То самое, бабское

— Пап, я никуда с ней не поеду! — я возмущённо притопнула ножкой от негодования и обиженно отвернулась.

— Дочь, ну ты же не хочешь, чтобы я покупал тебе белье, — отец был настроен миролюбиво, поэтому продолжал меня уговаривать.

— Нет, и не проси. Машка после обеда заедет — с ней пошопимся, — продолжала отнекиваться я.

— Это та, с которой ты на парад извращенцев собралась? 

— Какой ты отсталый. У нас любовь, — добавила я, исключительно, чтобы позлить своего предка. Носится со Светой, как со швейцарскими часами, даже жениться подумывает. Ищет повода, чтобы нас подружить. А хрен им, может, когда узнает, какая я — сама исчезнет.

— А как к этой любви относится твой жених?

Умеет же папочка поддеть. Может, маман поэтому от нас и сбежала. Но оно к лучшему. Я его любимый и единственный ребенок, хозяйка нашего дома... и терпеть очередную бл@дь не собираюсь.

— Собирайся. Через полчаса Светлана за тобой заедет. И слушайся ее.

Все, дальше с ним лучше не спорить. Уже злиться начинает. Ничего, утешусь шмотками.

— А как же Дима? — для проформы поныла я.

— Поговорю с твоим женихом, переживет.

Осталось только вздохнуть и больше не спорить. После развода отец, конечно, заботится обо мне, как может, но его новая пассия... Такая противная. Всегда казалась мне двуличной и высокомерной. Выглядит, безусловно, шикарно. Никто и не скажет, что между нами лет пятнадцать разницы. Скорее подумают, что сестры. Но провести с ней день... А Дима, он такой няшный. Постоянно дарит мне розы и игрушки, духи, украшения. Не жених, а мечта всей жизни. Подруги обзавидовались, даже Машка. Хотя усиленно изображает из себя би.

Светлана зашла в примерочную, когда я, полуголая, разглядывала в зеркале очередной шедевр французских портних. Встала за спиной и внезапно, притянув меня к себе руками, стала целовать шею и плечи, соблазнительно шепча разные непристойности. Я застыла, потом отпрянула, схватив свою одежду и пытаясь прикрыться. Лицо горело, от стыда и неприятной ситуации хотелось провалиться сквозь землю. А она только рассмеялась:

— Что и требовалось доказать. Ты просто избалованная капризная девочка без лесбийских наклонностей. Не волнуйся, больше проверок не будет. Этот комплект тебе не идет, кожа смуглая. Возьми белый, здесь форма чашечки приподнимает грудь, делая ее пышнее и соблазнительнее.

Я была в замешательстве. Машка, хоть и с причудами, никогда ко мне не приставала. А тут... Да и отец никогда бы не пожелал мне стать проституткой. Интересно, он знает, что Света такая... такая сексуальная, сука. Что происходит, в конце концов? 

После магазина эта дрянь привезла меня в неприметный дом, из которого вышла женщина, кивнула в знак приветствия, критически осмотрела меня и сказала: «Дерево!»

— Это я бревно?! — я возмущенно повернулась к «подруге». 

Света лишь улыбнулась:

— Дерево — это свойство твоей энергии. Во время секса ты можешь напитывать мужчину силой, благодаря чему он много чего достигнет, если ему ума хватит. Ну, или ты будешь тактично его направлять. Но пока ты бревно, да.

Вообще-то она права, я — бревно. У нас с Димой был секс, но ничего приятного с ним не испытывала, имитировала бурную страсть, хотела казаться раскованной, принимала соблазнительные позы в кружевном белье, но того самого бабского удовольствия, когда внутри от истомы бабочки... такого не было.

Мне отвели безликую комнату, похожую на стандартный гостиничный номер. Света сказала, что «обучение» займет несколько часов, что я вернусь другим человеком, что она будет на связи... только не пояснила, мне зачем такое «счастье». И ушла.

Встретившая нас женщина, Марина, велела раздеться и лечь на ковер. Ладно, не съест же она меня. Было приятно, когда ее ласковые руки стали наносить на кожу пахнущий апельсинами бальзам. Тело расслабилось, сознание уже и не противилось, когда пальцы моей массажистки поднялись по животу к груди, пробежались спиральной дорожкой по моим... о, боже, что она делает...

— Ты должна научиться любить себя. Это не эгоизм, не самолюбование — это уважение. В теле нет ничего постыдного, оно отзывается на ласку. Не ври себе, не зажимайся, здесь тебя никто не обидит. Закрой глаза и получай удовольствие. Тебе же приятно.

О да. Еще как приятно. Тело после массажа начало гореть, пробуждая во мне желание плотского удовольствия. Я осталась голой, прикосновение одежды лишь усиливало горение. Случайно прикоснувшись к бедру, чуть не застонала от звериной, полностью отключающей мозг, потребности секса. 

Современная девушка в таких случаях ласкает себя и не испытывает смущения. Порно общедоступно, но Мари специально об этом предупредила:

— Постарайся собрать весь жар в область матки. Контролируй себя, иначе тебя ждет участь несчастных женщин, готовых отдаться первому встречному.

Вот же зануда, мне секс нужен, как никогда в жизни. А она мораль читает. Делать то мне что, на стенку лезть?

Это они здесь, оказывается, такие продвинутые, что Мариша, что Светка, чтоб ее волки сожрали. Оно ещё и медитацию могет, и массажные фокусы всякие. Теперь понятно, что от такой отец не уйдет. Скорее меня из дому выставит. 

Бл@дь! Я не могу это терпеть. Собрать, говорите... Какое там, пара минут — облегчение — снова волна жара. Я не йог, мне сейчас не мужик, мне жеребец нужен. Вот ведь какое мучение.

Задыхаясь от желания первобытного секса, видя перед глазами то проносящиеся картинки из Камасутры, то когда-то увиденное порно, дрожащими пальцами, как у наркомана после долгого ожидания дозы, я набрала по телефону номер Светы:

— Все, больше не могу, зачем ты меня в это втянула? 

— Сдалась? Хочешь всю жизнь сидеть на шее у папочки, оставаясь маленьким несчастным ребенком? Сейчас приеду.

Злая она. Да, хочу. Хочу быть папиной девочкой, что здесь такого. Он для меня «икона», и нам вообще-то никто не нужен.

Минут через пятнадцать Света появилась в двери, приказала лечь на кровати, закинуть руки и покрепче взяться за изголовье. Потом взяла перышко и медленно так стала водить им по моему телу. Садистка.

— Ооо, — мой стон непроизвольно вырвался из горла, — не мучай меня, перестань... Умоляю... Я не смогу это выдержать.

— И не надо. Разреши себе отозваться на мою нежность.

Взрыв, цунами по телу, меня изгибает и подбрасывает от пульсирующего удовольствия внутри. Когда все закончилось — действительно, стало немного легче.

— Скажи, ты би?

— Можно ли в чем то обвинять массажиста, если в его руках чужое тело получает удовольствие? Угомонись уже. У меня нет потребности в женской ласке.

Какое хладнокровие. Умеют же некоторые сохранять спокойствие.

Света отошла к окну и уже оттуда ласково сказала:

— Одевайся, у нас есть час. И очки не забудь!

Я глянула в зеркало и остолбенела. Это я?! В глазах появился похотливый блеск, губы стали пухлыми, вся поза выражала желание. Инстасамка, порок под маской благости. Противно.

— Поехали уже. Не научишься себя контролировать, такой и останешься. Шлюх полно на каждом углу, все такие скромные с виду, с маской приличия, но продажные внутри. Охотницы за деньгами.

— А ты? Ты разве с отцом не за этим? — не смогла я удержаться от колкости.

— Глупенькая. С моей энергетикой просто не нужен папик, чтобы вести бизнес. Не ревнуй.

Мы приехали на одну из центральных улиц, где по тротуарам шел нескончаемый поток людей. Озабоченные, какие-то бесцветные мужчины и женщины спешили жить, но не понимали, что давно уже умерли: их лица не светились счастьем, были какими-то тусклыми и опустошенными. Света выбрала неприметную скамейку — здесь можно спокойно наблюдать за людьми, не опасаясь завистливого и злого взгляда.

— Смотри на мужчин будто сквозь них, — скомандовала моя «начальница». — Что видишь?

Невдалеке от нас импозантный парень обхаживал скромную домашнюю девушку. Та млела от его слов и смотрела вокруг затуманенным взором. 

— Ой, фу. От него же мусоркой несет, как она может с ним рядом стоять? — сказала я с отвращением.

— Не несет. Это твое восприятие порочности. Для него это игра, пикап, переспать и бросить. Но он ломает ей жизнь. Козел, — с неприязнью ответила мой учитель. — Дальше смотри.

— Вот обычный парень, не скажу, что совсем «ботаник», но не гламур, точно. Серенько все как-то, хотя в районе груди свет, тепло идет.

— Молодец,— похвалила визави. — Он хороший человек, но ему не хватает энергии. Напитаешь — добьется многого. И сердце у него доброе, не предаст, с таким надежно. Что скажешь о том мужчине?

По аллее шел уверенный человек, скорее даже самодовольный. Поначалу меня смутило ощущение силы от него, уверенности, а потом почувствовала противный запах.

— Познакомься, тиран классический. Свою женщину будет кошмарить, будет изменять, утверждая, что он самец, а с "добычей"...поиграет и бросит. Но, обрати внимание, это не чистый пикап, здесь еще и желание самоутвердиться во власти. Раз он чего достиг, то ему уже все можно. Все, закругляемся, у тебя через двадцать минут сеанс массажа.

— Снова? — спросила я с ужасом.

— Да. Но он другой.

Когда мы вернулись, в комнате вместе с Мариной стоял парень лет тридцати, полуголый образец мужской красоты с рельефными мышцами. Я попятилась: у меня вообще-то жених есть! Света подтолкнула меня в спину:

— Не будь идиоткой, никто тебя соблазнять не собирается, у него таких дурочек... гроздьями снимает. Да, Паша?

— Привет, сокровище мое, — он нежно улыбнулся Свете, а потом спокойно посмотрел на меня. — А твое имя мне знать не обязательно.

Вот нахал, с удовольствием бы разбила вазу об его голову вазу разбила, если бы она была. Но... оказывается, это я буду его массировать, а Мари подсказывать, как и что делать правильно.

— В тебе проснулась чувственность, но пока ты скорее изображаешь порно-диву, не понимаешь, что значит нежить, отдавать свою любовь.

«Манекен» безучастно лежал на кровати, пока я целовала его лицо, гладила плечи, пытаясь одновременно соблазнить... зачем я вру, пытаясь добиться хоть какого-то отклика. Наблюдая бездарную «игру одного актера», Марина и Света не выдержали, рассмеялись и в унисон протянули:

— Паш, помоги девочке. 

Парень подо мной медленно прикоснулся кончиками пальцев к моему лицу, провел по краю губ и посмотрел так ласково, что ощущение было, словно в меня вошла вся земная нежность. Хотелось не траха, а... обнять каждую клеточку его тела, зацеловать каждый сантиметр, бескорыстно отдать всю себя ради его удовольствия. 

Моя рука медленно опускалась ниже. В тот момент я боготворила его, любила, восхищалась, радовалась тому, что мои ладони чувствуют, как постепенно в Павле просыпается желание. Он позволил мне раздеть и губами исследовать тело, и если бы не Марина... она вмешалась и сказала, чтобы я... сняла с него лишнее возбуждение. Показала, как и на что нажимать на теле, чтобы оставить желание, но отодвинуть сам процесс. Павел тоже провел рукой по моей спине, задерживаясь на особых точках, — и возбуждение исчезло. Магия влечения исчезла, я снова была собой, но... У меня был просто шок от понимания, что удовольствие в постели — результат бескорыстной нежности и искренности, не похоти и сексуальных поз. А с Димой было, что говорят, перепихнулись.

По дороге домой Света продолжала раскрывать таинства секса:

— Девушке, которая дает мужчине энергию, не нужно изображать порно-самку. Ты сама сможешь выбрать спутника и быть с ним на равных. Не за деньги, статус или ещё что. Просто красивые партнерские отношения. Если захочешь, конечно.

— Прости меня. Наверное, сегодня я стала старше. Обучение закончено? — с некой грустью спросила я.

— Нет. Это было лишь Посвящение, женщина становится женщиной мозгом, а не лишением девственности. Пока ты самостоятельно поучишься себя контролировать и разбираться в людях, а там видно будет.

Дома нас ждал Дима. Уверенный красавчик с роскошным букетом, прожигатель родительских денег. И от него пахло другими женщинами, несло болотом. Что я в нем нашла, решила выйти замуж, чтобы отцу не мешать, или не захотелось чувствовать себя хуже других? Я спокойно подошла к нему и сказала:

— Спасибо за цветы, Дим. Извини, свадьба отменяется.