Шпаликов, с любовью

В 1967 году 29-летний Геннадий Шпаликов снял свой дебютный фильм, назывался он «Долгая счастливая жизнь». Жизнь самого Шпаликова, поэта, сценариста, режиссера, оказалась недолгой, да и не очень-то счастливой. Кино он больше не снимал. Первая лента, хотя её и увенчали гран-при на фестивале авторского кино в итальянском Бергамо, оказалась и последней. Ему не позволяли больше кричать «Внимание, мотор!» Хотя чужие фильмы по его сценариям всё-таки выходили. Так Лариса Шепитько в 1971 году выпустила картину «Ты и я» с Визбором и Демидовой в главных ролях. Однако в целом дела обстояли неважно. Оттепель, символом которой стали фильмы по его сценариям — «Застава Ильича» («Мне двадцать лет») и «Я шагаю по Москве», закончилась. Начинался застой.

Дарья Шпаликова, его дочь, написала: «Мне кажется, отца в последние годы никто не принимал всерьез. Известный сценарист, а одевается кое-как, машины нет, с женой развелся... Лежал в психушке, пьет. Пишет сценарии, которые никто не берет, новые стихи знают только его близкие друзья, а издатели публиковать не хотят. Странный, неустроенный, несчастный. Что-то рассказывает, пытаясь развеселить, а не смешно — скорее совсем-совсем грустно...»

Ещё одно свидетельство — его коллеги по драматургии Александра Володина: «Геннадий Шпаликов, писатель светлого молодого дара, в течение двух-трех лет постарел непонятно, страшно. Встретились в коридоре киностудии. Он кричал, кричал! — «Не хочу быть рабом!..» Он спивался. И вскоре повесился». 

В первый день ноября 1974 года в доме творчества в писательском поселке Переделкино Шпаликов затянул на горле собственный шарф. Было ему 37 лет. Роковой для поэта возраст. В предсмертной записке объяснил: «Вовсе это не малодушие — не могу я с вами больше жить. Не грустите. Устал я от вас».
А за несколько месяцев до трагического шага написал стихи:
«Завещаю вам только дочку —
Больше нечего завещать».

А ещё в том же 74-м он закончил наконец киноповесть «Прыг-скок, обвалился потолок...» Писал долго, четыре года. Этот текст, как и несколько других его сценариев, ни при жизни, ни после смерти не стали фильмами. Но сейчас по ним в Москве ставят спектакли: в театре «Человек» вышел «Причал», в «Современнике» — «Девочка Надя, чего тебе надо?», и вот только что на малой сцене Театра Наций Марина Брусникина осуществила свою давнюю мечту, перенеся на подмостки «Прыг-скок...» 

Прежде, чем рассказывать об этом спектакле, попробую ответить на вопрос: в чем же причина нынешнего подобного интереса к шпаликовским текстам? 

Понятно, что никто не отменял пророческой пушкинской строки «У нас любить умеют только мертвых». Понятно, что за без малого 50 лет, минувшие с момента гибели Геннадия Федоровича, он постепенно обрел статус не только культового автора, классика-шестидесятника, но и трагического героя. 
В 2003 году на доме №13 стр. 1 на 1-й Тверской-Ямской, где он прожил четыре года, открыли мемориальную доску. А в 2009 году у стен ВГИКа поставили скульптурную композицию троим выдающимся выпускникам, и бронзовый Шпаликов оказался в одной компании с Андреем Тарковским и Василием Шукшиным. Но именно в последние два-три года шпаликовское наследие активно возвращается к читателю/зрителю, а правильнее сказать, открывается ему. 

Кажется, что ответ лежит на поверхности. Да, это талантливые тексты, искренние и исповедальные, в которых он проявил себя как поэт и обаятельный лирический хулиган. И при этом, как отмечала дружившая с ним Белла Ахмадулина, сценарии были для Шпаликова «подневольным» творчеством, поскольку в отличие от стихов все-таки ориентировались на продажу, на худсоветы, на цензуру, на публику. 
Да, описываемые им люди и ситуации немного странны, внесистемны, неустроенны. Тем и привлекательны. Эти персонажи, как и их автор, обладают внутренней свободой, сильны своей слабостью.
Ну, и проще всего объяснить обращение к Шпаликову ностальгией и желанием рефлексировать над уже ставшим мифом советским прошлым. 
Однако всё это не будет исчерпывающим ответом. 

«Прыг-скок, обвалился потолок» поставлен Мариной Брусникиной, которую называют миссионером современной поэзии, прозы и драматургии, в её фирменной, легко узнаваемой манере полуигры-получитки. Знаю, что части зрителей подобный формат не нравится, их раздражает, когда текст используется как повод для диалога с залом, когда нет четвертой стены, когда фразы от третьего лица ощутимо тормозят действие. Актеры не только произносят положенные реплики, но и комментируют действия персонажей как бы со стороны, авторскими ремарками, благо их в этом киноромане много. Вероятно, исполнителям это даётся довольно непросто — прыгать туда-сюда, удерживать внимание публики. Но, к счастью, актеры талантливы. 

В этой «цепи жизненных наблюдений», как называл свой сценарий сам Шпаликов, переплелись бытовуха с романтизмом, любовь с нелюбовью, оптимизм с безнадежностью.

«В тот день, ближе к вечеру, повалил снег. Был конец ноября, но дни стояли теплые, с дождями, все темнело от луж, а воздух был такой сырой, влажный, что начало зимы как бы само по себе откладывалось на неопределенные сроки. Но вот однажды, ближе к вечеру, стемнело вдруг и повалил снег.
День этот запомнился Ане Сидоркиной по многим обстоятельствам, но снег она непременно вспоминала, как он тогда повалил вечером. Большой снег».

Главных персонажа — три: мать (Дарья Калмыкова), отец (Артём Быстров) и их 11-летняя дочь Ксения (Александра Урсуляк), девочка и становится главной рассказчицей.
Простая советская семья, которую разрушит, а может, в итоге и укрепит нелепейший случай: муж, в принципе хороший, добрый и в меру пьющий работяга устроил дома скромную гулянку, явившаяся с работы жена вызвала милицию, а хозяин дома случайно немного побил мента. Год колонии. Дочка — в интернате. Когда до свободы останутся считанные недели, этот Юра Сидоркин самовольно отправится в Москву, поскольку должен купить дочке новогоднюю ёлку. Естественно, за побег ему светит новый срок...

Мне этот спектакль не показался сентиментальной слезовыжималкой, хотя, безусловно, режиссёр Марина Брусникина — не из тех, кто в принципе склонна к «чернухе», эту историю она утепляет советскими шлягерами. И вместе с художницей Полиной Бахтиной удерживает внимание зрителей аскетичной, но довольно остроумно придуманной сценографией. История разыгрывается как бы в студийном павильоне, где локации, реквизит и персонажи сменяются стремительно.

Чертовски интересно, как на это зрелище отреагировал бы Шпаликов. Но сам факт, что его сочинения востребованы спустя полвека, точно бы вызвал у него улыбку.

#новые_критики #влад_васюхин #шпаликов #прыгскок #театрнаций #марина_брусникина