Железные ноги Протопадишаха

 

Итак, ее зовут Элис, эту ведьму из ХаЭр. И Фогель кажется, с ней целовался. Я скольжу взглядом по странице книги. Делаю вид, что читаю. Ведь хотела просто отвлечься, прочитать, как себя ведут принцессы в данной ситуации. Как они себя ведут, если их знакомый колдун целовался с ведьмой и такой расклад им ни разу не нравится.

«Ведите себя сдержано в любой ситуации. Даже если туфли вам жмут».

Ценный совет. Я кошусь на ботинки на толстой подошве, крепления которых недавно расстегнула. Ноги должны отдыхать, завтра придется много ходить, если мы хотим убраться с дороги гвардейцев. Даже если туфли вам жмут! Смешно. Никогда не носила туфель, надо как-нибудь попробовать. Ну, то есть найти их где-то в мусоре.

Все-таки интересно, как она выглядит? Эта Элис. Какая она? Я плюю на пальцы и переворачиваю страницу. Наверное, уродина в жмущих туфлях.

Глава тридцать вторая. «Как протягивать руку для поцелуя»

Вот ведь чушь. Только заметила. Протянуть руку для поцелуя в Мусорной Долине — гарантировано лишиться ее, а может быть и головы, как повезет. Из-за плюща доносятся шорохи и визг дермонов. Рядом гудят вампкрабы. Низко, на одной безумной ноте. Словно у них там целая стая сошла с ума и поет песни. Хотя это и есть песнь. Песнь жадности. Ночь в Долине нелегко вынести, это время когда все охотятся на всех. Сколопендры, вампкрабы, павуки, листиножки, галеи и мусорные слизни. Впрочем, слизней никто не ест. Во всяком случае, я об этом никогда не слышала. Ва говорит — пробовал. Говорит, и что удивительно, корчит недовольную морду.

«Принцесса подает руку без перчатки и любых удерживаемых в ней предметов. Есть смысл наклонить кисть немного влево...»

Ну да, ну да. Прекрасный способ для того, чтобы попасть кому-нибудь в лапы. Кому-нибудь особо неприятному, вроде вонючего бандита, маскирующегося под крестьянина. Такому сначала надо показывать заряженный посох, а уж потом уточнять, как его зовут, что ему надо в моих владениях и не пошел бы он к черту, пока цел.

— Что это? — интересуется Фогель, рассматривая тушку, насаженную на прут. Отвлекшись от книги, которую читаю в свете костра, я обращаю на них внимание. Надо держать ухо востро, не дай бог опять сцепятся. В этой отчаянной ситуации любой союзник большая ценность. Тем более припасы к посоху Фогеля я вернула. А пользоваться им он умеет, тут техника нехитрая — переламываешь посох на шарнире и вставляешь два цилиндрика припаса в камору. М’техник перезаряжает быстро, я заметила. Целится, конечно, как бог на душу положит. Ну, да ладно. В любом случае, с двадцати шагов не промажет.

— Ты о чем? — с сарказмом переспрашивает Ва.

— Мясо, — уточняет колдун.

Дрова в колесном диске потрескивают. В старом ф’томобиле очень уютно, почти так, как было в Башне. Глядя на беседующих дракона и м’техника, я впервые понимаю, что такое муки выбора. Выбора между близким другом и чем-то, что у меня внутри. Какой-то мыслью, которую я пока никак не могу уловить.

— Кролик, чувачок, — чавкая, отвечает Ва. Его пасть набита мясом, видно, что он испытывает от этого факта удовольствие. Огненные всполохи в его глазах зрелище фантастическое, известно, что драконы отлично видят в темноте, за роговицей у Ва — светоотражающий слой. Когда он слоняется по Долине ночью нужно иметь крепкие нервы, чтобы не околеть от страха.

— Кролик? — удивленно переспрашивает колдун. Свет костра вымывает его бледное лицо из тьмы, но тонет в угольном доспехе, отчего кажется, что его вихрастая голова висит в воздухе.

— Кролик, кролик, — заверяет довольный собеседник и сыто рыгает, — вот представь, каково это родиться где-то в мусоре, прожить пару лет питаясь грызунами, иметь планы на будущее, семью, детишек и вот так мерзко закончить с палкой в заднице. Мир несправедлив, клянусь бородой Матушки.

— У нас это называют кошкой, — сообщает м’техник. — Мы их не едим.

— Ну, да, конечно, — недоверчиво говорит Ва, шарит лапой в деревянном ящике в и вытаскивает оттуда явное доказательство вранья Фогеля, — а готовите из них консервы. Видишь? Что нарисовано?

— Кошка, — говорит тот. — Это кошачий корм. Судя по всему просроченный. Глянь, как раздуло пакет.

— Сам ты кошачий корм, — оскорбляется дракон, потом вскрывает упаковку и закидывает содержимое в зубастую пасть. Я с интересом жду продолжения, на самом деле эти странные консервы, упакованные в мягкую пленку с цветной картинкой изображающей упитанного кролика, мне тоже нравятся. Обычно после выбросов их много в мусоре, слизням тяжело справиться с фольгированным пластиком, а для нас легкая добыча — меньше усилий, чтобы выжить. Ва с видом знатока дегустирующего старое вино несколько секунд загадочно жует прикрыв глаза для большего эффекта.

— Чистый кролик, приятель! Прекрасное послевкусие, — заявляет он и делает большой глоток из банки с морковной гнилушкой. — Отлично сочетается с с’мгончиком. Или ты скажешь, что вафельки тоже не из кролика?

— Какие вафельки? — морщится Фогель. Мне его жалко, он почти ничего не ел за последнее время, только странные желатиновые колбаски, которых у него небольшой запас. Но, ничего, привыкнет. Местная кухня специфичная, но есть и совсем отличные вещи. Те же креветки, предположим. Я разглядываю Эразмуса: лохматая голова, длинные ресницы. Какой же он все-таки милый! Я хочу, чтобы он научил меня целоваться. Ведь целовался же он с той уродливой ведьмой с ХаЭр? Как-нибудь решусь и прикажу себя поцеловать, что он скажет? Надо почитать, как это делается. Когда совсем близко слышен шорох лап, а потом предсмертный писк, автоматически проверяю короткий посох на бедре. Все нормально, он под рукой, легко выходит из петли.

— Ты вообще тупой? Не знаешь, что такое вафельки? — хрюкает Ва, демонстрирует сухие кусочки в желтой упаковке, набивает ими рот и хрустит, — видал?

— Это собачий корм, — устало поясняет колдун, — вы едите кошек и собачий корм. Это не нормальная еда. От вашей можно подхватить инфекцию.

Нормальная еда, я вздыхаю, интересно, креветки — нормальная еда? Мы порядочно удалились от реки, да и вершей у меня с собой нет. Все осталось в Башне. Проклятый косой Протопадишах все отнял. Теперь понятно, что дело даже не в блескушке и не в моих владениях. Дело во мне самой. Я вдруг оказалась сама для себя большой проблемой. Почему? Вот загадка, которая пока не поддается решению.

— Фекцию? Что за ерунда эта фекция? — Ва не перестает жевать. Он пришел в благодушное состояние, потому что поел и набрался гнилушки. Мир кажется ему светлым, несмотря на царящую вокруг беспросветную темень. Пока есть морковная табуретовка моему дракончику плевать на проблемы.

— Инфекция, — разъясняет м’техник. — Можно заболеть. Отравиться и умереть.

Бронированному алкоголику это понятие незнакомо. Ва вообще не может отравиться, он ходячая фабрика по переработке любой пищи, и набивает брюхо всем, до чего может дотянуться. Чтобы отравить, нужно скормить ему что-нибудь совсем несъедобное. Какого-нибудь совсем больного искателя приключений.

— Галиматья, чувачок! Ты совсем сбрендил с похмела, — ставит диагноз бессердечный дракон и довольно гукает. 

— Сам ты галиматья, — огрызается Фогель, — и тупой тоже.

Приходится их прервать, пока споры о кулинарии не вылились в потасовку. Победа в которой, несомненно, досталась бы Ва. Я прерываю их спор.

— Надо спланировать, что мы будем делать дальше.

— Утром отобьем Башню и всех перекокаем, — тут же предлагает дракон, — сколько их там? Пятьдесят? Сто?

— Прекрасный план чтобы дать дуба прямо там, — одобряю я, — а что в таком случае делать со Штуковиной? Она сломалась.

— Из-за этого придурка, — определяет злопамятный чешуйчатый. Фогель морщится и возражает.

— Не из-за меня, а потому что полетел р’делительный контур. Сломался от старости, понимаешь, ящерица? В обычном случае, это совсем не проблема. Если бы ловил гипернет, я бы купил его в Бермегемеркте за пять минут, — сообщает он. — Уже бы давно поставил.

— Где-где купил?

— Бермегемеркт, гиперторговля. Понимаешь? Ааа! Ну, вас! — м’техник сокрушенно машет рукой в очередной раз убедившись в нашем полном непонимании колдунских терминов.

— Типа нашей ежегодной ярмарки? Там где продают морковку и прочее, — оживляется дракон, который неплохо наживается на случайных торговцах, забредающих в Долину. И в сфере его интересов вовсе не морковка. — А где это?

— В гипернете. В сети.

— Мы можем туда попасть? — интересуюсь я.

— Никак, принцесса, — отвечает Эразмус и показывает мне свой унитестер, — видите? Ни одной полоски. В вашем свинарнике ничего не ловит.

— И какой выход? Как ты будешь чинить Штуковину? — я пропускаю мимо ушей этот самый «свинарник». Я бесконечно терпелива и добра.

— Как уже говорил, сниму контур у старой Машины, — за его спиной сквозь плющ пытается проникнуть сколопендра, унитестер вспыхивает синим и она тут же с сухим щелчком улетает наружу, Фогель даже не оборачивается. Просто бросает взгляд на свою пластинку и объясняет — Пугалка, принцесса. Пока она работает, сюда никто не проникнет.

— Значит, старая Штуковина? — говорю я, откладываю книгу и беру кусок кролика. С него бежит прозрачный жир, капает в пыль у ног, расплываясь темными пятнами.

— Да, — отвечает Фогель, — до нее далековато. Вот, видите, точка?

На унитестере в самом углу горит красный огонек. Я пытаюсь определить расстояние, но у меня ничего не выходит. Близко- далеко, понятия растяжимые. Зато Ва во всем всегда уверен и бесцеремонно лезет в беседу с ценными наблюдениями.

— Мы до туда никак недопехаем, лопух ты. Протопадишах сцапает нас раньше. Эта тварь очень упорная. Говорят, когда он выпал из окна ему отхватило ноги по самое интересное. И он неделю полз до Белых земель на руках, прикидываешь?

— И как же он теперь передвигается? — недоверчиво уточняет Эразмус Фогель.

— Приделал себе заводные, — сообщает дракон и делает экономный глоток из баночки. — Теперь бегает быстрее нас с тобой.

— Свистишь ты все, — колдун смотрит, как я ем, в его глазах плещется голод. Я протягиваю ему особо аппетитную ножку. Бери, милый. Он пытается отказаться, но потом сдается, с ходу вгрызаясь в мясо. Мне хочется погладить его по голове, но я сдерживаюсь. Во-первых, я принцесса, а во-вторых мои руки уделаны в кроличий жир.

— Ничего я не свищу, — оскорбляется Ва и возмущенно прикрывает глаза, — поинтересуйся у Трикси, если мне не веришь.

М’техник отрывается от еды и бросает на меня взгляд. Приходится подтвердить то, что мой приятель абсолютно прав. Косоглазый на удивление быстро передвигается на своих железных ногах. И они действительно заводные.

— Но тут же нет таких технологий? — Фогель по-прежнему нам не верит.

— Колдунство, — уточняю я, облизывая пальцы, а потом делаю основательный глоток теплого вина, — одно время люди из Белых земель прочесывали Долину в поисках каких-то деталей. Чуть ли не каждый день приходилось отбиваться. Скажи, Ва?

— Славное было время, — подтверждает уже порядком захмелевший дракон. — Белоземельцы это тебе не прочие оборванцы. Пришлось попотеть. Они даже умудрились подстрелить Трикси. Покажи ему, Трикс!

Показывать шрам я стесняюсь, и отрицательно машу головой, все-таки мы не настолько близки.

Пока.

Видно, что колдун не верит в железные ноги Протопадишаха и недоверчиво поджимает губы. Его право, конечно. Я делаю еще один глоток. Все-таки холодное, намного лучше. Может еще все устаканится? И мы вернемся к прежней жизни? И Фогель останется с нами. Мы вернемся в Башню, и будем гонять местных баронов. Все будет весело, как прежде. Я знаю, что этого уже никогда не будет. Все бесконечно поменялось и я часть этой истории. 

— Не веришь, чувачок? Твое дело, — говорит мой чешуйчатый дружочек, — только заметь! Я в твои земли, с которых вы сбрасываете мусор нам на головы, уже почти поверил. Как ты там говорил? Точки на небе?

— Потому что так оно и есть, дурья твоя башка, — твердо заявляет Фогель, копается в броне и достает бумажный цилиндрик сиги, — там огромные миры, в которых живут люди.

На удивление Ва просто пожимает плечами. Как хочешь, приятель. Пусть будут миры. Оставшись победителем, довольный м’техник прикуривает и выпускает облако дыма. А потом интересуется.

— Так, что мы будем делать?

— Завтра будем быстро-быстро делать ноги, — говорю я, протягивая ему бутылку. — Придется сильно поторопиться.

Он отхлебывает, мрачнеет и задумчиво смотрит на пламя костра. На его лице пролегают глубокие тени.

— Моей батареи в костюме, хватит на полдня, — признается он, — мне придется избавиться от доспехов и идти так же быстро как сегодня, я уже не смогу.

— Так же быстро как сегодня? — ухает Ва. — Сегодня ты полз как слизень, приятель! Протопадишах загнал бы тебя как кролика, даже без своих железных ног. Только на руках.

Я смотрю на м’техника, который пожимает плечами. Простите, принцесса. Так. Образуется еще одна проблема, и ее нужно будет решать. Хорошо еще, что мы уже ближе к краю Долины. И если будем двигаться дальше, то скоро окажемся в местах, в которых ни мы, ни гвардейцы никогда не бывали. По-моему, это пара дней пути. Я смутно припоминаю небольшое баронство в том направлении. Совсем захудалое и бедное. Было оно там? Или нет? Может там удастся раздобыть пони или заправленный м’тцикл?

Хотя, надежда улизнуть слабая. Фогель еще полдня будет путаться под ногами, вздыхать, хрипеть и сморкаться, а потом совсем сдохнет и придется его как-то нести. Кроме того, если он бросит доспех, то станет совсем беззащитным перед Мусорной Долиной. Та, прихлопнет его в один момент. Даже не поморщится. Мне было бы жалко его потерять.

— Я могу его немного понести, когда он не сможет бежать, — неожиданно предлагает Ва. Я в удивлении смотрю на него.

— Что ты, Трикси? Мне вот пришло в голову.

Мой замечательный великодушный алкоголик сидит с глуповатым видом. Я поднимаюсь, подхожу к нему и обнимаю. Спасибо, дружочек.

— Но это не надолго, — уточняет он. — Пока что-нибудь не придумаем, лады?

— Ты мой самый лучший друг, Ва, — серьезно говорю я. Он удовлетворенно квакает.