Прятка

Он открыл дверь и, шатаясь, вошёл в квартиру. В коридоре было темно. Он щёлкнул выключателем. Жена стояла перед ним, облокотившись о стену.

— Привет, — хмуро сказал он. 

— Привет, — холодно ответила она. 

Мужчина снял пуховик и разулся. Женщина с тревогой наблюдала за ним. У него было красное лицо и мутные глаза. Она поняла, что он пьян. «Когда муж "под мухой" — жди оплеуху». В голове невольно всплыли слова подруги.

— Ну что вылупилась? Зарплату дали. Вот я и выпил... Немного. — Он икнул и прошёл на кухню. От него сильно пахнуло алкоголем. Она поморщилась, выключила свет и направилась следом. 

— Зарплату? А деньги где? — спросила женщина, закрыв дверь кухни. 

— Где-где? В пиз@е! — огрызнулся муж. Жена промолчала, что-то обдумывая. 

— Ты мне лучше скажи — что жрать? Почему ещё не накрыто? — Он сел на стул и ударил кулаком по столу. Из внутреннего кармана распахнутого пиджака выглянуло горлышко бутылки «Столичная». 

— Скоро. Не шуми. Ребёнок спит. — Засуетилась жена. Она поставила сковороду с картошкой и мясом на плиту, включила конфорку. Ловко орудуя ножом, нарезала хлеб, достала из холодильника сливочное масло, сыр, помидоры, огурец. Пока она крошила овощи в салатницу, стоя спиной к мужу, он наблюдал за её обтянутой леггинсами попой. «Стерва», — подумал муж, чувствуя напряжение в трусах. Он шлёпнул жену по заднице. Она вскрикнула, прикусила губу и продолжила приготовление салата. Такого рода «любезности» время от времени повторялись, но всегда они были так неожиданны и внезапны, что она пугалась. 

— Долго ещё? — поторопил муж. Он достал водку из кармана и присосался к горлышку, крякнул, поставил бутылку на стол. 

— Сейчас. — Она взяла салатницу, налила туда подсолнечного масла, посолила, размешала. Затем выключила плиту, переложила разогретую еду со сковороды на тарелку и подала мужу. 

— Готово.

— Ложку! Хлеб! — командовал муж. 

— Вот! — Выполняла приказы жена.

Съев ужин и допив остатки виски, он отодвинул пустую тарелку.

— Шестьдесят тыщ! Оклад плюс премия! — гордо произнес он, хлопнув себя по пиджаку. Конверт с деньгами лежал в нижнем кармане. Жена удивленно посмотрела на него. 

— Первый раз такая большая, — сказала она, убирая посуду. — Покажи.

— Х@й тебе! Не женское это дело. Уборка, готовка, стирка и секс — вот ваше призвание, — выпалил он и, сплюнув на пол, добавил:

— Иди сюда. Трахаться хочу.

Она подошла, он схватил её за шею и прижал головой к столу. Расстегнул ширинку, снял штаны. Внушительный половой орган болтался в воздухе, как корабельный канат на ветру.

— Я не могу. У меня месячные, — соврала она, надеясь избежать секса.

— В анусе месячных нет. — Муж рванул леггинсы вниз. Они соскользнули вместе с трусиками. Послышался треск рвущейся ткани. Затем пальцами раздвинул ягодицы, взял бутылку с подсолнечным маслом. Открутил крышку и плеснул в тёмное отверстие маслянистую жидкость. Смазав задний проход жены, он швырнул бутылку в сторону и вошёл в неё.

«Только бы ребёнок не зашёл, только б не увидел эту ужасную сцену», — держась руками за стол и сжав зубы, молила Бога женщина. Он дёрнулся несколько раз и затих, постанывая. Вытащил обмякший орган и произнёс:

— Слижи сметанку.

Она медлила. Зад жгло, словно туда запихали горящую головёшку. По щекам текли слёзы.

— Ну! — Он подождал ещё немного, а потом не вытерпел и резко опустил её на колени.

— Открой рот! — приказал муж. Жена уставилась в пол и не реагировала. Он размахнулся и ударил её. Она разомкнула губы. Одна из них кровоточила.

— Так-то лучше. — Он потыкал ей в лицо пенисом, поводил им, как кистью по бумаге, размазывая сперму. Очертив пару кругов вокруг рта, раздвинул накрашенные губы грязными пальцами ещё больше и впихнул внутрь начавший снова набухать половой орган.

— Соси, сука! — прорычал муж. Жена слегка качнула головой.

— Быстрее! — Он схватил её за волосы и интенсивно задвигался. Вперёд-назад. Вперёд-назад.

— Глубже!

Она чувствовала неприятное прикосновение волосатых яиц. Они ударялись о её подбородок при каждом новом движении. Лобок мужа с силой прижимался к ней. Ей было противно от осознания, что муж насилует её, что она для него просто вещь — надувная кукла, что он использует её, как тряпку, вытирает об неё свой грязный член. И никто в мире не может остановить этот кошмар. Она дышала через нос, но в какой-то момент начала задыхаться. Голова закружилась. В глазах помутнело. Муж сделал несколько толчков и остановился, сжимая ягодицы.

— Уууу! — вырвалось у него. Когда он вытащил изо рта жены пенис, она с жадностью стала глотать воздух. Из носа потекла мутная белая жидкость.

— Спасибо за чудесный вечер, — ухмыльнулся муж. Он натянул штаны, застегнул ширинку и удалился.

— Чтоб ты сдох, скотина, — прошептала ему вслед жена, вытирая под носом сперму.

 

Она включила свет в коридоре и медленно приоткрыла дверь спальни. Петли предательски скрипнули, но мужчина, храпящий на кровати внутри комнаты, не проснулся. Он крепко спал. Женщина тихо вошла. В полоске света, падавшего из прихожей, увидела пиджак. Она взяла его и запустила руку в карман, где лежала мужнина зарплата. Нащупав конверт, вытащила его, достала купюры, пересчитала. «Пятьдесят пять тысяч». Положив банкноты обратно в конверт, она крепко зажала его между пальцев и вышла из комнаты.

 

Утром муж проснулся в ужасном настроении. Голова раскалывалась, его мучило жуткое похмелье. Он встал с кровати, надел пиджак. Проверил: на месте ли зарплата? Карман был пуст. Деньги пропали. «Бл@ть!» — Он со злостью швырнул пиджак. Толкнул ногой дверь комнаты и ввалился на кухню. Там готовила завтрак жена. Она, предвидя, что будет ругань и крики, предусмотрительно увезла ребёнка к маме пару часов назад, когда муж ещё спал.

— Ох@ела, тварь? Куда ты их спрятала? — Он подошёл к ней, прижал к холодильнику. Его глаза сверкали яростью.

— Ты о чём?

— Мои деньги!

— Может, они выпали, — предположила она, — через дырку в кармане?

— Ты меня за идиота принимаешь? Где! Мои! Деньги? — Он ещё крепче сжал её.

— Я не знаю, — прохрипела она.

— Врёшь!!!

— Нет... — Она скривила лицо в болезненной гримасе. Ей было трудно говорить. Он слегка ослабил хватку.

— Где ты была ночью? Что делала?

— Я убралась, приняла душ и пошла спать. Проснулась рано. Отвела ребёнка в садик. Потом занялась завтраком.

Он посмотрел на неё долгим пытливым взглядом.

— Пиз@ишь, тварь!

— Клянусь!

Он с размаху ударил её по лицу, она осела на пол, прикрывая разбитый нос ладонями. Он оттолкнул её тело, открыл холодильник, заглянул в морозилку. Денег там не оказалось. Он подошёл к плите, посмотрел в духовке. Обшарил все полки в шкафчиках, опрокинул горшки с цветами. Нигде ничего не было. Он перебежал в другую комнату, в детскую. Перевернул там всё с ног на голову. Пусто.

— Твою мать! Где они?

Обшарив всю квартиру, он наскоро оделся и выбежал из дома. Она, не теряя времени, услышав звук захлопнувшейся двери, сразу стала собирать вещи. У неё в распоряжении было несколько часов. Она знала, что муж явится на обед уже поддатым. И возможно, не один. Он придёт с друзьями, и они всей компанией поглумятся над ней. Он ей такого не простит. Если она останется, то ей несдобровать. Ему даже не придётся доказывать её причастность к воровству. Он просто скажет: «Моя жена — воровка! Она украла деньги, на которые я планировал с вами побухать. Делайте с ней что хотите!» И эти отморозки сделают. Одним изнасилованием тут не отделаешься. Всё может закончиться очень плохо. Поэтому единственным спасением для неё оставалось одно — побег.

«И почему я раньше не сбежала?» — мысленно спрашивала она себя. И тут же сама себе отвечала: «Потому что — дура!»

На вокзале было многолюдно и шумно. Она сдала чемоданы в камеру хранения. Зашла в туалет. Запершись в кабинке, задрала юбку, сняла трусики. Но на унитаз не села. Она раздвинула ноги и осторожно отлепила прокладку от половой щели. Из влагалища показался маленький прозрачный треугольник. Она медленно потянула за него и вытащила полиэтиленовый пакетик. Обтёрла туалетной бумагой, развернула и достала закрученные в трубочку пятитысячные купюры. Купив билеты на поезд, она перекусила в кафе. Позвонила маме. Мама привезла ребёнка. Объявили посадку. Они вышли на перрон. Она обняла мать, поцеловала её и, держа за руку своё чадо, со слезами на глазах, прихрамывая (зад ещё болел), вошла в вагон. Для неё начиналась новая жизнь. Жизнь без унижений и насилия. Жизнь без монстра. Жизнь, купленная на пятьдесят пять тысяч рублей.