К Празднику
Сегодня я отмечаю свой тридцатый День Пограничника, так что это праздник особенный — юбилей. А ведь знал людей, которые только один отметили... Первый свой праздник я встретил в 1992 году, на заставе, отъедаясь после учебки, которая нынешним инфантилам могла бы показаться адом. Пишу это текст, потихоньку напиваясь на радостях.
1.
Когда учебная застава заступала в наряд по части, моей вотчиной был КПП. В принципе, неплохой наряд, чистенький. Только если ты не мерзляв. Учебка находилась в Калининградской области, в шестидесяти километрах от моря, окружённая с трёх сторон болотами, а с четвёртой — Государственной границей с Польшей. Сырость была такая, что по утрам на погонах иней вырастал высотой с иголку, а ветер заставлял пихты расти изворотливо — дул не смолкая, как ныне дурачок в Интернете.
Не, конечно, самый козырный наряд был по бане — тепло и мало работы. Кроме того, при тотальной антисанитарии, — мылись один раз в десять дней, — отодрать свои телеса от говна и пыли было блаженством.
Самым страшным нарядом был подхоз — за свиньями говно убирать. Этот наряд у нас участвовал в мотивационной схеме курсантов — если плохо учишься, то готовься к вонючей телогрейке, сну в размере одного часа за сутки, и к двум дебилам-подхозникам, один из которых твой дед.*
Так что КПП — вполне нарядно. К тому же людей видишь. Да и служба простая — открой ворота, закрой ворота. За сто метров узнай офицера, метнись в дежурку и доложи, что мол идёт такой-то — это было важно, так как начальник учебной заставы, а во время наряда — дежурный офицер по части, — был горьким пьяницей. В то время он обменял свой свежеотремонтированный нами «Запорожец» на бочку польского контрабандного спирта в ОКПП*, гулял.
— Товарищ майор! В часть следует начальник штаба отряда подполковник Амосов!
— Не п-препятствовать, — ухмылялся тот.
Ещё бы. Боевой офицер, прошедший Афган*, заикавшийся по контузии. Господи, он, кажется, мог стрелять вообще из всего, и даже убить зубной щёткой. При нас он показывал, как стрелять из РПГ с четырёхсот метров:
— А с-сейчас б-бензооо- бак! — и бензобак от расстрельной «шишиги» послушно валился на землю от учебного выстрела*. Что ему какой-то подпол с девичьим лицом?
Сон на КПП был положен как в любом наряде — четыре часа. Но это ничего не значило: бдящий свой кусок ночи курсант был одет в овчинный тулуп и валенки — можно было в этом наряде просто упасть в сугроб и подремать. Отдыхающий спал в это время в комнате для свиданий, на жёсткой лавке, без удобств. Так что на воздухе было даже интереснее.
Плохо было утром. К шести часам мы должны были стоять красивые и опрятные, в шинельках и сапогах начищенных, не смотря на заволакивающую регион грязищу. И отдавать честь приходящим послужить Родине офицерам.
Особенность: у нас не было парадных перчаток. Их старшина заставы* выменял у кого-то на сухпаёк перед ревизией. Наличие шинели не подразумевает руковицы-трёхпалки, только перчатки. Руки в карманы не засунешь — по сроку службы не положено, дергаться и потирать ладони нельзя — портишь эстетику воинской службы, и вообще.
До сих пор редко ношу перчатки зимой. Если уж совсем ниже двадцати, да и то — тоненькие, шерстяные.
2.
Ещё немного о КПП.
Стояли в наряде два курсанта и скучали. А тут мимо какой-то мужик идёт. Ну, один из курсов возьми и скомандуй со скуки:
— Стоять! Подойти ко мне! Предъявить документы!
А тот от них дёру дал. Зря, очень зря. Учебка — один сплошной фитнесс-клуб, мы там минимум бегали три километра, по воскресеньям на утренней зарядке. А так бывало и по двадцаточке в день, да ещё со всяким хламом на себе, типа вооружения и всяких приблуд.
Стоит ли говорить, что орлята очень быстро настигли несмышлёныша, повалили на землю и слегка попинали для успокоения. Оказался пшезом. Нарушителем. Как он просочился через местную заставу — история умалчивает. Но два курсанта, на третьем месяце службы, поехали в отпуск на десять суток плюс время на проезд до места проживания.
Особенности: Пограничник должен стрелять как ковбой и бегать, как его лошадь
Особенности: Пограничник, бегущий за нарушителем, бежит за своим отпуском.
Если бы поляк тогда просто улыбнулся и прошёл мимо — его бы никто не тронул. Нервишки плохие.
Я тоже как-то испытал трепет предвкушения отпуска. Даже два раза. Это было уже на заставе, и мне очень запомнился второй раз. Мы тогда задержали злодея, утомившего округу. Ещё и вооружённого топором и ножом. По итогам меня чуть на дизель не отправили. Да, мы немножко отрихтовали персонажа — сняли ремни и забили бляхами, чтобы «мяу» сказать не мог. Не подумайте, мы не садисты, просто мы хотели вернуться домой живыми. А ответственный по заставе выпустил нас на задержание без оружия, — побоялся этой самой ответственности.
Особенности: долбоёбы и мрази есть везде, даже в таких элитных войсках, как пограничные.
На дизель я не поехал, даже на губу не попал — у нас её тупо не было, но и в отпуск тоже «у меня его тупо не было».
3.
Снабжение учебок, отрядов и застав существенно отличаются.
Есть коэффициент снабжения Пограничных войск относительно шурупов* — он составляет 1,4. То есть, у нас лучше обмундирование, лучше питание и вообще всё лучше на сорок процентов. Мягко говоря, это не совсем так. У нас это дискретно. Застава — рай, отряд — жопа, а учебка — глубокая жопа.
Да, даже в учебке у меня были сапоги юфтевые и кожаный ремень — ещё бы, столько пробежать по говнам болотным, и столько навешать на ремень при этом...
К нашей учебной части примыкала часть спецсвязи КГБ. На удивление, у них были чёрные погоны, как и у всех связистов. Некоторые неокрепшие души пытались перевестись к нам — ведомство-то одно, но немного повисев на заборе, и посмотрев, как нас ебут, разошлись, в раздумьях. Ну ещё бы...
В учебке нас кормили плохо. Нет, не плохо, а хуёво. Даже той мерзости, чем нас кормили, нам было мало. До армии я подтягивался пятнадцать раз — а я не умею подтягиваться технически, только на физике, — на третий день смог подтянуться три раза. Символизм. Ели на скорость — курсовые сержанты этой едой брезговали, и поэтому уже через две минуты можно было услышать «заканчиваем приём пищи... застава... встать!.... Въебали строится перед столовой».
В отряде я был мало — когда распределяли на заставы, и когда ездил в командировку на юга. Надо же, писал рапорт в Армению, меня отправили под Питер, а потом сослали в Таджикистан, за вольнодумство и пугачёвщину. Хорошо, что ребята мне отдали все свои деньги на дорогу. Я там питался в чипке. Даже был удивлён, что месяцев восемь назад я ел ещё большую блевотину, причём с удовольствием.
Да, нам раз в два-три месяца привозили полтуши коровы. На штат заставы — сорок два человека. А нас девятнадцать рыл удивлённых смотрело на говядину. Ещё нам по осени завозили четырнадцать тонн картофеля, тонну моркови и тонну лука. И шесть поросят, которых мы откармливали и с жалостью забивали. Я ещё опоздал — до меня был курятник, и там курицы были. Но их ребята сожрали по внезапному голодняку.
Особенности: Мы — мультикультурная страна. На одной заставе нашего отряда имени Ю. В. Андропова был ПТН* на острове. И приехала туда проверка, но никого не нашла — все рыбу ловили. Очень хотелось есть. Вернее, нашли двух полуголых страшненьких женщин, которые не говорили на русском, а говорили на языке наиболее вероятного противника. На финском. Они приплывали к острову, кормили наших, а наши их в благодарность трахали. Юкси, какси, колме, нелья....У нас самоучители финского были. Вииси, куусе, сейтсемен. Не поверите. Юхдякян, кахдокян, кюммененн...
4.
Благодарность — наше всё.
Что вы знаете о поэзии? Ничего вы не знаете
К нам на заставу из ближайшего посёлка приходила поэтесса Наташа. С говорящей фамилией — Самодурова. Она читала нам стихи, а мы... мы скоты, несли её обратно на руках, в посёлок, истраханную вусмерть. Я думал, что она никогда больше не придёт. Но оно настойчиво приходила, обрадовать стихами. Ну... Знаете, смешной случай — часовой заставы Дыдыч ебёт Наташу в спортзале, девочка шепчет стихи, а у Дыдыча автомат, который он не снял, бьётся мушкой о гриф штанги. Идиллия. Два чухонца нашли друг друга.
Особенности: спортзал был кинозалом, мы его просто переделали
5.
— Куда, ты, Баски! Тебя же там грохнут!
Сержант Басинский усмехнулся
— Я всё равно умру. До тридцати не доживу. Я же с Брянщины, меня Чернобыльское облако накрыло.
На заставе мы его называли «Лизун». Не подумайте хорошего — он был очень похож лицом на персонажа мультика «Охотники за приведениями», на приведение Лизун. Одна морда лица. Смешной парень. Мы тогда мало улыбались — случилось нападение на нашу заставу в Московском Погранотряде, в Таджикистане. Из девятнадцати человек рапорта написали десять. Забирали четырёх.
— Баски, ты ведь и стрелять не умеешь! Ты — никчомность, отзови рапорт.
— Да не ссыти вы, месяца через два вернусь. Ты ж, Геш, вернулся?
Если честно, там весь берег был заминирован, и на минах только ишак подорвался. Два дня выл, пока не разрешили его пристрелить.
— Я вернулся, долбоёбушка, потому что у меня была крутая учебка. Да и был в Пяндже, а тебя в Московский отряд направят.
— Да насрать.
Через два месяца трое вернулись на заставу. Сержанта Басинского убили в первый же выход. Ему залетела пуля под бронник, превратив в кашу его правоё лёгкое. Его довезли до Душамбе, там он и умер.
Особенности: выживают не сильнейшие, и не всегда умные, а просто везучие.
Старшина заставы принёс нам водки.
6.
— Гешин
— Я!
— Говорят, ты у нас кэ-ра-тист?
— Никак нет, товарищ капитан! Рукопашник.
— Отлично. Пойдёшь выкапывать столбы.
Не смейтесь. Застава — это родной дом. Мы работаем только для себя. Очень похоже на кибуц. Но это не точно.
Как-то пришлось закапывать столбы — мне поручили создать будку для разряжания оружия, которой на заставе не было. Я выпросил человека и неделю срока.
Человека мне выделили моего призыва, поэтому мы друг другу кивали и расходились по интересам — он плескаться в ледяной воде Финского залива (он из Барнаула, никогда моря не видел), а я забирался на крышу ПТН* и там спал.
За неделю мы с друганом сделали четыре вещи — срубили четыре сосёнки, и вкопали их на месте.
Через месяц нам сказали, что если завтра не будет будки, то мы оба уедим туда, где три месяца в году холодно, а остальное время — очень холодно.
— Что думаешь, Серёг? — мрачно посмотрел я на столбы.
— Поедем в Воркуту, — вздохнул он.
— У тебя пила есть?
— Да, месяц назад взял у Капканова. А тебе зачем?
— Пилить.
Доски оставались от старой заставы, хорошо что на дрова не пустили. Гвозди можно было надёргать и выправить. Зелёной краски на складе у старшины не было, но нашлась синяя и жёлтая. Я хорошо учился в школе — будка была готова. Мы ещё пребрежный песок в стенку засыпали. Умучались, и вылезли с работ только к Боевому расчету.
Особенности: мерзавцы, лентяи и просто прекрасные люди.
Пояснения:
один из которых твой дед.* — в ПВ дедом становятся через год. Осенний дед — осеннему сыну дед. Очень удобно.
на бочку польского контрабандного спирта в ОКПП*, гулял. ОКПП — Это не КПП. Это отряд, который пропускает гражданских туда и обратно. Речь идёт о городе Багратионовск
Их старшина заставы* — старшина в этом случае не звание, а должность. Типа завхоза. С ним нужно дружить.
Боевой офицер, прошедший Афган* — первыми в Афган вошли Погранвойска, и последними из него вышли. После того, как генерал Громов, вихляя жёппой, шол по мосту, наши там ещё почти три месяца оставались
от учебного выстрела*. Имеется в виду учебная граната для РПГ-7В. Боевая тоже называется «выстрел»
относительно шурупов* — «шуруп» — презрительное наименование всех войск, кроме ПВ. Они пилотки на голове носят — как раз под отвёртку. Есть у пограничников уважение к мореманам «чёрные» и ВДВ «шнурки»
. На одной заставе нашего отряда имени Ю. В. Андропова был ПТН* на острове — Пост технического наблюдения. Грубо говоря, у тебя под мордой монитор РЛС, в ухи жужжит куча радиостанций, на которых говорят суда. Именной отряд — это наказание. Устав и все дела. Хорошо, что я спрятался на заставе
-
Жека, от души с праздником! *прещолкнул коблукаме..
зачол с удовольствием..
-
-
-
-
-
-
-
Вячеслав Петров не перчатки, а варежки. Кстати, нихуя не понял, зачем они нужны - мы всегда стреляли голыми руками, даже в лютый мороз. Кстате, если спусковую скобу долго не отпускать, то греет палец
-
Гешин Корректно и точно. Варежки и были. Из разнородной ткани. Запамятовал. Просто - это в учебке, на северАх уже были меховые рукавицы без спецпальцев. Тепло, но при стрельбе, натурально, снимать надобно. Не было третьего пальца. Прикладная безысходность... Вспомнил Ватсона в боксёрской перчатке, с армейским Веблей-Скоттом в ней. Попробуй, нажми на спусковой крючок.
-
С праздником всех настоящих погранцов! От всей души. Как "шуруп'' с норвежской границы - поздравляю. Счастье, когда в службе той, державной, всё сложилось по-настоящему. Что вспомнить можно и - по-правде... ОТДЕЛЯЮ ТЕКСТ КАМЕННОЙ СТЕНОЙ ////// Просто в праздник один красавец названивал, спьяну. Дуст, годик отваландавшийся в бригаде погранкатеров, в Высоцке, что под Выборгом. В конце развальных девяностых. Шарахался по городу в свой, без малого, полтинник лет, в беске 55-го размера, с зелёненькой выпушкой, на головёнке, с лентами до жопки, и названивал всем. Жена его - броненосца погранстражи, из порта выпустила гульнуть. На предмет: "бухнуть-посидеть". В море не выходил ни разу. Жизнь - в казарме. Если в Петербург командируют - на дебаркадере, в торговом порту. После института был призван, с "вышкой", но без чина , - офицерским детям, в гарнизонной школе, что-то вроде истории преподавал (ту, что скромных размеров мозг позволял). Но нынче от его тела фонтаны выплёскиваются и выключаются (не принимает, матушка Волга-то!!) и в день Погранвойск, и в День ВМФ, и, почему-то, - в День ВДВ. Пенитель морей и чекист - в одной горстке. Старшина Карацюпа, погранпёс и адмирал Макаров. А послушали бы вы его рассказы про моря и задержание орд нарушителей госграницы... Это что-то!... Ветеранство параллельных измерений - страшная штука.
3 -
-
Гешин Чавой-та? Какой такой метаморфин-шметаморфин? Только "Mucho Mas", субботним вечером.
-
Нет уж, читать армейские рассказы, да ещё и авторства Геши - не сегодня точно.