Операция «Преемник»

Когда Юрия Петровича Любимова аккуратно спрашивали о его возможном преемнике на посту худрука Театра на Таганке, великий старик раздраженно или невозмутимо (в зависимости от авторитета спрашивающего) отвечал, что в авторском театре никакого наследника, никакого продолжателя быть не может. Авторский театр, хотим мы того или нет, умирает вместе со своим создателем. И любая музеефикация этому штучному делу противопоказана. 

В подобной нехитрой истине мы убеждались уже не раз и даже на своем веку, не надо ходить к Станиславскому или Мейерхольду. История в каждом театре, покинутом мощным режиссером-диктатором, будь то Георгий Товстоногов, Валентин Плучек, Андрей Гончаров, Петр Фоменко, Марк Захаров или тот же Любимов, на какое-то время складывалась одинаково. Одинаково плохо: собранная ими труппа старела, обновлялась, поставленные ими спектакли постепенно дряхлели, разваливались и исчезали из репертуара. Всё это сопровождалось ритуальными молитвами о верности традициям, о сохранении накопленного, а зрители говорили: «Уже не то...» 

Но незаменимых не существует. На место ушедших гениев и корифеев назначались другие режиссеры (иногда — удачные, как в случае Театра Маяковского, куда не сразу, но все-таки пришел выдающийся Миндаугас Карбаускис). Или выдвигался кто-то из труппы (так во главе Театра Сатиры на долгие годы воцарился Александр Ширвиндт и некогда знаменитое место стали называть самым плохим театром в центре Москвы). Или театр становился директорским, менеджерским и пускался во все тяжкие (подобное происходит сейчас с легендарным Ленкомом, скатившимся до уровня антреприз). 

Когда в ноябре 2020 года умер Роман Григорьевич Виктюк, встал вопрос: кто же возглавит театр его имени и как этот специфический театр, обретший наконец собственное здание, будет развиваться без отца-основателя? 

Понятно, что самое последнее дело для любого, пришедшего в эти стены, — попытаться копировать уникальный и узнаваемый стиль Виктюка. Его спектакли, особенно те, что мастер ставил со своими артистами, обладали яркой и острой формой, провокационным содержанием. Градус театральности, как и обнаженности мужских тел, в них был тотальным и зашкаливал. 

Понятно, что в идеале хорошо было бы отдать и труппу, и здание сильному и опытному режиссеру, чтобы тот начал строить свой театр, да где же такого взять? 

Довольно оперативно, что бывает нечасто, в Театр Виктюка назначили 34-летнего Дениса Азарова, чему театральная тусовка в общем-то обрадовалась. Больших творческих удач в портфолио Дениса на тот момент не числилось, в том числе, и по причине возраста — он оказался самым молодым худруком в России, однако для этой тусовки Азаров был своим. Преемник произнес ожидаемые речи — о сохранении традиций Романа Григорьевича, о верности накопленному, о преемственности, озвучил творческие планы. Начал работать. Осиротевшая труппа его приняла и не роптала. 

Азаров выпустил два спектакля — эстетский «Пир» по произведениям обэриутов и беспросветные гоголевские «Мертвые души», действие которых осовременено и перенесено в 90-е годы XX века. Не шедевры, но вполне себе крепкие, неглупые, сложносочиненные работы, одобрительно встреченные критикой. Правда, публика — ни типично виктюковская, тетки в люрексе, ни новая — не повалила на улицу Стромынку валом. Вероятно, ей эти спектакли показались скучными, заумными, утомительными. Одна зрительница после «Мертвых душ» написала в блоге: «На глазах меняется Театр Виктюка. Я-то шла на голых накрашенных мужиков, посмотреть на торжество мужского тела, а тут пьяные с фингалами лежат в мусорных баках, пьют водку из пластмассовых стаканчиков, девки в непотребных юбках обливают себя самогоном, нищета, грязь, поножовщина». 

Заядлые театралы отмечали, что детище Виктюка стало дрейфовать в сторону Гоголь-центра и это не так уж и плохо (другое дело, понять бы — куда сейчас дрейфует сам Гоголь-центр после ухода Кирилла Серебренникова). 

И вдруг в апреле нынешнего года Азаров по собственному желанию, без объяснения причин оставил пост худрука. Сам ли он принял подобное решение, или его почему-то принудили к этому, сейчас не так уж и важно. Уверен, что Денис не пропадет. Важнее другое: что будет с Театром Виктюка? 

Последняя премьера, которую я там на днях увидел, оптимизма не внушила. Она была задумана еще при Азарове. Пьесу Ольги Никифоровой «#Люблюнемогу» поставил Дмитрий Голубев, 32-летний виктюковский актер. Не могу сказать, что это плохо. Нет, это просто «из другой оперы». Набор банальных бытовых историй, представленных прямолинейно, а Виктюк, раз уж варево преподносится под его брендом, строил поэтический театр. 

Виктюк говорил: «Искусство — это радость, жизнь — кошмар. Когда выходишь на подмостки, ничего другого для тебя уже не существует. В этом наше единственное спасение».

Будет очень грустно, если свое собственное спасение созданный большим мастером театр видит в режиссерских экспериментах его актеров (а там у нескольких членов труппы имеются постановочные амбиции). Пожалуйста, не надо. Операция «Преемник» обречена на провал. Делайте новый театр.

#новые_критики #театральный_обзор #юрий_любимов #роман_виктюк #театр_виктюка #мертвые_души