Губы

Голые ноги секретарши Наденьки опять не давали покоя весь день. Иван Савкин в который раз покосился на тренированные загорелые икры, то и дело мелькавшие туда-сюда по офису, вздохнул, и засобирался на выход. Время обеда.

Есть не хотелось. Савкин прошелся по тротуару вдоль здания фирмы, потом решительно свернул в скверик поблизости. Там, удобно заполнив изгиб парковой скамьи, он ослабил тиски галстука, запрокинул голову и прикурил. Стоило закрыть глаза — тут же возвращался навязчивый образ Марины...

Только теперь он был не таким отчётливым, как в первые две недели после разрыва... Очертания размылись, словно на фотографии с низким качеством. Тем не менее, чёртов образ как ни в чем ни бывало — привычно отсасывал. Забыть это было невозможно. Так, как это исполняла Марина, не мог никто...

Савкин незаметно направил возникший стояк в левую брючину и нервно сплюнул под ноги. Он был зол. Зол на то, что не мог забыть эту суку. На то, что не кем было её заменить — Наденька, несомненно, хороша, но её прёт шеф. На то, что саму Марину теперь злорадно пердолит бывший одноклассник Филипп, которому Иван пытался накостылять. По итогу, получил по ушам сам, позорно, на её глазах. На то, что стал завсегдатаем порно сайтов, безбожно и многократно дрочащим.

Иван снова прикрыл глаза, пытаясь поотчётливей вспомнить лицо бывшей возлюбленной. Прошло минут пять, Савкин задремал. Лицо Марины так и не проявлялось. Оно бесформенно расплылось, а затем, превратилось в подобие губ: таких пухлых, влажных... тёплых... Губы увеличивались в размере, бормотали что-то неразборчивое и улыбались. Иван попытался прислушаться. Голос прорезался все отчетливей:

— ...и это ещё не все. У нас имеется и более серьёзная литература. Вот, например...

Савкин вздрогнул от неожиданности и открыл глаза. Перед ним стояла девица лет восемнадцати-девятнадцати. Она, то и дело наклонялась и копалась в объемной параллелепипедной сумке, что стояла у её ног. Проворно извлекала оттуда очередной предмет будущей макулатуры и... говорила... говорила... говорила...

Девица была рослая и худая, с какой-то нескладной фигурой. Казалось, длинные, обтянутые джинсами бёдра были взяты у одной особи; туловище, с плоским, татуированным вокруг пупка животиком — у другой; а большеглазое, с маленьким курносым носиком лицо — у третьей... Но это все терялось, как только взгляд попадал на её губы.

Это было нечто! Они были такими нереально пухлыми и сочными, что Анджелина Джоли, появись она сейчас тут — показалась бы обладательницей губ Валентина Гафта. К тому же, маленький скошенный подбородок, еще больше подчёркивал всю эту объёмность...

— ... а вот, замечательная кулинарная книга. Страницы — глянец, твердый переплёт, — продолжала вещать девушка заученные шаблонные фразы. Но Савкин уже ничего не слышал. Его глаза безотрывно наблюдали за движениями губ, которые время от времени взлетали уголками вверх. Она улыбалась. В эти моменты появлялась белые, слегка округлённые зубки, и непременно, вслед за этим — выскакивал резвый язычок. Язычку, с трудом удавалось охватывать верхнюю губу, скользя по ней.

Иван поплыл. Его фантазии выходили из-под контроля. Голос девушки трансформировался в его голове в нечто подобное:

«...ну что же вы, я ведь вижу, как нравлюсь вам. Я вижу, как вы пялитесь на мои губы... Но вы даже не представляете, что эти губки могут?! Ой-ой... что они могут... А когда я подключаю свой язычок, то могу свести с ума! А я очень люблю это делать, молодой человек... И совсем не дорого... Мой отсос, вы никогда не забудете. Вы хотите это испытать, молодой человек?.. Молодой человек...»

— ...Молодой человек! — она почти кричала.

— А? Что? — Савкин вывалился из грёз, он с трудом соображал, что происходит.

— Ну, вас что-то заинтересовало? — девушка присела на корточки, опёрлась руками о груду выставленных на показ книг и с надеждой заглядывала в его глаза.

— Сколько?

— Всего-то семьсот рублей...

— Скоооолько? — уже другой интонацией протянул Иван.

— А вы зря иронизируете. В книжном вы такую и за тысячу не возьмёте. Гляньте — какой переплёт, глянцевые страницы. К тому же, здесь имеются рецепты, собранные со всех уголков мира, — девушка листала цветные, густо пахнущие офсетом страницы. — Вот, посмотрите оглавление!

— Это что?

— Как это что — кулинарная книга! Мне показалось, что именно она вас заинтересовала? Разве нет?.. — она трогательно закусила нижнюю губу. Появились ямки на щеках. Савкин с трудом перевёл взгляд на часы. Пора было возвращаться в офис.

— Как тебя зовут?

— Юля. А я, между прочим, представлялась.

— Да? Ну ладно... Знаешь, Юль, мне не нужны твои книги...

— Но...

— Совсем не нужны, понимаешь?

— Но мне так нужны деньги, — девчонка обречённо плюхнулась рядом с ним на скамейку. — Целый день ходишь-ходишь, как дура, с этой колхозной сумой — хоть бы кто купил! Вот и вы... А у меня сессия закончилась. Нужно домой лететь, в Хабаровск, а денег не хватает. Возьмите, хотя бы за шестьсот, а? — какая мольба в этих глазах! Савкин осмелел в одночасье.

— Давай сделаем так. Я дам тебе тысячу, но книгу брать у тебя не буду.

— Это как?

— А ты подумай, только быстро. Мне идти пора, — он все пялился на её губы и думал, млея, что если она скажет пять тысяч — он согласится не раздумывая. Юля наморщила лобик и глуповато улыбалась.

— Ну?!

— Вы имеете в виду...

— Да. Сегодня вечером.

— Да пошёл ты, мудак! — она вскочила со скамьи и начала нервно укладывать свою продукцию обратно в сумку. Иван тоже встал.

— Ну как хочешь... — и тут же повторил свой начальный вопрос: — Сколько?!

Юля бросила на землю поднятую было сумку. Глаза горели. Губы...

— Я тебе не шлюха какая, понял, козёл?! — девчонка так яростно двинулась на Савкина, что тот невольно отшатнулся. Её ангельского милого голоска, как ни бывало. — Ссышь, когда страшно, фраерок?!

— Да ну тебя... — Савкин двинулся было восвояси, но его догнал голос Юли. Уже спокойный:

— Погоди.

Иван остановился. Улыбнулся вскользь, затем медленно повернулся к ней.

— Пять тысяч — и я сведу тебя с ума! Ты никогда не забудешь меня... — Юля улыбалась, откровенно облизывая свои мега-губы...