Из Сонника ПП - Сон № 65 – Проект

Однажды Платон Платонычу приснился сон:

Будто он в проекте, в котором новый товар раскручивают. На нем легенда, рассказ, чтоб людей зацепило. Товар обычный, но «с бантиком». Будто коробка очень дорогих, просто роскошных конфет. Коробочка с окошечками так, что каждая видна, и лежат вкруговую точно семь. Красота! Красота, но и забава, игра потому что. Игра в русскую удачу! Семь — число не просто, а конфеточка одна — только одна! — заряжена цианидом и вдосталь. Правила немудрены совсем. Садятся двое напротив, кладут рядом письма: «В моей смерти прошу никого...» — открывают коробку, по одной берут и съедают. Кому заряженная попалась, тот, натурально, умирает. Вот и все. Цену задрали, потому и легенда нужна, ритуал, чтоб мода. Платон Платонычу проект решительный: удача если, то в карьере на самый наверх прыжок, туда, где деньги толпой и слава. И вот он пишет будто, чтоб рассказывать и показывать: «Ночь. Комната. Свеча... Он и Она в безумной роскоши туалетах (стиль... надцатого века). Изыскана еда, цветы, шампанское в ведерке. Опять же плавная, неброская музычка. Отношения завинчены донельзя — не расплести, не разорвать, не вынести! Но... негромкий ужин с воспоминаниями, «потанцуем» и кульминация: распахивается коробка, кладутся рядом готовые письма, говорятся самые-самые слова и катарсис: Он-Она замертво либо никто — не случилось. Но катарсис по-любому дверь отворяет в новое рождение: оба или порознь по жизни с чистого листа, по светлой прямой дороге под ясным небом к сияющему солнцу». Либо: «Комната-ночь-день, но светло, вызывающе светло, демонстративно. Он и Он. На столе ничего совсем: конфеты, коньяк, сигары. По комнате навстречу: сталкиваясь и расходясь. Испепеляющий взор и молча. Отношения завинчены донельзя — не расплести, не разорвать, не вынести! Но... сели: письма, глаза в глаза, слова жесткие, прямые, последние. Откупорить коробку, по доброму глотку коньяку и конфетка,... и сигара тому, кому остаться случилось. И тишина и разговор другой, совсем покойный с Ним, мертвым или живым». Либо: «Свет-комната-когда-то. Она и Она в смертельной раскраске. На пустом столе коробка. Отношения завинчены донельзя — не расплести, не разорвать, не вынести! Ни слова, ни звука — лишь взгляды всхлест, выжигающие. Секунды в предвкушении торжества и непереносимость! Ожидания непереносимость: разодрана коробка, письма — на стол, и... согласно, в такт берут, разворачивают, подносят ко рту, на миг только один замирают, зажмурившись, и после цепко взглядом проталкивают друг другу в рот конфету и, наконец: «Вау-у! Су-ука!» Безумный клич восторга или напротив. Если напротив, то ласкать себя неделю еще, две в предчуствии восторга... Класс!» И случилось: понеслось по экранам-газетам-FM-интернетам — мода есть! Есть успех: товар месяца, сезона, года... Есть творчество масс: игры втроем, вчетвером и... всемером. Эти пришлись блатным и студентам под лозунгом: «На раз, б... я, холодненький!» А народу польза какая выяснилась! Кругом похорон-кладбищ бизнесы в гору, на жилье цены вниз, зарплаты пристойные, безработицы никакой — и все само собой, без государства, очень быстро, даже слишком. Так слишком, что государство вмешалось: порядок нужен. Фирму Платон Платонычеву — в эксклюзив, продажи — только по спискам, часть коробок — через бюджет для социально увечных к праздникам: больным хроническим на все места, безнадежным пенсам, бомжам, алкашам, спидикам, деткам уличным, тюрьмы разгрузили до норм санитарных... Лишь наркоманы не поддавались — просто конфет не любили. Но для них специально особой наркотой зарядили — и они вереницами в свой улет... Наконец-то истинная благодать сошла, свершилась вековечная мечта государства российского: которые не работают, те не едят больше. И не пьют! И главное, добровольно, с полным соблюдением прав человека и гражданина. Рабочих теперь на нефтяные деньги привозят. Хорошо! На телевизоре реалити-шоу с сюжетами разными, но непременно с конфетами кульминация — вся страна у экранов плачет! Потом вдруг слушок прошел, что смерть эта, не в пример старой, обычной, будто не всерьез, не насовсем, а так, что вернуться можно. И будто видели уже, которые снова жить вернулись. Они другие совсем: решительные, успешные, блистательные. Тут и общества обнаружились: «Общества новой жизни». Совершенной надежности общества, когда лицензия от государства. Потому некоторые по две-три ходки туда сделали. Но не Платон Платоныч. Ему, наконец-то, свезло: деньги повалили и слава, с телека не слезает — советует всем и про все. Чин дали хороший, с мигалкой, и орден наружу: «Владимира Первозванного с бантом и мечами». За национальную идею. Так бы и жить... Так и жил, пока не...

Проснулся. Проснулся, лежит, пузо скребет – мыслит. Успех тамошний обдумывает. И все-то ему там нравится, в государстве этом, и главное, сам себе: с чином, бантом и мечами: «Жаль, тут такого проекта не видать. Да ему все одно не свезет пристроиться. Нет, не свезет. И неправильно это совсем! Никак неправильно…»