, спрятав заснеженные вершины отдельных скал. Вскоре у водопада с ледником и плавунами вдоль берегов и эта относительно комфортная тропинка закончилась. Перед нами возвышалась гора с едва заметной натоптанной тропой из осыпающейся горной породы. Если бы мы были без проводника, то немного бы струсили от такой перспективы. Карабкаться на четвереньках по крутому подъёму, где легко можно было, и с пути сбиться, и в пропасть сорваться, так как из под ног, то и дело скатывались камни.

– Обратно тем же маршрутом будем возвращаться? – спросила Надя у Тахира.
– К сожалению, да. Но нам еще повезло, что будем подниматься по сухому.

Чередуя с проводником переноску Ореста, мы за час преодолели последнюю на сегодняшний день вершину и оказались на природной смотровой площадке с видом на озеро и окружающие его заснеженные пики. В озере только стал оттаивать лёд, небо заволокли тучи и увидеть его необычную бирюзу нам сегодня не суждено. Я прогулялся к береговой линии, пугая откормленных сурков, а затем мы организовали короткий пикник. Тем временем пошел снег с дождем, а с гор стал ползти туман. Малыш, хоть и надел все теплые вещи, все равно стал жаловаться на холод и желание поспать. Даже игры на мобильном телефоне не интересовали его во время остановки. Решено, что от прогулки вдоль береговой линии и осмотра пятитысячников мы воздержимся и лучше начнём спуск. Тем более, что наши кроссовки были не для гор. У меня уже видавшие виды лысые полумарафонки, у Нади – обычные тренировочные Mizuno, которые также стали трещать по швам.

И хоть спуск кажется психологически более лёгким занятием, но на мокрых камнях всё временное преимущество перед подъёмом утрачивалось. У меня начались падения, и за Орестом стал чаще приглядывать Тахир. Правда, надо отдать должное малышу, он перестал жаловаться на усталость и не требовал, чтобы его взяли на спину. Да и при таком градиенте, это было бы невозможно. В очередной раз порадовался, что утром мы приняли правильное решение и оставили нашу детвору со старшей дочерью.

– Как там наверху? – спросила дама с палками, которую мы нагнали у привала Сирота.
– Холодно и зябко.
– Нам подниматься?
– Вам решать. Но раз столько прошли, – возвращаться назад, не покорив вершину и не увидев озеро, будет обидно.

По моему внутреннему секундомеру они отстали от нас на два часа, плюс время на пикник/привал. А учитывая испортившуюся погоду, разрыв будет только увеличиваться. Но у каждого свои задачи, и мы попытались ускорить спуск, чтобы не замерзнуть. Наши дождевики, кроссовки и джинсы уже давно промокли, и лишь двигаясь, мы не давали остыть мышцам. Это понимал и Орест и почти весь спуск шёл сам, лишь однократно пожаловался на промокшие ноги. Я предусмотрительно захватил для малыша пакеты и несколько пар носков. На спуске нам стали попадаться иностранные туристы. Кто-то в одиночку отравился на штурм, кто-то, измазав лицо солнцезащитным кремом, поднимался в составе группы, ну а кто-то разбил палатки в лагере Сирота и отдыхал под шумом горной реки.

Восемь часов пролетели незаметно. У меня были ощущения, что я выиграл крупные соревнования, и тело приятно постанывало от нагрузки. Оперативно переоделись в сухое, выпили по чашке чая и в обратный путь. Предстоял завершающий полуторачасовый «массаж» в виде поездки на УАЗике по ухабам и кочкам.

В городе Каракол тоже почти весь день шёл дождь, так что мы не прогадали, что выбрали на сегодня прогулку к горному озеру Ак-Кёль. Детвора с радостью встретила нас в номере, так как у них был предел мечтаний, – у каждого по телевизору и по пульту управления, плюс два похода в кафе со старшей сестрой и наконец-то полноценный тихий час, а не изучение достопримечательностей.

Джеты-Огуз

Лучший способ справиться с последствиями большой нагрузки – это щадящая прогулка и спа. Выбрали в качестве цели посещение этого каньона с красивым названием, что в переводе означает «семь волов». У каждого географического названия есть красивые легенды. Почти все они завязаны на теме неразделенной любви. По крайней мере, те, которые мне рассказывали. Как и происхождение озера Иссык-Куль, которое произошло в результате завершенного суицида красавицы, сердца которой добивались два брата близнеца, которые решили драться за нее насмерть.

Звонок Анвару меня не утешил. Он предлагал объединить три ущелья в одну поездку и при этом назвал довольно высокую, даже по российским меркам, стоимость услуг. Одно дело, когда едешь в горы, по бездорожью, другое дело, когда есть маршрутки и привычные такси. Остается лишь найти место отправления нужной маршрутки, но как говорится «язык до Киева доведёт». Благо, что северные киргизы довольно хорошо владеют русским, начиная сызмальства. Каракол – это сеть неприметных автостанций и автовокзалов, которых нет на карте Google, и здесь приходится спрашивать и запоминать. Так с подсказками местных жителей, мы нашли искомую точку, по пути пройдя два рынка и забежав на просмотр городского исторического музея. Я бы его отнес к краеведческому, так как здесь была представлена и флора и фауна здешних краёв. Приятным бонусом послужила экспозиция монет и банкнот из разных стран и эпох, коллекция значков советского времени и фотовыставка работ Эллы Майяр, которая на протяжении своей жизни изучала культуру и быт народов Средней Азии. И по ее фотографиям можно было легко перенестись на сто лет назад.

В городе тем временем меняли дорожное полотно, и нам приходилось идти и по проезжей части и по остаткам газонов. Назвать его чистым и ухоженным я все же не могу. Местами довольно пыльно, местами мало зелени и много рекламы, особенно в районе центрального рынка. Маршрутка найдена, проезд тридцать сомов, и из окна любуемся цветущими полями и буйством зелени. Правда, дети все время спрашивают «сколько осталось» и «куда и зачем едем». В посёлке пересели в подъехавшее такси и через пятнадцать минут показались кирпичного цвета скалы с зелеными шапками из травы и леса. Наблюдая за изрезанной ветром и водой геологической породой, можно подумать, что здесь добывали красные кирпичи. Но если посмотреть под ноги, то почти вся почва представлена всё тем же красным грунтом. У каждой скалы имеется поэтичное тюркское название, как обычно овеянное легендой.

Таксист помог нам выгрузить багаж и предложил прогуляться на смотровую площадку. Отказавшись от навязчивого извоза на лошадях и ишаках, мы неспешно поднялись по горной дороге с уклоном в 12%, чтобы и сверху полюбоваться на открывающиеся пейзажи с парящими в небе хищниками. Перед спа процедурами решили пару часов погулять по живописной долине с пасущимся скотом, что было воспринято не на ура, но деваться некуда, и пришлось поддерживать.

Местный санаторий можно отнести к бальнеологическому и климатическому курорту. И хоть номерной фонд изрядно побит временем и недофинансированием, сюда интересно зайти, чтобы окунуться в прошлое и конечно же принять радоновые ванны. Для многих эта процедура впервые и сложно объяснить, что купаться в тёплой воде будем всего пятнадцать минут, так как радон может, как лечить, так и разрушать. Благо, что в бассейне с ржавым кафелем и осыпающееся штукатуркой мы были одни и можно шуметь, плескаться, нырять и делать, что душе угодно.

Барксоон

Это довольно большое по киргизским меркам село и здесь же расположено живописное ущелье с водопадами. От Каракола расстояние почти восемьдесят километров и сюда мы отправились на следующий день. Я уже дважды продлеваю наше проживание в Караколе, так как найти подходящую гостиницу на южном берегу озера Иссык-Куль довольно проблематично. Есть много предложений по юртам или отелям из разряда «абы как, абы что», но мне не хочется понижать планку отдыха. К этому областному центру мы уже привыкли. Уже появились закадычные кафе и магазины, и торговец на рынке нас узнаёт и даёт скидки, и в отеле к нам относятся довольно тепло и радушно.

В очередной раз убедился, что доверять расписанию движения киргизского транспорта нельзя. И как бы не торопились на маршрутку в девять двадцать, такой не было. Диспетчер сказал, что она ещё не приезжала. От таксистов пришлось отказаться коронной фразой, что мы никуда не спешим, хотя стоимость проезда и отличалась всего в два раза. Но не ухать невозможно и спустя часовое ожидание мы тронулись в путь по южному берегу Иссык-Куля. Казахские друзья все наперебой говорили нам, что места здесь красивее, чем на северном побережье и сегодня мы этому убедились воочию. Действительно, то, что создала природа, человек ещё не успел испортить. То ли средств не хватило, то ли времени. Видя такие красоты, я жалел, что не захватил из Москвы палатку, чтобы пожить у воды на природе.

Маршрутка была проходящей и нам остановили на трассе, от которой мы поднимались до центра села три с небольшим километра. Киргизская наличность закончилась и от помощи таксистов отказывались. Лишь сняв сомы в банкомате решено воспользоваться их услугами, так до ущелья двадцать с небольшим километров по объездной дороге.

Жизнь в селе заметно отличалась от областного центра. Заметно больше домов из саванного кирпича и блоков, из которых, несмотря на землетрясения, до сих пор строят жилые дома. Чаще встречаются глинобитные заборы. Меньше надписей на русском языке. Но по-прежнему центральная улица носит имя Ленина, который также и на площади блестит под солнцем недавно покрашенной серебрянкой.

Таксист оказался довольно приятным собеседником и почти всю дорогу рассказывал о себе, семье, быте, зарплатах, отношениях киргизов к России и предложил свои услуги на спуск, так как в ущелье нет ни сотовой связи, ни стоянки такси. Но на мои вопросы о водопадах длительности треккинга к ним он ответил, что далеко, тяжело и с детьми не дойти. Договорились, что нам три с половиной часа будет достаточно на осмотр достопримечательностей, и мы начали изучать новую местность. Младшая дочь расстроилась, что здесь нет горячих источников. Старшие дети категорически отказывались лезть в гору, чтобы любоваться водопадом, «который виден и так».

Оставив коляску у туристических и жилых юрт, мы прогулялись по очереди к водопадам. Периодически подъезжали миниавтобусы с немногочисленными туристами, но они, как правило, оставляли своих пассажиров лишь для одного водопада – чаши Манаса. Уехавший таксист вероятно никогда к ним не поднимался, так как сказал, что с детьми мы не сможем все оглядеть. Мы же справились меньше чем за час и после пикника ушли на прогулку по живописному лугу с пасущимися на травяном газоне скотом и разбросанными гранитными осколками. Рядом проходила грунтовая дорога, по которой сновали грузовики. Это трасса вела на перевал и на золотодобывающий рудник, который открыли еще во времена СССР, а затем с канадской помощью уже продолжили производство. В этой же долине три памятника, два из которых посвящены Юрию Гагарину, который в 1964 году останавливался в долине на привал. Из гигантского валуна высекли профиль именитого гостя. И уже в постсоветское время напротив него поставили и бюст человеку в скафандре. Третий памятник посвящен машине – «КАМАЗу», который подняли на высокий постамент, дабы защитить от вандалов, но его по-прежнему продолжают разбирать на комплектующие запчасти. И эти машины и в настоящее время можно заметить на петляющей в горах, дороге, но только, если раньше они возили породу, то теперь людей на вахтовках.

Детвора тем временем проголодалась, и мы устроились обед в юрте. Хозяйка заведения предложила нам картошку с бараниной и луком (куурдак), тандырную лепёшку и кумыс (кымыз – киргиз.). Всё, за исключением напитка было воспринято на ура, но вот сделать хотя бы глоток непривычного нам солёного молока, со вкусом лошади, было выше наших сил. Всё же это сильно отличается от тех адаптированных вариантов кумыса, которые покупались в Уфе и на Горном Алтае.

Без опозданий приехал Равшан, и мы начали спуск вниз, а он отвечал на интересующие нас вопросы. Детвора сегодня впервые увидела, как жеребята пьют материнское молоко и их интересовало, а могут ли они пить коровье? Оказалось, что у таксиста в жизни был случай, когда кобылица родила жеребца и умерла в родах и он из бутылочки каждые два часа кормил новорожденного коровьим молоком. Как выяснилось, что если жеребец с рождения не пробовал молока матери, то привыкнуть к молоку коровы ему не составит труда. Также рассказал он и про тяжелую жизнь в Киргизии. Что он работает наладчиком станков и сейчас находится в отпуске и таксует, что жена учитель, но зарплата после весеннего повышения двадцать три тысячи сом, что в семье четверо детей и чтобы прожить, приходится и скотину содержать и огород с садом. Вообще, киргизские таксисты – интересные собеседники. Молчунов и интровертов среди них я так не встретил. А по части вопросов они впереди всех. Могут и год рождения спросить, и размер заработной платы с местом работы, и район города, где проживаешь и даже предложить телефонами обменяться.

– Равшан, а почему в Киргизии после развала Союза улучшилась ситуация с русским языком? Я помню, в моей части служили киргизы. Один из них даже текст присяги не мог прочесть без дублирования командиром роты. Сейчас же, мы даже у маленьких детей спрашивали дорогу. Все всё понимают и показывают. Я так понимаю, что русский язык им в школах не преподают?

– Так интернет лучше любой школы. Все дети смотрят «Машу и Медведь» или сидят в «Тик-Токе» и у каждого есть страничка в инстаграме или вконтакте. Волей-неволей приходится изучать. Но я тебе скажу, что ситуация на Севере и Юге заметно различается. В Ошской области встречаются сёла, где интернета нет и на русском почти не говорят.

Он нас подвез прямо на трассу, по которой снуют бишкекские маршрутки. Но детвора захотела купаться и стала протестовать криками и ором, что никуда не поедут без водных процедур. В принципе, мы и сами были не против, да и близость озера манила, и завтра уже уезжаем в Бишкек, и пройти пару-тройку километров к пляжу не составило трудов. И, наверное, здесь был самый лучший пляж из посещенных нами на Иссык-Куле. И даже бодрящая вода не оставила никого равнодушным от заплывов и ныряний.

Обратно решили пойти пешком по трассе, но не прошли и двух километров, как возле нас остановился микроавтобус, да еще и без пассажиров. Что радует в этой стране, что уехать можно куда угодно и когда угодно. И что при сравнительно дорогом бензине, стоимость проезда заметно дешевле той, к которой мы привыкли.

Напоследок зашли в полюбившееся нам кафе Karakol coffe, который даже заслужил значок от трипадвизора, где привыкли по вечерам пить кофе с вкусными сырниками-блинами и покупать здесь свежую выпечку к чаю. Кафе напоминает продолжение исторического музея, который находится буквально за углом. Здесь тоже есть выставка банкнот из разных стран мира, а также сувениры, открытки из фотографий Майяр, карты Киргизии и пешеходных маршрутов. А на стене висит карта мира и цветными шпильками отмечены города и страны, откуда сюда заезжали посетители. Мы заметили, что Киргизия и особенно юг озера Иссык-Куль – довольно популярен у европейцев, так как ежедневно встречаем многочисленные группы. Да и хозяйка здесь всегда улыбается нам, и нет привычного «киргизского налога» к счёту в меню.

Бишкек

С некоторой грустью покидаем Каракольскую область и культурную столицу стран СНГ в этом году. Всё же по климату, гостеприимству, насыщенности экскурсионной и культурной программы она заняла пальму первенства за последние два с половиной года поездок, обогнав все российские регионы, где мы побывали в то время, пока мир боролся с пандемией. Здесь мы познакомились с движением ОСОП (одно село – один продукт), запущенным Японией и пополнили запаса мёда с разных берегов озера и разных высот над ним, а также курутом (сыром) и изделиями из войлока.

Пять часов на «северной» маршрутке перенесли нас в столицу, где остановились на три ночи в районе Ынтымак. К этому городу довольно легко привыкнуть. И хоть в нём, на первый взгляд, отсутствует некая системность и порядок, но в этом я наблюдаю и определённые плюсы, так как облегчает жизнь туриста. И хотя один из водителей такси мне поведал, что после двенадцати лет работы и жизни в Москве, ему сложно привыкнуть к киргизскому вождению и игнорированию правил дорожного движения, я за три недели не увидел ни одной аварии, как и неприкрытой анархии. Здесь всё, как в Европе, только с точностью до наоборот.