Кутузов (на конкурс)

Ссылка на исходный текст:  https://alterlit.ru/post/27232/ 

Грустно и странно. Вода с крыши кап-кап.

Все эти восемь лет, когда устаю, я ем пирожки, не глядя. Зачем на них глядеть? Сидишь себе на пеньке и жуёшь. Пока однажды зубы не натыкаются на что-то твёрдое...

В последнее время бабушка странно себя ведёт. Они с волком, как и прежде, играют в нарды за закрытой дверью. Но перед этим она берёт из корзины три пирожка, один обязательно с хвостиком, и уносит их к себе в комнату. Возвращается. Повеселевшая. И выпивает растирку для ног. Ещё больше веселеет. Странная. И весёлая. А мама наоборот. Нервная. То за мукой меня отправит, то затеет уборку в доме. Опять. Мы с ней подметаем полы. Вытираем пыль. Намываем посуду. Она вручает мне швабру и наливает воду в ведро.

Вода с крыши кап-кап.

Твёрдое в пирожке. Смотрю на него. Пирожок с хвостиком. Среди начинки из яиц и печени металлическая закрытая золотистой крышкой трубка. Откручиваю крышку, а внутри свёрнутый лист бумаги. Это записка: «Михаэль приехал сегодня. С подарком. Будет турнир в Шеш-беш. Остальное в силе. Приходи к четырём, как договаривались. Придумай что-нибудь с волком». Я перечитываю записку несколько раз. Кто такой этот Михаэль? Кому подарок? Какое ещё остальное? Что они должны придумать вместе с волком? И почему мама тайно пишет бабушке? Они ругаются каждый раз, когда встречаются. Давно ли у них такая тайная от меня дружба? И турнир! Они собираются провести турнир в Шеш-беш без меня! А мою доску с утёнком они тоже вписали в свой план? Без моего разрешения! Я в ярости. Вскакиваю. Поднимаю плетёную корзину и решительным шагом иду вперёд. На ходу комкаю записку и кладу её в карман. Чтобы не намочить. Со свинцового неба всё льёт и льёт.

Вода с крыши кап-кап

Навстречу мне плетётся волк. Он спрашивает, почему я в это время дня иду обратно. А я накидываюсь на него с кулаками. Волк ошарашено клацает зубами и скидывает меня в грязь. Корзина падает рядом и из неё выпадает несколько пирожков. Спрашивает, не перебрала ли я с настойкой. А я отвечаю, что сегодня не пила эту мерзость и пытаюсь встать, но ноги скользят по глине. Собираю выпавшие пирожки обратно в корзину и кричу, что это нечестно, играть на моей доске в Шеш-беш без меня! Волк не понимает, о чём я. Подаёт пирожки. Когда все они собраны в корзину, я ставлю её рядом с волком на кочку. Опираюсь на неё руками, пытаюсь переставлять ноги, но туфельки застревают в грязи окончательно. Волк подаёт мне лапу и рывком вытаскивает из грязи. И из туфелек. Мы вместе смотрим на то, как они стоят в грязи пустые. Без ножек внутри. Сквозь пальцы моих ножек просачивается глина. Холодно. И мокро. Протягиваю волку комок записки и велю читать. Волк отвечает, что без очков совсем не видит. Тогда я вырываю записку у него из лап и читаю вслух. Глаза волка расширяются. Он клянётся, что ничего не знает о турнире. И о Михаэле. И о подарке. И об остальном, которое в силе. Говорит, что бабушка ему ничего не говорила. Похоже, и не собиралась. Должна была что-то «придумать», чтоб ему не говорить. Волк думает, что это приехал турок, рвется идти к дому вместе, чтобы навалять и ему, и маме. Я прошу волка не трогать маму, потому что она печёт вкусные пирожки. Верю ему, что он ни при чём. Сажусь на пенёк. Достаю растирку для ног. Открываю крышку и подношу к губам. Волк отбирает её у меня, выпивает до дна. И закашливается. Он кашляет долго. Жутко. Наконец прекращает. Возвращает пустой флакончик. Я кладу флакончик в корзину. Спрашиваю, из-за чего он кашляет. Он отвечает, что из-за дыхания жопой. Я не верю. Раньше он так не кашлял. Больное растрепанное существо. Волк полон решимости идти. С тоской оглядываюсь на застрявшие туфельки. Волк выдергивает их из грязи и протягивает мне. Смотрю на своё безнадёжно грязное платье, забираю туфельки и прижимаю их к груди. Волк берёт корзину. Мы идём к моему дому. Пятки чавкают по грязи.

Вода с крыши кап-кап

На подходе к дому я забираю у волка корзину и прошу его спрятаться, чтобы не пугать маму. Он послушно отдаёт корзину и предлагает условный стук. Три раза топнуть по полу, он ворвётся и накажет, кого надо. Прячется за деревом. Слышу, как он кашляет. Затихает. Я звоню в колокольчик. Открывается дверь, а на пороге стоит Охотник в носках и в мамином жёлтом переднике. Весь в муке. Он ошарашено смотрит на меня. Я на него. Мы молчим. А из кухни приближается мамин голос, бубнящий о том, что открыть дверь, это совершенно простая задача, неужели и с этим нужна помощь. Охотник оглушительно чихает. Мама, наконец, показывается из-за спины Охотника. Она тоже в фартуке. В другом, зелёном. Мама видит меня и у неё тоже округляются глаза. Она оглядывает моё грязное платье, мои руки, прижимающие к груди два комка грязи, внутри которых туфельки. Моё суровое выражение лица с нахмуренными бровями. Корзинку с грязным боком и капельками грязи поверх пирожков. Только шапочка чистая. Спрашивает, что со мной случилось и в порядке ли я. А я говорю, что в порядке. Мама отстраняет Охотника и провожает меня в ванную комнату. Она говорит, что мне стоит принять ванну. Ставит таз для грязной одежды, закрывает слив ванной затычкой с уточкой и включает кран. Из крана льётся тёплая вода.

Вода с крыши кап-кап

Когда я лежу в ванне с пеной, мама возвращается. Она принесла моё любимое платье и колготки в горошек. На ней уже нет фартука, но есть всё то же обеспокоенное лицо. Она просит, чтобы я рассказала начистоту, что случилось. Я стыжусь того, что без спроса прочитала её записку. Вру, что поскользнулась и упала в лужу. И застряла в грязи. Мама шумно выдыхает и наконец, улыбается. Я спрашиваю, что она печёт и почему ей помогает Охотник. Мама говорит, что я сама всё увижу. Опять называет меня Кутузовым. Гладит по голове. Целует в лоб и выходит. Значит, они пекут пирожки для него. Для Михаэля. И будут проводить турнир в Шеш-беш с ним. Без меня. Слышу, как звенит колокольчик и открывается дверь. Тяжелые медленные шаги. Голос бабушки. Они с мамой о чём-то переговариваются и переходят на шёпот. Смеются? Надо мной! Вылезаю из ванны, злая и полная решимости. Быстро вытираюсь, одеваюсь и иду на кухню. Стою, подбоченившись и нахмурившись. Гляжу исподлобья. На кухне вся честная компания: мама, Охотник, бабушка. Моя доска для Шеш-беш лежит на столешнице возле чайника. А рядом ещё чья-то. Топаю три раза об пол ножкой. Мама зовёт меня и просит помочь накрыть на стол. Я шагаю к столу. Охотник снимает фартук и по кухне разлетается мука. Он оглушительно чихает. Его прогоняют с кухни. Волка всё нет. Я расставляю тарелки, ложки и чашки. Мама просит добавить пятую чашку и тарелку. Топаю об пол ещё три раза. Мама бросает на меня вопрошающий взгляд и просит вскипятить воду для чая. Я беру чайник и наливаю в него воду.

Вода с крыши кап-кап

Раздаётся сигнал из духовки. Мама берёт прихватки, достаёт из неё большой пирог и ставит на стол. Вишнёвый! Мой любимый! Испекли для него! Они собирались не только провести турнир без меня, но и съесть мой любимый пирог! Делаю три громких топ ножкой об пол. В шкафу звенит посуда. Мама нахмуривает брови и строго спрашивает, что это я тут вытворяю. А я разворачиваюсь и выбегаю из дома. К дереву. За деревом лежит волк и непрерывно кашляет. Я пытаюсь его поднять, но сил не хватает. Оборачиваюсь на дом. Мама выбежала за мной, за ней хромает бабушка. Они видят волка. Обеспокоенно переглядываются. Я кричу, что ему нужно помочь. Мы втроём затаскиваем его в дом, на кухню. Волк продолжает кашлять. Раздаётся свист. Охотник стоит у стола и радостно свистит, поглядывая на лестницу. Мама и бабушка оборачиваются на звук, и одновременно громко называют Охотника дураком. А волк подставляет лапу к пасти и выкашливает большой мокрый комок шерсти. Перестаёт кашлять. Встаёт и отряхивается. Расправляет плечи. Облегченно вздыхает. Обнимает и приподнимает маму и бабушку. А они обе испуганно смотрят то на него, то на лестницу. Оттуда показывается широкоплечий улыбающийся мужик в военной форме. Видно это он, Михаэль. Он — не турок. У него в руках квадратная коробочка. Он видит волка и улыбается ещё шире. Волк замечает мужика. Расплывается в радостном оскале и, раскрыв объятия, рвётся к мужику. Они крепко обнимаются. А потом вместе подходят ко мне. Волк говорит, что это отличный мужик. Они служили вместе. Очень давно. Мама и бабушка облегченно выдыхают. Бабушка говорит, что это мой дядя, мамин брат, который, наконец, вернулся с войны. Я смотрю на мужика. Он протягивает руку, улыбается и говорит «Михаэль». Я называю своё имя, жму ему руку. Мама говорит, что пора. Охотник втыкает в пирог свечку в виде цифры девять, и бабушка зажигает её. Охотник, бабушка и Михаэль смотрят на меня и одновременно поют «С Днём Рождения, тебя...». Я смотрю на маму. Мама усаживает меня во главе стола и пододвигает вишнёвый пирог со свечой поближе. Говорит, что сегодня у меня День Рождения и они все тут собрались, чтобы его отпраздновать. И вместе пекли пирог. И отныне мы всегда будем праздновать мой День Рождения. Потому что так положено. Она бросает взгляд на Михаэля, а он подмигивает. Мама просит меня загадать желание и задуть свечу. Я загадываю. Задуваю. Михаэль берёт со стола коробочку и говорит, что у него есть для меня подарок. Я открываю коробочку, а в ней новенький голубой искусственный глаз. Я улыбаюсь и счастливая смотрю на маму, а она улыбается и смотрит на меня. Из моего правого глаза льются слёзы. И из-под красной повязки на левом глазу тоже льются слёзы.

Вода с крыши кап-кап.

Из-за туч показался единственный луч солнца. Очередная капля начинает падение с крыши к полной до краёв деревянной плошке. Внешне это такая же капля, как остальные. Но луч попал аккурат на неё. Капля осветилась. Она падает, но подскакивает вверх и вылетает из плошки на землю. Она не упокоится среди тысяч своих подобий. Она бежит по земле, а за ней устремляется ручеёк из плошки. И каждая следующая капля с крыши вызывает обновление этого ручейка. И он течёт всё дальше, дальше и вливается в прудик, где растут кувшинки и квакают лягушки.

Лягушки в пруду ква-ква.

#альтерлитпролонгация #конкурс_alterlit