Малевичи

В палате нас было много, но сколько точно не скажу, я считать не умею. И, да, это была не простая палата, а дурдомовская.

У некоторых была родня, которая разобрала своих долбанутых п@здюков на новый год. Пусть хоть и дураки, а праздник есть праздник.

А нам на всю палату выдали коробку пластилина. Ох@енный подарок, который мы уже к обеду благополучно сожрали. Особенно вкусен был зелёный. Брусок был похож на огурец, хотя по вкусу вязкий и зелёный. Скажите, что у цвета нет вкуса — что бы вы в этом понимали, дураки.

Пластилин кончился и настала скука, которую в свою очередь сменил всеобщий понос. Просрались мы все дружно и решили, что вот он — настоящий материал для лепки. Ну, и принялись лепить на всё наше безудержное воображение. Кто лошадку слепил, кто злую санитарку, а кто х@й. Ну, это Пашка был, он х@й у одного медбрата видел. Лиловая з@лупа — говорит, лиЛЛЛЛЛовая, бл@дь, зал@па. И больше ничего Пашка не говорит. Хотя что такое лиловая всё равно никто не знал.

Когда случился вечерний обход, то от нашей палаты, преобразившейся и внешне и ароматически, поехала крыша у старшей медсестры. Стены, насколько хватило материала, и решетки на окнах и постельное белье и сами мы, были, мягко сказать, преображены. А что с дураков возьмешь, тем более с малолетних. При заходе на вираж в нашу скромную обитель, Рустем как раз пытался выжать из себя еще хоть кусочек, хоть мазочек чего-нибудь. А Вовка ему помогал. Не спрашивайте как.

В общем новый год прошел в эвакуации. Расселили нас по палатам к другим дуракам. А нашу закрыли на капремонт. А в качестве подарка каждого из «малевичей» распяли на сульфозиновом кресте.