Посвящение в королевы (на конкурс)

Саше и Яне едва перевалило за тридцать, и они собрались вот-вот пожениться. «Только с делами разберёмся», – так говорили они родным и знакомым.

Сашка – успешный молодой учёный, изобретатель, геофизик, работает в нефтегазовой отрасли, а Яна журналистка известного глянцевого издания «Любовь и бизнес».

Саша получил грант на разработку высокотехнологичной установки, которая с помощью невидимых волн может заглядывать в недра земли и точно определять залежи полезных ископаемых, а также выявлять карстовые пустоты. Сегодня в конференц-зале он выступал с докладом о своей уникальной установке, изобретение которой  подразумевало прорыв в геологоразведке, да и в геологии в целом.

Разумеется, на презентацию он пригласил Яночку, в качестве журналиста, ведь на конференции были главы нефтегазовых компаний и акционеры, а такие знакомства могли быть полезны для карьеры его невесты. Ну, к примеру, за фуршетным столом можно было запросто взять небольшое интервью у кого-то из богатых бизнесменов, которые ворочают рычагами нефтегазового сектора экономики. Да и вообще, Саша и Яна старались вместе посещать публичные мероприятия.

Пока Сашу хлопали по плечу коллеги, предлагали сотрудничество богатые партнёры, потому что он отлично провёл презентацию георадара нового поколения, Яне позвонил директор издания, нужно было срочно взять интервью у одного странного человека, причём выезжать следовало немедленно, необходимые вводные: инструкции, документы, материалы по «объекту», секретарь перекинула Яне на электронную почту.

Когда деловые страсти по Саше утихли, и публика принялась слушать следующего докладчика, Яна рассказала Саше о предстоящей командировке, и они счастливые, по-английски покинули конференц-зал, не дожидаясь вечернего банкета.

Автомобиль мчал влюблённых по Рублёвскому шоссе.

– Так, дорогая, ну рассказывай, – спрашивал Саша, сидя за рулём респектабельного внедорожника. – Что там у тебя  за интервью? У олигарха, наверное, только что прилетевшего из Майами?

Яна молчала.

– У Илона Маска, – заулыбался Саша, – угадал?

– Нет, Сашенька, – серьёзно ответила Яна, – у маньяка.

Сашка слегка ударил по тормозам.

– У кого? У маньяка? Что за маньяк? – приняв всё за шутку, спросил Саша.

– Евлампий Жомов, – ответила Яна.

Саша опять ударил по тормозам,

– Жо-мов. Да это же настоящий маньяк! Яна, о нём весь интернет шумит. Ты шутишь?

– Нет, не шучу.

– Да он только что из колонии вышел. Зачем тебе эта грязь нужна?! Откажись и не езди, Яна! Ну, я прошу тебя.

– Понимаешь, Санёчек, наш журнал на грани разорения, нашему изданию нужна сенсация, хайповая тема, только интервью с маньяком может его спасти.

– Пусть другого журналиста пошлют, – негодовал Саша, – у вас же много нахлебников.

– Продюсеры проекта пишут, что этот Жомов – мой давний поклонник. Когда сидел, то читал все мои репортажи и статьи, он просто повёрнут на мне.

– Они там вообще сдурели! Девчонку посылать в руки маньяка.

– Да не беспокойся, Сашенька, там целое охранное агентство подключили. Они будут присутствовать при интервью. Запрос в полицию уже сделали. Участковый дежурить будет, и даже батюшка будет вокруг дома Жомова с молитвою ходить.

– Всё равно, Янка, я тебя одну не отпущу. Я с тобой поеду, возьму неделю отгулов. Да и к тому же мне надо в деле испытать свой георадар. Куда ехать нужно? – решительно спросил Саша.

– Где-то на границе республик Татарстана и Башкирии, – ответила Яна, – деревня Мехово, вроде.

– Да ладно? Не может быть! – удивился Саша. – Существует легенда, что в тех краях под землёй находятся карстовые пустоты на очень большой глубине, но приборы наших геофизиков не могут их обнаружить. Говорят, там во время Второй Мировой Войны в этих подземных полостях нефть хранили, использовали их как природные резервуары. Всё было засекречено, конечно, документы и карты затерялись со временем. А мой георадар наверняка смог бы обнаружить эти подземные хранилища.

– Замечательно, Сашенька, – Яна чмокнула в щёку своего жениха.–  Ты у меня самый умный, самый лучший.

– А ты у меня самая талантливая журналистка, – ты же знаешь, как я обожаю твои интервью со знаменитостями читать.

Вдруг Саша помрачнел и добавил:

– Но интервью с этой мразью, я и в руки не возьму.

– Послушай меня, – серьёзным тоном сказала Яна, – ты как инженер-исследователь должен учитывать плюсы и минусы любой инженерной идеи и только потом принимать рациональное решение. Взвесить плюсы и минусы, так сказать. Ведь так?

– Так, – неохотно согласился Саша.

– Вот и Жомов тоже требует рациональной и взвешенной оценки. Вот что я о нём разузнала, послушай. Во время СССР отец Жомова был военным инженером-строителем, он с семьёй долгое время жил в Африке, там Жомов-младший постиг таинства Вуду. Бог такой там есть.

А когда случился распад СССР в девяносто первом году, они переехали в Россию. После смерти родителей Жомов переселился именно в эту деревню, стал книжки про Вуду писать, да обряды совершать, то есть поклоняться этому божеству. Говорили, что он счастливой жизни для своей деревни у этого африканского бога Вуду просил.

– Ужас какой, выпросил?! – спросил раздражённо Саша.

– Представляешь, к нему все несчастные женщины деревни наведываться стали.

– Ух, кобелина, – негодовал Саша.

– Ну, ты не торопись с выводами. Представь то время, глухая деревня: колхоза нет, коммунистической партии нет, веры нет, ещё только-только стали церкви восстанавливаться, в деревне беспросветная разруха, воровство, пьянство, наркомания. Короче, к нему приходили несчастные женщины за кусочком счастья. У одной муж пил, у другой на заработки уехал и не вернулся, третью муж каждый день бил. Работы не было, уверенности в завтрашнем дне никакой, а у Жомова стабильность и порядок, знай только ритуалы Вуду проводи.

С помощью этих молитв, обрядов Вуду, он доводил женщин до экстаза без всякого физического контакта. Говорят, они добровольно к нему жить уходили: обстирывать его, борщи ему варить и хозяйство вести. Он в отличие от местных мужчин не пил и не курил, завёл скотину, живность всякую, сеял и пахал. В общем, как настоящий фермер, ну и в обиду никого из женщин не давал.

– Мда, султан-сулейман прям.

– Да, что-то вроде того. Вот на Жомова местные мужья-пьяницы и ополчились с вилами, с палками, типа упырь наших жён под себя подмял, многожёнец проклятый. Но участковый вмешался, линчевания не допустил. Тогда мужья накатали заяву в ментовку, и осудили Жомова на пятнадцать лет строгого режима за похищение женщин.

– О! Как! А ты говоришь, не виновен! Пятнадцать строгого просто так  не дают. Наверняка там судмедэкспертизы всякие проводили.

– Да это мужья своих жён заставили оговорить Жомова, ведь он на сознание женщинам воздействовал своими ритуалами, а это уже насилие.

– По-твоему, этот Жомов почти что святой, выходит?

– Сашуль, не святой конечно, но нормальный мужчина, и вообще, он гений! – вдруг воскликнула Яна. – О, если бы ты читал его тексты, они способны проникнуть в сердце, в тело, в каждую клеточку и раствориться в крови как морфий.

– Ну, мать, уж не влюбилась ли ты в этого маньяка? – с брезгливой гримасой спросил Саша.

– Саша, что ты говоришь? Ты у меня самый, самый лучший мужчина в мире!

Яна решила не говорить Саше, о том, что с Жомовым был заключён договор, согласно которому Яна должна была участвовать в ритуале Вуду для того, чтобы на себе проверить силу его колдовства. Ей было страшно, но она старалась не подавать виду.

На следующий день экспедиция, состоящая из трёх джипов, один из которых был с прицепом, в котором находился георадар нового поколения, выдвинулась в деревню Мехово.

Команда сняла два дома на окраине деревне, в одном из домов поселились Яна и Саша с георадаром нового поколения, в день приезда была баня и отдых с дороги. Ну и вечерняя прогулка до другого края деревни, до одинокого мрачного дома маньяка, огороженного глухим высоким забором.

На следующий день в назначенное время вся группа отправилась к Жомову,

Впереди шли двое охранников, креативный директор, за ними в шубке под ручку с телохранителем, прыгая через сугробы, словно изящная лань, Яна Острицкая. Замыкали шествие оператор, редактор, корректор и участковый.

Саша, удостоверившись, что его невеста окружена плечистыми охранниками с участковым, а местный священнослужитель отец Евгений в снегу протоптал тропу вокруг дома Жомова и несколько раз обошёл дом с чтением молитвы, спокойно пошёл изучать местность, чтобы опробовать в действии георадар нового поколения.

Яна с командой дошли до дома Жомова, позвонили. Залаяли собаки. Послышался тихий, но требовательный голос, собаки затихли. Ворота открыл хозяин. Спокойный, стройный, сильный на вид, лет пятидесяти пяти. На нём был серый свитер крупной вязки с горлом, его породистое благородное лицо излучало силу и власть. Кивком головы он поприветствовал команду из Москвы и жестом пригласил всех в дом.

В просторных сенях цепким взглядом он среди крепких охранников отыскал Острицкую и заговорил конкретно с ней.

– Проходите в комнату, Яночка, можете снять сапожки, – промурлыкал он бархатным баритоном и, не дожидаясь ответа, принялся снимать сапог с тонкой ноги Острицкой, потеснив крепких и неуклюжих охранников, и тут же предложил ей тёплые вязаные тапочки, очевидно, ручной работы.

– Ой! Спасибо вам, Евлампий, – поражённая неожиданной и нежной заботой, поблагодарила Острицкая. На душе у неё сделалось тепло, уютно, захотелось работать, а от, казалось бы, случайных прикосновений Евлампия, по телу журналистки пробегали мелкие волны, захватывало дух, не хватало воздуха, как перед огромной природной стихией моря, вулкана. «Наверное, такое испытывают космонавты, когда впервые из космоса смотрят на землю», – подумала Яна.

Во дворе у Жомова был турник, гимнастические брусья, макивара. В перерывы между записями его интервью он выходил и занимался на спортивных снарядах, чем расположил к себе охранников.

Интервью Жомов давал охотно, искренне. Яна всё больше и больше понимала, что Евлампий Жомов никакой не маньяк, а настоящий мужчина. Она вспомнила, что даже по разговорам следствия с его жертвами, можно было понять, что многие женщины говорят о своём насильнике с какой-то теплотой, а некоторые даже с любовью и раскаянием.

– Евлампий, скажите, – спрашивала Острицкая, – вы сейчас планируете создать семью, найти свою вторую половинку?

Евлампий Жомов наклонился к Яне ближе и внешней стороной ладони провёл по её ниспадающим прямым волосам, слегка задев небольшой бугорок груди под кофтой, ответил.

– Возможно, если встречу когда-нибудь такую красивую, как ты.

Яна, покраснела и хотела сказать, что у неё уже есть жених Саша, но её словно обволокло облаком, обаяние Жомова, состоящее из нежности, слепой страсти, преданности. Она ощутила себя хрупкой девочкой перед этим могущественным человеком.

– Знаете, Евлампий, – начала она не своим голосом, преодолевая волнение, – вы ведь не виноваты, я напишу жалобу в организацию по правам человека, вы были осуждены несправедливо. Я пересмотрела все интервью с вашими жертвами и поняла, что они никакие не жертвы, а вполне счастливые женщины. Я буду требовать, что бы с вас сняли все обвинения! Вам должны выплатить компенсацию…

Жомов жестом успокоил её и взял в свои большие, тёплые, мозолистые ладони тонкие руки Острицкой, внимательно посмотрел в её бездонные, полные слепой преданности глаза.

– Не стоит беспокоиться, Яночка, пребывание в колонии только укрепило мою веру в Вуду. Я сейчас вам дам книгу, которую я написал, находясь в заключении, и на этом сегодня закончим. У вас завтра ритуал Посвящение в Королевы.

– О! Да, – пролепетала растеряно Острицкая и добавила, – согласно договору, разумеется.

– Хм, – усмехнулся Жомов, – скорее согласно плану верховного жреца Вуду.

В доме Сашка до ночи возился с чудо-радаром нового поколения, нервничал, невидимые волны не проходили на большие глубины. Он долго настраивал излучатели, а когда настроил и сделал пробный проход, то не мог расшифровать полученные радарограммы. Он замотался и совсем забыл о невесте. Звонил коллегам по работе, уточнял геодезические данные. На столе в зале были разложены карты с его пометками карандашом. Яна лежала в постели в другой комнате и читала книгу, подаренную Жомовым.

В книге Яне слышался тихий и властный голос Евлампия. Это была поэзия в прозе, рассказывающая о таинствах Вуду. От книги исходил необычный тонкий мужской аромат, было ощущение, что Жомов находился рядом. Бумага страниц книги была грубая, с жёлтовато-сероватым оттенком, словно его свитер крупной вязки. Яна пальцами гладила страницы и представляла себя в сильных, мужественных объятиях автора книги, совсем не страшного, родного. От этого у неё внутри разливалось нежное тепло, по телу пробегала сладкая дрожь. Яна погрузилось в состояние сладкой невесомости и заснула, представляя жаркое дыхание писателя.

С утра Острицкую разбудили удары молотка по железу и ругань Саши. Было видно, что Саша не ложился. Он приделывал полозья от старых санок к георадару нового поколения, потому что тащить георадар по снегу было невозможно. Он ругался. Яна раньше его не видела таким. Волосы его были взъерошены, на щеках проглядывала трёхдневная некрасивая щетина, а стёкла очков в масляных пятнах как-то неприятно сверкали. На столе, заваленном картами и чертежами, стояла ополовиненная бутылка водки. С ним за столом сидел деревенский мужичок и дымил крепкой «тройкой». Это был хозяин лошади, Саша с ним договорился, чтобы георадар нового поколения тащила запряжённая в сани лошадь. Никакого завтрака в постель, как обычно, для Яны не было.

– Саша, ты не спал, тебе надо отдохнуть. И приведи себя в порядок, – сказала Яна. - И вообще, брось свою машину, ты должен быть рядом со мной, Саша!

–Ой, иди уже, Остицкая, прошу тебя, не раздражай меня! – Саша ругнулси, сверкнув замасленными очками, стал сколачивать бруски для рамы, к которой должен был крепиться георадар нового поколения.

 – Я, между прочим, стою на пороге великого открытия, но из-за тебя у меня ничего не получается, всё валится из рук.

– Неужели тебе твоя машина дороже, чем я? – воскликнула Яна.

Саша положил молоток и бруски, налил в мутный стакан водки и выпил.

– Не мешай мне работать, Острицкая!

– Саша, ты ведь не был таким. Что с тобой? И прекрати пить! – заволновалась Яна.

– У меня сегодня напряжённая работа, – добавила она, но Саша её как будто не слышал, он продолжал с остервенением сколачивать раму для оборудования.

Яна быстро собралась и со слезами на глазах выбежала на улицу, где её уже дожидалась команда. Они пошли на ритуал Посвящения в Королевы к Жомову.

Когда Острицкая вошла в комнату со своей свитой, увидела его: сильного, сосредоточенного, с закрытыми глазами. Тонкие губы Жомова едва шевелились, он читал молитвы Вуду, ладони его были сомкнуты вместе. Слева и справа от Жомова, стояли по две женщины в мешковатых рубищах, с отрешенными выражениями лиц, они монотонно колотили по барабанам.

– Тум-тум-тум-тум, – глухо раздавалось по комнате. Женщин внимательно оглядел участковый,  

– Неместные, – произнёс он с подозрением и уселся на диван наблюдать за церемонией.

В центре комнаты стоял круглый стол. По краям стола в металлических чашах, курились травы, а в центре лежали куклы, с воткнутыми в их тряпочные тельца иголочками.

Яне показалось, что куклы ей знакомы. Вот её Саша в очках, вот участковый с погонами, вот мускулистые охранники, креативный директор с серьгой в ухе. «Почему никто этого не заметил», – пронеслось у неё в голове, «Что-то не так», – подумала она и хотела позвать участкового. Вдруг  Яне показалось, что она вступила в лодку, качающуюся на волнах, она чуть не упала и схватилась за стул с высокой резной спинкой, который стоял перед столом в середине комнаты.

– Садись, – властно и звучно приказал Жомов с закрытыми глазами Яне и дальше продолжил читать молитвы. Яна покорно села на стул, вцепившись в подлокотники.

Остальные, охранники и оператор, стали наблюдать за происходящем, разместившись в креслах и на диване.

Удары по барабанам становились сильнее, дым от тлеющей травы всё настойчивее въедался в глаза пришедших в дом к Жомову, а от молитв Вуду у всех гостей начали тяжелеть веки. Участковый пытался прекратить обряд, он поднял руку, но бесчувственно рухнул на плечо охранника, мирно уснувшего рядом.

Уснули все, за исключением четырёх женщин в рубищах и Жомова.

Жомов открыл глаза, залил водой курившуюся траву, обошёл всех спящих.

– Пора, – сказал он. Подошёл к Острицкой, взвалил её себе на плечё и вынес из комнаты.

Проворные женщины с барабанами, которые болтались у них на ремнях, перекинутых через плечо, пробежали вперёд Жомова. Они вышли во двор, подбежали к срубу колодца, сняли крышку и по очереди, по лестнице спустились в него. Потом Жомов подал им спящую Острицкую, и сам опустился в колодец, задвинув крышку.

В колодце находился лаз в систему пещер естественного происхождения. За миллионы лет в твёрдой гипсовой породе вода проделала множество лабиринтов.

Вход в пещеру представлял небольшое отверстие в твёрдой породе. Далее следовал туннель с низким потолком, на протяжении нескольких десятков метров, в нём можно было идти, только согнувшись, потом ход расширялся и с уклоном уходил глубже, переходя в просторную галерею с обширными залами, нишами.

 Яна проснулась от холода, она была полностью раздета и звёздочкой лежала на козлиной шкуре, расстеленной на круглом столе. Руки и ноги её были привязаны кожаными ремнями к вращающемуся параллельно полу столу. На потолке горели факелы, от них валила чёрная копоть. «Сколько времени я спала?» – подумала Яна. «Почему кружится потолок?» «Боже, – вспомнила Яна, – я же на ритуале Вуду».

– Где я?! – крикнула она – Помогите! Я отказываюсь от ритуала! На помощь, –  но лишь только эхо отозвалось ей.

– Яночка, –  произнёс Жомов, выйдя из полумрака. – Король уже ждёт свою королеву, согласно плану верховного жреца. А кричать тут можно. Это подземный храм Вуду, тут тебя никто не услышит, над нами толща грунта около ста метров.

Когда глаза Яны привыкли к полумраку, она увидела женщин в рубищах, которые попеременно вращали стол, на котором лежала Яна.

– Можно начинать! Королева идёт к тебе! О! Бог и король Вуду! – вдруг раскатисто, с эхом, воскликнул Жомов, подняв сомкнутые руки кверху. Тут же крутящийся стол остановили, и две женщины в рубищах стали натирать тело  Острицкой чёрной жижей с запахом машинного масла. А две другие женщины били в барабаны.

– Что вы делаете! Отпустите немедленно! – кричала Острицкая, – пожалуйста, – умоляла она.

Но женщины в рубищах с бесчувственными выражениями лиц, делали свою работу чётко, слажено, втирая чёрную пахучую жижу в бархатную кожу Яны.

Тем временем на поверхности земли около дома Жомова орудовали следователи из Москвы. Как раз во время пропажи журналистки Яны Острицкой, Саша под домом Жомова с помощью своего георадара нового поколения обнаружил гигантскую сеть пещер, на глубине сто пятьдесят метров, и возможно, оказался на пороге великого открытия. И он уверен, что Яну надо искать именно под землёй.

Отец Евгений, который непрестанно обходил с молитвою дом Жомова, уверял следователей, что из дома Жомова никто не выходил.

Служебная собака взяла следы похитителей, они вели к колодцу, и оперуполномоченные со спасателями уже пробирались по узкому лазу.

В пещере Жомов уже занёс сверкающий нож над Яной, чтобы принести девушку в жертву богу Вуду и после заклания сжечь её тело, так густо смазанное нефтью из подземного хранилища, как вдруг из темноты на него бросилась служебная овчарка по кличке Туз. Пёс схватил Жомова за руку, в которой был нож.

– Ау-у-у, – взвыл от боли Жомов и выронил нож.

Туз схватил маньяка за горло, но перед этим звонко пролаял: « Гав, Гав!» – чтобы привлечь звуковым сигналов полицейских. Оперативники моментально скрутили злодея и его зомбированных сообщниц.

Вечером, после утомительных разговоров со следователями из Москвы, Саша оттирал Яну в деревенской бане от высококачественной нефти из подземного Сталинского резервуара. Кстати, за эту находку Саше полагалось двадцать пять процентов от всей стоимости обнаруженной нефти.

– Сашка, – сказала Яна, – как я тебя люблю. Ведь, если бы не твоё упорство, меня бы ни за что не нашли там под землёй.  Ты самый настоящий мужчина! Я хочу стать твоей женой.

 

#23настоящиймужчина #конкурс_alterlit