Читательский дневник. Декабрь

#читательский_дневник #январь #литература #альтерлит

1. К. Зайлцкас «Мама мама». У ребенка родителя-нарцисса есть несколько вариантов развития: подчиниться и покорно стать тем, что из тебя вылепят; притвориться послушным, а втайне готовить силы к решающему побегу; или объявить открытый бунт. Трое детей Джозефин Херст выбрали каждый по дорожке, и в результате один всегда при маме, другая исчезла, третья в психиатрической лечебнице — и, кажется, именно из дурдома у нее больше всего шансов адекватно разобраться в семейной истории. Книга в целом ценная, но порой буксует на месте — чувства, чувства, и, кажется, уже ничего не произойдет и мы завязнем в бесплодных взаимных обвинениях, — но потом автор подкладывает кого-нибудь под колесо сюжета и мы выезжаем в совершенно новую картину.

2. М. и С. Дяченко «Vita Nostra. Работа над ошибками». Продолжение первой книги «Vita Nostra», которая дважды заставила меня не спать ночами, настолько захватывающей оказывалась — о девочке, попавшей в институт, где нужно против собственных сил развивать то, чему в человеческом сознании нет даже имени. Я успела услышать много негативных отзывов, мол, не стоило 15 лет спустя пытаться продлить старый успех, — не могу (не хочу) согласиться, меня увлекло практически так же. Столько же жестокости и воли, но теперь они явственней проявлены, четче осознаны и озвучены. Больше силы — и столько же непонимания, как с ней правильно поступить.

3. А. Мариенгоф «Циники». В декабре сходила на спектакль «Циники» в театре СХТ, и после этого потребовалось освежить в памяти текст, чтобы аргументированнее спорить об увиденном. Эта книга — личная и постреволюционная хроника, краткие и ёмкие кусочки личной жизни чередуются с фрагментами чудовищных новостей. Владимир, от лица которого ведется речь, в спектакле вышел нервическим и хрупким, в книге же он видится мне гораздо сильней. В целом, книгу люблю безоговорочно, с первого прочтения, и пятое не предел.

4. Э. Веркин «Остров Сахалин». Жанр постапокалипсиса в целом довольно мрачная штука, но, кажется, Веркин достиг в этой мрачности исторического максимума — в выжженной пустыне есть хотя бы чувство простора; но стоит запустить в радиоактивные земли сонм гибнущих китайцев, застроить территорию шахтами и тюрьмами — и картина становится гораздо черней, — кажется, уж лучше бы пустыня. В книге хватает политической сатиры, думаю, я уловила далеко не всю; лично я просто погружалась в гнетущую атмосферу, без радости восхищаясь тем, как у автора всё на Сахалине складно и жутко устроено. Где-то ближе к середине книги вдруг завертелся еще и сюжет — то никакого не было, то сразу на разрыв. Так стало еще лучше.

5. Г. Грасс «Жестяной барабан». Снова классика, книга нобелевского лауреата Грасса, мне такие всегда немного неловко описывать — о ней и без меня уже сказано столько, что, наверное, можно сравнить с объемом самой книги (а она в разных смыслах одинаково велика). Немного сюрреалистичная история мальчика Оскара из Данцига 1920–1950-х, который рожден был уже со взрослым умом, после трех лет сознательно отказался расти и до некоторой поры говорить, выражая свое отношение к действительности лишь стуком в жестяной барабан и оглушительным криком, бьющим любые стекла. Он неоднозначен, этот герой, он вызывает то симпатию, то отвращение; и роман позволяет себе быть очень разным от главы к главе, меняя стили повествования. Нет, я не полюбила эту книгу, хотя провела с ней почти весь месяц. Это больше похоже на уважение.

Подписывайтесь на нас в соцсетях:

6

5

5

177
Поделиться

prosto_chitatel 13.01.2022 в 09:06

Отличный обзор прочитанного

2
Аля К. 13.01.2022 в 11:29

Люблю обзоры Юкки, их читать зачастую даже интереснее, чем книги :)
mayor1 13.01.2022 в 12:47

Как по мне, подобный обзор можно было сократить до понравилось - не понравилось. Это ничего бы не изменило. Веркин Сахалин я, конечно, не читал и не собираюсь, но в "Записках из мертвого дома" достоевский вполне таки достиг исторического максимума мрачности.

1
Kremnev207 13.01.2022 в 19:41

mayor1 а про каторжников на Сахалине и про войну с япошками ещё Пикуль писал.
Вячеслав Петров 13.01.2022 в 12:58

Гюнтер Грасс заглянул в будущий мир оскаров. "Оскар пишет." (Впрочем, в фильме Шлёндорфа это видится более ярким, чем даже в книге). Или: "Ах, Бруно, не купишь ли ты мне пятьсот листов невинной бумаги?" - тот возвёл глаза к потолку и, воздев в том же напрвлении указательный палец, что невольно устремляло мысли к небесам, ответил: "Вы подразумеваете белую бумагу, господин Оскар?" (перевод "Жестяного барабана" Софьи Фридлянд). Да и как можно будет согласиться родиться на свет, если тебе ещё в утробе матери не пообещают вечный, детский и громкий жестяной барабан?

Читательский дневник. Декабрь

Комментарии