Невероятная история про души, Гошу и Конголезских слонов

Момент когда Гошина прямая жизни превратилась в наклонную не отметился отдельной датой в календаре, но все происходило где-то на рубеже смены эпох и политического курса стран Варшавского договора.

Зарплаты становились меньше и реже, с родного предприятия тащили все что по габаритам проходило через турникет — от старых амперметров до цветочных горшков из кабинетов, и пока Гоша вписывался в новые реалии рынка с завода спиздиди даже бетонные урны. Наиболее отчаянные соскоблили втихаря побелку со стен и фасуя ее в кульки продавали на местном строительном рынке. Интеллигенту с двумя высшими образованиями и недописанной докторской было ни угнаться за ушлым гегемоном и все, что оставалось сделать это забухать. Жестко и бескомпромиссно. Через пару лет пьянства из квартиры начали пропадать вещи.

***

Сначала по мелочи. Электробритва. Радиоприемник. Кое-что из ручного инструмента. Пластинки Утесова. Пока уходило добро, входившее в круг интересов хозяина, никто из домашних ничего не замечал. Но когда в серванте зазияли дыры от исчезнувшего хрусталя, жена с тещей прижали Гошу к дверце шкафа и Татьяна Сергеевна пообещала вырвать ему кадык. Георгий вспомнил, что тестя почему-то хоронили в закрытом гробу, сглотнул слюну и пообещал исправиться. Он исправился. Вынос добра из поштучного перетек в мелкий опт. Начался большой исход словно в сказке Чуковского:

И кастрюля на бегу
Закричала утюгу:
«Я бегу, бегу, бегу,
Удержаться не могу!»

Вот и чайник за кофейником бежит,
Тараторит, тараторит, дребезжит...
Утюги бегут покрякивают,
Через лужи, через лужи перескакивают.

Но инфляция вносила свои коррективы и после выпуска банком России очередного номинала купюр Гоше пришлось перейти на более крупные вещи. Не умеющий ничего спиздить с завода, дома он проявлял такие чудеса изобретательности, что впору было гастролировать с цирковой программой.

***

Стиральная машинка была спущена с балкона их четвертого этажа на бельевых веревках, прямо во время стирки тещиных лифчиков и простыней. Татьяна Сергеевна в это время умилялась усам Якубовича в своей комнате, а жена вышла к соседке, забрать одолженную мясорубку. Еще минут десять Гоша сидел в ванной имитируя звук работающей стиралки, и на крик тещи, что там, мол, машинка отстирала или как, отвечал прервавшись, что вот-вот и, мол, не беспокойтесь мама, я позову. В итоге и машинка, и белье, и даже веревки были пропиты за одну ночь, а утром Гоша проснулся под дверью квартиры в штанах, но без трусов.

***

Следующим пал пылесос. Жена Лиза, еще не до конца осознавшая опасность покидания вещами границ квартиры, опрометчиво попросила Гошу почистить его на улице. Четыре часа спустя Георгий стоял с веткой сирени перед женой и, источая свежесть стекломоя, признавался ей в любви. При вопросах о пылесосе на него нападала глухота и непонимание великого и могучего.

***

Холодильник уходил из дома медленно, преодолевая расстояние от кухни до входной двери почти две недели. Гоша двигал его от стены к стене во время ремонта затеянного тещей. Георгий пытался ее разубедить, чтобы старушка не тратилась и что, мол, и так квартира как цветущий сад и царские палаты в одном флаконе.

Тут он не сильно лукавил. Чего-чего, а цветения в их жилище хватало. Плесень свисала красивой бахромой со стен, а постоянно заливающие дерьмом соседи сверху расписали потолки причудливыми фресками. Но Татьяну Сергеевну доводы зятя не убедили. Когда помру, говорила она, хочу чтоб на том свете стыдно не было. А то, мол, соседи придут в последний путь проводить, а тут срач до небес и гавно по плинтус. Гоша не заглядывал так далеко в своих планах и уж меньше всего думал о том, как в будущем будет вписываться в интерьер их «трешки» гроб с тещей, но пришлось подчиниться. Мама взяла на себя функции спонсора и надсмотрщика. Работы начали с кухни. Гошу не выпускали из дома десять дней. На одиннадцатый он, усыпив бдительность родственников прилежным трудом и приготовленным саморучно завтраком, выкрал ключи от квартиры, покоящиеся на груди тещи, и совершил финт а-ля «Дэвид Коперфилд прячет небоскреб в саквояже». Татьяна Сергеевна, проснувшись утром, возжелала испить холодного квасу, но ей пришлось удовлетвориться водой из крана, после чего она достала большой кухонный нож и заняла позицию в коридоре. Лиза плакала и просила дать мужу еще один шанс.

Денег от продажи холодильника и продуктов из морозилки хватило на организацию небольшой научной конференции в гараже с бывшими коллегами по работе и нынешними по стакану. К исходу вторых суток диспут зашел в тупик и Гошу стали пиздить подвернувшейся под руку оппонентам моделью маятника Фуко. Напоследок ему разъебошили в томатную пасту лицо старым осциллографом и вытолкали за ворота гаража со словами, что, мол, хули этот твой Хокинг, попсовик от науки, то ли дело наш родной Курчатов, без него б давно уже были в рабстве у американцев и звенели кандалами добывая полезные ископаемые в зоне вечной мерзлоты, пока те слушали бы свой джаз и ебали наших русских красавиц.

В квартиру Георгий попал под покровом темноты, соблюдая все законы конспирации: раздевшись прямо у подъезда и для полной неузнаваемости пизданувшись пару раз в грязную лужу. Теща крепко спала, не выдержав суточного дежурства. На кухне, прикованный цепью к батарее отопления, урчал новый холодильник, взятый в кредит. Утром Гошу обнаружили в ванной плавающем в грязи, крови и выдавленной из всех тюбиков зубной пасте. Женские сердца дрогнули и снова простили.

***

Через пару дней, пытаясь загладить вину, Георгий решил сделать супруге сюрприз и пока та трудилась на благо дикого капитализма, затеял генеральную уборку. Теща ходила за ним по пятам и когда Гоша начал сворачивать ковер встала в охотничью стойку. Зять убеждал ее, что, мол, просто хочет выбить его почище на улице, а то пылесос куда то задевался, извините, я его потерял, ну ладно просрал, согласен, мол, с любой предложенной терминологией, но беспокоиться вам, мама, не о чем, на ваших глазах рождается новый человек, словно прекрасная бабочка из страшной гусеницы. После этих слов, Гоша взвалил скрученный рулон на плечо и пошел к выходу.

Теща цеплялась за ковер словно голодная моль. Он был дорог ей воспоминаниями о молодости проведенной в одной из среднеазиатских союзных республик и потерей девственности посередине затейливого бухарского орнамента. Но между вторым и первым этажом ее силы иссякли, хватка ослабла, закололо в сердце и в итоге ковер отправился в мир проебанных вещей, а Гоша появился поздно ночью с джентльменом одетым в кальсоны и фрак. Новый товарищ пафосно представился с порога, мол Поликарп Затульский, непризнанный гений сцены, затравленный коллегами и художественным руководителем. В подтверждение своей гениальности он начал декламировать монолог Глумова:

— Я вам нужен, господа!

— Да на хер ты нам сдался, — пробурчала теща, и пошла перепрятывать пенсию.

Поликарп вошел в раж и на удивление складно продолжил, но ближе к концу монолога стал путать текст со словами песни «зачем вы бросили меня, за что?», а в финале на «вы гоните меня» он скинул кальсоны и размахивая хером станцевал чечётку, упал на одно колено и замер в ожидании оваций. Импровизацию оценили пинком под зад с пожеланиями творческих успехов и места на Ваганьковском кладбище.

Проснувшись утром с головой квадратной как магнитофон «Романтика» Гоша посмотрел в зеркало и сказал вслух: — «Надо что-то менять.» Потому что ни хера не увидел — ни себя ни зеркала.

***

Не то чтобы он ни делал попыток изменить свою жизнь. Первый раз Георгия затащила кодироваться жена. Новомодное иглоукалывание гарантировало отвращение к алкоголю и светлое будущее в отдельно взятой семье. Иглотерапевт смотрел на Гошу через толстые линзы очков, улыбаясь плотоядной улыбкой Чикатило:

— Бояться нечего, — ласково произнес он дезинфицируя места введения игл спиртом, — это древний китайский метод лечения. За тысячелетнюю историю ни один китаец не пострадал. 

Минут через тридцать Георгий сидел утыканный иглами словно дикобраз. В ушах висело с десяток иголок. Из носа торчал пучок металла. Губы сшиты скобами. И для верочки, как сказал доктор: «контрольный и завершающий» — две полуметровые иглы пронзили насквозь обе Гошины щеки. Врач отошел в сторону. Полюбовался инсталляцией и удовлетворенно хмыкнув, вышел из кабинета, предупредив что вставать Георгию не надо, а то эффект может быть смазан.

Это была главной врачебной ошибкой доктора. Не успел шум шагов в коридоре стихнуть, как Гоша вылез из кресла и подошел к стеклянному шкафу, куда терапевт поставил спирт. Налив в стоявший на столе стакан, он процедил его сквозь сито из игл и вышел в окно, почувствовав себя здоровым и освобожденным от всяческих пороков.

Терапевт долго ругался по телефону и требовал вернуть иглы, которые, по его словам, были раритетами, так он втыкал их в уши четырех народных артистов, двух академиков и в жопу жены криминального авторитета, пристреленного пару лет назад в сауне и канонизированного сектой младостарцев, но был послан на хуй, что, впрочем, его не удивило.

***

Через время Георгия потащили кодироваться гипнозом. Гипнотизер-целитель с регалиями как у Джуны Давиташвили, попросил женщин выйти, чтобы не нарушать контакт с пациентом. Лиза с Татьяной Сергеевной послушно просидели два часа в коридоре, боясь нарушить таинство обращения гавна в здоровую ячейку общества, но когда уборщица начала мыть полы и выгонять их на улицу, мол, больница закрывается, идите с Богом или просто уебывайте, а то будете потом топтаться по помытому полу, они осторожно приоткрыли двери кабинета и увидели Гошу, спящего в обнимку с гипнотизером. Кто кого усыпил первый понять было трудно, но улетающий в небо аист с этикетки пустой бутылки из-под молдавского коньяка, словно символизировал улетающие надежды на успешный исход лечения.

***

Когда все помещающиеся в сумку вещи были успешно пропиты, а крупногабаритные опутали стальные цепи протянувшиеся через всю квартиру к трубам и радиаторам отопления, Лиза решила прибегнуть к последнему способу — вшить Гоше «торпеду».

***

Врач-нарколог не стал долго расшаркиваться перед новым пациентом. Два санитара раздели Гошу до пояса и повернули к доктору спиной. Тот полоснул скальпелем в районе лопатки и немного поковырявшись в небольшой ране под крики Георгия, зашил разрез по-живому. После этого дал ему две таблетки аспирина и усадил к столу.

— Смотри, — сказал врач. На столе лежала капсула размером с небольшую фасолину, — сейчас я высыплю содержимое этой капсулы в стакан и добавлю в него спирт, — нарколог сопровождал свои слова действиями, — а теперь внимание, чтобы не пропустить главное!

Он взял стакан и отнес его в дальний угол кабинета. Пару минут ничего не происходило. Потом жидкость стала менять цвет. Забурлила. Изменила цвет на ядовито красный. От стакана пошел пар и он взорвался:

— Вот так произойдет и с тобой, — спокойно пояснил доктор, — никакой тошноты, рвоты и головокружений. Просто ебнет как четвертый блок ЧАЭС и все. Спасатели не помогут. Иди. А то у меня еще пять человек таких шахидов.

***

Гоша терпел неделю. Жена с тещей не могли нарадоваться и даже стали доверять Гоше небольшие суммы для похода в магазин. В одной из таких вылазок он встретил Толяна.

— Подумаешь проблема, — ухмыльнулся Толик, — нальешь?

Гоша долго не сомневался. Через полчаса они стояли за магазином. Толик вбулькал в себя элитную водку производства местного нефтеперерабатывающего завода и выгрыз торпеду, как юный бобер, сдающий экзамен по строительству плотин. Свежую рану прижгли сигаретой, а саму капсулу, применив уговоры и легкое насилие, скормили путающемуся под ногами коту, влив в него немного алкоголя и в качестве компенсации дав кусок колбасы. Наблюдение за поведением твари никаких аномалий не выявило. Кот был игрив, серлив и весел:

— Туфта, — со знанием дела заявил Толян, — натрендел докторишка.

***

— Если и это не поможет, то тогда разводимся, — сказала Лиза и протянула мужу газету.

На третей полосе, между новостью о кинутых вкладчиках и рекламе чудо-таблеток для похудения разместилось объявление — «Клиника «Новая жизнь с новой душой» — избавься от пороков»

— Секта какая-то, — с сомнением пробурчал Гоша, — не успею оглянуться как буду поклоняться Небесной Выдре и ебать кактусы для полного единения с природой.

— Та хоть с портретом Маркса трахайся, лишь бы бухать бросил, — теща достала из трусов заначку на смерть и золотые зубы покойного тестя, — идите в эту секту или куда там еще. Если и там глухо, то сдам тебя, Гоша, на органы. У меня подруга санитаркой в поликлинике работает. Я уже договорилась. Много за тебя не дадут, но хоть какой-то выхлоп.

***
Клиника, как и подобало солидному заведению находилась в подвальном помещении санэпидемстанции и имела в меру обоссаную дерматиновую дверь с богатой латунной табличкой «Души. Врач-транспантолог Топорков В. М»

— Тут душат, — попытался пошутить Гоша зайдя в кабинет. Лиза робко зашла вслед.

— Проходим, проходим, дорогой, — из-за стола поднялся мужчина в синем комбинезоне и протянул руку, — Виктор Михайлович, а вы..?

— Георгий... Георгий Константинович, — Гоша пожал руку и присел на стул.

— Ну, что вас привело к нам, Георгий. Рассказывайте как на исповеди, хотя это и противоречит научному коммунизму который вы, по всей видимости, изучали. А вы? — он вопросительно повернулся к Лизе.

— Елизавета.

— Вероятно, супруга? Очень, очень приятно. Присядьте. Вы нам не помешаете. Итак...

Гоша сбивчиво начал свой рассказ, но постепенно радушная улыбка доктора придала ему уверенности. Закончив, он громко выдохнул и спросил:

— Поможете?

— Элементарно, дорогой мой Георгий Константинович. Все подобные проблемы возникают из-за душевных требований. Как говорят: — «Душа просит выпить», «Душа поет», «Душа требует». И все тому подобное. Так что если вы готовы оплатить наши услуги, то можем начать превращать вас в другого человека прямо сейчас. Операция проходит без наркоза и абсолютно безболезненно. Ну разве что испытаете некоторую неловкость. Все очень просто. Мы вынимаем вашу душу и пересаживаем вам душу человека, покинувшего этот мир с присущими ей привычками и образом жизни.

— И это сработает? Мистика какая-то. Ведь душа — это что-то нематериальное, — засомневался Гоша

— Мистика? — врач подошел к стеллажу заставленному банками. Немного подумал и взял одну из них, — вот смотрите. Тут закупорена душа чистейшего человека. Видите?

Гоша всмотрелся в банку, но ни хрена не увидев, помотал головой.

— Правильно. Ничего не видите, потому что чиста как слеза и безгрешна как депутат государственной думы. Только вчера привезли из Европы. У нас по всему миру филиалы. Это вам не почку какую-нить или легкое найти. Этого добра коллеги в любой стране хоть вагон наковыряют. А душу попробуй, отлови да закупорь, чтоб она на небо не съебалась. Так что если согласны, то она будет ваша. В ней есть небольшой нюансик, но он скорее будет приятным бонусом вашей супруге.

— Мы согласны, — вмешалась в разговор Лиза.

— Ну тогда наденьте вот масочку, — доктор протянул Гоше противогазную маску с залепленными стеклами и со свисающим шлангом, — да не смотрите так удивленно. Запатентованная разработка нашей клиники. Там внутри специальный фильтр. Когда я скомандую вы резко выдохните и дальше все увидите. Если готовы, то начинайте.

Георгий со всей силой дунул в трубку.

— Можете снять прибор и посмотреть в душеприемник.

Доктор помахал банкой перед Гошиным лицом. Стекло посуды помутнело и на ее дне появились коричневые хлопья осадка.

— Ну вот в данную минуту вы бездушный человек. Но жалеть не о чем. как видите душенка у вас так себе — с гнильцой и запашком. Понюхайте.

Георгий втянул воздух. Из поднесенной к носу банки. воняло грязными носками, девяностолетней бабкой с недержанием мочи и верблюжьим вольером в зоопарке.

— Фу! Словно насрал кто-то!

— Да сами и насрали себе же в душу, а теперь удивляетесь. Но не волнуйтесь. Мы ее сейчас выпустим. Пусть летает во вселенной, а вам пересадим новую. Снимайте штаны. Что смотрите? Снимайте, говорю, вам. Это душа покидает тело с последним выдохом, а заходит туда исключительно через жопу.

В руках у доктора оказалась трехлитровая груша которой он поочередно втянул жидкость из одной банки и воздух из другой.

Георгий расслабился и почувствовал как наполняется новым смыслом жизни.

— Теперь главное держитесь, чтоб душа прижилась. А то просрете, как и предыдущую, — врач помыл руки под краном и широко улыбнулся,- оплата потом, господа. Мы не шарлатаны какие-нибудь. Договорчик подпишите и ступайте в новую жизнь. Через пару месяцев ждем с деньгами и новыми ощущениями.

***

Три дня у Гоши болела жопа, но пить не хотелось. Зато потянуло писать стихи. Через неделю у него встал хуй, да так, как не стоял уже лет десять. Всю ночь он драл жену читая ей вирши, а когда она утром усталая, но счастливая ушла на работу, Гоша занялся культурным воспитанием тещи. Усадив ее в кресло, он два часа расхаживал в семейниках по залу рифмуя все что попадалось ему на глаза. Когда Татьяна Сергеевна утомилась от прослушивания и попыталась встать, зять подошел к ней вплотную, достал из трусов свое бобо и тихо, но убедительно сказал: «Сидите, мама, а то выебу». В других обстоятельствах теша накатила бы по голове зарвавшемуся Гоше непропитым бюстиком Феликса Дзержинского. Но, посмотрев сначала на хуй, а потом в глаза зятя, судорожно сглотнула слюну и получила обширный инфаркт.

***

Через неделю, когда Лизу допустили в палату к маме, Татьяна Сергеевна не узнала свою дочь. Та улыбалась, расцвела словно ранняя черешня и щебетала счетчиком Гейгера, рассказывая как у них сейчас все хорошо и что Гоша, мол, и на работу устроился, и не пьет, и с дружками завязал и в общем словно другой человек и:

— Главное мама, — тут Лиза засмущалась, — такое вытворяет в постели, что я даже и представить себе не могла.

— Вот же как медицина ушла вперед. Если б раньше до такого дошли, то и Васенька мой глядишь жив был бы, — смахнула набежавшую слезу мама.

***

Но слишком много счастья это уже несчастье и через месяц Лиза начала задерживаться на работе, а перед сном подолгу сидеть в ванной, надеясь на то что муж заснет. Первая эйфория схлынула и ее место заняла усталость, постоянный недосып и боль в суставах от затейливых поз придумываемых Гошей. В один из дней она застала мужа на кухне, где он давал поэтическую гастроль, загнув над мойкой соседку, декламируя в ритм капающей из крана воды:

Вода — беда

Беда — звезда

Ебу — везде

Ебу — всегда

Скандал закончился не успев как следует начаться. Соседка была выпизжена за порог, а Георгий до рассвета драл жену под скрип усталого дивана.

***

Спустя еще некоторое время слава о Гошиных похождениях прошла по всем близлежащим дворам и вернулась домой. Разговаривать с ним было бесполезно. Георгий на все вопросы и претензии отвечал рифмами уводя воспитательный процесс в плоскость перформанса.

В итоге Лиза стояла перед доктором, сжимая в кулаке деньги.

— Что-то не так, — участливо спросил врач, — по глазам вижу, что эффект превзошел ожидания, но вас что-то тревожит. Рассказывайте.

Она вздохнула и поведала все, закончив словами:

— ...может назад можно как-то его душеньку приклеить? Все таки хоть и бухала, но хуем по окрестностям не размахивала.

— Это невозможно, дорогая моя, — доктор развел руками, — его душа неизвестно где сейчас. Может в Конго на слоне катается, а может бухает с жителями Океании. Так что тут я вам помочь ничем не могу. Но...- он задумался, — можно попробовать решить вашу проблему. Знаете, возвращаясь к народной мудрости, слышали ведь такое выражение — «единство душ»? Так что могу предложить вам... — доктор подошёл к стеллажу, — вот это. Он повернулся держа в одной руке банку, а в другой все ту же резиновую грушу.

Лиза вздохнула и наклонилась, задрав платье...

***

Вот уже месяц как Татьяна Сергеевна выписалась из больницы, и почти все это время выбиралась из своей комнаты только короткими перебежками. Дочь и зять устраивали оргии в самых неожиданных местах и позах. По ночам она слышала крики и стоны. Днем ее преследовали картины из романов Мазоха и Флобера. Вечерами «детки» устраивали ролевые игры, подсмотренные на канале «Анималс Планет». Когда, однажды, Гоша три часа жарил Лизу, уперев ее в дверь туалета, в котором сидела Татьяна Сергеевна, она не выдержала и на следующий день стояла у кабинета со знакомой табличкой.

— Я конечно попробую вам помочь,- сказал доктор, выслушав Татьяну Сергеевну, — но без гарантий. Души продукт капризный. Реакция может быть непредсказуемой.

— Насрать, — отрезала Татьяна Сергеевна, — лучше сдохнуть чем жить в клетке с кроликами.

Врач достал резиновую грушу...

***

Гоша застегнул ширинку и поправил ленты на венке. Лиза одернула платье и заплакала:

— Не выдержала мама, слишком ранимая душа ей попалась. Гошенька, как же мы теперь без мамочки? Как думаешь, ей хорошо там где она сейчас?

***

— Зятек, да что ты там дрочишь на эту обезьяну? Давай еще и по одной, на слонов и кто первый до озера, пока Лизка спит!

Конголезское солнце вставало над Лукугой. День обещал быть жарким и веселым как для людей, так и для душ.