Ребус (на конкурс)

        Я разучилась говорить. Мое новое тело, оно другое. Теперь я похожа на длинную лохматую выдру, только вместо хвоста - шарф. Новым телом очень неудобно садиться на пенек, но ползти - превосхитительно. Ощущаешь животом каждую ветку, каждый камешек. Умытая трава щекочет мои бока, я не могу сдержаться и глупо хихикаю. Также я хихикаю, когда щекотится в голове. Мысли, они такие. Хорошо, что голова осталась прежней, в красной шапочке.

       - кап.

       Закончился. Завтра будет солнце. А сейчас, в туманной сырости, нарезая круги вдоль лавандовой клумбы, мне ещё забавнее продолжать разгадывать ребусы.

      ...Когда охотник был живой, а моя красная шапочка надевалась на тело, на настоящее тело, без шарфа на том месте, где должен быть хвост, он брал меня с собой. Мы ходили в лес даже в минус двадцать. Он шел впереди, прокладывая тропу, а я должна была попадать точно в след. Шаги его огромных ног были в два раза больше моих, мне приходилось растягиваться. Как балерине. В валенках и енотовой шапке. Какие уж там кружева. Вряд ли балерины такое носят, или носили. Я наверное, была похожа на меховой одуванчик. Хотя откуда мне знать, я же себя не видела. Шапка, наверное, была похожа на меховой одуванчик.

        Промахиваться было нельзя, чтобы не ломать синхрон. Попала в левый след, растянулась, в правый... Левый правый... Хруп- хруп

        Он молчал. Мы всегда разговаривали молча. Он рассказывал мне про бесконечность. Про мир, в котором мы живём, про мир, который живёт в нас. Про людей, которые где-то там, за пределами карты обнуления вечности. Про дожди, которые идут не переставая. Про северные ветра. Про то, чего не было, про то, чего не будет… Про то, что есть, мы не говорили. Если говорить, про то, что есть, оно тут же превращается в про то, что было… 

       У охотника тоже была седая борода. Такая же, как и у деда Мороза. Но в деда Мороза я не верила. А в охотника - очень даже. С людьми всегда так. Поверишь в кого- то, а потом, когда приходит время обнуления, расстраиваешься. Позже я эволюционировала, и дед Мороз стал моим ключевым другом. Освободила людей...от своих в них разочарований. Я всегда была смекалистой, так всегда говорила бабушка.

        Когда охотник проверял капканы, я отворачивалась, и царапала палкой по снегу. Ребусы, конечно. 

       То, что сейчас тут в европах, то не снег, то мох. Облепляет деревья, как не пойми - чего. Красивенько - может и да, но на любителя. Я вот, наверное, любитель холодного северного снега, про который рассказывал охотник. Он как бриллианты. Он сияет. Особенно ночью. Ну, в пять лет я не понимала, что такое бриллианты, а что такое полудохлая зверуха - вполне. Поэтому отворачивалась.

        Он снимал всю добычу, иногда на это требовалось три - четыре часа. Мы шли обратно. По тем же следам. Домой, где ждала бабушка и теплая картошка.

       Дома охотник тоже почти не говорил. Так, полузвуками, полуфразами - для приличия, для соблюдения ритуала, придуманного теми, кому нравились имитации, не действия, а описания действий... Ага, на, принеси, молодец, хорошо…

      Однажды, пока бабушки не было дома, охотник приволок бобину полиэтилена. Сказал, будем делать парус. Нормально сказал, словами.

     Я, конечно, обомлела от счастья, но виду не подала:

       - Ножницы? 

       - Ндаа 

На всякий случай взяла ещё и утюг. И покрывало.

       ...Лодку мы выпилили летом. Он выпиливал, а я создавала своим присутствием атмосферу праздника. Так мне, потом, позже, когда я эволюционировала, обозначили должностные обязанности. Держала атмосферу. Держала доски. А еще, отвечала за баночку с гвоздями.

          Лодку, тогда же, летом, он выкрасил в зелёный. Жизнеутверждающе. И оптимально для маскировки. А парус, хоть мы и склеили, так и не испробовали в деле, не помню причину, скорее всего, на него не хватило зелёной краски, но это не точно.

       ...Я заползла под скамейку. Конечно, пока бабушка не видела. Представляю, что бы случилось, если бы она увидела выдру - меня. Бабушка закатывала глаза даже от вида безобидного паучка. Кому интересно наблюдать, как голосит моя бабушка при виде пауков? Мало найдется желающих. Странно, конечно, мудрая женщина, а при виде сморщенной букашки, чуть ли не заваливалась в обморок. 

          А я люблю паучков. Они такие торжественные. Они трудятся по ночам. Утренняя паутина похожа на сказку, никакие кружева никакого Брюгге с ней не сравнятся. 

         Паутина бесконечно хороша именно с утра, когда синий воздух, колючками впивающийся в нос, губы и кожу, множит впечатление от прозрачно - белого, искусно сплетенного полотна, с рассыпанными по нему малюсенькими бриллиантами капель росы, в каком-то диком, первобытно- необузданном танце сияющих, и зеркалящих совершенство друг друга.  

         Никогда бы не подумала, глядя на такую красоту, что это ловушка. Ловушка для наивных, не для таких, как я. 

         Он, паук, сидит себе, где-то, невидимый, за направляющей и контролирует процесс. Ждёт, значит. 

         Охотник. 

          Тоже. 

          Все они, охотники. Только почует добычу, муху, к примеру, ведь пока не поймает, не успокоится. Другой раз и специально прикинешься пойманной, чтобы угомонился. Мало, что ли, ему мух нормальных?

        Пользуясь моментом, мониторю новые возможности. Копаю землю носом. Чую воду, недалеко, может пару метров вниз. Сквозит жидким холодом. Я зарываюсь глубже и глубже. Сырая земля забивается в мои ноздри, в носу нестерпимо чешется. По привычке пытаюсь  воспользоваться рукой, но вспоминаю и фыркаюсь от смеха... Трусь носом о лапу, ага, вот значит как. Помогает. Закусила назойливую блоху. Терпко. Пробую думать. Сложнее. Цепочки обрываются, вместо одной ровной мысли получается что-то дебелое - продолговатое...Мысли отрываются, мысли кроятся. Они видоизменяются до маленьких, похожих одна на другую, запечатанных в полиэтиленовые пакетики, болванок. Одна, вторая, третья. Конвеер работает исправно. Маленькими мыслями удобно. Удобно лепить. Лепить смысл.

          Волк говорит, это дело времени, когда мы все замолчим. Волк, конечно, дурит иногда, но тут я с ним согласна. Я вообще, много с чем согласна, даже вот с этим, шелковистым, нелепым, выдринским телом. Главное, не показываться маме на глаза, мама не оценит.

       Волк мне рассказывал Легенду, что когда-то давно, Люди запечатывали в Слова Смысл. Он рассказывал, что Слова служили инструментом для совершения Волшебных Действий. Они имели Силу, потому что Люди их накапливали. Потому что Люди их не тратили попусту. Древние Люди складывали Слова к себе в карманы, наподобие того, как сейчас мы складываем в карманы деньги. Они их копили для Сложных Времён Обнуления Карты Вечности.

        Волк рассказывал, что словами нужно пользоваться очень осторожно, что словами очень легко испортить хорошее дело... 

    ...Я вспомнила, почему мы так и не сплавили лодку с парусом. Про парус я рассказала маме, а мама рассказала бабушке, а бабушка рассказала волку, и мы стали каждый день рассказывать друг другу о парусе. Целый месяц мы рассказывали друг другу о парусе. А через месяц пришла пора сажать картошку. 

        Я так люблю вареную картошку.

        Я опять хихикаю, выходит забавное фырчание:

        - Фхр

       Если, к примеру, луна как блин, это значит, я буду писать, писать, пока она на меня смотрит. Бесконечно, до онемения указательного пальца, и до скрипа в глазах. Бабушка меня научила. Ещё бабушка научила меня читать Ленинский "Империализм". А разгадывать ребусы - научил охотник.

      В ребусах я шарю.

      Если он возвращался на своем самодельном драндулете, и открывая ворота, не смотрел мне в глаза, правильный ответ был - ничего не спрашивать, чтобы он не начал рычать. Правильный ответ был - закрыть за ним ворота, улыбнуться и бежать греть картошку.

        Если я шла по улице, а навстречу шел какой-нибудь пошарпаный дядька с мутными глазами, это к плохим мыслям. А хорошие мысли - они  всегда к цветам или пирожкам с капустой. Мама так вкусно их готовит. Пирожки с капустой почти такие же вкусные, как картошка. 

       В ребусах я собаку съела. Я разгадала почти все. Я разгадала, что если выбирать хорошее настроение себе, то оно улучшается и у всех моих друзей. Я разгадала, что если я чувствую себя слабой и обиженной, обижается и становится слабым весь мир. Я разгадала, что если разговаривать с барбосами и угощать их любовью и сосисками, они становятся друзьями, и всегда провожают по вечернему лесу. Я не боюсь ходить по лесу, просто с барбосами всегда веселее...Я разгадала, как можно не бояться. Если вокруг тебя одни друзья, которых ты кормишь любовью и сосисками, бояться - глупо…

          Но это так, забавки для пятилеток. А мне уже восемь. 

          Ребусами было выткано мое все. Неторыми вещами нужно просто любоваться, но они становятся еще лучше, если их украсить ответом на вопрос - для чего они. Или зачем. А другие ребусы удивляют своей нерациональностью.

           Зачем, например, пять минут писать про паутину, мозоля указательный палец о смартфон, когда гораздо приятнее просто на нее смотреть.

          Зачем описывать словами реальность, если она тут же превращается в прошлое? Зачем тратить время на то, чего нет, когда можно наслаждаться тем, что есть…

           Зачем маскировать лодку в зелёный цвет, зачем ставить капканы? Зачем плести паутину и кружева? Зачем прикидываться мухой? Зачем камуфлировать ложь? 

          Зачем не выбрать другой вариант. Простой. Рациональный?

          Не маскироваться. Не охотиться. Не лгать. Не убивать.

       Зачем не заменить эти действия другими, более лаконичными, которые бы оптимально вписывались в процесс эволюции. Это же так чудесно, наблюдать прогресс. Почти настолько же чудесно, как принимать в нем участие. Я не могу наиграться его последним подарком - телепортатором мысли. Я скачу каждый день на скакалке от счастья, потому что мои детские мечты воплотились в реальность. Я сейчас телепортирую мысли. Как же это забавно....

          Охотник говорил, что в иллюзиях утопать - глупость. Что нужно акцентировать свое внимание только на реальности.То есть, конечно, он говорил по- другому, он говорил:

     - брехня мля.

      Но я его поняла, я поняла, что все явления нашей реальности можно смоделировать. Это типичный ребус, и логическая моя задача - найти доступ ко всем ответам. А следующая ступенька -  из множества ответов - выбрать оптимальный. Лучший. Лаконичный. 

       Все можно смоделировать.

       Как лодку, как парус, как паутину, как пирожки. Как тебя. Написала бы не эти буквы, а письмо своей подруге, Хельге, смоделировала бы Брюгге. Написала бы Маску по- настоящему, а не для рифмы - смоделировала бы, возможно, комфорт Земли. Написала бы ответ на не понравившийся комментарий, смоделировала бы войну и, как следствие, как одно из возможных следствий войны - смоделировала бы любовь. 

        Когда в воздухе не хватает любви, а иллюзий  бесконечное множество, пространство жизни становится напряженным, оно электризуется, как намагниченная шерсть, и случается разряд, удар тока. Перезагрузка. Война очищает сознание от иллюзий.

           Война воскрешает любовь. Мы сразу начинаем вспоминать о том, как мы любим жить. Мы вспоминаем, как мы любим наших вредных мужчин и глупых женщин. Мы вспоминаем, от чего и для чего рождаются дети. Мы вспоминаем о том, как  восхитительно любить глубину неба и постоянство солнца.

         Мы возвращаемся в реальность. Мы просыпаемся, мы отряхиваемся от прошлого и отрываемся от стремления поскорее оказаться в будущем. Мы открываем глаза и удивлённо смотрим на творящееся вокруг безобразие. Война, это как ушат воды на мертвецки пьяного, забывшегося в коматозе, пропойцу.

           Именно этим вариантом - вариантом Война, мы исторически разгадываем ребус Нелюбви. Потому что других способов мы не умеем найти. Мы даже не умеем их увидеть. Потому что человеческий мозг не может ухватить суть. Его всегда мотыляет по поверхности бесконечности слов, узорчато складывающихся в бесконечные мысли, плодящие бесконечное множество иллюзий.

             А что, если, рассовать слова по карманам, и начать смотреть глазами? Начать смотреть на смысл, а мысли выбирать, как картошку. Гнилую - на компостную кучу, хорошую - на обед? 

        Что, если, очистить сознание можно без разряда тока Войны?

        Что, если избавиться от иллюзий и нелюбви можно по - другому?

        И если я не могу увидеть среди бесконечного хаоса мыслей верного ответа на этот ребус, то может его увидит кто - то ещё? Кто- то, кто не продуцирует оружие и не творит самоубийств. Кто - то, кто может быть счастлив безусловно. Не оглядываясь назад и не заглядывая вперед.

   ...Слов становилось все меньше, буквы с трудом складывались в образы, выдринский мозг лихо кроил все ненужное, отсекал все лишнее. По выдринским меркам, лишнее. Нужно спешить... Нужно успеть до дождя. Успеть выбрать универсальную болванку, которая поместится в моем новом маленьком лаконичном мозгу. 

        Дождь смоет все потуги разгадать этот ребус. Нерешенный ребус будет плодить после себя миллион искажений, он будет забирать у меня все силы, все время, предназначенное только для одного...

                                       только для одного.

                                                     для одного...

          Щелчок. 

          Дебелое продолговатое, слепилось, наконец, в идеально ровное, маленькое и лаконичное, то, что прекрасно разместилось под моей красной шапочкой.

         ”Нелюбовь” эволюционировало до своей оптимальной формы.

Кажется, этого достаточно, чтобы продолжать

       ...кап.

         - Картошка стынееет !

    Я зашвырнула шарф в кусты и побежала мыть ноги.



https://alterlit.ru/archive/tag/